Нечто большее, или...

Я смотрел на воду. Было невероятное чувство того, словно она смотрела на меня в ответ и так же заинтересованно смотрела, как и я на неë. Хоть и кажется на первый взгляд, что в волнах ничего особо выделяющегося нет, но я знаю и понимаю, что это мнение тех людей, которые никогда не смотрели на воду как на что-то интересное. Бесконечно можно смотреть на три вещи: как течëт вода, как горит огонь и как работают люди, находящиеся под твоим надзором, что, к сожалению или к счастью, пока что не могу осуществить. Ноги были свешены вниз и касались водной глади, тогда как я сам сидел на досках и разглядывал местность, находящаяся впереди от меня. Впереди виднелись два острова, носящие прямые названия: остров Ближний и остров Длинный. На них была зелень, травы и густые деревья, особенно на Длинном, что было довольно заметно даже с будки, около которой и нахожусь. На карте они оба казались короткими, а какие они на самом, предстоит мне ещë узнать, если надо будет что-то там сделать по чьему-либо распоряжению и если мне попадëтся случай, который может не попасться. Ермолаю Валентиновичу буквально позавчера исполнилось шестьдесят семь лет, при этом его можно назвать старым человеком только по внешности – у него пепельного цвета волосы и борода, лицо – как подобает возрасту, глаза, повидавшие всякого и прочие характерности. Он, несмотря на свои года, оставался таким же весëлым, каким был в своëм детстве, которое может быть только одно и у каждого оно своë, уникальное – неповторимое, как у меня. Из одежды на нëм были чëрные штаны с армейскими ботинками, серая кофта в полоску с тëмно-синим, над которой – тëмно-зелëная, замазанная кое-где маслом безрукавка и шапка-ушанка с завязанными ушками. Охранник достал со второго этажа своë нужное и сказал, что могу спокойно убираться, дав мне в руки совок с веником. У меня на этаже витал пыльный воздух, и я открыл окно, захотев его лишь на мгновение разбить его, чтобы уйти отсюда прочь в ночь, но передумал и вдохнул чистый, свежий кислород. Удачно расположившаяся хлопковая салфетка дала мне заметную пользу против полок, покрывшись на миллиметров, так как мне не хотелось сильно пачкать руки грязью. Я тщательно подметал временно принадлежащую мне территорию для сна и тихого сна и убирал всю пыль, какую только получалось найти. Мне самому будет приятнее, если там, где буду находиться хоть как минимум полчаса и цикл сна в день, будет всë чисто и убрано по своим местам. Обидно было только то, что стены были плохого – чëрного – цвета, из-за чего появляется такое ощущение, будто это место давным-давно заброшено и здесь никто не живëт, кроме, разве что, каких-нибудь насекомых. Пол был светлых оттенков, и это здорово. На мой вопрос, на чëм я буду спать, Ермолай ответил, что мне ближе к семи часам принесут матрас со всем необходимым, а значит, без постели не останусь. К счастью, нашëлся одноместный письменный стол, как парта в США, а вместе с ним и табуретку и стул со спинкой. Последнее меня крайне сильно обрадовало, потому что он не скрипел и не шатался и я просто отдаю к нему большее предпочтение, чем к табурету, просто из-за внешнего вида. Уборка небольшого помещения заняла большое количество времени – три часа, но теперь могу с уверенностью сказать, что нет вопросов касательно того, что где-то здесь есть кучка грязи. Под каждым предметом, лежащим на полу, я мыл смоченной водой тряпкой и также те места, где по каким-либо причинам было липко. Результатом доволен. Я оторвался от просмотра пейзажа реки, когда послышался горн. Время – 16:01. На солнце ноги достаточно быстро высохли, и только тогда надел носки и эскадрильи, как пояснил Ермолай за обувь, и пошëл на полдник, потому что кушать сильно хотелось. На площади виднелись несколько групп детей различных возрастов, среди которых увидел ту, что обозвала дураком меня за просто так, не удосужившись хотя бы представиться и познакомиться как следует, обменявшись именами. Она водила за собой трëх мальчиков примерно такого же роста, как и она сама, а когда встретилась со мной взглядом, сделала то же самое. Видимо, ей и так радостно на душе, так что почему бы не поделиться этим же весельем с другими, смотрящими на них? Я пожал плечами и показал язык в ответ, на что девочка тыкнула на меня пальцем и о чëм-то рассказала своим, смеясь с ними в одного. На крыльце столовой увидел три знакомые головы и одна из них помахала мне рукой, и я поторопился. Обнялся с ней и взял еë за руку. – Чем занимались? – Мы с Алисой убирались и потом сидели у себя в домике, обсуждали всякое. – Про своë девичье, да? – Да, – коротко ответила Славы и открыла дверь, пока Алиса смутилась от этого, чего я не знаю, о чëм именно они разговаривали. Внутри было не сказать, что стояла гробовая тишина, и не сказать, что только что приехал цирк с клоунами и громкими зрителями. Было что-то среднее между этим, и мы прекрасно слышали друг друга на расстоянии пятидесяти-семидесяти сантиметров. Очереди на раздачу пищи не было. – А ты, Диана? Ты чем занималась в это время? – Я писала планы занятий на следующие пять дней! – гордо заявила девушка, чуть отпив яблочного сока из коробочки на сто пятьдесят миллилитров. – Осталось прописать столько же, и можно будет поочерёдно готовиться к ним, начиная с послезавтрашнего дня! А на пятый день смены будет кое-что особенное, о чём я вам не скажу. Пусть будет это для вас сюрпризом. – Не устаëшь работать одна? Или же ты работаешь и проектируешь вместе с кем-то, деля поровну обязанности? – Одна работаю, потому что мне так комфортней. Никто не отвлекает, никто не достаëт, не спрашиваю, всë ли он правильно сделал или нет. Только делай работу и отправляй Ольге Дмитриевне на проверку. Не работа, а прям-таки мечта! – Мечта, претворëнная в реальную жизнь. – Я запил соком шоколадную печеньку, держа в руке большой шоколадно-молочный пряник, и смотрел в еë глаза такого же цвета, как и еë волосы. – Это именно то, к чему надо стремиться каждому человеку – к достижению того, что твоя работа является самым любимым занятием, на которое не жалко времени. – Не то слово! Правда, иногда просто физически не успеваешь делать и то и другое, и приходится ставить приоритеты одних вещей над другими. Психически тоже чуть-чуть выматывает, но не так сильно, как физически. – Всë невозможно успеть, даже если очень сильно хочешь, Диана. Может, тебе стоит найти себе помощника, который как раз-таки будет выполнять такую работу? – Например? – она подперла голову руками, согнув их в локтях и поймав со мной зрительный контакт. – Если ты что-то пишешь и тебе надо срочно переложить несколько бумаг с одного места на другое, то тогда ты можешь попросить его. Он сделает это, а ты будешь дальше продолжать работать, словно ничего не надо было перетаскивать. – А есть ещё примеры? – Скорее всего, самое простое, что можно привести в пример, так это то, что попросту передать нужный тебе на данный момент предмет, и всë. Ну, также, думаю, ещë можно попросить его принести Ольге Дмитриевне то, что надо сдать на проверку. – Удобно. – Диана многозначительно кивнула головой, не прерывая со мной взгляд глаз. – Как раз-таки это отнимает много времени, потому что живу очень далеко от неё. – Около клубов электроники? – Ага, в самом углу забора. Там ещë есть какой-то проход и тропинка, а куда она ведëт и к чему, я не знаю. Ты-то сам где живëшь? – В будке у Ермолая Валентиновича. Мест мне не хватило, потому что либо они забронированы, либо заселены наполовину девушками, либо заселены полностью. – Тоже далековато до Ольги Дмитриевны, хоть и не дальше, чем от моего. – Девушка за один укус съела пряник, не поперхнувшись, а потом как ни в чëм не бывало допила сок. – Ладно, за работу. Ещë увидимся, товарищи! – Пока! Алиса пододвинулась ко мне поближе и посмотрела на меня агрессивно. Затем в одно мгновение взгрустнула и крепко сжалась в мою правую руку. – Ты про меня не забывай, Андрюш. Ты же знаешь, что может быть, если вдруг ты меня… бросишь… – Знаю. – Я потрепал по еë головке. – Я просто с ней общался по поводу того, чем она занимается, и всë, больше ничего. Ты сама прекрасно всë слышала, Лисëнок. Там не было ни намëка на то, чтобы с ней сблизиться. – Именно это меня пугает. Может, при мне ты так разговариваешь, а когда будешь с ней наедине, будешь на совсем другие темы говорить, напрочь забыв про меня. – Лисëнок, я тебя не забуду, и ты это знаешь. – Я разжал хватку наших пальцев, не получив в обратном направлении никакого сопротивления. – Ты всегда будешь той, к которой буду возвращаться, и мы не раз разговаривали на эту тему, так? – Да, Андрюш, так. – Вот и хорошо. Кстати, будешь пряник? В меня что-то не влезает. – Славь. – М? – девушка повернулась и улыбнулась, подняв голову с чтения содержания сока в коробочке. – Будешь пряники? Если, конечно, не наелась. – Буду, почему нет. Мы передвинули ей две примерно равные половинки к ней поближе, и она их взяла. – Как насчёт прогулки, ребята? Как раз-таки работы больше нет на сегодня, кроме встречи двух приезжих из Москвы. – Почему нет, Славя, – ответил я и за себя, и за Алису. – Тогда пошли. Мы встали из-за стола и направились на выход. Солнце приятно грело кожу и лицо, ветер так же приятно отдавал в нашу сторону свои дуновения, играя между этим ещë и листочками рядом находящихся со столовой кустиками. На них ползали редкие букашки и насекомые и некоторые из них состязались друг с другом по силе и ловкости, чтобы сказать противнику, что эта именно его территория, а не вражеская. Пряники съедены. Алиса взяла меня и Славю за руки, находясь между мной и еë подругой. Рыжеволосая смутилась от данного приëма, совершëнного ею самой, и хотела разжать, однако мы со Славей одновременно чуть посмеялись и не отпустили руки, сжав их чуть сильнее, чем было до этого. – М-можете отпустить, пожалуйста? – Можем, но не хотим, – сказали так же в одно мгновение, и Алиса ещë гуще смутилась, тихонько вздохнув. – Нет, если ты хочешь… – Н-нормально, Андрюш. Всë в норме. Не надо. Пожалуйста. – Я просто предложил. – Я поняла. Простите. – За что, Алис? – спросила Славя. – Ты же только что ничего плохого не сделала. Просто взялась за наши руки, и всë. Ничего криминального здесь я не вижу. – Я, Славя, здесь тоже ничего такого не вижу. Ну, подумаешь, что тут за ручки держатся группой. Они же не целуются у всех на виду или занимаются чем-то непотребным. – Целуются, говоришь?.. – Славя, ну… не при всех всë же поцеловались, а так, почти наедине. – И при этом я, и не только я, это услышала. – Девушка улыбнулась, красиво заглядывая в мои глаза. – Уверена, что по пути ко мне вы ещë пару раз так сделали. Я права, Алис? – Ты дура, Славь. Вот в чëм ты точно права. – Ой, ну подумаешь, что лежала на тебе и спрашивала, нравится ли тебе тепло, когда ты с кем-то находишься. И вообще, я лежала на тебе из-за того, что упала на тебя со стула, пока протирала полку. Это был несчастный случай, не более. – Угу, так тебе и поверю. Ты специально упала, а сейчас ты пытаешься доказать свою невинность… – Невинность? – Невинность. А что такого? – Лисëнок, – я посмотрел на неë и продолжил, – у этого слово немного другое значение. Пишутся примерно одинаково, а значения другие. – Да, Андрей прав, Алиса. И это значение уходит в ту сторону, из-за которой ты и… – Дураки! – девушка отцепилась и встала в грозную позу перед нами, после которой убежать быстро с места не проблема. – Вот найду я лопату и закопаю вас заживо! – Тогда с кем будешь потом проводить вечера на хуторе близ деревни, когда нас с тобой не будет, Лисëнок, и новых близких ты не найдëшь, если ты нас закопаешь? Славя посмеялась от одного старого слова, а Алиса остановилась и стала смотреть мне в глаза, будто что-то ища в них. – С кем ты будешь делить приятные, счастливые моменты, когда таких же близких и настоящих людей, как я и Славя, может у тебя просто не быть? Такие люди обычно на вес золота, и ими легкомысленно не бросаются. Посмотрела на свою подругу, затем снова на меня и сделала небольшой шажок в нашу сторону. – Лисëнок, ты же знаешь, как ты дорога нам, и знаешь, что это чувство взаимно. Не совершай глупостей, даже если это было сказано в шутку, потому что может вдруг возникнуть мысль претворить это в жизнь и тогда будет поздно что-либо менять. Лисëнок? Сделала то же самое, и я моментально оказался в еë крепких объятиях. Я гладил девушку по головке и шептал ей на ушко приятные слова, пока она, насколько было понятно по звуку, пускала мне на плечи тëплую воду маленьким объëмом. Вокруг никого не было, кроме Слави, смотрящей милым лицом на предстоящую перед ней такой же милой картиной, как и она сама. Никто не стремился нарушить данную идиллию, и на секунду мне хотелось сделать так, чтобы это мгновение не заканчивалось. К сожалению, такое невозможно сделать в жизни, так что придётся, как и в прошлые разы, попытаться поглотить, впитать в себя все соки настоящего, чтобы было что вспоминать в будущем, которое может быть как счастливым, так и несчастным. Девушка разомкнула объятия и стала смотреть на меня красными от слëз глазами. Не знаю точно, что на меня нашло, но я, невзирая на присутствие Слави рядом, поцеловал Алису, и коротко поцеловал прямиком в губы. – Извращенец. – А ты малолетняя маньячка. – Болван. – А ты дурëха. – Дурак. – А ты глупая, как сапог. – Дурачок. – А ты моя любимая. – И ты мой тоже. – Вы закончили? – Спросила подруга, продолжая всë так же по-дружелюбному улыбаться и смотреть. – Нет! – ответили ей одновременно, и я взял Алису за левую руку, не получив никакого сопротивления. – Славь, ты серьёзно думала, что мы просто расстанемся и больше никогда не будем разговаривать друг с дружкой? – Да? – Нет, Славь, это неправильный ответ. – И почему же? – Потому что нам это самим нравится, когда происходят подобные небольшие ссоры, – ответил я за двоих. – Славя, хоть и с виду кажется, как я думаю, что мы какая-то неправильная пара, в которой такие отношения, но на самом деле всë у нас в порядке. Просто иногда нужны вот такие, как я называю, разрядки, чтобы не возникала некая скукота в нашей атмосфере. Сама-то подумай, где будет скучнее: там, где всë мирно и спокойно, или там, где всë мирно и спокойно, но возникают такие проблемки? – И всë-таки вы какая-то странная пара. У вас всë вроде бы хорошо и одновременно с этим всë плохо. – Пускай. Нам нравится, Славь. – Главное, чтобы до чего-то большего не доходили скандалы, а то вы тогда вовсе уйдëте, больше не будете встречаться друг с другом и будете игнорировать друг друга. Вам самим будет плохо, если так будет, да? – Да, – коротко мы с Алисой ответили на Славин вопрос. В воздухе повисла только что начавшаяся тишина. Еë никто не перебивал и никто не хотел, потому что и так было всë хорошо, так что зачем портить то, что хорошо и не вызывает каких-либо вопросов? Я не знаю ответ на этот вопрос да и, наверное, никогда не узнаю, так как не особо вижу цели его поиска здесь. Мы втроëм сели на рядом находящуюся лавку и стали смотреть за редкими ребятами, пробегающими мимо нас. Они словно летели на ракете, словно бежали стометровку на время, чтобы заработать себе первое место и хвастаться тем, что именно ты это сделал, а не кто-либо другой. Увидел знакомую красную голову среди данной группы и просто смотрел за ней. Она ловко и почти мгновенно обегала своих и старалась держаться впереди толпы, окружающей еë. На мгновение повернула голову, улыбнувшись, и, увидев меня, смотрящей на неë, отвернулась обратно, обогнав мальчика примерно своего возраста. Я чуть улыбнулся этому и так же отвернулся от неë. Алиса потëрлась гладкой щекой о мою, что-то шепнув тихим голосом, положила голову мне на плечо, сладко зевнула и закрыла глазки, некоторое время ещë смотревшие мне на лицо. Славя, увидев это, улыбнулась, сказала, что не отказалась бы приготовить ей сюрприз, когда проснëтся, и получила лëгкий толчок в бок от спящей, после чего светловолосая хихикнула и отказалась от данной идеи. Не знаю, сколько мы сидели на лавке, но вскоре к нам подошла Ольга Дмитриевна, увидевшая, что Алиса спит сном младенца и не собирается просыпаться как минимум в ближайшие десять минут. – Так, Славя, Андрей, вы чувствуете себя как-то плохо или нет? Не хотите спать, как Алиса? – Нет, Ольга Дмитриевна, не хотим, – ответил я. – А что? У неë акклиматизация происходит? – Да, верно. – Удивилась вожатая. – А ты откуда знаешь? Из своего личного опыта или из интернета? – Из интернета. Я толком нигде не бывал, кроме своего города. И то не на всех частях там был, потому что предпочитаю больше сидеть у себя дома, в тепле. По крайней мере так было до тех пор, пока не… не подружился с Алисой. – Понятно, понятно. Мог просто сказать, что узнал из интернета, и всë. Я только это спросила и большего ничего не спрашивала. – Ольга Дмитриевна, у вас есть какое-то дело к нам? – предположила Славя, посмотрев на то, как у спящей чуть дëрнулась рука. – Да, так, есть. Спасибо, Славя. Так вот, приехали к нам лагерь наконец те двое, кто из Москвы. Мальчика зовут Семëн, а девочку – Лена, у неë фиолетовые волосы. – Ольга Дмитриевна скривила нос. – Я, конечно, всë понимаю, что нынешнее поколение любит экспериментировать, но не до такой степени. В наше время такого… а нет, было. – Нам их встречать, Ольга Дмитриевна? – Да, вам их встречать. Славя, возьми с собой кого-нибудь, потому что на Андрее спят. – Вожатая улыбнулась, указав рукой на Алису. – Например, Диану. У неë сейчас как раз-таки небольшой получасовой перерыв. Пусть чуть-чуть отдохнëт от рутины. – Хорошо, Ольга Дмитриевна. До свиданья! – До встречи! Не забывайте, что в восемь вечера – ужин! Не опаздывайте! – Хорошо! Она ушла от нас и скрылась за поворотом, так что дальше мы точно не видели, куда она направилась и зачем. Славя поднялась со скамейки. – Ладно, и я тоже пойду. Им надо показать, где живëт Ольга Дмитриевна, и рассказать хотя бы то, где находится столовая, чтоб с голоду не померли. – А можно сделать так, как сделала со мной и Лисëнком – провести до домика Ольги Дмитриевны, и всë. Дальше пусть сами разбираются. – Ха-ха-ха! Спасибо за идею, но я должна отказаться, потому что это как-то неправильно по отношению к приезжим. – Тем не менее ты так сделала со мной и Лисëнком, когда только приехали. Почувствовал шевеление на плече, а когда посмотрел туда, увидел, что спящая проснулась и протирала глаза ото сна. Протяжно, но тихо зевнула, встала со скамьи и потянулась и только сейчас заметила нас двоих. – С добрым утром, Алиса. Как спалось? – А что, сейчас утро? – Да, утро, Лисëнок. Пошли умываться, а позже – на зарядку с линейкой. – Что? – удивилась девушка, смотря большими глазами то на меня, то на Славю. – Славь, это правда? – Да, конечно, – подыграла мне, не скрывая улыбки. – В смысле?! Я же только на пять минуточек легла на плечо Андрюши, и уже утро?! Такого просто не может быть! Вы не шутите?! – Нет, не шутим, – сказал я. – Да, шутим, – сказала подруга, продолжая всë так же улыбаться. – Ну и кому из вас мне верить? – жалобно спросила Алиса. – Что произошло у вас, товарищи? Мы втроëм повернулись к пришедшей и увидели в ней Диану, в руках у которой находился блокнот с прикреплëнной на нём автоматической ручкой. – Диана, сегодня третье или четвëртое июня?! Они мне говорят, что сейчас надо умываться и идти на линейку с зарядкой! Это правда?! Я подмигнул журналистке, и она совершила неопределëнный жест головой. – Сегодня третье июня, Алиса. Может, они тебя разыгрывают? – Спасибо, Диана. А вы дураки! – рыжеволосая встала рядом с пришедшей и показала нам язык, совсем как та девочка с красными волосами. – Я вас не буду называть по имени. Буду звать дураками и прочими словами, чтобы вам было и стыдно, и обидно. Мы со Славей переглянулись и посмеялись данному заявлению. – Что смешного? Почему вы смеëтесь? Мы не ответили на вопрос и продолжили смеяться, невзирая на то, что Диана сама не понимала, что здесь происходит. Она просто стояла и смотрела каждому из нас в лицо со своего места, пытаясь понять происходящее. – Эй, почему вы смеëтесь? Перестаньте, пожалуйста. – Алиса подошла к нам поближе – на расстояние одного шага. – Что я такого смешного сказала? Ау, вы меня слышите? – Алиса, мы прекрасно тебя слышим! – отсмеявшись, сказала Славя. – Тогда почему вы смеëтесь, если вы прекрасно слышите меня? – Товарищи, может, мы пойдëм потихоньку к воротам? Нас как бы там ждут. У меня ещё полно работы. Мы пошли на выход из лагеря. – Лисëнок, мы смеялись, потому что твоë заявление смешное. Ты и без него называешь нас дураками, так что нет особой разницы между тем, есть оно или нет. – Диана посмотрела на меня с лëгкой ухмылкой, когда услышала, как я назвал Алису. – И всë? Вот это вот, и всë? – Да, Алис, и всë. – Славя как обычно мило и непринуждëнно улыбнулась. – А что, ты думала, что здесь будет что-то из разряда вон выходящего? – Хотя бы. – Так а что случилось, товарищи? Я просто не понимаю, что произошло, и не понимаю, смеяться мне или же нет. Может мне кто-то рассказать. Я отошëл от Алисы и подошëл к Диане, рассказав ей как есть, опуская лишние детали, которые ей не следовало бы знать, как, например, то, что на моëм плече крепко спали. Через минуту мы компанией дошли до нужного места, и девушка, поняв и разложив у себя по полочкам эту ситуацию, негромко посмеялась. Приезжие почти не обратили своего внимания на еë смех, потому что один целиком и полностью уткнулся в телефон глазами, заткнув уши беспроводными наушниками, а вторая – закрылась книгой, название которой – «Маленький принц». Парень был одет в чëрные, как нефть, тонкие штаны, разноцветные кроссовки и красную поверх синего футболку. Если говорить словом, то приехал как клоун, если судить по одежде. Волосы, длинные, маслянистые, почти закрывают видимость левого глаза. Зрачки глаз сонные, мëртвые, какие были у меня до встречи с Алисой. Надеюсь, по уму он будет лучше, чем нам встретился по одëжке. Девушка – как вылитый гот, у которой другого цвета были только волосы, кожа и книга светло-синего цвета. Не хватает ещë проколотый кольцом нос, характерный макияж в том же тоне, что и одежда, и различные цепочки серебристых оттенков. Меньше не сказать, а больше можно прибавить. У всех нас, встречающих приезжих, возник, скорее всего, один и тот же вопрос: это точно подростки, приехавшие отдохнуть и выигравшие путëвку в этот лагерь, иди они немного ошиблись местом? Как бы то ни было, нам придëтся их встретить толпой, потому что они только одним своим видом нас неимоверно заинтересовали. – Привет, ребята! Лена, насколько я запомнил имя от Ольги Дмитриевны, сходу густо покраснела, убрав книгу со своего лица, и легонько тронула Семëна за рукав, от чего он хотел было наорать на неë, но, увидев нас и достав правый наушник, тут же поник и посмотрел на нас. – Привет… – Сказал парень тихим, едва слышимым голосом. Славя в ответ легонько, сдержанно кивнула головой и продолжила: – Мы рады Вас приветствовать в лагере под названием «Совëнок»! Здесь вы найдëте множество интересных кружков, тëплый пляж, отзывчивый коллектив, и, самое главное, поймëте, что такое настоящий отдых! – Девушка остановилась, смотря на них, и продолжила. – Вы здесь не просто так, ребята! Чтобы сюда попасть, надо показать себя с лучшей стороны и выиграть… – Куплено. – Что? Можете повторить, пожалуйста? – На сайте купили, – так же, как и в прошлый раз, односложно ответил Семëн, что-то сделав на экране своего телефона, после чего достал из кармана пачку жвачки, достал одну, положил себе в рот и стал невозмутимо жевать. Алису это, мягко говоря, разозлило, потому что так поступают только те, кому от слова совсем безразлично то, как окружающие его люди его оценивают. – Ну и так тоже можно было сделать. Впрочем, ребята, давайте познакомимся! Меня зовут Славя! Я помощница вожатой, и если у вас возникнут какие-то проблемы, то можете ко мне обратиться и я передам их Ольге Дмитриевне – нашей вожатой! Ту, что стоит с блокнотиком в руках и что-то записывает в него, зовут Диана, и она руководит всем тем, что связано с мероприятиями и подобным. А эту, которая рядом с парнем по имени Андрей, зовут Алиса, и она вместе с ним присоединилась вас поприветствовать. А вас как зовут, ребята? – девушка улыбнулась, но было понятно, что это улыбка из той категории, в которой она не искренняя. – Семëн… – Л-лена… – Будем знакомы! А теперь давайте вас отведëм к домику Ольги Дмитриевны, где потом вы получите ключи от своих домиков и переберëтесь! За мной! Новоприбывшие последовали за ней, и мы, приветствующие их, повели на территорию лагеря – показывать территорию и всячески давать комментарии по какой-либо теме, которая их только заинтересует. Их ничего не интересовало. Походу дела и рассказывания обо всëм, что есть в лагере, выяснилось, что их ничего особо сильно не интересовало, кроме тех вещей, которые держали в руках, и местонахождения столовой – одного из самых главных зданий в какой бы то ни было области. Место, где можно поесть, всегда является самым популярным, потому что без еды банально долго не прожить, даже если у тебя есть чуть-чуть с собой и мало двигаться. Если долго не есть, то можно погубить своë здоровье, подпорченное параллельно и другими способами – сколиоз, диабет, плоскостопие, излишний вес, плохое зрение, малоподвижный образ жизни и прочее и тому подобное, – или вообще стать инвалидом. Семëн и Лена, когда мы их спрашивали об их жизни и интересах, говорили парочку слов и замалчивали, смотря на окружающий мир словно стеклянными, ничего не видящими глазами, как я когда-то. Думаю, им надо просто найти своë счастье, и тогда расширятся у них зрачки. Имею ввиду не колоться, а именно найти такого друга и занятие, которое определëнно будет нравится, даже если изначально будет не нравиться им заниматься. С человеком – другое дело, не как у занятие. – Ольга Дмитриевна, вы выдели, как они себя ведут? – начала Славя. – Видела. Я и не думала, что вот такие… люди будут в нашем отряде. Тем не менее они будут с нами до конца смены. Так что… – Согласна со Славей! – сказала Алиса. – Им как будто ничего не интересно, и ничего не интересует. Глаза сонные, взгляд такой же, а в руках – телефон или книга! Я про одежду вообще молчу!.. – А ещё и Семëн хотел… – Так, девочки, перестаньте сейчас же! – крикнула вожатая и произвела вдох-да-выдох, пока в это время девушки замолчали. – Я понимаю ваше первое впечатление о них, но давайте не будем дискутировать на эту тему и их обзывать. Хорошо, девочки? – Хорошо, Ольга Дмитриевна. – Потому что они тоже наш отряд. А раз наш отряд, то, значит, мы их должны поддерживать и помогать в случае чего. Андрей? – Что, Ольга Дмитриевна? – спросил я, удалив взгляд от окна и зелëных кустов с вытянутыми листочками. – У тебя есть свободное место на этаже? И какие у тебя отношения с Ермолаев Валентиновичем? – Место есть, отношения хорошие. А что? Семëн ко мне отправляется жить? – Хотела бы так сделать, потому что мест нигде больше нету, но понимаю, что ты будешь против. Так ведь, да? – Если б он показался бы мне хорошим парнем, то, скорее всего, не возражал бы, а так да, буду против. – Вот и я том же. – Ольга Дмитриевна бросила глаза на то место, куда минутой назад я смотрел. – Получается, он будет спать на той кровати, где ты сидишь, Славя. – А это не противоречит правилам лагеря, Ольга Дмитриевна? Просто мне кажется… – Противоречит. Но другого выхода нет. Путëвка была оплачена, значит, он должен здесь пребывать и отдохнуть две недели. – А что по поводу Лены? – спросила вдруг Алиса. – Есть ещё свободные домики? – Конечно же есть. Что-то очень много девочек приехало на эту смену, так что есть куда их поселить вместе. Кроме Дианы. Ей нужно пространство для работы. Кстати, где она? – Она сбежала. Сказала, что перерыв закончился, и помчалась к себе. – Вот и хорошо работает. Мы тут обсуждаем приезжих, а она сидит себе спокойно, работает, и никаких хлопот у неë нет. – Вообще-то есть, Ольга Дмитриевна, – поправил я вожатую. – Она жалуется на то, что ей приходится далеко идти до вас, чтобы вы проверили какие-то документы или примерные планы. – Больше не было свободных домиков. Если бы были, то поселила бы рядом с собой. И ей хорошо было бы, и мне, но мест, увы, нет. Вот и придëтся ей ходить туда-сюда, показывать мне отчëты. – Сделала паузу, взяла ежедневник и что-то там написала, чуть усмехнувшись. – Андрей, если хочешь, то можешь помогать ей в переноске. Будь уверен, что работы у тебя не убавится. – Почему бы и нет. Может, помогу чем смогу и принесу свой маленький вклад в лагерные мероприятия. Алиса посмотрела на меня странными глазами и сделала лëгкое обиженное лицо. Удалила взгляд от меня и уставилась на окно. – Мне ещё никогда не приходилось быть личным и единственным помощником руководителя по творческой части. Новое дело – новый опыт. Ближе к восьми часам вечера стало вечереть, и солнце стало отдавать на Землю не жëлтые лучи, как днём, а оранжевые, и у реки был виден маленький кусочек начала заката. В восемь часов – ужин, а через час ещë один приëм пищи с лëгкой едой, чтобы легче заснуть. За это время приезжие в лагерь переехали каждый в свой домик на двухнедельную смену, получив ключи, и так и сидели там до того, как прозвенел горн. Не знаю, чем занималась Лена всë это время, но про Семëна знаю от Ольги Дмитриевны, сказавшей, что он не разгрузил свой багаж и продолжал увлечëнно, но мëртвым взглядом тыкать в свой телефон, не обращая почти никакого внимания на вожатую. С Алисой разрешили небольшую ссору по поводу того, что я согласился помогать Диане, хоть и мог отказаться, потому что она не хочет, чтобы я уделял слишком много внимания другим девушкам. Я сказал, что ничего менять не собираюсь и не буду переходить на нечто большее с ними – в любовь – и что всё так же буду стараться как можно больше времени проводить время с ней, насколько позволят дела, на которые подписался согласием на предложение от вожатой. Девушка, поцеловав в щеку, обняла меня, я обнял в ответ, и она, горячо шепнув в ухо, сказала, что проконтролирует моë обещание перед ней. Я еë понял, и Алиса меня – тоже. Столовая была полна людьми, и я заметил, что на том столе, где увидел Ольгу Дмитриевну и ещë одну женщину с разноцветными глазами, сидели всë те же, но с ещë тремя девушками, которым от двадцати двух до тридцати двух лет. У одной из них были зелëные глаза с двуцветными волосами – зелëно-оранжевыми. На ужин выдавали творожную запеканку со сгущëнкой, пасту со стандартным салатом – огурцы, помидоры, зелень и майонез – и, как вишенка на торте, чай. Еда вкусная, можно вкушать еë вкус, однако Алиса придвинула ко мне тарелку с запеканкой и взяла мою тарелку со спагетти. – Не любишь? – Не, не люблю. Какой-то странный вкус у творога, да и к тому же очень сладкий. – Ну, как хочешь, Лисëнок. Мне нравится, мне хорошо. – Ешь давай, а то ещë и салат заберу. – А вот овощей ты не трогай. Их я-то точно буду есть. Славя сидела рядом с Алисой передо мной и спокойно кушала, поглядывая на Диану, что-то записывающую или рисующую в блокнот. За нашим отрядным столом, можно сказать, стояла гробовая тишина, но до одного момента. Через десять минут после объявления о начале ужина и через пять минут приëма пищи соответственно сели за стол, уже переодетые в форму, Лена и Семëн возле местной журналистки. Она не глядя кивнула приветственным жестом, всë так же продолжая сосредоточенно писать в лист бумаги. Парень вальяжно расселся на стул, а затем резко повернулась в еë сторону. – Что-то надо, Семëн, или ты просто так на меня смотришь? – Девушка оторвалась от писания и посмотрела на него. – Что?.. – Ты что-то хотел у меня спросить? – Я… – Он почесал затылок, почему-то гневно посмотрев на Лену, и та ойкнула от этого и закрыла лицо руками. – Ты что делаешь? – Пишу план мероприятий. А что? Можешь что предложить? – Можно посмотреть? – Нет. – Диана придвинула к себе поближе блокнот. – Я могу показывать только Ольге Дмитриевне и персоналу, отвечающему за постановку и оборудование мероприятий. Тебе – нет. – Дай посмотреть. Я быстро гляну и верну обратно. – Нет. – Я быстро. – Даже если быстро – нет. Как я уже говорила, я… – Дай, а то тебе… Алиса испугалась и прижалась к Славе боком. Подруга хоть и пыталась не подавать виду, что ей страшно, но по глазам было всë ясно. Лена, и так скрытая за руками, облокотилась на стол, закрыв теперь голову руками, как при взятии в заложники. Вожатский стол был заполнен приятным разговором на тему, какая хорошая погода, чтоб искупнуться или погреться под солнышком на пляже около речки и что завтра будет ещë жарче, а значит, лучше для впитывания витамина D организмом. – Ты меня поняла? – спросил он, поднявшись со стула и приблизившись к ней лбом на расстояние сорока сантиметров. – Я не отдам тебе, мерзавец. – Ах вот как мы заговорили, да? – Отстань от Дианы сейчас же, Семëн. – Я подошëл к нему под одобрительный взгляд Слави, обнявшей мою девушку. – Ты хочешь получить за неë? – Допустим. Пойдëм поговорим за углом. Не будем мешать кушать ребятам и отвлекать их. Парень молча пошëл к выходу, толкнул плечом о моë плечо. – Андрюш, может… – Алиса посмотрела на меня испуганными глазами, полными страха от того, что я иду на такой рискованный шаг и что могу получить по итогу. – Лисëнок, не бойся. Я знаю, на что иду. Диана, ты как? – Нормально, спасибо. Я кивнул головой и вышел из здания. На столе остался недоеденный салат и выпитый наполовину сладкий чай. Семëн стоял на перилах и ухмылялся. Когда он только приехал сюда, я вообще не ожидал, что события дойдут до такого, до, возможно, моей самой первой драки с каким-либо человеком, потому что раньше, да и сейчас, я предпочитал мирное решение, удобное чаще всего другому человеку, а не мне. Увидев меня, спрыгнул с крыльца и направился ща угол. Я пошëл следом, спустившись по ступенькам, чтобы не получить повреждения раньше возможной драки. Было страшно осознавать, что это я делаю самовольно, что я сам полез туда, куда меня не просили, но я чувствую за это некоторую гордость. По крайней мере за то, что не остался в стороне и решился разрулить возникшую буквально из воздуха ситуацию, да и при этом с новым. Встреча приезжих. Через десять секунд мы встретились лицом к лицо. У него была явно выраженная агрессия, а у меня, как я думаю, менее выраженная, но тем не менее агрессия. Зубы не скалились, как у него, и глаза внимательно изучали его. – Нахера ты вступился за девку? – рявкнул он, не стыдясь слов. – За языком следи, Семëн. Хоть я и твой ровесник, но по уму мы, судя по всему, разные. Я думал, что тогда, около ворот при первой нашей встречи, это было просто первое дурное впечатление о тебе. – Ты глубоко ошибаешься, дебил. – Снова слово, на этот раз – оскорбление. – Меня Андрей зовут, а не так, как ты сказал. – А как я сказал, а? Чего ты молчишь? Чë, мамка запретила тебя материться, и ты еë слушаешься? – Остановись, Семëн. Не переходи на личности и уж тем более на родственников. А твоя разрешает, что ли? Ничего против не говорит? – Ты сам нарываешься, паскуда. Я ни слова не сказал про твою мамку. – Пионер харкнул в траву у основания здания. – Тебе что, хочется… – Остановились оба! Я повернулся, и это стало моей фатальной ошибкой. Парень ударил мне прямо в грудь, не жалея своих сил, и я мигом упал на землю. Попытавшись встать, кое-как уклонился от удара эскадрильей по голове и наконец встал, чуть отдышавшись и опëршись о стену. Он взял меня в захват, начав душить, и я, ударяя вслепую локтями, каким-то удачным образом вылез из его хвата. Было очень больно. Шея больно болела, и стало тяжело глотать. Руки тряслись как не в себя. Я не выпускал его из своего поля зрения, как и он меня. Мельком заметил Алису, смотрящую на меня и захлёбывающуюся своими слезами, а рядом с ней, обнимая, – Славя. Стояло ещë трое, но их я не узнал, потому что тогда бы пропустил удар, точно летевший в челюсть. Я собрал все силы, что были во мне, и сильным пинком ударил парня по бедру левой ноги. Он моментально упал спиной на мягкую траву у красно-коричневого забора, держась двумя руками за поражëнное болью место. Я не стал его бить, так как это идëт против правил. Лежачих не бьют. – Вот и всë. А теперь дав… Не успела вожатая договорить свою речь, как я в один миг был повален на землю, больно ударившись головой о бетонную укладку вперемешку с маленькими, но острыми как лезвие камнями. Был бы нож-бабочка у него, то можно было бы подумать, будто эта сцена из игры и меня зовут Антоном. Он бил меня сильно, словно я его самый заклятый враг, хотя и встретились впервые только пару часов назад. В ушах стоял невыносимый звон, и сердце бешено стучало в груди, желая как можно скорее выбраться из своего заточения, чтобы рассказать людям, чтоб на моëм могильном камне выбили как-нибудь пошикарней, если до такого дойдëт. Вскоре удары прекратились. Боль ни на минуту не угасала, а даже наоборот, усиливалась. Послышался громкий плач, неизвестно кому принадлежащий. Кто-то на кого-то кричал, и кричал не от радости. Меня во всех местах лапала белая ткань с красным крестом. Не так я себе представлял первый день пребывания в лагере. Совсем не так.