You Are My Life

«Every hot man is out taking a chance It is not about love and romance And now you do regret it» Michael Jackson – « Blood on the Dancefloor»

- Господи… Ещё даже концерт не начался, а я уже устала и хочу домой… - пожаловалась Роуз. Мы сидели в нашей гримёрке "Korakuen Stadium"* и готовились к первому выступлению в команде Майкла Джексона. – У меня стресс! Я хочу есть, спать, в туалет, что угодно, только не на сцену, - я хихикнула, не отрываясь от своего занятия - накладывания макияжа. – Не смешно, Джулия! Я нервничаю! Это моё первое большое выступление! Тем более, с таким артистом! – Девушка бросила на столик перед собой тюбик туши и закрыла лицо руками. Я не выдержала, встала и подошла к ней, успокаивающе обняв за плечи. – Как ты можешь быть такой спокойной, Джулия?! Почему ты не волнуешься? – Она отняла руки от лица и посмотрела на моё отражение в зеркале. - Я волнуюсь, - абсолютно невозмутимо ответила я. – Просто я уже научилась контролировать это. - Когда ты успела? - Вспомни, я говорила, что мы с Джефом участвовали в турне Дайаны Росс, - Роуз кивнула, припоминая, - там и научилась. Когда у тебя куча номеров за концерт, которые нельзя забыть или перепутать, а на то, чтобы переодеться из одного костюма в другой буквально полминуты, перестаешь вообще на что-либо обращать внимание, лишь бы вовремя успеть. - Ох, везёт тебе… Почему-то, когда я шла на просмотр, не думала, что будет так нервно, - девушка покачала головой. - А ты до этого выступала? – Спросила я, легко поглаживая её по плечам. - Выступала, конечно! Но не в таком масштабе… Пожалуй, сама большая площадка у меня была на день нашего городка. Я тогда отплясывала перед народом совершенно безумный танец под аккомпанемент гитары и хриплый голос местного ритм-энд-блюз исполнителя. - Ух ты! - Ой, это было ужасно!.. – Начала было Роуз, но в этот момент в дверь постучали. - Войдите! – Крикнула я, и в гримёрку зашла красивая улыбчивая блондинка, обвязанная фартучком, в котором виднелись щётки для волос, кисти, разнокалиберные баночки и множество других приспособлений для создания макияжа.  Я уже видела её. В тот день, когда мои детишки устроили мне "весёлую жизнь" своим появлением на генеральной репетиции в Эл Эй. Кажется, она была личным гримёром Майкла. Как же её звали… - Добрый день, девочки! – Поздоровалась блондинка, приветливо улыбнувшись. – Я – Карен, - точно! Карен! - Как у вас дела? Как настрой? - Привет! – Сказала я. – Всё отлично, готовимся. - Меня прислали помочь с макияжем и причёской. - Кто прислал? – Спросила Роуз с подозрением. Карен посмотрела на неё как на больную. - Мистер Джексон, конечно, - сказала она, словно это был сам собой разумеющийся факт, не нуждающийся в озвучивании. - Ого… Чем обязаны такой добротой? – Продолжала допрос Роуз. Карен нахмурилась. - Я всего лишь исполняю волю мистера Джексона. Спросите у него сами при случае. - Обязательно спросим, - в воздухе заискрило напряжением. Роуз и Карен явно были недовольны поведением друг друга. - Эм, Карен, извините, - вмешалась я. – Спасибо вам большое. И мистеру Джексону, конечно. Моя подруга немного… волнуется. Не принимайте близко к сердцу, пожалуйста. Всё-таки это первый концерт. Думаю, ваша помощь лишней не будет, - Карен едва заметно расслабилась, и её взгляд потеплел. - Я сама справлюсь, - буркнула Роуз, отворачиваясь от нас и снова принимаясь красить ресницы тушью. Я же приглашающе уселась на свой стул. Карен подошла и осмотрела меня. - В целом, вы неплохо справились, - одобрила она мою работу над собой. – Я только чуть поправлю. А вот перед вашим номером с мистером Джексоном, вам нужно будет обязательно подойти ко мне. Мне велено сделать вам специальный макияж для этого. - Как скажете, - покорно сказала я, и Карен удовлетворённо кивнула. – Там будет перерыв в две песни, мне нужно будет ещё переодеться. Успеем? - Конечно, это быстро. Ничего сверхъестественного, - дружелюбно улыбнулась визажистка. – Я буду за кулисами, так что не волнуйтесь, - покопавшись в своём переднике, Карен выудила какую-то баночку. – Бессонная ночь? – Вдруг спросила она. - Что?.. - Я похолодела. Неужели она знает, что мы с Майклом просидели на крыше гостиницы почти до рассвета? - У вас тёмные круги под глазами. Явно от недосыпа, - будничным тоном констатировала Карен. – Волновались и не спали перед ответственным выступлением? - А… Дааа… Вы правы, - протянула я, внутреннее выдыхая от облегчения. - Можно на "ты"? – Я, конечно же, согласилась. – Не нервничай так. Это только по началу кажется сложным, а потом втянешься и будешь уже "на волне". Да и Майкл… мистер Джексон, - поправилась она, - способен кого угодно заразить своей энергией и харизмой, - хм, похоже, Карен была певцу ближе, чем просто визажистка, раз позволяет себе так говорить про него и называть просто "Майкл". Карен ловко колдовала надо мной буквально полминуты. – Всё, ты готова. И никаких тёмных кругов, - улыбнулась она. Я посмотрела на себя в зеркало. Действительно, стало намного лучше. - Спасибо! Ты волшебница, - сказала я. - Это моя работа, Джулия, - Карен явно была польщена моей похвалой. – Если что, обращайся в любое время. Если я не гримирую мистера Джексона, то я вся к твоим услугам, - я благодарно кивнула на это. И тут она уже тише, явно чтобы не услышала Роуз, добавила: - Он просил меня во всём тебе помогать. И… Он отзывается о тебе очень тепло. Береги его расположение. Я вылупилась на неё во все глаза. Это что ещё за намёки? Очень интересно… Он что ей всё рассказал? Визажист, который столько знает? Кто она ему? - Я… - я открыла была рот, но так и не нашлась, что на это ответить. А Карен просто улыбнулась. - Не переживай. Всё будет хорошо, я это чувствую. Пойду за кулисы. Буду стоять с твоей стороны, слева. Так что ты сможешь быстро меня найти, - и она выпорхнула из нашей гримёрки. А я так и осталась сидеть в растрёпанных чувствах. Слова Карен растревожили мне душу. Как быстро распространяются слухи… Почему она так говорит? Имеет права дать мне понять о том, что она в курсе происходящего в жизни Майкла?  А ведь я даже Роуз ничего не сказала… И я тоже начала нервничать. Но это было вовсе не из-за концерта… Остаток времени мы просидели в тревожном молчании, пока к нам не постучали и не предупредили, что пора на сцену. За кулисами царило хаотичное оживление. Туда-сюда сновали техники, по углам стояли охранники, хмуро взиравшие на толкотню персонала, готовые выйти на сцену музыканты толпились небольшими группками и о чём-то переговаривались. Звезды шоу пока видно не было. Мы с Роуз приблизились к мужчинам-танцорам во главе с ЛаВеллем. Джеф увидел нас и тут же раскрыл мне объятия. Я с удовольствием позволила ему крепко прижать меня к себе. Поддержка кого-то знакомого была мне сейчас просто необходима. - Отлично выглядишь. Но бледновата…Ты как? – Спросил парень. - Спасибо… В целом, я нормально, - буркнула я ему куда-то в плечо, обвивая руками за талию. - Волнуешься? - Есть немного. Хотя Роуз приходится тяжелее. Она таких больших площадок в глаза не видела, не то, чтоб ещё выступать. - Понимаю… Нам, правда, сейчас тоже ненамного легче, - вздохнул Джеф. – Помнишь Нью-Йорк? – Он явно имел в виду наше выступление с Дайаной Росс. Я кивнула. Тот концерт запомнился мне переполненной людьми площадкой и небывалым ажиотажем. Тогда собрали несколько тысяч человек. – Вот сейчас всё намного хуже. Там людей просто необъятное море. - Я даже смотреть туда не хочу сейчас, - сказала я, утыкаясь в него. Блестки его сценической майки тут же впились мне в нос. - Тогда не смотри, - хмыкнул Джеф где-то над моим ухом, прижимая меня к себе ещё крепче. Я всё ещё стояла, спрятав лицо у него на груди, когда услышала, как танцоры начали с кем-то здороваться. Я оторвала голову от Джефа, чтобы сразу же наткнуться на пристальный взгляд тёмных глаз Майкла. Ой, что-то часто в последнее время такое повторяться начало… Майкл ничего мне не сказал, почти сразу отвернулся, отвечая на приветствия, но я почувствовала себя очень неловко и поспешила отлипнуть от Джефа. Возле Джексона суетились техники и ассистенты. Он выглядел довольно спокойным, хотя опущенный вниз взгляд, играющие на скулах желваки от стиснутых зубов, постоянное покусывание нижней губы выдавали нешуточное напряжение, которое одолевало певца где-то глубоко внутри. Он тоже волновался и переживал. Как-никак первое выступление его сольного масштабного мирового тура. Я даже не пыталась приблизиться к нему. Стояла поодаль. Но не могла не смотреть на него. Он просто приковывал к себе взгляд. Именно сейчас, глядя на него, готового к выходу на сцену, я наконец начала понимать, почему все вокруг его так обожают и боготворят.  Он был прекрасен. Его сценический костюм был очень закрытым, но при этом облегающим его фигуру так, что подчёркивал все изгибы и пропорции тела. Чёрное боди, чёрные брюки с множеством пряжек по всей длине ног, широкий металлический ремень. Длинные ноги, узкие бёдра, широкие плечи, чёрные кудри тщательно уложенных волос, при этом создающих эффект небрежности, неброский макияж... Всё вместе это было нечто! Я, наверное, уже никогда не забуду этот образ. Тот самый, первый. Он впечатался мне глубоко в сердце, в память, в меня саму... И, хотя я уже видела его на репетициях в этом образе, сейчас, именно в тот момент, когда он через несколько минут окажется на сцене, он впечатлил меня так сильно... Чёрт знает, что со мной происходит! Подошёл ЛаВелль. - Вы готовы, девочки? Майкл дал отмашку. Начинаем через две минуты. Мы с Роуз покивали, пожелали друг другу удачи и приготовились к работе. У нас пока ещё было время, мы выходили только на второй номер. Погасили общий свет. Крики толпы стали громче и приветственнее. Танцоры вместе с Джексоном в полутьме пошли на сцену. И началось волшебство! Хоть у меня и не такой богатый опыт сотрудничества со звёздами мирового уровня, но всё, что восхищало меня до этого, казалось теперь работой всего лишь в пол силы. Гастролируя по Штатам с мисс Росс и её группой, я смотрела на артистку с уважением и старалась быть ей под стать. Но то, что я увидела сейчас… Это просто не шло ни в какое сравнение! Джексон творил нечто невообразимое. Он танцевал и пел с такой отдачей, что пот струился по нему уже после первого номера. Столько искренности, столько огня было в его голосе и движениях! Местами он так двигался, что, казалось, в воздухе искрило от напряжения и сексуальности. И буквально мгновенно менялся. Словно по щелчку пальцев, он вдруг становился пронзительно милым, невыносимо ласковым или просто дерзким, танцуя, будто в последний раз. В его движениях не было показушности. Было сознание значимости того, что сейчас происходит. Была природная чувственность. И ни разу не пошлость. Выходя танцевать, он будоражил тысячи людей, хотя по факту просто двигался так, как ему нравилось, получая удовольствие от самого танца. Меня он тоже будоражил. И, когда пришёл наш черёд присоединиться к нему на сцене, я танцевала так, как, наверное, не танцевала никогда. Отточенные стараниями хореографов и самого Джексона движения вылетали сами собой. Я вообще не напрягалась. Меня накрывала эйфория. Но стоило уйти за кулисы и остановиться, я чувствовала, что меня всю колотит от громадной порции адреналина. Ассистенты, помогавшие нам, советовали выдыхать, подсовывали воду, обмахивали и осторожно промокали пот. Это было как никогда вовремя и очень облегчало процесс. Без эксцессов концерт не обошёлся. Сначала что-то было со звуком. Явно шли какие-то помехи, иногда в мониторах возникал гул, больно резавший по ушам. Майкл отворачивался, морщился, указывал техникам на свои уши, всячески показывал, что что-то идёт не так.  Когда неполадки устранили, на блоке песен "The Jackson 5: Medley" у певца отвалилась нижняя пряжка на одной из штанин. Она цеплялась за ткань и сильно мешала ему танцевать. Он подошёл к левому краю, и костюмер Майкл Буш* почти по-пластунски выполз на сцену, пытаясь поправить деталь. У него вышло, но не прошло и десяти секунд, как она снова отвалилась. Майкл, не переставая петь, покачал головой и снова вернулся к Бушу. Тот ковырялся дольше. В итоге, после неудачной попытки ремешок пришлось экстренно оторвать… Всё это, конечно, певцу не добавляло радости и оптимизма. Понятно, что самое первое выступление всегда самое ответственное, и он переживал практически за каждый мелкий штрих. Но, несмотря на такие накладки, зрители горячо встречали Джексона. И кстати, о публике. Она была совершенно разновозрастная! Там были и дети, и люди глубоко пожилые, и молодёжь. Они знали каждую песню наизусть и пели вместе с Майклом. Я была просто обескуражена тем, насколько сильно его любили и как тепло принимали. К тому же японцы – люди очень дисциплинированные и уважительные, это я поняла уже позже, когда сравнила их поведение с австралийцами. Со своих мест никто не сходил, но отплясывали лихо: подпрыгивали, махали руками, кружились… В общем, всем было весело, и, надеюсь, никто не замечал некоторых шероховатостей. Ближе к половине концерта зрители совсем расслабились, девчонки и женщины не выдержали и вышли танцевать в проход. Хотя опять же очень цивилизованно. Но самый апогей неловкости произошёл ровно на нашем с Майклом совместном номере. После полудиких выходок на "Beat It", пока Майкл и Шерил пели дуэтом "I Just Can’t Stop Loving You", а потом Джексон под восторженные вопли сольно исполнял тот самый отработанный им на зубок "Billie Jean", я с помощью сразу трёх ассистентов пыталась одновременно вылезти из концертных брюк и напялить на себя, как выразилась когда-то Коко Шанель, "маленькое чёрное платье", обтягивающее просто всё, что было можно, на мокрое от пота тело. При этом на изготовку уже была Карен, чтобы что-то доделать в макияже на моём лице. В целом, справились мы довольно оперативно, и к концу "Billie Jean", я уже была полностью готова. Сама себя я рассмотреть не могла, зеркала не было, но подошедший ко мне ЛаВелль уверял, что выгляжу я отлично, и всё пройдёт хорошо.  Закончилась песня, и Майкл убежал в противоположные кулисы. У него задача была чуть проще: за буквально пятнадцать секунд тишины между номерами ему необходимо было вылезти из тёмного блестящего пиджака и надеть синюю рубашку, как в видео к песне. Это не требовало такого количества времени, как у меня. ЛаВелль в рацию ассистентов сообщил, что я готова, и Джексон снова выскочил на сцену. Я же появлялась не сразу с начала мелодии, а выждав немного времени. Задача ЛаВелля как раз состояла в том, чтобы помочь мне не пропустить нужный момент. На всякий случай. - Готова? – Спросил ЛаВелль. Я быстро окинула себя на предмет огрехов, выпрямилась и кивнула. – Тогда… Сейчас! – Он мягко подтолкнул меня в спину, и я походкой от бедра пошла на сцену. Пел Джексон самозабвенно, почти ничего не замечая. Мой выход был встречен шквалом зрительских оваций. И хоть волновалась я сильно, испугаться почти не успела. Майкл повернулся, и я увидела, как при виде меня вытянулось его лицо, а чёрные глаза быстро забегали по моей фигуре. Он споткнулся и застопорился, провожая невозмутимо идущую мимо меня взглядом. Вот это да! Эмоции сыграны прямо как настоящие! Да уж, артист от бога, как ни крути. Вот только я уже почти дошла до другого края сцены, а по сценарию, он уже на середине должен был меня догнать. Но он даже не двинулся с места, словно прирос.  Играя на публику, я продолжала держать лицо, хотя порядком растерялась. Чего делать-то? Обернуться? Идти дальше? Что?! Слава богу, каким-то волшебным образом я увидела ЛаВелля. Как он так быстро пробрался на другую сторону, до сих пор остаётся для меня загадкой. Он жестами поманил меня к себе. - Что происходит? – Накинулась я на него, оказавшись за кулисами. - Сам в шоке, - задыхаясь, ответил мне ЛаВелль. – Он почему-то забыл то, что мы репетировали. Иди снова на сцену! – Он пихнул меня. - Но я не знаю, что делать! – Начала отпираться я. - Импровизируй! – И хореограф вытолкал меня из кулис. И я снова модельной походкой пошла по сцене. А что ещё мне оставалось делать? К счастью, Майкл уже, видимо, пришёл в себя, и дальше мы отдувались вдвоём.  Как мы и репетировали, он преградил мне путь, глядя так, что у меня мурашки по спине побежали. Я его осторожно обошла и продолжила движение. Майкл в два шага догнал меня и сильной хваткой притянул к себе. Вот только не за талию, а схватив за бедро и прижавшись своим боком ко мне. Он так стиснул меня, что я тут же почувствовала жар его тела прямо сквозь одежду. Я опешила и удивлённо обернулась на него. В тёмных омутах его глаз было совершенно нечитаемое выражение. Он не улыбался той своей призывной хитрой улыбкой, как на репетициях, и смотрел как хищник на добычу. Я даже чуть испугалась, так пристально он глядел. Поэтому тут даже не пришлось играть. Я оттолкнула его и поспешила отойти подальше. На сцену выскочили остальные танцоры и тоже встали передо мной, но я даже не стала останавливаться. Просто растолкала их и ринулась за кулисы.  Остаток песни шёл без моего участия. Ко мне тут же подскочили помощники с следующим костюмом, ведь дальше должен был быть "Thriller". Меня пытались запихнуть в свадебное платье для номера, но я никак не могла попасть в рукав, так сильно трясло от пережитого. На глазах у меня выступили слёзы стыда. - Ну-ка быстро успокойся! – Крикнула на меня Роуз, встряхнув за плечи. – Ты что?! - Всё пошло не так… - выдохнула я. – Ничего страшного не произошло, никто ничего не заметил! Ты молодец! Нужно доработать концерт, Джулия! И это говорит мне Роуз, которая сама перед выступлением грызла ногти от страха! Уговоры подействовали. Голова немного прояснилась, и я, наконец, взяла себя в руки. "Thriller" мы отыграли уже без эксцессов. Лишь на финальном поклоне Майкл опять выдал нечто. На репетициях мы отрабатывали порядок. Сначала он должен был представлять своих музыкантов, а потом уже подходили танцоры, распределяясь на свободные места по бокам от остальных, и все вместе делали общий поклон. Сейчас же, когда мы выстроились сзади и ждали своей очереди, Джексон, объявив музыкантов, вместо того, чтобы вывести вперёд Шерил Кроу, вдруг подлетел ко мне, крепко схватил за руку и потащил вперёд, крича при этом в микрофон: "Прекрасная Джулия!".  Обалдели просто все, что уж тут говорить обо мне… Тем не менее, я ласково ему улыбнулась и приветственно помахала рукой зрителям. Он даже и не думал отпускать меня. Мы поклонились всё также держась за руки. И лишь когда приняли все возможные овации, и уже пора было уходить, только тогда он соизволил отпустить меня. Когда мы забежали за кулисы, его тут же окружили ассистенты и телохранители и увели. Мы тоже отправились в свои гримёрки, где уже смогли выдохнуть. Что это, чёрт возьми, сейчас такое было?! Что это произошло?! Как?! Почему?! Что это значит?! И, самое главное, что теперь со мной будет?.. Я долго не могла прийти в себя после этого выступления. Меня била дрожь. Очень хотелось в голос реветь. Ну или хотя бы просто поорать, чтобы выпустить пар. Роуз пыталась меня успокоить, отпаивая водой и обмахивая полотенцем. И тут я всё-таки расплакалась. - Ничего, ничего, - шептала Роуз, обнимая меня и гладя по голове, - всё хорошо. Это просто эмоции. Сейчас ты выплакаешься, и всё пройдёт. - Что теперь со мной будет, Роуз? – Выла я, словно белуга. – Меня уволят! Провалиться на первом же концерте, это, блин, мой личный рекорд… - Да почему ты так решила? С чего бы им тебя увольнять? Ты отработала программу на пять с плюсом! - Нет, там просто всё пошло не так! Боже, что мы творили… - я закрыла лицо руками. - С кем не бывает, это ж первое выступление. И вообще, вроде бы не ты это всё устроила, нет? – Роуз попыталась отнять мои руки, но я замотала головой и зарыдала ещё громче. – Насколько я поняла по происходящему, это главная звезда вечера накосячил в номере. - Ну… Да… - помычала я. – Да только виновата всё равно останусь я! Ему-то что? Его уж точно не обвинят! - Это да, - задумчиво протянула подруга. – Но раз это он виноват, я думаю, ему хватит мозгов не увольнять главную девушку номера! Вы же смотрелись просто блестяще! Татьяна в видео ни в какое сравнение не идёт! Такие эмоции между вами были, я аж за сердце хваталась, - Роуз захихикала, как девчонка. Я отняла руки от лица и посмотрела на неё осуждающе. - Перестань издеваться! А этот финал… - Ооо! Феерично! – Роуз аж затряслась от смеха. – Ты бы видела лица остальных! Джексон сумел удивить всех. Но знаешь, на твоём месте, я бы радовалась такому знаку внимания. Я же говорила, что ты его охмурила. По-моему, большего доказательства и не нужно уже. - И почему я этому не рада… - сквозь слёзы всхлипнула я. - Да перестань! Это же хорошо. Может, это поможет тебе стать известной. - Я к этому не стремлюсь. Я просто хочу танцевать. - Эх, подруга, какая ж ты наивная… - Роуз покачала головой и обняла меня. – Тогда просто не заморачивайся. Никто тебя не уволит. Это невозможно хотя бы потому, что заменить некем. Вот увидишь, всё будет хорошо! Но хорошо в итоге ничего не было. В Токио у нас было заявлено три выступления - 12, 13 и 14 сентября. Первое прошло со скрипом. Второе было уже несколько проще, но… Всё шло вроде бы по плану. Никаких огрехов звука, заморочек с костюмами и других мелких оплошностей не было, и все были уже более спокойными, чем накануне, в день премьерного концерта. Но на "нашем" номере, снова всё пошло не так. Сначала мы придерживались версии репетиции. Всё было чётко до того момента, как Майкл начал меня догонять. Поравнявшись со мной, он снова перестарался с прикосновениями. Слишком сильно прижав меня к себе, он попытался подстроиться под мой шаг и споткнулся ровно в тот момент, когда я уже повернулась к нему. Я увидела, что он потерял равновесие и, вместо того, чтобы оттолкнуть, наоборот сделала шаг к нему. Он буквально повис на мне на несколько секунд. Со стороны показалось, как потом поведала мне Роуз, будто бы он вдруг заключил меня в объятия. Публика была в экстазе. - Спасибо, - выдохнул он мне в ухо, быстро выравниваясь. Я ничего не сказала, только отстранилась, улыбнулась ему и почти вприпрыжку побежала в кулисы. Слава богу на финале всё прошло, как репетировали, без выкрутасов. На третий раз я была уже просто уверена в том, что что-то пойдёт не так, и внутренне готова к любому повороту событий. Что такое замыкало у Майкла в мозгу, и почему он никак не мог справиться с этим номером, я, хоть убей, не могла понять. И, да, снова всё было не по плану. Я вышла, прошла, как полагалось, уже почти привычно пережила сильный обхват. Вот только в этот раз я никак не могла вывернуться из его хватки. Он просто меня не отпускал. И вот тогда, неудачно повернувшись, я совершенно неожиданно ощутила бедром… Да, да, его возбуждение. Да такое, что мне стало одновременно жарко, стыдно и страшно. Я остановилась и посмотрела на него вопросительно. Я не знала, как теперь себя вести. А он пел и улыбался, будто не замечал, что с ним происходит. А потом вдруг схватил меня за руку и затанцевал рядом. Некоторое время я стояла столбом, пребывая в шоке от происходящего. Он игриво приподнял одну бровь, как будто спрашивал, справлюсь ли я с этим. Я фыркнула и попыталась руку отнять. Не тут-то было. Он только крепче сжал мои пальцы, а потом резко дёрнул на себя. И всё бы ничего, но я была на каблуках... Уже заваливаясь на Майкла, я почувствовала, что мышцы на щиколотке протестующе взорвались болью. Я чудом сдержала крик, до крови прикусив губу, и почти рухнула на него. Он подхватил меня на руки и покружил. Я с ужасом думала о том, что сейчас он поставит меня на ноги и… И всё. Как хочешь, так и иди.  Так и было. Он, наконец, отпустил меня, улыбаясь как кот, облопавшийся сметаны. Я же отвернулась, сдерживая слёзы, и пошла прочь. Хорошо, что остальные танцоры, видя, что моё пребывание на сцене затянулось дольше положенного, просто отошли в сторону. Чуть зайдя за кулисы, я осела на пол и взвыла от боли. Меня тут же подхватили, оттащили, начали приводить в чувство и щупать ногу. - Больно! – Вскрикнула я, как только кто-то из ассистентов попытался потрогать мою лодыжку. - Это вывих, - сказал кто-то сбоку. - Нет, просто мышцы потянуты, - возразили с другой стороны от меня. - Зуб даю, связки пострадали! – Послышалось с третьей. - Боже, - всхлипнула я. – Сделайте что-нибудь, я должна закончить выступление! У меня ещё два номера! - Можно замотать бинтом, это облегчит боль и обеспечит мышцам большую устойчивость. Под платьем всё равно не будет видно, - предложил ЛаВелль. - Концерт точно доработаешь, а вот потом нужно будет восстановиться. - Делайте уже! У меня нет времени! – Я замахала руками, призывая всех окруживших к активным действиям. Меня тут же подняли, запихнули в платье для "Thriller", макияж поправили, ногу затянули бинтом так, что я не то что боли, вообще её не чувствовала. Зато смогла доработать оставшиеся номера. После концерта я даже сама дошла до гримёрки. Устало рухнув на стул, я вытянула пострадавшую ногу на соседний и уставилась на неё. Ну и как теперь быть? Хорошо, что сейчас пять дней перерыв - мы должны были переезжать в новый город для выступлений. Хватит ли мне этого, чтобы восстановиться? А как же быть с репетициями? Подготовкой? А как ходить? - Чего смотришь? - "Подбодрила" меня Роуз. – Развязывай. Будем смотреть, что там у тебя. - Роуз, я боюсь, что… это может быть серьёзно. Что я тогда буду делать? - Ты расстраиваешься раньше времени. Давай сначала проверим, - я медленно размотала бинт. В целом, выглядело нестрашно. Лодыжка чуть опухла и посинела. – Это от того, что сильно перетянули, - тоном знающего дело эксперта сказала Роуз, глядя на мою конечность. В дверь постучали и, не дождавшись ответа, к нам тут же вошёл ЛаВелль и ещё какой-то мужчина в белом халате медика. - Эй! А если бы мы были не одеты? – Возмутилась Роуз. - Чего я там не видел? – Даже не посмотрев на неё, буркнул хореограф и присел возле меня. – Ну, как ты? - Ещё не поняла, - честно ответила я. - Позволишь осмотреть? - Да… ЛаВелль кивнул молчавшему рядом мужчине, и тот тут же приступил. Покрутив мою ногу, выяснив обстоятельства и задав ещё пару уточняющих вопросов, он кивнул и встал. - Вам повезло. Это обычное растяжение мышц, - покопавшись в объёмном чемоданчике, он вытащил какой-то тюбик и большой рулончик. – Это вам заживляющая мазь. Каждый раз перед активной ходьбой или репетицией вам необходимо нанести её на травмированный участок и растереть. Потом закрепите эластичным бинтом, - так вот что это такое! Раньше никогда им не пользовалась. – Постарайтесь в ближайшее время не нагружать ногу сильно. Необходимо время для восстановления. - А… Танцы? – Жалобно спросила я. - При резких движениях будет дискомфорт, но, в целом, не должно быть серьёзных проблем, - ответил медик. – Но постарайтесь быть осторожнее и дать ноге максимум покоя. - Хорошо… Спасибо! Мужчина кивнул нам и тут же вышел. - Кстати, о покое… - сказал ЛаВелль, когда дверь за медиком закрылась. Его тон мне категорически не понравился, и я тут же напряглась. – Майкл прислал меня передать тебе, что он убирает "The Way You Make Me Feel" из программы шоу на все оставшиеся выступления. Так что ты можешь расслабиться и не переживать. Я почувствовала, что в голове у меня зашумело, а перед глазами немного поплыло. Я чуть наклонилась и прикрыла лицо рукой, сделав вид, что потираю лоб, чтобы никто не заметил моей реакции. Ну вот, я же так и знала, что этим кончится… Прекрасно. Просто отлично. Молодец, Джулия. Можешь собирать свои вещички и отваливать восвояси. - Ясно… - выдавила я. - Он что, её увольняет?! – Возмущённый вопль Роуз заставил меня поморщиться. Вовремя – на глазах выступили непрошенные слёзы обиды. - Нет, конечно, - искреннее удивление в голосе ЛаВелля вынудило снова поднять голову. – Речь идёт только об одном номере. Остальное без изменений. Не то, чтобы от этих слов мне стало легче… Если только совсем чуть-чуть. ЛаВелль внимательно посмотрел на расстроенную меня. - Ты же видишь, что с ним происходит, - негромко проговорил он. – Так будет лучше… Для всех. - Да… Хореограф ещё раз окинул меня пристальным взглядом, кивнул и поднялся. - Ладно, отдыхайте. Не буду мешать, - и ушёл. - Вот же засранец! – Роуз тут же оказалась рядом и заглянула мне в глаза. – Эй, даже не думай расстраиваться из-за этого! Ты тут вообще ни причём! Это он прикрывает свой зад, выставляя тебя виноватой, но это не так! Я же видела, как всё было! Всё это время! Я неопределённо передёрнула плечами. Горло сдавило от нахлынувших эмоций. Виновата или не виновата, по большому счёту тут не имеет значения. Это же было ожидаемо. И я ещё легко отделалась. Меня не уволили, а только сняли номер с программы. Остаётся только один вопрос. Как я теперь все оставшиеся концерты буду смотреть в глаза Джексону?..