Маяк

       В Пулково целая делегация людей в форме и Августа это смешит, хотя он старается сохранять невозмутимое выражение лица. Ему не позволяют ехать на арендованной машине, а сразу на выходе из Аэропорта сажают в полицейский УАЗик, где вся прошивка состояла из магической блокировки. Странное решение, учитывая, что он здесь оказался добровольно и по первому зову российского посольства в Амстердаме. Хотя ему предстояло новое обвинение, намного более серьёзное, чем предыдущее. Подробностей не сообщили, но общие факты и некоторое давление Нидерландских властей было известно отлично. Его бизнес могут прикрыть, если не урегулировать ситуацию и Россия даже сняла запрет на въезд, хотя срок еще не истёк. На эту поездку Хольт отчасти согласился из-за сокровенного и немного странного желания. Он хотел вновь увидеть того лейтенанта, с которым успел познакомиться полтора года назад. Было интересно, что с ним сейчас. Так же работает, может женился или он был женат и появились дети? Чем он живёт и дышит в данный момент?        Август очень надеялся, что они пересекутся, ведь его везли в главное городское управление. И оказывается, желания всегда немного ближе, чем кажется на первый взгляд. Его встречает Дмитрий. Осунувшийся, с синяками под глазами и очень тяжёлой аурой. Будто он своими руками может кого-то убить прямо сейчас и эта мысль бьет набатом, стоит им встретиться взглядами. По спине голландца бежит неприятный холодок, но он не сопротивляется, лишь плывет по течению. Его сразу ведут в помещение, где хранятся вещдоки, а он все пытается осмыслить, что такого успело произойти, чтобы человек настолько поменялся за довольно небольшой промежуток времени. Впрочем, судить об этом Август в полной мере не мог, ведь каждый его день мог стать последним независимо качества жизни или чего-то еще. —Две недели назад произошел теракт в Эксперементальном молодёжном театре в самом центре Петербурга. Погибли все заложники и террористы – двадцать шесть человек. На месте происшествия было найдено это, – Дмитрий открывает папку, где содержатся фотографии обломка бомбы с двух сторон с отметкой "Hol' Intcrnational". Какие-то части букв оказались совершенно неразличимы, но не нужно становиться Шерлоком Холмсом, чтобы понять, к чему все ведёт. Но Августу хватило одного взгляда на фотографии и саму вещь, что Дубин спустя несколько секунд достал с полки. —Это подделка, – Хольт тут же отстранился от стола, ибо ему больше ничего не требовалось рассматривать. Зато он осознал, что кто-то хочет его подставить. Он и не заметил, как сзади щелкнул замок. Это могло бы быть романтично, даже сексуально.        Только вот Дубин повернул мужчину к себе и схватил за ворот рубашки так, что чувствовалась его сила и неприкрытый гнев. Август опешил и по его телу побежал разряд, который дальше не получается выпустить из-за специальных перчаток на руках. —Назови мне хоть одну убедительную причину, иначе сядешь на пожизненно, – внезапно глаза лейтенанта светятся ярко-голубым. Он использует свою магию в желании добиться правды и Август поддаётся, потому что ему нечего скрывать. —Все наши разработки отмечены особым образом, где надпись convex in both directions. Здесь не так. It's not noticeable until you figure out the details. Дубин отпускает его так же внезапно, как и схватил ранее, чтобы тут же взять в руки доказательство вины иностранной компании. Лишь в этот момент его глаза перестают сверкать и плечи опускаются. Единственная зацепка упущена. —У вашей компании есть враги, готовые пойти на такое? —Нет. Это бесчеловечно. Диме становится плохо. Он перебирал все, что нашли в театре раз десять, пытаясь найти хоть что-то, отыскать виновника смерти более двух десятков человек. И это не привело ни к чему, даже такой злодей как Август, уже привлекавшийся к ответственности, не имел к этому отношения. С момента теракта Дмитрий почти перестал спать, реже ел. В его практике впервые произошло настолько громкое преступление и это сжигало изнутри. Столько семей лишились родных из-за него и все попытки добиться справедливости были напрасны.        —Можете быть свободны, – бросил он Хольту, ожидая, что останется в одиночестве. Тогда будет можно дать волю своим эмоциям хотя бы на минутку. —Я хочу вам помочь. Мои связи в Европе способны найти того, кто это сделал. А вы снимете обвинения и вернете разр'ешение на торговлю здесь. Слишком высокую цену потребовал Хольт для дела, которое колышет только Россию. Заграницей об этом случае скорее всего даже не слышали, а тут нарисовался господин Дьявол, предлагающий контракт на душу. Дима очень хочет согласится, ведь тогда появится новая надежда, но доверять такому человеку слишком опрометчиво. Нельзя так. Изнутри разрывает и он до боли стискивает зубы, не давая слабины. —Нет. Ваша цена слишком высока. Сердце Августа трепещет от созерцания человека с такой силой воли. Он думал о лейтенанте последние 18 месяцев почти ежедневно, ещё тогда почувствовав к нему нечто необъяснимое. На самом деле он не хотел торговаться, но если сказать про эти ощущения, то можно попасть в ещё более невыгодное положение. Хольта не особо волновал сам факт теракта, но количество умерших и то, как это переживал довольно опытный полицейский заставляло сжиматься все в груди. Он в этой неподходящей обстановке хотел залезть под кожу человеку, которого видел два раза в жизни. Это иррационально, но вновь слегка искрит. —Мне позволят ненадолго остаться в России? – единственное, что получается из себя выдавить. —Без продаж да, но не больше чем на неделю. Дима устало трет лицо и затем поправляет очки. Им нужно было разойтись поскорее, но он больше не чувствовал такого яркого отторжения к личности Августа Ван дер Хольта. Сказалось то, что бушующие эмоции пошли на спад и их сменило осознание абсолютно непрофессионального поведения. Вот так напасть на невиновного было в духе Игоря, а он даже не был колдуном. Просто бросался без разбора и без страха, ведь магия на него не действовала. Лейтенанту сейчас не хватало майора, чтобы выкинуть из головы все ненужное. —Я вам позвоню, Димитрий. La soirée attend. Наконец, голландец уходит. И вновь оставляет непонимание, с чего вдруг ему это нужно. По собственной глупости ещё в первый раз Дубин поделился с ним номером своего телефона и теперь пожинал плоды. У него впереди была очередная бессонная ночь и сотая перечитка информации по делу. Ему было не до звонков.        И все же, спустя несколько часов, когда время на часах перевалило за восемь и Дима уже должен был быть дома (но все равно сидел в участке), звонок раздался. —Вас беспокоит Август. Жду на парковке. —Извините, я не заинтересован в общении с вами, – спокойно ответил лейтенант. Тратить время на богачей со странными пристрастиями – последнее, чего сейчас хотелось. —Мне есть, что вам сказать. Но хотелось бы сделать это в неформальной обстановке, comprenez? —Comprends. Хорошо. Дима кладёт трубку, закидывает пальто и выходит на улицу. Теперь становится важно извлечь выгоду по возможности и он был готов пойти на риск, общаясь с Августом, но оставался при этом начеку. На парковке у участка действительно стояла машина. Чёрный мерседес, под стать иностранцу, который тут же из неё вышел. Он сразу сделал несколько шагов в сторону Димы, протягивая ему руку. Тот её молча пожал, ожидая того, что же будет дальше. —У нас произошло недопонимание. Позволите загладить вину? Здесь рядом есть бар'? —Я работаю и не собираюсь пить. Скажите, чего хотите, – где-то внутри у Дубина начала подниматься буря. Ему было не до этого, а Август продолжал преследовать какие-то непонятные мотивы. —Вы знаете Марию Архипову? —Да. Она мой начальник, – фактически верхушка и начальник начальника, но у лейтенанта была возможность познакомиться с ней лично. —Она согласилась снять мой запрет на въезд, но не на продажу продуктов компании. Я хочу вам помочь. Фраза, которая была произнесена абсолютно так же, как в хранилище днем. По телу пробежали мурашки и ощущение подвоха вновь пробрало головы до ног. —Допустим. Ваша выгода в том, чтобы очистить свою репутацию? —Exactly! —Почему вы решаете эти вопросы со мной? —Я вам доверяю, – вдруг серьезно произносит мужчина. Он абсолютно честен и Дмитрий это чувствует всем существом. Его способности позволяют такое, если нет резкого скачка эмоций, даже без непосредственного желания. Короткий кивок становится согласием со словами иностранца. —Я вас понял. Информацию можно предоставлять сразу мне, я веду дело. На этом все, спасибо за помощь. Дубин уже отвернулся, направляясь обратно в участок, но Хольт был все еще настроен поговорить. —You have to go to the bar with me , – произнёс он напоследок. И вместе с этим началось то, чего Дима боялся как огня последние две недели. Его коллеги из сегодняшнего наряда начали внезапно выходить и грузиться по автомобилям, наступила тревога. Сердце сразу ушло в пятки и телефон зазвонил. "Взяли заложников в ресторане на набережной, точной адрес сейчас скину, все так же, как в прошлый раз". Растерянность одолевает, но мужчина быстро берёт себя в руки и решительно понимает, что должен там быть. Он мгновенно возвращается к машине Августа.        —Подвезите меня к набережной. Пожалуйста, – последнее слово звучит с надеждой и ответом ему открывающаяся дверь.