Нечто большее, или...

Смена начинается третьего июня, а до лагеря ехать в районе двадцати часов, если не тратить время на сон, что будет очень сложно. К слову, «Совëнок», судя по интернету, где-то десять-двенадцать лет назад был ещë заброшен и был оккупирован молодыми людьми, которые почитали этот лагерь истинным местом, которое было в какой-то игре под названием «Лето бесконечности». Прочитав описание «Лета бесконечности», я понял, что это – эроге-новелла альтернативной советской эпохи, начинающая своë повествование как раз-таки в этом лагере, а раз это эроге, то обязательно с линиями сюжета нескольких девушек. Жанр – повседневность, романтика, мистика – самое то, чтобы отвлекаться от скучной, серой жизни в сказочно прекрасный и наполненный прекрасно выглядящими девушками. Около семи лет назад местные власти решили привнести вторую жизнь старым зданиям советского вида, которые позже осовременились и стали выглядеть гораздо лучше, чем было раньше, судя по картинкам. Я только один раз был в лагере под названием «Зорька», где был вместе с младшим братом, из-за кого чувствовал некоторое теснение и ограничение своей свободы действий в отношении заведений временных друзей в смене, в том числе и с представителями женского пола исключительно в дружеских связях. В этом лагере был не единый корпус, разделëнный на мальчишескую и девичью части, как было в том, в котором был и в котором находилось сразу несколько кружков различных направлений, а множество двухместных домиков, и каждое отдельное здание имело свою отдельную функцию, что есть, на мой взгляд, лучшее решение, чтобы близко располагающиеся друг к другу клубы по интересам не мешали друг другу своим шумом. В наличии следующие кружки: хореография, стенгазета, рисование, спорт, электро- и радионаправление и, конечно же, музыка. Последнее надо обязательно посетить и посмотреть, что там да как. Родители были крайне удивлены тем, что я выиграл главный приз в конкурсе, про который они узнали лишь в последний день календарной весны, и сказали, чтобы со мной ехал ещë и Ярослав. Стоило им посмотреть на официальном сайте цену путëвки на две недели – в районе двадцати восьми тысяч в тарифе «Всë включено», как тут же отказались от данной идеи, что было только мне на руку, потому что мне вообще не хотелось того, чтобы он был со мной всë время. Нет, если бы были деньги, то, скорее всего, купили бы, но так как бюджет тратиться в основном на всë то, что связано со спортом, их не было, поэтому и не купили, оставив так, как я и хотел. Они спросили, на чëм я туда отправлюсь, ведь до туда около тысячи пятисот километров, и я сказал, что меня с собой повезут в этот лагерь. Спросили, кто именно, и я, некоторое время помолчав, ответил, что еду вместе с Алисой, с которой участвовал в конкурсе. Я ожидал, что отец наорëт на меня и запретит данную поездку, однако молча вздохнул и дал мне добро, достав и передав мне тысячерублёвую купюру на бензин. Думаю, он просто принял тот факт, что я с ней общаюсь и мне с ней хорошо, и догадывался о том, что гуляю не с каким-то другом, а именно с ней, и поэтому решил у себя в голове, что так будет лучше, чем запрещать. Хорошо, что получилось так, а не иначе, как представлял у себя в мыслях, которые, к счастью, оказались ложными. Кое-как уместив в один большой рюкзак и пакет-майку с необходимыми, по моему мнению, вещами – три футболки, две пары шорт, несколько трусов, плавки, штаны, олимпийку, две пары тонких и одну пару тëплых носков на случай холода, предметы личной гигиены, пару сменной обуви а также шестнадцатилистную тетрадь, ручку, повербанк и телефон – и чуть не забыв деньги с собой, вышел на улицу в десять часов утра и пошëл к месту встречи, где договорились встретиться, – к Алисиному подъезду. Сегодня второе июня две тысяче двадцать третьего года, завтра – начало лагерной смены. Должны успеть. Подойдя к пункту назначения, увидел знакомую машину и Алису с Николаем, складывающую свои две сумки в багажник автомобиля и ждущую явно кого-то. Я скрытными шагами подошëл к ней сзади и закрыл ей глаза. – Угадай кто? – Дай-ка подумать… Я тебя знаю? – Да, знаешь. – Андрей Михайлович, вы ли это? – девушка убрала со своего лица мои руки, после чего обернулась, улыбнулась мне и обняла. – Привет, Андрюш. – И всë-таки я не Андрей Михайлович, Алиса. – Обнял еë в ответ. – Дурак. Я же говорила, чтобы ты меня звал по-другому, потому что и тебе, и мне нравится так. – Она легонько коснулась кончика моего носа и приятно прошлась по моей правой щеке. – Определëнно дурак. Да, точно. – С тобой то же самое, чтобы было честно. – Тебе снова напомнить, кто здесь главный? – Лисëнок, дай ему наконец загрузить рюкзак с пакетом в багажник. Потом у вас будет возможность болтать всю дорогу, пока я буду вести машину. – Я поняла, пап, – сказав это, Алиса отошла чуть в сторону и дала мне проход к багажнику. – Андрюш, тебе помочь? – Как хочешь. – Я приложил майку к заду транспорта и снял с себя рюкзак. – Можешь, пожалуйста, Лисëнок, показать, куда можно положить вот это вот всë? – С радостью! – она махнула рукой на свободный левый ближний угол, после чего я положил портфель туда, выложив из него то, чем буду заниматься некоторое время в пути, и рядом с ним расположился пакет. – Всë, больше ничего не надо? – Всë, что можно было убрать и было лишнее, убрал. Оставил при себе самое важное, и этого для меня достаточно. – Будешь писать стихи? – Думаю, да. Хочу вообще написать не на четыре строфы, а на гораздо больше. Например, на тридцать четверостиший, или вообще больше. Здесь зависит от фантазии и темы, Лисëнок. – Интересно хоть? А хотя зачем я спрашиваю… Ты же сам недавно говорил, что тебе это как некое чистилище, где ты расслабляешься и пишешь что душа пожелает. – Да, так и есть, Лисëнок. – Я погладил еë по головке и взял за левую руку. – Ладно, пошли давай. Может, сейчас будем уезжать отсюда. – Пошли. Алиса села на заднее сидение, а я – на переднее, переложив пакет с едой назад водительского сиденья. Девушка удивилась, почему я сел рядом с ней, а я сказал, что всë равно нахожусь рядом и при дороге могу в любой момент к ней пересесть, а пока что хочу последний раз посмотреть на родные дома и здания перед тем, как забыть их на две недели. Спорить против этого она не решила и приняла мою точку зрения, потому что ей тоже хочется запомнить хоть что-то с нашего города, хоть и живëт в нëм почти ровно семь месяцев. Николай сел за руль и завëл двигатель, и мы втроëм только что поехали совершить двадцатичасовую поездку, если забить болт на сон. Прошло около часа безмолвного молчания. За окном проносились леса, табличка с обозначением рядом находившегося города. Был слышен двигатель мотора с ездой колëс по асфальту, и это в некотором смысле клонило бы меня в сон, если бы не три факта, препятствующие этому действия: периодические тряски, я проснулся несколько часов назад и поэтому не испытываю, и мне есть чем себя занять, а именно – писательством. Несмотря на то, что у Алисы телефон был с собой и за ним можно много что сделать, ей данное занятие наскучило, и вскоре девушка дотронулась до моего левого плеча. Я повернулся к ней, и она попросила, чтобы я еë чем-то развлëк. Я не знал, что ответить, и заглянул в еë глаза, будто там можно найти ответ на вопрос, который может иметь бесконечное количество ответов, являющихся как к месту, так нет. – Есть идеи, Андрюш? – Идей нет. – Ну ты же умный и смышлëнный мальчик. Значит, у тебя они обязаны быть в целом. Ты же знаешь, что я не успокоюсь, пока не получу. – У меня действительно нет идей, Лисëнок, – сказал я правду. – Может, у тебя есть? – У меня их тоже нет. – Лицо сначала быть чуть поникшее, однако через секунду Алиса улыбнулась. – Слууушай. Андрюш, прочитаешь мне свои заметки? – Они ещë далеки до финала. Ещë писать и писать, так что нет. – Тогда покажешь мне часть? – Так тоже нет, потому что не очень люблю показывать кому-то незаконченную работу. Боюсь того, что мне могут сказать по типу ''А когда конец? Почему ты так долго и медленно пишешь? Я думаю, что здесь будет так лучше, а не так, как ты, автор, написал. Ну вот, испортил ты персонажа/атмосферу''. Я боюсь, что на меня польëтся не конструктивная критика, не имеющая при себе весомых доказательств. – Небольшая пауза, и я продолжил мысль. – Я пишу в первую очередь для себя, для души, для удовлетворения собственных желаний и потом обращаю внимание для других. Можно сказать, что я веду себя как эгоист, но это не так, потому что я не забираю у других что-то и не присваиваю это самое что-то к себе. Я, думаю, такой человек, который добивается вершин своими силами и путями и который только в экстренных случаях будет просить у близких помощи, если в одиночку не удаëтся. Именно поэтому не буду показывать тебе, Лисëнок, то, что я написал, как бы сильно тебе этого не хотелось и просилось. Без обид. Хорошо? Девушка посмотрела на меня, вгляделась в лицо и кивнула. – Хорошо… Как закончишь, пожалуйста, покажи мне. Ладно? – Обязательно! Я думал, что она обидится или скажет что-то обидное мне в ответ, но Алиса просто ответила, не показывая каких-либо признаков агрессии. Может, она действительно согласна с моим мнением по этому поводу? Не знаю, узнаю об этом потом, в лагере, до которого осталось в районе восемнадцати с половиной часов, не тратя время на сон, что довольно проблематично, если не пользоваться кофеином или чем-то подобным, что вредит здоровью и может кардинально сломать режим сна. Николай после моего сообщения кивнул головой и показал кивком назад, и я увидел, что Алиса в норме, сидит за телефоном как ни в чëм не бывало, словно и не было просьбы с еë стороны показывать черновой вариант моего проекта. Хорошо, что так, а не иначе. Вскоре меня начало клонить в сон, и я положил в бардачок с разрешения еë отца тетрадь и ручку, устроился поудобнее на сиденье и закрыл глаза, в последний момент увидев поле, на котором был трактор коричневого цвета. Уснул.