Нил и другие звери

— Нет. Эндрю приложил руку к боку питчера, регулируя температуру вспенивающегося молока. Сбоку, на высокой стойке, сидела Сэр, медленно качая хвостом и дергая ушами каждый раз, когда до нее доносились звуки экспрессивного голоса Ники или шорохи с ближайших столов. — Эндрю, — слишком драматично выдохнул тот. — Я понимаю. Честно. Понимаю, что ты не хочешь принимать незнакомца на работу, но совсем скоро я уеду и больше не смогу помогать в котокофейне. А тебе нужно будет ухаживать за котами, рассказывать про них посетителям, готовить кофе, подписывать бумаги с приютом, устраивать киновечера и, черт возьми, вести соцсети, а не забрасывать их… — перечислял Ники, загибая пальцы. Казалось, что температура молока повышалась не из-за капучинатора, а раздражительности Эндрю. И Сэр вдобавок: та постоянно поджимала уши и нервно скребла стол когтями, то ли пытаясь выждать момент для бегства, то ли желая расцарапать Ники лицо. Эндрю был не прочь присоединиться к Сэр. К любому из вариантов. Он задрался каждый день выслушивать и отвечать одно и то же. Да и громкий голос Ники был тем еще испытанием: уши вяли уже на моменте, когда Ники открывал рот. И как только посетители не поворачивались на исходящий шум у бара? Неужели так очаровывались котами? — Мне не нужна помощь, — перебил он, постукивая и чуть вращая питчером по столу. Большие пузырьки на поверхности разбились, и Эндрю влил теплое молоко к эспрессо. — Я справлялся и без тебя. — Год назад, — фыркнул Ники, сложив руки на груди. — Тогда посетителей было не так много. Эндрю подавил тяжелый вздох, желая поскорее избавиться от общества надоеды. Он громко поставил чашку на блюдце и впихнул его в руки Ники: так тот хоть оставит его в покое на пару часов — если повезет, то вообще забудет о разговоре, — ведь пока будет нести гребанное котучино, заведет несколько бесед с гостями. Наверняка с рассказами об игривых абиссинских близнецах, которые совсем недавно скинули с полки любимую кружку Ники с радугой. — Пятый стол, — кивнул Эндрю на дальнее место, под окном, и тут же нахмурился: одна сиамская особа нагло восседала в неположенном месте, ластясь к рукам посетителя. — И сгони Нарциссу. Ники хмуро поджал губы. Пробуравив взглядом Эндрю буквально пару ударов сердца, он повернулся к Сэр с недовольной гримасой, всем своим видом желая пожаловаться ей на то, что Эндрю не подвластен устрашающим взглядам. Которые на самом деле нихрена не устрашающие. Эндрю отвернулся к недомытому питчеру, — и это, наконец, поставило точку в разговоре. Сквозь шум воды он услышал удаляющиеся шаги и через секунду негромкое восклицание с тихим жалобным мяуканьем: возмущалась Нарцисса. Впрочем, ничего необычного. Тихо звякнул колокольчик. Сэр нервно дернула ухом и направила взгляд на входную дверь. Эндрю тоже. На пороге топтался невысокий парень, который, несмотря на довольно жаркую и солнечную погоду, натянул капюшон худи чуть ли не на нос. Вся его одежда выглядела нелепой: скучно-серые тона, растянутые и потрепанные подолы, на воротнике отсутствовали веревки, а обтерханные кроссовки были зашнурованы вразнобой. У Эндрю даже возникла мысль, что скрытые под широкими штанами носки и вовсе могли оказаться разного цвета. Или точнее разного тона серого. Парень не поднимал глаз, только неспешно вертел в разные стороны головой, — и через мгновение Эндрю понял: осматривается. Взгляд бродил от развалившихся на мягком ковре котов до посетителей, часть из которых разыгрывала сценарий настольной игры, периодически вытаскивая карты из-под котов. И все бы ничего, обычное действие для людей, которые заходят в заведение в поисках свободного местечка… Только вот оглядывание казалось слишком уж пристальным, опасливым и нервным: задерживался на чужих лицах и дверях — особенно на закрытых для посещения, — а вовсе не на свободных местах или котах. Вел себя так, будто ожидал подвоха со стороны. И от кого-то опаснее, чем котов с когтями. Парень нерешительно вытащил руку из кармана и стащил с головы капюшон. В глаза тут же бросились темно-рыжие волосы, поблескивающие в солнечном свете огненными всполохами, и шрамы на лице, явно находившиеся в стадии заживления, придававшие еще более потрепанный вид, особенно вкупе с темными кругами под глазами. Но тем не менее выглядел он неплохо. Попадал под его личный типаж на разовый отсос в комнате для персонала. Мысленно, конечно же. Взгляд незнакомца задержался на Эндрю, — а не на витрине, что являлось еще одним звоночком, — после чего он сделал пару решительных шагов вперед. Внутри вмиг вспыхнуло раздражение: как можно успеть просканировать помещение на все входы и выходы, посетителей и котов, но не заметить громадную табличку с правилами, висящую на входной двери, и обувницу, стоящую перед носом на входе в котокофейню? Очередной тупица, — мысленно вынес вердикт Эндрю и уже приготовился выйти из-за бара, чтобы рявкнуть не пачкать пол своими грязными кроссовками, как тут появился Ники: — Добро пожаловать! Сразу видно, что вы к нам впервые, — и с яркой улыбкой указал на обувницу. От слишком дружелюбного тона Эндрю закатил глаза. — Возьмите тапочки. Парень сконфуженно оглянулся и, наконец-то, наткнулся взглядом на обувницу, пока Ники продолжил что-то воодушевленно щебетать. Возможно, о том, как вести себя с пушистыми питомцами. А может про то, какой у них вкусный кофе. Эндрю даже не пытался вслушаться. Просто пялился на нового посетителя, наблюдая за тем, как тот неловко менял изношенные кроссовки на тапочки — такие же мышасто-серые, как толстовка и носки, которые, черт возьми, и правда отличались друг от друга лишь тоном, — а после направился к бару. Эндрю предположил, что этот клиент и напиток закажет крайне скучный: американо без сахара или простой черный чай, — а после забьется в дальний угол с горячей чашкой, чтобы понаблюдать за посетителями или повтыкать в телефон. Однако вместо заказа он услышал другое: — Вам требуется сотрудник? И на пару мгновений замер, пристально уставившись в карие глаза. «Вот это совпадение, сама судьба послала тебе знак о необходимости нового работника», — сказал бы Ники. «Какая подстава», — назвал бы Эндрю происходящее своим именем. Он даже на секунду не смог вообразить, в какую вселенную ему нужно было попасть, чтобы начать работать с человеком, являвшимся потенциальной мишенью для его — или чужих, судя по шрамам на лице, — ножей. Как будто ему делать нечего, кроме как оплачивать постоянные больничные от колотых ран и разбираться в чужом дерьме. Ему хватило Аарона и Кевина в студенческие годы — тогда он с лихвой окунулся в проблемы других людей, хотя стоило бы сначала справиться со своим личным багажом. — Нет, — ответил он сухим тоном. — Да, — через секунду поправил его Ники с излишней воодушевленностью. — Нам очень, — преувеличенно выделил он, — нужен сотрудник. Верно ведь, Эндрю? — и многозначительно посмотрел на Эндрю. Так, будто тешил себя мыслью, что ответ изменится. И как же это было наивно. Думать, что можно повлиять на его мнение одним взглядом или словами. Это, наоборот, провоцировало. Заставляло кровь вскипать, а пальцы чесаться от желания схватиться за нож — довольно знакомые чувства, которые он ощущал почти каждый день и иногда по несколько раз, потому что его триггерил любой намек на несоблюдение личных границ. Правда только с недавнего времени он перестал трогать свои нарукавники без надобности. Точнее с того времени, когда на него написала заяву одна стервозная мадам за угрозы — между прочим, обоснованные, потому что нехрен было хватать котов за хвосты, — и Эндрю оказался на грани закрытия котокофейни. Своей отдушины, в которую вложил не только много денег и сил, но и силком реанимированную частичку души. «Эндрю, тебе не обязательно наставлять на кого-то лезвие, достаточно просто поговорить», — вспоминал он каждый раз реплику Би — или, точнее, мысль, растянутую на целый сеанс. Прокручивал ее в голове в тысячный раз, пытался воспользоваться, только вот… люди делали вид, будто Эндрю разговаривал не на английском, а на латинском. — Я сказал тебе «нет» в третий раз. Мне… — Почему? — внезапно подал голос парень. Эндрю замолчал и кинул холодный взгляд на потенциальную опасность. Тот пристально смотрел огромными карими глазами так, будто желал забраться ему под кожу. Хотелось рявкнуть, чтобы незнакомец закрыл свой рот — и глаза тоже желательно — и не лез в чужие разговоры, потому что это, как бы, не его блядское дело, почему Эндрю не собирался нанимать персонал. Тем более вот такой. Выглядевший так, будто через секунду его повяжут люди в черном. Погано, что посылать всех неугодных посетителей нахуй он теперь не мог, — так его наставляла Би. Ну и Аарон, промывавший ему мозги многочасовыми лекциями «Как важно ладить с людьми и находить общий язык в сфере услуг», а после плевавший на свои же слова и посылавший каждого, кто делал ему замечание не ходить хмурой тучей, портя настроение не только людям, но и котам. Пока Эндрю внутренне закипал, возникла заминка, и Ники учуял возможность высказаться: — Потому что он, видите ли, справится со всем сам! — фыркнул Ники и всплеснул руками, чуть не сбив конфетницу. Сэр мигом спрыгнула со стойки и беспокойно прижалась к ноге Эндрю, то ли успокаивая его самого, то ли себя. Возникла острая нужда почесать ее за ухом и зарыться пальцами в мягкую шесть. Только вот терять из поля зрения парня не хотелось еще больше. — Мы вдвоем еле успеваем во время запары, а что будет, если Эндрю останется один?.. Страшно даже представить! Эндрю чуть не закатил глаза. — Запара закончилась бы намного быстрее, если бы ты не болтал без умолку с посетителями. Ники возмущенно задохнулся, безрезультатно ловя воздух ртом. Будто бы не он во время часа пик устраивал длиннющие знакомства с каждым котом, вместо того, чтобы относить кофе, который, между прочим, ждали горячим. От речевого поноса Ники спас колокольчик, на который тот тут же отвлекся: — Добро пожаловать! — и поспешил к новому очередному идиоту, чуть не ступившему на чистую зону в грязных ботинках. — Не умеешь принимать чужую помощь или же просто не доверяешь незнакомцам? — обратно привлек к себе внимание парень и нахально ухмыльнулся. Шрам на его щеке сморщился. Выглядело это совсем не привлекательно. Тем не менее у Эндрю возникло желание рассмотреть каждую морщинку, возникшую рядом с этими шрамами. И попробовать на вкус тот, который почти соприкасался с губой. — И каждому потенциальному работодателю ты такое говоришь? Этот парень определенно не имел понятия, куда шел, раз не знал элементарных правил котокафе. Скорее всего просто бродил по улицам и открывал каждую попавшуюся дверь в поисках работы. Эндрю не мог придумать иных вариантов, копошившихся в мозгу этого мышасто-серого — или нет — парня, потому что выглядел тот так, будто не мог позаботиться даже о себе, не то что о котах. — Только тем, кто не спрашивает про мои шрамы быстрее, чем узнает имя, — ухмыльнулся парень, указав кончиком, откуда ни возьмись, стика с солью на Эндрю. Блеклые рубцы на пальцах тут же привлекли внимание. — И как же тебя зовут? — Нил Джостен. Какое ужасное имя, подумал Эндрю и ощутил острое желание покатать чужое имя на языке, — но эту мысль он не стал развивать, а засунул в задницу, как и прорывающееся насчет шрамов любопытство. Ему нужно было сосредоточиться на другом, более важном вопросе. В воздухе не витало никаких резких незнакомых запахов: обычная кофейная нота с корицей, аромат свежей выпечки с шоколадом… ну и еле уловимый цитрус с ближайшего стола — от посетителя. Больше ничего необычного. Совсем. Да и сам Джостен не выглядел как шестифутовый Кевин, поэтому Эндрю сделал вывод, что перед ним стоял либо бета, либо омега на подавителях, — о других вариантах ему думать крайне не хотелось. Слишком уж много тогда пришлось бы делать лишних телодвижений и тратить последние выжившие нервные клетки. Он и так уставал после каждой смены, а если вдруг под боком замаячило бы оно, и за этим пришлось следить ежесекундно — особенно за руками, — он точно лишился бы рассудка. И даже всемогущая Би не смогла бы помочь склеить его повторно. — Бета? — уточнил он. Молчание. Эндрю видел, как крутятся шестеренки в чужом мозгу, но не понимал причины этого. Чем дольше Джостен держал свой рот на замке, тем сильнее воспалялись мысли Эндрю о самом нежелаемом варианте, и даже легкое прижатие Сэр к ноге не могло утихомирить их. — Типа того. На фоне истошно замяукала недовольная Нарцисса, — Эндрю почти к ней присоединился. Только не из-за бунта пустите-меня-на-стол-кожаные, а из-за хейта туманных ответов — причины его тревожности и раздражения. И как бы искушение послать Джостена к чертям собачьим не подъедало его, он не спешил этого делать. Объективно говоря, Эндрю и правда нужен был сотрудник — даже для выполнения простых задач. Однако имелась одна загвоздка: делить пространство с людьми он ненавидел. Эндрю не мог порадоваться даже Ники, забравшему по собственной инициативе половину забот во время запар. Тот вообще и намека не получил на помощь в котокофейне: просто в один день заявился посреди смены, напялил фирменный фартук, который обычно служил лежанкой для Сэр, и начал маневрировать с подносом между столиками. А под конец рабочего дня регулярно забирал оставшийся птифырк. И Эндрю пришлось смириться с новым шумом, потому что в последнее время он жил в периоде, когда не хотелось ничего делать, кроме чесания Сэр за ухом и попиванием глямура с двойной порцией мороженого. И раз уж подвернулся случай не портить стекло уродским объявлением и разговаривать с другими людьми, кроме стандартного вам-маленький-или-большой-котучино, то Эндрю вцепился в него зубами. Вдруг Джостен имел в виду что-то другое под своим ответом. Например то, что тот на самом деле упавший с космоса бесполый пришелец. Это также бы объяснило потрепанность и отсутствие вкуса в одежде. — Типа того? — Типа того. — Мне нужно что-то большее, чем «типа того», черт возьми. Джостен опустил взгляд на стик, который вертел в пальцах. Эндрю его не торопил, хотя потихоньку начинал звереть от того, что тратил время впустую, рассматривая еле видимые веснушки на щеках. Даже если это было лучше, чем натирать кружки до скрипа. Джостен, наконец, поднял голову. Только взгляд в этот раз застрял на прилавке с шоколадными конфетами. — Бракованный альфа, — неохотно ответил он, однозначно не вдаваясь в детали либо из-за лжи, либо из-за нежелания рассказывать о себе что-то большее, чем «типа того». — Меня можно воспринимать как бету: я смогу подменить в любое время. И под этим «любым временем» Джостен стопроцентно имел в виду цикл течки и гона. Только вот Эндрю лучше запичкался бы таблетками до головной боли и тошноты, чем доверил своих котов новоприбывшему работнику. Тем более чертовому альфе. Зуд на пальцах распространился на плечи. Эндрю сжал кулаки, слишком остро ощущая тепло ножей на коже. Он не хотел соглашаться на такую кандидатуру, даже если та, по словам Джостена, «бракованная». Его жизненный опыт достаточно громко кричал о всевозможной опасности, от которой стоило держаться подальше. Километра так на три. Тем не менее он позволил себе купиться на израненное личико, обманчиво-огненные волосы, невысокий рост и отсутствие запаха — последние факторы больше всего склоняли на подумать над предложением. Они увеличивали шансы выживания Нила в качестве его сотрудника. Джостен не казался физически сильнее, — однако это могло быть неправильным предположением из-за оверсайзной толстовки, в которой тот утопал. А еще Джостен не выглядел любителем держать при себе что-то острее языка. Но это тоже не точно. Возможно, все его ранения как раз таки появились от своего ножа, — так сказать, новый уровень селфхарма, — который он таскал с собой за пазухой. — Два выходных в неделю, одиннадцать часов в день. — Меня устраивает, — твердо кивнул Джостен. Глупость. Эндрю совершил глупость, озвучив собственный график. Он не осилит курировать Джостена пять дней в неделю по несколько часов, пылая от идеи попробовать его шрамы на щеках ртом. — Завтра в восемь. Оставалось только полагаться на мысль, что перед ним просто новая галлюцинация. Только в этот раз рыжая, веснушчатая. И какая-то слишком наглая. Совсем непохожая на его типаж. Никаких черных цветов в одежде или волосах, на лице вместо пирсингов виднелись рубцы, а характер казался вовсе не спокойным. Но и не шебутным как у Ники, что уже неплохо: еще одно шило в заднице он не потянул бы. — Не доставляй мне проблем, — напоследок бросил Эндрю и направился в подсобку, за кормом. Не хотелось мельтешить за баром и давать лишний повод остаться в котокофейне подольше: ему предстояло обдумать слишком много вопросов до следующего утра. Он надеялся, что Джостен не сядет за дальний столик с кофе и одиноким, оставшимся лежать на витрине ванильным эклером, который Эндрю сам хотел съесть во время перерыва, и не продолжит маячить вдалеке своими шрамами с, наверняка, интересной историей. Ему не хотелось поддаться искушению и начать тыкать в лицо пальцем, спрашивая до посинения, не жертва ли Нил серийного маньяка. На шуршание пачки корма первым примчался самый прожорливый кот, Мартис, которого в последнее время приходилось кормить отдельно от других: он быстро сметал собственную порцию, а после совершал набеги на чужие миски. Один раз даже полез к Нарциссе — их бойня, с летающими по всему котокафе клочьями шерсти, распугала новеньких близнецов, Сапфиров, и те забились под бар, не вылезая всю смену. Даже на лакомство не отзывались. Подтянулись и другие коты, голодными взглядами пожирая корм в руках Эндрю. Он, как обычно, отнес все миски, кроме одной, в зал. Нарцисса заняла удобное место, косо поглядывая на Мартиса. Сапфиры терлись об ближайшие углы. Мартис начал прорываться к чужой еде, поэтому пришлось его закинуть в подсобку вместе с порцией корма и закрыть перед мордой дверь, — в ответ он получил агрессивное «мяу». Джостен из зала исчез. Прекрасно. Оставалось только выкинуть его из мыслей. Удача как всегда обломала его. Все оставшиеся часы до конца смены пришлось терпеть вопросы Ники: тот зудел над ухом, словно надоедливый комар, от которого невозможно отмахнуться, не мог угомониться и постоянно что-то распрашивал про Джостена. Как будто Эндрю знал этого парня лет пять и был в курсе, какой кофе тот любит пить по утрам, — последнее Ники хотелось узнать не для себя, а, так сказать, для собаки. Эндрю не принял это оправдание. Лучше бы сказал, что для кошки: тогда он хотя бы прибавил Ники одно очко к забавности. Тем не менее остаток дня прошел неплохо, почти обыденно. Сэр, как обычно, то сторожила Эндрю во время перерывов, то сидела на баре и взглядом помогала готовить кофе — из-за этого пришлось выслушивать шутки про кошку-баристу от посетителей и от Ники — как только тому не надоело? — в триста пятый раз. Максимум, что выбивалось из повседневной рутины, — это размышления об импульсивном порыве взять Джостена, чертового альфу, на стажировку. Он настолько заблудился в мыслях, что обжегся питчером, а Феникс со своим чувствительным нюхом начал избегать напряженного Эндрю весь оставшийся день. Ники свалил за час до окончания смены, когда посетителей почти не осталось, поэтому закрывался Эндрю тихо и спокойно. Если не учитывать копошащихся в мозгу тараканов, конечно. Им Джостен явно понравился. Видимо признали в нем собрата по окрасу. Он все пытался понять, почему позволил раскрыть себе рот, не взвесив все «за» и «против», и вспоминал неровные шрамы, карие глаза и темно-рыжие волосы. В мыслях о веснушках он вообще потерялся. В последний раз, когда Эндрю связывался с веснушчатым парнем, он заприметил, что темная россыпь созвездий на животе выглядит крайне соблазнительно. Поэтому было чертовски интересно узнать, имелись ли они у Джостена на плечах, бедрах, или только на щеках. Об этом он думал даже после того, как узнал вторичный пол Джостена. Би ошибалась, когда говорила, что Эндрю не клинический случай. Он явно не учился на своих ошибках и решил снова наступить на одни и те же грабли, в этот раз сознательно. А может у него просто непредвиденная предтечка, которая заставляла гореть желанием прижать кого-нибудь к стене собственным ртом. Эндрю скривился, мысленно проведя инвентаризацию домашней аптечки — он бы не отказался прикарманить пару таблеток от повышенного либидо на всякий случай. Думать членом в рабочее время он желанием не горел. Ключ звякнул, сигнализация пискнула. Через окна он увидел, как коты сворачивались калачиком спать на диванах и в кошачьих домах. Отсутствовала там только Сэр — она вилась под ногами с громким урчанием: видимо, слишком соскучилась по сну в уютной постели Эндрю. Он опустился на корточки и почесал ее по загривку — тарахтение усилилось. Эндрю позволил себе слабо улыбнуться. Он тоже успел соскучиться по спящему комку шерсти в ногах. — Пошли домой, Сэр.

♨

Утром, за час до назначенного времени, под навесом котокофейни обнаружился Джостен. Сидел на ступеньках, обнимая себя за колени. На звук шагов он поднял голову и слабо прищурился, — Эндрю заметил, что под глазами тени залегли глубже, чем в прошлый раз. Выглядело это пиздец жалко. Вкупе с темными пятнами от дождя, расползающимися по одежде. Эндрю надеялся, что в один день он не обнаружит Джостена, спящего в подсобке, потому что тому попросту негде ночевать. Он был готов пожертвовать несколько лишних баксов к зарплате, лишь бы этого не произошло. Но только в том случае, если Джостен выживет после стажировки. Вообще Эндрю не планировал столкнуться с кем-то после пробуждения, кроме голодных котов. Думал, что спокойно и размеренно разогреет кофемашину под хруст корма, сделает пару неспешных проливов, глянет парочку подкастов на ютубе — и за просмотром потеряется во времени. Пройдет восьмой час, девятый; очнется на десяти и поймет, что Джостен не появился даже к открытию. Но, видимо, его мечтам не суждено было сбыться. Паршиво. Сэр прошмыгнула вперед Эндрю и уселась прямо перед ступеньками. Ее покачивающийся белый хвост собирал с тротуара слякоть и пыль. Прямо как задница Джостена. — Здесь грязно. — Ты думаешь, я этого не знаю? — повел бровью Джостен, не шелохнувшись. Сэр громко мяукнула — Джостен поднял и вторую бровь. — Меня только что назвали тупым? — Тебя предупреждают убраться со ступенек, потому что ты мешаешь открыть дверь, — ответил Эндрю. Сэр довольно муркнула. На улице похолодало. Тяжёлые капли дождя неспешно падали на мостовую, поэтому неудивительно, что Сэр хотела поскорее попасть внутрь. — Иначе эта мокрая дама покажет насколько остры ее когтищи. Джостен хмыкнул и поднялся. — Спасибо, мне уже хватает шрамов. Эндрю почувствовал, как губы слабо подрагивают в улыбке, — плюс очко к забавности Джостена. Но пока только карандашом. Сэр прошмыгнула мимо чужих ног и, усевшись у двери, громко потребовала двуногих пошевеливаться. Властная, фыркнул Эндрю, уже отыскивая нужный ключ из десятков других. Разноцветные брелоки позвякивали в связке. — Насколько хорошо ты знаешь котов? Ему нужно было выяснить масштаб катастрофы, чтобы понять насколько сильно придется душить внутреннего интроверта, который в рот ебал разговаривать с людьми. Он давно заметил, что люди знали о котах лишь то, что им нужно насыпать корм да поменять лоток — на этом все. И то, корм какой-нибудь самый убогий, напичканный дешевыми консервантами. Разговор о психологическом состоянии кошек даже не стоял: загазлайтят так, что самолично захочется лечь в гроб и закопаться поглубже. Если бы Джостен оказался из числа этих людей, то все стало бы намного проще. Эндрю тогда оперативно нашел бы свободное место в переполненном черном списке и забыл о чертовых веснушках, шрамах и переливающихся на солнце огненных волосах. Возможно. Пискнула сигнализация, ключ щелкнул в замке. Эндрю по привычке стоял полубоком, используя периферическое зрение, чтобы не пропустить ни единого движения со спины в свою сторону. Джостен не приближался, только качался на пятках и крутил головой по сторонам. — У меня никогда не было домашних животных, так что не так уж и хорошо. В обычной ситуации Эндрю остановился бы на этом, даже не подумав выпытывать желания другого человека, ведь… зачем? Чужие хотелки на то и чужие — ему они до безобразия безразличны, особенно когда нужно позаботиться о личных крохах. Он уже узнал ответ на вопрос и понял, что придется много чесать языком, однако в этот раз Эндрю стало интересно, к чему приведет его любопытство, если он пойдет дальше. А может его мозг просто посчитал, что бесполезная болтовня лучше тишины, — он точно сказать не мог, не понимал. — А хотел? — Не было времени. — Хотеть или завести? Джостен на мгновение замер, а после расплылся в кривой улыбке. Будто бы услышал что-то забавное, хотя Эндрю вроде не пытался напялить на себя колпак с красным носом. — И то, и другое. Странный. По меркам других людей, но не Эндрю. Эндрю вошел внутрь котокофейни и включил свет, — Сэр мигом рванула в подсобку, всполошив по пути парочку спящих котов. Эндрю проследил за следами от лап на чистом полу и поджал губы. Сбросив тяжелые ботинки, он было потянулся за своими черными тапочками на нижней полке, но вместо резины ощутил что-то пушистое. Сонно щурящегося Феникса. Эндрю фыркнул. Колокольчик повторно звякнул. Эндрю быстро выдернул тапочки из-под Феникса, в этот раз уже возмутившегося, и встал: не хотелось смотреть снизу вверх на Джостена и ощущать себя уязвимым. Обычно внутри котокофейни Эндрю чувствовал себя… неплохо. Но это утро началось совсем иначе. Чуждо, странно и слишком напряженно, будто он находился не в собственном заведении, а чужой квартире. С большим количеством голодных котов. Феникс вообще, учуяв настроение Эндрю, быстрее пули скрылся в кошачьем доме. Руки начали зудеть — и Эндрю даже попробовал почесать ладонь, но сделал только хуже: кожа покраснела и горела огнем. Возможно, ему следовало вернуться к курению, чтобы хоть куда-то сбрасывать напряжение и стресс. Останавливало только одно: кошки хорошего слова не мяукнули бы. Да и Би тоже. — Я не допущу тебя к котам, пока не пройдешь курсы и не сладишь с ними, — бросил Эндрю, доставая телефон. Пролистал контакты и тыкнул на аватарку улыбчивой Рене. Та была в сети десять часов назад. — С кофемашиной умеешь работать? Он быстро настрочил сообщение: «есть свободное окно в ближайшие дни?», — и заблокировал телефон. Раньше, до работы в приюте, Рене занималась обучением по уходу за питомцами и ведением фелинологических курсов. Даже посетила какие-то элитные выставки в разных городах в качестве менеджера — Эндрю об этом узнал по заспамленной фотками личке. А еще он часто с ней обсуждал — хейтил, как сказал бы Кевин, — отвратные корма и какие-то тупые приспособления для «облегчения» жизни котам. Поэтому, если уж кому и доверять качественное обучение, так это Рене. Может, он и сам бы вел подобные курсы по воспитанию кошек и получал за это тысячи, ведь он располагал столькими знаниями, но… тогда его язык быстро превратился бы в одну сплошную мозоль. Так себе перспектива. — Разве она не сама делает кофе? По кнопке? — буркнул Джостен, взяв те же самые мышасто-серые тапочки. Эндрю подавил вздох. Может, стоило отдать курирование Ники? Тот бы обучил Джостена за оставшуюся неделю до возвращения в Германию, так еще в итоге оказался бы довольным. Эндрю чувствовал себя кислым лимоном только от одной мысли, что придется кому-то вдалбливать в крошечный мозг, как настраивать помол, как не обжечь руки питчером и читать мысли клиентов — хотя последнее даже спустя пять лет работы он понять не мог: третий глаз все никак не хотел открыться. — Это работает не совсем так. — А если я не пройду курсы и не налажу контакт, то смогу просто взять на себя бар? И разносить кофе? Эндрю уставился в карие глаза, мысленно пытаясь перезагрузить свой мозг. — Это кото-кофейня. — Именно, кото-кофейня, — улыбнулся Джостен. Эндрю чувствовал надвигающийся нервный тик из-за этого гребанного умника. Под ногами ластились Сапфиры, довольно муркая. Эндрю фыркнул. Кроткими они становились только перед кормежкой. С набитым пузом они не стеснялись показать истинный характер: начинали носиться по потолку и устраивали такой кошачий концерт, будто за ними гнался монстр. И это точно был не Эндрю. Первым делом пришлось насыпать корма, обязательно закрыв Мартиса в подсобке, откуда Эндрю забрал Сэр, чтобы помыть ее лапы, — Джостен в это время неспешно осматривался в основном зале, — а уже после они занялись первой готовкой эспрессо. Рецепты кофе нигде, кроме мозга, Эндрю не хранил, поэтому пришлось рассказывать их ртом, пока Джостен записывал в свой телефон. Новенький самсунг, который казался краденым, потому что Джостен никак не походил на человека, у которого в кармане имелось хотя бы пару смятых долларов, не то что несколько сотен на новейшую модель. Первый час к ним никто не приближался. Даже Сэр держалась подальше — наблюдала на верхушке домика за баром и бегающими друг за другом Сапфирами. Иногда те забирались к ней, но Сэр быстро давала понять, что не рада гостям, и просто хлестала им лапой по мордам. Ближе к открытию два кота заметно осмелели и решились познакомиться с Джостеном. Любвеобильный Лаки и кудрявый Моро. Эндрю просто проинформировал, что нужно медленно выставить руку вперед и дать себя обнюхать, а после уже пробовать прикоснуться. Джостен так и поступил. Оба кота тут же приластились к его рукам и не давали дальше тренироваться в готовке кофе. Даже любимая гремучая игрушка не смогла их отвлечь. Пушистые засранцы. В целом Эндрю не мог их осуждать. Может, если бы Джостен погладил и его, то он тоже ластился к рукам со шрамами, они наверняка бы имели интересную структуру — жесткую или шершавую. Проверять он это, конечно, не стал, но ту-самую-таблетку выпил. Эндрю пожалел мозг Джостена от перегрузки в первый день стажерства, поэтому воздержался от экскурсии по всем пятнадцати котам. Просто дал свыкнуться с тем, что повсюду летает шерсть, на периферии зрения мелькают разноцветные мяукающие пятна, и посоветовал заиметь привычку смотреть под ноги, чтобы не наступить на чей-то хвост. Удивительно, но смена прошла спокойно. Как со стороны посетителей — что происходило не так часто, — так и Джостена. Тот ни разу не приближался к Эндрю ближе, чем на расстояние вытянутой руки, пока его не звали рассмотреть механику нагрева молока или пробивания напитков на кассе. И это было неплохо. Или отстойнее некуда. Чертова таблетка не помогала. Все время Эндрю терзало желание прикоснуться к волосам — подстриженным, как он заметил, неравномерно, — или же поправить складку на фартуке Джостена. Он сжимал челюсть до боли, руки приходилось прятать либо в карманах брюк, либо специально обжигать передержанным молоком, чтобы хоть как-то избавится от зуда — и фиг знает какого: то ли от побуждения достать нож и прирезать этого Джостена поскорей, чтобы не мельтешил перед глазами, то ли ощутить чужую кожу под своими ладонями. Эндрю не представлял, как ему придется проживать — или выживать? — последующие дни, если первый день курирования вышел таким. В мыслях уже виднелось будущее, где он по окончании дня, скорее всего ближайшего, покупал две пачки сигарет. Самых крепких. Отстой.