Вся наша ненависть

– Эй, Суджин. Звук пианино, который ещё мгновение назад наполнял комнату, стих так внезапно, что воздух словно застоялся. Ноты, до этого легко и плавно скользившие под пальцами Суджин, исчезли, оставив лишь пустоту. Внимание всей её души было сосредоточено на музыке, и вот, этот момент был прерван. Она подняла взгляд, не сразу осознавая, что её спокойный ритм нарушен. Глаза её были напряжены, а руки, лишь что скользившие по клавишам, теперь неподвижны, словно застывшие в ожидании. Суджин сидела за пианино, её спина была прямо, а пальцы аккуратно прижаты к клавишам, которые так и манили продолжить музыку, но тишина вокруг была слишком громкой. Она могла бы снова сыграть с закрытыми глазами, почувствовав каждую струну души, но кто-то прервал этот момент. Кто-то, кто явно не осознавал, насколько важно было продолжить. Она взглянула вверх, её глаза недовольно покосились на девушку, стоявшую рядом, с невидимым раздражением. Это было не так, как обычно — когда кто-то шутил или задавал дурацкие вопросы. Сейчас её прервали не просто так. Шухуа, стоявшая с лёгкой неподвижной позой у пианино, выглядела серьёзной. Мелькнув темными глазами, она выдохнула фразу, которая не звучала как шутка. Это было что-то другое, что-то неожиданное для Суджин. – Что насчёт временного перемирия? – спросила Шухуа, слегка опираясь на пианино, не улыбаясь и не добавляя ни капли сарказма. Суджин замерла. Это предложение оказалось настолько неожиданным, что её рука не сразу оторвалась от клавиш. В какой-то момент ей показалось, что она могла бы просто продолжить играть, игнорируя её слова. Но вдруг она поняла: это не было как обычно. Это был вопрос, который не оставлял простого ответа. – Как в Angry Birds 2? – с ухмылкой, на секунду сбиваясь с мысли, ответила она. В её голове сразу всплыл забавный образ, когда два заклятых врага, свиньи и птицы, объединились. – Чур ты свинья. Шухуа слегка приподняла бровь, и в её глазах появилась тонкая усмешка. Но она быстро сдержала её, будто вспоминая, что разговор был серьёзным. – Я серьёзно, вообще-то, – тихо, но твёрдо произнесла Шухуа, на мгновение оставив неподвижным взгляд, который как бы ждёт, что Суджин примет её предложение всерьёз. Суджин осталась молчаливой, внимательно глядя на неё. В этот момент, несмотря на свою привычную насмешку и игру, она вдруг почувствовала, что всё может быть по-другому. – Оно закончиться когда мы наконец сыграем этот чёртов спектакль. – пояснила Шухуа. – Просто до этого момента мне нужен полный фокус на всем, что тут происходит. Суджин понимающе кивнула. Её взгляд стал немного мягче, как будто она осознала, что Шухуа на самом деле чувствует. Не ей ли тоже приходится ежедневно сталкиваться с такими же трудностями? В музыкальном клубе, где она — наставник для всех этих неумелых скрипачей и пианистов, не так уж и легко. Она же понимала, что даже самые простые задания часто требуют огромных усилий и терпения, особенно когда приходится работать с теми, кто не имеет того опыта или таланта, который она ожидала. Да, она и сама часто терпела моменты раздражения, когда её ученики не могли достичь того уровня, который она от них требовала. И иногда, после долгих часов репетиций, было тяжело не разозлиться, когда прогресс шёл медленно. Суджин не была чужда страданиям, которые сопровождали трудный путь. Шухуа, конечно, не была ей подопечной, но что если в их отношениях она сама была в какой-то степени "учителем"? Ведь и у неё были свои трудности, которые она скрывала за этой маской уверенности. Возможно, их "перемирие" могло стать чем-то большим, чем просто временным соглашением. Это могло стать настоящим взаимопониманием, которое они оба так искали, даже если не осознавали этого. – Если мне придеться отвлекаться на ссоры, то будет сложнее организовать работу. – говорила она. – Это очень важный спектакль. Директор чуть ли не каждый день заходит к нам проверяя процесс, и в любом удобном случае ругает замечая какие-то недочеты. А нам дали около месяца на завершения всего! Суджин спокойно следила за эмоциями Шухуа, замечая, как та с каждым днём всё больше выматывается, отдавая всю себя клубу. Её упрямство и желание быть лучшей в глазах всех, кого она учила, было очевидно, и Суджин молча соглашалась с этим, понимая, насколько это тяжело. – Поэтому.. Пожалуйста. – неожиданно для них обоих выдала Шухуа. Её голос в мгновение стал таким усталым, что не проникнуться сочувствием к ней стало практически невозможно. – Ты уже сделала много полезной работы, и я благодарна. – Не думала что ты умеешь говорить такое слово. – неловко перебила её Суджин смутившись таких слов. – Я поняла тебя. Перемирие - значит перемирие. В данной ситуации оно правда нужно. Шухуа подняла глаза, и её лицо сразу озарилось яркой улыбкой. Она быстро произнесла что-то похожее на "спасибо", почти не замечая, как её лицо наполнилось благодарностью. Затем, едва сдерживая волнение, она поспешила на сцену, где её уже ждали другие задачи. Энергия и энтузиазм снова овладели ею, и она с новой силой погрузилась в работу.