On the Level | На уровне

В порядке убывания того, что Гию презирает больше всего: Потеря близких, (большинство) демонов, домашние собаки и собрания столпов. Через две недели после личной встречи с Ояката-самой в календаре появилась встреча со Столпами. Этого времени было как раз достаточно, чтобы успеть убить демона в нескольких днях пути от штаб-квартиры и вовремя вернуться на встречу с коллегами-Хашира. Не поздно ли было позволить демону убить его, чтобы он не пришел на встречу? Тем не менее, несмотря на свое неприятие собраний столпов, он до сих пор не пропустил ни одного. Формально собрания обязательны для посещения, но когда он только стал Хашира, он был одним из немногих, кто действительно их посещал. Многие столпы в то время пропускали собрания, выполняя дополнительные задания, обучая новичков, отсыпаясь, веселясь, выпивая — в общем, все, что позволяло им не посещать собрания. До того, как Ренгоку сменил отца за год до этого, Гию даже не знал, что у них есть нынешний пламенный х Хашира. Ояката-сама, казалось, никогда не возражал, если кто-то из столпов отсутствовал на его собраниях. Тем не менее, Гию никогда бы не осмелился поступить настолько непорядочно, чтобы пропустить их самому, если бы не истекал кровью где-нибудь в канаве. Он старается не втаптывать Столп Воды в грязь еще больше, чем уже втаптывает, занимая эту должность. Даже если бы это и звучало очень хорошо — вообще пропустить собрания столпов. Он все еще твердо верит в то, что его место займет другой, более совершенный пользователь воды, который когда-нибудь придет. А пока этот день не наступил, он продолжает исправно исполнять свои обязанности Хашира. И всё же он не может не завидовать тем столпам, у которых хватает смелости пропускать собрания. Когда его впервые посвятили в Хашира, чуть более трех лет назад, на первую встречу в поместье прибыли только трое из девяти столпов — Химэджима, Узуй и Канаэ. Ни с кем из других столпов того времени он так и не встретился, и вряд ли у него будет такая возможность сейчас. Нынешнее поколение столпов было странным по сравнению с тем, когда он начинал. Всегда общались и все такое. Странно. — Смотрите, кто наконец-то пришел. — Шинадзугава надулся. Непонятно, чем он так разозлил его. — Да. Я прибыл. — отвечает Гию. По какой-то причине это еще больше разозлило столба ветра. Узуй смеется, находясь в нескольких футах от него. него. — Блин, это никогда не наскучивает. Гию продолжает делать вид, что он вообще понимает, что имел в виду Узуй, и тихо садится в конец очереди, где он обычно и находится. — Томиока. — говорит высокий писклявый голос, не слишком похожий на жужжание комара. — Приятно видеть, что ты решил прийти. Гию, сбитый с толку, поворачивается и встречается со взглядом Шинобу. Прежде чем он успевает задать вопрос, о чем она говорит, как в комнату входит Убуяшики. — Доброе утро, дети. — Ояката-сама обращает их внимание на него. — Эта встреча будет быстрой. Это радует, думает Гию. Для таких встреч нет единого стандарта. Некоторые занимают не более нескольких минут, чтобы объявить о мирном уходе одного из столпов или несколько часов, чтобы оплакать потерю другого. Но бывают и многодневные отступления, которые Ояката-сама устраивает для того, чтобы, по сути, заставить их всех сделать перерыв и помолиться вместе с ним. По сей день ему снятся кошмары о трехдневном выезде Хашира, где он был вынужден делить свободную комнату с Рэнгоку и Шинадзугавой. На три ночи. Гию почувствовал облегчение, узнав, что эта встреча будет быстрой. Он надеется, что скоро вернется в свое поместье — его старый ворон должен вернуться с новыми письмами, которые ему прислали Танжиро и Уракадаки. Ему бы очень не хотелось, чтобы они были доставлены в окружении других. Убуяшики вновь привлекает их внимание. — Сегодня к нам присоединился новый столп. Интересно, — замечает он. За последний год к ним присоединилось больше Хашира, чем обычно — Ренгоку чуть больше года назад, затем Игуро через несколько месяцев, а два месяца назад к ним присоединилась Мицури. Мицури только несколько недель назад закончила обустройство своего поместья. — Уже? — спрашивает Игуро. — Да. — Ояката-сама вздыхает. — Он немного неопытен, ведь в наших рядах он прослужил всего два месяца. Но он быстро достиг квоты в пятьдесят знаков. — Два месяца...? — шепчет себе Мицури. — Это вообще возможно? — Он должен быть очень сильным, чтобы добиться такого! — добавляет Рэнгоку. Ояката-сама хмыкает. — Действительно. Наступает тишина, затем раздается звук приближающихся шагов. Через несколько мгновений дверь за спиной Убуяшики открывается, и в ней появляется человек. Лидер улыбается и наклоняет голову вперед: — Я хочу представить вам Токито Муичиру. Отныне он будет столбом Тумана. — Доброе утро, Ояката-сама. Первое, что отмечает Гию, это то, что перед ним стоит маленький ребенок. — Сколько ему лет? — спрашивает Шинадзугава. В его стандартном тоне появляется раздражение и гнев, но на этот раз Гию понимает, почему. Ему кажется, что он тоже немного злится. Рэнгоку хмурится — редкое выражение для этого чрезмерно ретивого человека. — Ты не можешь быть намного старше Шендзюро... — Двенадцать. — Прямо отвечает Муичиро. Химэдзима пробормотал что-то похожее на молитву. — Я уже достаточно взрослый. — Муичиро даже не отвечает, его глаза кажутся отрешенными. Гию присматривается к нему и с привкусом кислоты замечает, что парень, похоже, все еще восстанавливается после какой-то травмы — марлевая повязка на щеке и старые бинты, обмотанные вокруг рук. Может быть, это последствия недавнего задания? — Да, точно. — говорит Шинадзугава. — Ты едва ли достаточно взрослый, чтобы завязать свою собственную форму, не говоря уже о том... — Все в порядке. — Прервал Ояката-сама. — Он соответствует требованиям. — А разве не существует возрастного ценза, чтобы быть принятым, как Хашира? — спросил Игуро. — Нет. Хотя большинству столпов к моменту повышения исполняется восемнадцать лет или около того, не всем это удается. Шинобу было четырнадцать, когда она заменила свою сестру. Томиоке было пятнадцать, когда я попросил его стать столпом воды. Шинадзугаве было шестнадцать, когда он победил Низшую Луну. — Мастер делает паузу, размышляя. — Муичиро, конечно, самый молодой из всех, кто когда-либо поднимался до ранга Хашира, но, как я уже говорил, он более чем квалифицирован. В зале воцарилась тишина, пока все переваривали полученную информацию. Если, по логике главы Убуяшики, возраст мальчика не является проблемой, то чрезмерно утверждать обратное было бы неуважительно. Но все же... — На сегодня это все, — говорит Ояката-сама. — Я просто позвал вас всех сюда, чтобы представить Муичиро-куна. — Спасибо, Ояката-сама.

____

Когда встреча официально завершена, Гию обычно покидает поместье, как только это становится физически возможным. Но с его новой болезнью, называемой чрезмерной задумчивостью, которой его заразили Камадо, его движения при уходе становятся замедленными. Он не может не отметить, что Муичиро примерно того же возраста, что и Незуко. Хотя он почти не знал девочку до того, как обнаружил в ней кровожадное чудовище, с момента получения первой посылки с подарками Танжиро взял разрешение отправлять ему по несколько писем в неделю. Он регулярно получает письма о тренировках мальчика, о погоде на горе в этот день, о том, что Урокодаки приготовил на ужин, — в общем, обо всем, что приходит мальчику в голову. Он бесконечно долго переписывается с ним, так что Укородаки должен хранить безграничный запас бумаги. Учитель, конечно, тоже посылает письма, но его письма более лаконичны: он сообщает о том, как проходит обучение мальчика, и желает ему удачи в выполнении заданий. Гию вряд ли умеет хорошо отвечать, он никогда не пишет больше нескольких строк фактических ответов на их письма. Но он обнаружил, что ему нравится посылать небольшие предметы, которые он покупает или находит. Случайный аксессуар или инструмент с рынка, какой-то камень или ракушка, которые, по его мнению, выделяются на фоне других. Детям и его старому учителю этого, похоже, более чем достаточно. В своих письмах Танжиро имеет привычку бессвязно рассказывать о своих детских воспоминаниях о Незуко. Он очень обеспокоен тем, что она не просыпается, несмотря на то, что Урокодаки сказал, что это может ей помочь. Но Танжиро продолжает, отмечая, что то, как она сейчас спит, напоминает ему, как Незуко зимними ночами укладывала спать их младших братьев и сестер. Булавки, подаренные Гию, были использованы для того, чтобы заколоть ее волосы назад, подобно тому, как она делала прическу для работы по дому. Ужин напомнил ему об овощах, которые Незуко любила собирать. Мальчик постоянно вспоминает, какой доброй, щедрой и любящей была его сестра. Гию не перестает удивляться, когда про Муитиро кто-то рассказывает анекдоты. Был ли он когда-то чьим-то братом? Ему очень совестно, что новым столпом стал ребенок двенадцати с половиной лет. К тому времени, когда Гию начинает вытряхивать эти мысли из головы, встреча уже давно закончилась. Зацикливаясь на них, он ничего не добьется. Остальные столпы все еще слоняются без дела, задерживаясь в помещении и переговариваясь друг с другом. Только их новое пополнение покинуло помещение. — Так, куда мы направляемся? — Узуй перекидывает руку через Ренгоку и наклоняется поближе к Хашире. — Рамен? Тот, что в деревне? — предлагает Шинадзугава. — О! Да, пожалуйста! — Мицури высказывает свое решительное одобрение рамена. — Я могу съесть двенадцать мисок прямо сейчас! — Я не против, если это хочет Мицури. — говорит Игуро. — Да, мы так и думали. — говорит Узуй, а затем начинает смеяться, когда змеиный столб бросает на него взгляд. — Рамен - это хорошо. — Мне нравится. — говорит Шинобу. В это же время от дуновения ветерка Гию приспичило чихнуть. Все головы останавливаются и смотрят на него. О. Гию задумался. Должен ли я что-то сказать? Они обсуждают планы, а меня не пригласили. Проклятье. Обычно я уже на полпути к своему поместью, чтобы не иметь с этим дело... — А! Томиока! — Ренгоку первым нарушает напряжение. — Ты все еще здесь! Пойдешь с нами в ресторан рамена? Совместные стоны раздаются со стороны Шиназугавы и Игуро. Гию отшатывается. — Ну... — Томиока. — пропела Шинобу. — , Если тебя это беспокоит, ты вряд ли подхватишь лихорадку от большего общения. — А? — Я принимаю это как "да"! — Весело говорит Ренгоку. — Хорошо?

***

Гию смотрит, как получает рамен вместе со своими товарищами Хаширами. Он неохотно признает, что все не так плохо, как он ожидал. Ну, не идеально. Шинадзугава и Игуро смотрят на него, не моргая, а Шинобу постоянно тычет в него пальцем, когда он отворачивается от нее. Но это не ужасно. У него есть Рэнгоку, который быстро сдерживает Шиназугаву физически каждый раз, когда столб ветра пытается бесконечно атаковать его. Хашира пламени очень яркий и, кажется, не испытывает проблем с включением Гию. Мицури, похоже, от природы любит всех и все вокруг, и, как и ее наставник, Гию с удивлением обнаружил, что они оба не так уж сильно его недолюбливают, как ему казалось раньше. Химэдзима спокоен, как и он сам, но в нем чувствуется зрелость, присущая сильнейшим, и это успокаивает остальных, если он время от времени смотрит в их сторону. Узуй всегда казался безразличным к нему, но когда Гию появился здесь, он, по крайней мере, без проблем потащил его за собой и заставил слушать свои анекдоты. По крайней мере, приятно пообщаться с другими, когда редко выпадает такая возможность. Они направляются в деревню, расположенную неподалеку от поместья Убуяшики, которое находится на территории между главным штабом и поместьем Флейм. Это относительно короткая прогулка, по крайней мере, для их группы пользователей дыхания. В магазин они попадают чуть более чем через полчаса, и группа оказывается зажатой в угловой кабинке. Они находятся в неудобной близости, но не теснятся друг к другу, так что Гию не уверен, намеренно или ненамеренно локоть Шинобу упирается ему в ребро. — Итак, — затягивает Узуи, пока все собеседники не приостанавливаются, чтобы послушать его. — Что вы думаете о новом столбе тумана? — Я молюсь, чтобы с ребенком не случилось ничего плохого. — говорит Химэдзима. — Он еще очень молод. — Действительно молод! — Ренгоку кивает. — Меня несколько настораживает наличие столь юной опоры! — Хм. Канао на несколько лет старше мальчика и уже достаточно искусна в концентрированном дыхании, но я по-прежнему отказываюсь позволить ей пройти окончательный отбор, пока она не подрастет. — Шинобу громко щелкнула палочками. — Меня настораживает, что кто бы ни был его тренером, он позволил ему пройти отбор в столь юном возрасте. Большинство истребителей проходят отбор в пятнадцать-шестнадцать лет. Четырнадцать, если твои родственники есть в Истребителях, и ты начал обучение раньше, чем обычно. — Честно говоря, то, что Муичиро-кун вступил в ряды так рано, меня пугает. Ведь у меня есть братья и сестры примерно его возраста. — Мицури беспокоится. — Да. Вы же все знаете, что до того, как стать истребителем, я обучалась как Шинобу, так что я не стала с помпой кромсать шеи демонов до шестнадцати лет. — Странно. Мне очень любопытно узнать об этом мальчике. — говорит Игуро. Химэдзима качает головой, опустив взгляд. — Да! И я не думаю, что он из семьи истребителей демонов... Я не могу припомнить, чтобы я когда-нибудь встречал кого-то, похожего на этого мальчика. говорит Ренгоку. — Я тоже. Я прошел отбор в четырнадцать лет, и мне потребовалось около двух лет, чтобы достичь звания столпа. —Шинадзугава добавляет. — Два месяца - это смешной срок. — Пятьдесят демонов за два месяца... — Гию не может не задать себе этот вопрос. Шиназугава закатывает глаза на водяного Столпа. — Ну и ну. А что насчет тебя? — Я? А что я? — О да! — говорит Мицури. — Окаята-сама сказал, что ты стал столпом в пятнадцать лет, верно? — Я помню, что ты стал столпом через несколько месяцев после меня. — говорит Узуй, затем делает паузу, чтобы принять выражение легкого отвращения. — Раньше ты выглядел еще более раздражающим. — Раздражающим? — Переспрашивает Гию. Химэдзима кивает. — С тех пор прошло некоторое время. — В каком возрасте ты прошел отбор? — спрашивает Мицури. Гию отшатывается от этого вопроса — он каждый день старается не думать о том, как закончился его последний отбор. От этого его хаори вдруг становится очень колючим и неудобным, и ему хочется быть где угодно, только не там. Но остальные в кои-то веки искренне вовлекают его в разговор. Если он ничего не скажет, то весь прогресс, которого он мог бы достичь сегодня, будет потерян, и он боится, что они все снова начнут его ненавидеть. — Хм... — Гию колеблется, затем проглатывает свою гордость. — Я сдал его, когда мне было тринадцать... — Интересно! — Рэнгоку покачал головой. — Должно быть, ты тренировался довольно долго! — Наверное? — Неопределённо говорит Гию. Укородаки взял его к себе, когда ему было девять лет, и почти сразу же начал тренировать. Шинобу хлопает его по плечу. — В любом случае, это, конечно, странно, что он к нам присоединился. В конце концов, не каждый истребитель, убивший пятьдесят демонов, автоматически становится хаширой. Обычно, чтобы выбрать кого-то, на кого могли бы равняться другие истребители, нужно хорошо подумать. Мне кажется странным, что в данном случае был выбран маленький ребенок. — Подождите. — Мицури в замешательстве подняла голову. — Я думала, что убить пятьдесят демонов — единственное из требований, чтобы стать хаширой. Я не знала, что есть что-то еще? — Пятьдесят демонов - это одно из требований. — говорит Химэдзима. — Но если бы каждый истребитель, выполнившая это требование, становился хашира, то любой истербитель, которая провел в корпусе более четырех или пяти лет, стал бы столпом. Есть много истребителей-ветеранов, которые уничтожили более сотни демонов, не став при этом столпом. — Я не понимаю... — Мицури замялась. Гию тоже ничего не понимает. Он никогда не изучал историю истребления демонов, кроме как перерезать шею тому демону, который стоял перед ним. Шинадзугава насмехается. — Ты уже знаешь, что всегда есть примерно девять хашира, максимум за один раз. Если бы каждый истребитель, выполнившая квоту, получал повышение, то в каком-нибудь поколении столпов было бы более дюжины хашира одновременно. — Действительно, девять столпов - это цель. — говорит Шинобу. — Но трудно поддерживать это число стабильным долгое время. Иногда Ояката-сама продвигает слабых истребителей, едва выполнивших квоту, чтобы заполнить высший ранг. А иногда истребители-ветераны, отличающиеся стойкостью, уступают место тем, кто владеет более яркими техниками. Трудно сказать, каков идеальный способ стать хаширой. — Как тот, который этот. — говорит Узуи. — У него дыхание столпа земли? Не такой давний. — Хм? — спрашивает Шинобу. — Я его помню. — Шинадзугава сказал. — Настоящий козел. Еле-еле смог зарезать демона, предназначенного для мидзуното. Тем не менее, его пригласили на одно собрание хаширы, и он никогда не замолкал, рассказывая, какой он сильный. Его поймали на том, что он дурачился с парой младших истребительниц. — Скатертью дорога — пожимает плечами Узуи. — Не знаю, почему этот парень вообще стал хашира. Едва ли он продержался месяц. Гию не может припомнить, чтобы он встречался с таким человеком. Он смутно припоминает еще несколько едва заметных столпов, которые появлялись и исчезали с тех пор, как он сам стал хаширой. Но никто из них не привлек его внимания, тем более что он считал (и до сих пор считает, в какой-то степени), что ему предназначалась роль дешевой замены столпа на несколько месяцев, не более. Только последнее поколение столпов, которых он ожидал увидеть за последний год встреч, было чем-то примечательно. — Наверное, лучше не говорить плохо о мертвых. — предлагает Химэдзима. — Да! Но я понимаю, что вы имеете в виду. Шинобу кивает. — Не только это, но есть и обычные стили дыхания, предназначенные для каждого поколения столпов. — Но если ты достаточно эпатажен, как некоторые из нас, ты можешь стать столпом, не имея ни одного из оригинальных или популярных стилей дыхания. — громко сказал Узуи. — Как я. Обычно в каждом поколении есть столп дыхания грома. Но за последние двадцать лет количество пользователей дыхания грома уменьшилось, поэтому Ояката-сама предложил меня в качестве надежного варианта, так как мой стиль дыхания основан на движениях грома, но стал лучше. — Логично. — Мицури кивает. — Но значит ли это, что вы все думаете, что Муичиро-кун может быть одним из этих приходящих и уходящих столпов...? Вот и вся суть обсуждения. Сможет ли Муичиро, двенадцатилетний и только что приобщившийся к истреблению демонов, продержаться достаточно долго, чтобы о нем вспомнили? — Думаю, да! — решительно заявляет Рэнгоку. — Ояката-сама не стал бы продвигать ребенка, если бы он не показал себя исключительно сильным. Посмотрите на Кочо и Томиоку! Ояката-сама сказал, что они стали столпами раньше, чем все мы, и они оба невероятно сильны. ...Что? Гию замолчал. Я? Ренгоку ударился головой? Он ни капли не понял слов столпа пламени. Он действительно ниже среднего, когда речь идет о стандарте хашира. Он слишком часто приближается к смерти, и ему не хватает природной харизмы, которой, кажется, обладают все, кроме него. Ради всего святого, он был хашира, который пощадил жизнь демона. И поставил на карту свою собственную жизнь. Да. У Ренгоку, наверное, поехала крыша, раз он считает Гию сильным. — Вы мне льстите, Ренгоку-сан. — говорит Шинобу. — Но вы все знаете, что я стала хашира только потому, что была цугуко моей сестры, когда она умерла. Я считаю, что она была сильной, когда в пятнадцать лет сама стала столпом. При упоминании Канаэ за столом на несколько мгновений воцаряется уважительная тишина, и Шинадзугава делает глоток своего напитка. — Блин, все эти разговоры о хашира...— Узуй откинулся на спинку стула. — Это заставляет меня думать о будущем. — Что ты имеешь в виду? — Игуро прищурился на мужчину. — Ну, знаете… — Узуй лениво махнул рукой. — Нет. Не знаем. — говорит Игуро. — Например, брать учеников? — Ответил Химеджима. — Да, да. Вот такое дерьмо. Я имею в виду, что я уже помолвлен с тремя красавицами и, честно говоря, ненавижу вид детей. Но остальным, возможно, есть смысл подумать о браке, о семьях. Даже цугуко, которых вы берете под опеку... — О! — соглашается Мицури. — Что ж. Я надеюсь, что мое будущее принесет мне кого-то сильного, за кого я смогу выйти замуж! Это все, чего я желаю, правда! Игуро пытается наклониться поближе, чтобы послушать девушку, но потом отворачивает лицо, так как оно краснеет. — Сейчас у меня есть младший брат. — говорит Рэнгоку. — Я уже некоторое время тренирую Шендзюро в стиле дыхания нашей семьи. На данный момент я очень доволен своей семьей. — Верно, верно, я верю в Шендзюро-куна! — говорит Мицури. — Аналогично, я уже достаточно занята, присматривая за всеми девушками в поместье Бабочек. Я планирую, что следующей весной, если все пойдет хорошо, отбор пройдет Канао. — Я часто обучаю новичков. — добавляет Химэдзима. — Мой новый ученик пока что довольно шустрый. — Думаешь сделать его своим цугуко? — спросил Узуй. Химэдзима обдумывает вопрос, возможно, немного наклоняясь к Шиназугаве, но затем успокаивается. — Нет, я не думаю, что мальчик захочет стать для меня цугуко. Он довольно колючий. — Понятно. А вы трое? — Узуи с ухмылкой смотрит на троицу девятнадцатилетних подростков. — Вы все еще живете в одиночку? В смысле, я уверен, что Игуро хотел бы найти любовь... Игуро захлопывает рот Узуи. — Закрой рот. Сейчас же. Шиназугава смотрит на своего друга, который хмурится, пытаясь заглушить звуковой столб, прежде чем продолжить разговор. — Я иногда тренирую несколько пользователей Дыхания ветра. Никого особенно интересного. Я бы предпочел тратить свое время на истребление демонов, а не шарахаться от них, как ты. — Отстой. — говорит Узуи, как только убирает руку Игуро. Он выжидает мгновение в тишине разговора, а затем бросает взгляд на Гию. — Э-э...? — Ара, ара~ — говорит Шинобу. — Я думаю, Узуй спрашивает, есть ли у тебя друзья, Томиока. Я уверена, что ты можешь просто ответить "нет" и на этом закончить разговор. Гию смотрит на Шинобу с капелькой удивления, а Узуи, как и некоторые другие, разражается хохотом во весь голос. — У меня есть друзья. — возмущенно говорит он. — О? Есть? — Шинобу улыбается. — И кто же они? Черт. — У меня есть... ученик. — пролепетал Гию. — Правда? — Переспрашивает Шинобу. Похоже, она искренне удивлена, а не просто отражает эмоции, чтобы поддразнить его. — Поздравляю! — говорит Рэнгоку. — Он будут твоими цугуко? Гию не знает, как правильно ответить на этот вопрос: A) Не знаю, B) Может быть, или C) Пока нет. Возможно, Ояката-сама уже давно дал ему правильный ответ, но он не знает, сможет ли он довести себя до такого состояния. Его неуверенность настолько затягивает ответ, что он решает вообще промолчать. — Э-э. Я не могу понять, врешь ты, что у тебя есть ученик, или нет. — Узуй смотрит на него безучастно. — Неважно. Молодец, наверное? Разговор продолжает течь вокруг стола. Все по очереди обсуждают то тут, то там, в перерывах между едой, или, в случае некоторых столпов, трапезой. — Кто бы мог подумать, что в тебе это есть. — наклоняется к нему Шинобу, когда остальные начинают говорить о чем-то другом. — Ужин с друзьями и обучение ученика. Боже, Боже. Ты уже на полпути к тому, чтобы стать полноценным человеком, Томиока.

***

Группа остается в ресторане еще около часа, прежде чем их пребывание там начинает граничить с нежелательным. К тому времени, когда Гию натыкается на столп пламени, настаивающий на том, чтобы они чаще встречались, и на столп любви, утверждающий, что она собирается написать ему, раз уж он открыт для друзей, — к тому времени, когда он выходит из ресторана, солнце уже садится, и ему предстоит несколько часов ходьбы до своего поместья. — О! Уже поздно! Ты уверен, что не хочешь остаться на ночь в моем поместье? — снова спрашивает Рэнгоку. Гию ничего не имеет против столба пламени. Более того, после сегодняшней ночи Ренгоку может стать одним из его любимых Хашира. Но это не меняет того факта, что его социальная батарея уже изрядно переполнена, и ему хочется только одного — лечь в свой футон и постараться не думать о всех сегодняшних разговорах. Может быть, он и устал, но, по крайней мере, прогулка до дома даст ему время проветрить голову. — Да. — Сказал Гию. — Я более чем способен благополучно добраться до своего поместья. Он чувствует себя измотанным и уставшим так, как обычно не чувствует, когда прощается с другими хаширами перед уходом. Прогулка до поместья доставляет ему лишь легкое неудобство. Игуро и Шинадзугава уходят примерно в одно время с ним, и, поскольку они живут в одном направлении с ним, ему приходится специально замедлять шаг, чтобы не столкнуться с ними. Хотя змеиный и ветряной столпы — хорошие друзья друг другу и не возражают против компании друг друга на обратном пути в свои поместья, Гию знает, что все, что он скажет или сделает, одинаково выводит их обоих из себя. Чтобы не мешать им, он держится в сорока-пятидесяти футах позади них. Это не очень хорошо работает, так как время от времени кто-нибудь из них оборачивается с единственной целью, конечно, поглазеть на него. Но, по крайней мере, у него есть безопасное расстояние, куда можно убежать в случае необходимости. Когда он возвращается домой, уже поздно. Когда он ложится и закрывает глаза, уже почти утро. Другие столбы... они все такие свободные, не правда ли? Возможно, в своих предположениях он был предвзят по отношению к некоторым из них. Но все они, независимо от того, что они чувствуют или думают о Гию, или что он чувствует или думает о них, — они идут по жизни с непонятной ему уверенностью. Откуда у них такая уверенность в разговоре? Как они так решительны в принятии решений? Он не понимает их идеалов — от ярких до броских, от трепетных до скользких, но... Постепенно он приходит к мысли, что все равно должен принять их идеалы. Они все так невероятно отличаются от него. Он никогда не станет таким же столпом, как они; все они крепко и гордо стоят среди других истребителей демонов. Но ему кажется, что он может, по крайней мере, не отдаляться от них. Может быть, он и недостоин стоять среди них, но, возможно, это и не его выбор. Однако он все еще беспокоится за нового хашира. Туманный хашира такой молодой... В какой-то мере это вызывает у него чувство сожаления. Но он сомневается, что может что-то с этим поделать. Узуй упомянул о будущем. Средняя продолжительность карьеры хаширы в качестве столпа составляет год или два. Некоторые погибают, другие вынуждены рано уходить на пенсию из-за травм. Опытные хашира справляются с задачей в течение десяти лет. Если им невероятно повезет, они уйдут на пенсию от старости. Гию не знает, какой из этих путей предназначен для него. Но когда он думает о том, как он хочет жить сейчас, в настоящем, то обнаруживает, что не прочь быть не таким одиноким. К его окну прилетает старый ворон с письмом от Танжиро.

ПРИМЕЧАНИЯ АВТОРА

Теперь настало время мета, потому что я попытался выяснить, когда каждый столп получил повышение, основываясь на каноне, и когда они все прошли отбор, и у меня буквально случился аневризм, когда я пытал(-ась) собрать все воедино. Во-первых: средний возраст окончательного отбора. Я исходил(-а) из начала канона, так как мы видим, что возраст истребителей, прошедших отбор, колеблется в пределах 15-16 лет. Но мы также знаем, что Гию точно прошел его в 13 лет, а Муичиро - в 12, верно. и Шинобу должна была бы, самое позднее, пройти свой отбор в 13-14 лет. И в каноне Шендзюро должен был уже пройти отбор, чтобы получить свой меч, чтобы знать, что он не изменит цвет. Я полагаю, что Шендзюро 14 лет, как Незуко и Муичиро в каноне, поэтому я хочу предположить, что он прошел отбор сразу после Танжиро и них, когда ему тоже было 13-14 лет. Поэтому я предположил(-а), что большинство людей проходят отбор в 15/16 лет, так как они не попадают в кроличью нору истребления демонов до 10-13 лет, и у каждого из них уходит несколько лет на обучение, исключение составляют семьи истребителей демонов, такие как Ренгоку, которые обучаются с более раннего возраста, или Шинобу, которая, вероятно, начала обучение в то же время, что и ее сестра, а затем сдала экзамен раньше обычного, чтобы последовать примеру Канаэ. Лично я считаю, что Сабито немного старше Гию и тренировался дольше, и планировал пройти отбор за год до Гию, но Гию настоял на том, что хочет пройти его с Сабито. Так что когда они пошли проходить отбор вместе, Гию был немного младше, чем обычно. А Муичиро, как мы знаем, вообще редкий случай. Во-вторых, когда и в каком возрасте все стали столпами. Пытаясь разобраться в этом вопросе, я нашел(-а) на reddit одну тему, в которой предполагался определенный порядок и говорилось, что все стали столпами в 17/18 лет, но некоторые короткие серии из приквелов прямо противоречат этому. Когда Санеми стал столпом, в Хашира уже были Химедзима, Узуй, Канаэ и Гию. Когда Рэнгоку стал Хашира, среди них были: Химедзима, Узуй, Гию, Санеми и Шинобу, а не Канаэ. Хорошо, мы знаем, что Канаэ умерла в каноне в 17 лет и, очевидно, уже была столпом. Я предполагаю, что Канаэ — ровесница Гию/Санеми/Игуро/и т.д. Если она была столпом до Санеми, то, по крайней мере, стала им в 16 лет. Но я решил(-а), что ей 15, а Санеми получил повышение в 16, так я смогу представить, что они хотя бы год провели вместе до ее смерти. Я предполагаю, что Гию получил повышение примерно в то же время, что и она, и списал это на то, что его повышение произошло сразу после ее. Итак, Химедзима стал столпом первым, очевидно. Я предполагаю, что он получил повышение, когда ему было около 18 лет, поскольку к моменту событий канона он был столпом около 8/9 лет, в то время как ему было 27. Следующим, я предполагаю, будет Тенген, поскольку он на несколько лет старше Гию/и т.д., поэтому более правдоподобно, что он стал хаширой раньше их. Учитывая, что он был шиноби до вступления в корпус, я предполагаю, что он присоединился довольно поздно и стал хаширой примерно в 18 лет. Затем Канаэ, Гию, Санеми становятся столпами в таком порядке. Мы уже знаем, что Шинобу стала столпом после смерти сестры, когда ей было всего 14 лет. Затем Рэнгоку, которому было 17/18 лет, когда он стал хаширой. Следующим, я полагаю, будет Игуро, так как он того же возраста, что и остальные, и было бы логично, если бы он достиг хаширы в 18/19 лет. Затем Мицури, так как ей было бы 17/18, и она, вероятно, уже имела большой опыт в качестве младшего Ренгоку. Затем Муичиро в 12 лет. Я слишком долго пытался(-ась) собрать все это воедино. Я пролистал(-а) свою копию книги "Истории воды и пламени", как сумасшедший, в поисках нужных воспоминаний, лол. Действие этой главы происходит примерно через два месяца после первого эпизода, так что все примерно на два года моложе, чем в канонном сюжете. но скоро история перейдет на канонные временные рамки! Это только пока.