Второй шанс

«Никогда не хочу отпускать Вэй Ина из рук». — «Не отпускай?» Вэй Ин словно снова услышал эти слова. Голос Лань Чжаня и собственный. Они прозвучали будто в отдалении, но чётко и ясно, отчего Вэй Ин проснулся, ощутив тут же необыкновенный холод. Рассвет ещё не наступил, но темнота ночи уже перестала быть непроглядной. За окном виднелся клочок светлеющего неба между чёрными, словно вырезанными из бархатной бумаги кронами деревьев. В постели Вэй Ин был один, заботливо укрытый сразу двумя одеялами, которые всё равно не способны были заменить тепло Лань Чжаня. Поначалу Вэй Ин лениво подумал, что Лань Чжаню потребовалось отойти, чтобы… справить естественные нужды, но вокруг была глубокая тишина. Дверь ванной не открылась, из-под неё не пробивался свет. Наконец сознание пробудилось окончательно, и Вэй Ин оглядел комнату внимательнее. В ней что-то было не так, и теперь он сумел понять, что именно: Лань Чжань вышел отсюда, полностью одевшись. Можно было даже представить, что его никогда не было здесь. Встревожившись, Вэй Ин немедленно поднялся с постели и сам принялся поспешно одеваться. Сердце билось заполошно и дико, в одно мгновение перейдя на болезненный ритм, от которого казалось, будто в груди завёлся колокол. Не было сомнений — Лань Чжань решил оставить его здесь, а сам отправился бороться со злом в одиночку. С одной стороны, Вэй Ин прекрасно понимал, что это такая трогательная и неуклюжая забота. Жизнь Лань Чжаня была долгой и полнилась потерями. То, что он не желал потерять и Вэй Ина, прекрасно показывало и глубину его чувств, и всю их силу. Но была и другая сторона. Вэй Ин не то чтобы обижался, но совершенно точно досадовал, что его вот так легко сбросили со счетов. Лань Чжань решил, что он не способен помочь?.. Может быть, с точки зрения мага, прожившего несоизмеримо дольше, чем Вэй Ин, это и казалось правильным, но соглашаться с этим совершенно не хотелось. Вэй Ин прокрался к выходу, оглянулся последний раз на тёмный коридор. Дом наполняла спокойная уютная тишина, мягкая и готовая обнять в любой момент. Яньли, её муж и ребёнок спали, ни о чём не подозревая. Стоило ли идти? Нужно ли остаться? Вэй Ин закрыл глаза, опустив ладонь себе на грудь напротив сердца, точно хотел выхватить его из груди и сжать в кулаке. — Что-то случилось? — негромкий голос Яньли заставил его резко обернуться. — Чего ты замер на пороге? — М… — Вэй Ин тщетно пытался сформулировать объяснение. — Не знаю. — Вы с Лань Ванцзи… вы оба чего-то не договариваете, — Яньли подошла ближе. На ней был лёгкий домашний халатик, отчего она казалась куда уязвимее и моложе, чем была на самом деле. Хрупкая и нежная, одновременно она ощущалась очень сильной и мудрой. Она погладила Вэй Ина по щеке. — У тебя или у него проблемы?.. — Нет, ничего такого, о чём тебе стоило бы волноваться, — улыбнулся Вэй Ин. — Тогда куда же он ушёл? — Яньли чуть наклонила голову. — Ещё так рано, даже солнце не встало. — Откуда ты знаешь, что он ушёл? — удивился Вэй Ин, и настал черёд Яньли усмехаться: — Не знаю, но ты выглядишь так, как будто никак не можешь решить, бежать ли следом, остаться ли. Вы поссорились?.. Хм, как будто бы ты не расстроен, но что тогда? — Если я решу рассказать, ты вряд ли поверишь мне, — признался Вэй Ин, а потом у него само собой вырвалось: — Так мне бежать следом или остаться?.. — А что говорит тебе сердце? — Яньли шутливо ткнула его пальцем в лоб. — Перестань думать, просто слушай. Честное слово, когда ты руководствуешься сердцем, получается куда лучше. Разве не разумом ты решил, что так сильно всем мешаешь, и ушёл из семьи?.. Вэй Ин опустил взгляд. Яньли, конечно, смотрела в корень, но прямо сейчас он не собирался вспоминать прошлые ошибки. Действительно вслушавшись в себя, он осознал, что должен идти — бежать, и немедленно. — Ты… ты всегда права, — сказал он Яньли и повернул ключ в замке. Яньли некоторое время смотрела ему вслед, он чувствовал тепло её взгляда между лопаток, а потом внезапно остался совершенно один на пустой улице. Впрочем, беспокоиться было не о чем. Мудрое сердце, а может, та невидимая связь, что сплела их души между собой, указали путь. Вэй Ин ускорил шаг, а потом почти побежал среди предрассветного сумрака, и показалось даже, что мир вокруг вздрогнул и принялся изменяться, как будто сама реальность решила проложить ему короткую дорогу. *** Вэй Ин не знал, как это случилось и когда городская застройка осталась позади, но он нашёл себя среди густых зарослей. Пахло сыростью, влагой, да ещё и начался дождь. Под ногами хлюпали лужи, а каждый след угрожающе наполнялся стылой водой. В подобном лесу Вэй Ин прежде не бывал, даже представить не мог, как здесь ориентироваться. Он оказался не готов к подобному путешествию, а оттого растерялся. Отчего-то ему казалось, что он успеет догнать Лань Ванцзи, что тот окажется в центре города, например, и именно там станет вершить свою великую магию. Но вышло не так. Оглядываясь, Вэй Ин неловко нащупал застёжку куртки и застегнул молнию под самый подбородок — вместе с влажностью под одежду немедленно пробрался холод. Место казалось негостеприимным, даже зловещим. Впрочем, некогда было стоять в нерешительности. Вэй Ин двинулся сквозь чащу, не сознавая, что почти сразу сошёл с тропы. Он только знал, что должен идти вперёд, и размышлять о том, как мокро, холодно и противно здесь находиться, не собирался. И в этот момент в памяти вспыхнули странные, даже чуждые ощущения. Вэй Ин осознал, что помнит, как был обезьянкой, что теперь способен осмыслить тот опыт, а заодно — и воспользоваться им. Пробудившиеся инстинкты повлекли его вперёд, и с каждым шагом он обретал всё большую уверенность. Пусть он не взглянул на карту, пусть не сумел бы теперь указать, в какой же стороне остался Ухань, но он точно знал, куда именно движется. Конечная точка ощущалась внутри, будто Вэй Ин сам стал навигационной программой. Дождь пошёл сильнее, почти превратившись в ливень, его шум скрадывал любые звуки шагов, прятал и самого Вэй Ина, и обитателей леса от него. Но всё-таки чувствовалось, что сотни любопытных и испуганных, настороженных и ленивых глаз наблюдают за ним, будто оценивают. А потом и это ощущение схлынуло, точно потоки дождя смыли его. Вместо всего появилась музыка. Она сплелась с шумом падающей с небес воды, с тяжёлыми ударами одиночных капель, срывающихся с листвы, с шорохами и шелестами. Постепенно она становилась громче, проступала всё явственней, и тогда Вэй Ин осознал, что это звучание струн. Со следующим шагом он понял и другое — это гуцинь. Вот теперь он заторопился, но почему-то ускорить шаг не получалось. Музыка легко подчинила его собственному ритму, и двигаться быстрее, чем она звучит, было невозможно. Эта мелодия околдовывала. Вэй Ин не сомневался, что это играет Лань Чжань. Так, может, ему не следует мешать?.. Вэй Ин почти остановился, но в тот же момент сделал шаг против своей воли. Настойчивые ноты не позволяли и остановиться. Он положился на них, позволил им вести себя, и с каждым мигом музыка звучала всё громче, казалась всё прекраснее. Всеобъемлющая, она будто бы позволяла заглянуть в невероятные дали, коснуться вселенской гармонии. Лишь немногим позже Вэй Ин осознал, что лес будто светлеет, а дождь начинает сиять, как подсвеченный солнцем. Но когда он запрокинул голову, увидел в просветах крон только серые тучи, столь плотные, что утренний свет вряд ли сумел бы пробиться сквозь них. «Никогда не хочу отпускать Вэй Ина из рук», — то ли прозвучало прямо у Вэй Ина в голове, то ли всплыло из памяти. И ещё: «Вэй Ина невозможно не полюбить». А затем и собственный голос: «Может, я не тот, на кого можно положиться, от кого можно ждать помощи такому, как ты. Но я буду рядом с тобой. Я никуда не уйду, что бы ни случилось. Если тебе нужно было услышать, что я готов оставаться с тобой всю жизнь, то я повторю. Я готов, слышишь, я тебя не покину». Это придало решимости. Да, может, Вэй Ин ничего не понимал в магии, но собственные чувства он видел отчётливо. Пусть не было ясно, как можно помочь Лань Чжаню справиться с невероятно сложной задачей, Вэй Ин не мог оставить его с ней наедине. Он сорвался с места и побежал сквозь заросли — теперь музыка уже не сдерживала его, но указывала дорогу. Очень скоро деревья расступились, выпуская его к берегу то ли озера, то ли реки, дождь почти прекратился, обернувшись едва ощутимой моросью. В пока ещё неярком свете разгорающегося утра Вэй Ин увидел Лань Чжаня. Тот стоял в белом ханьфу, а перед ним парил, опираясь только на воздух, невероятной красоты гуцинь, украшенный длинными белыми кистями. Лань Чжань играл, закрыв глаза. Он был невероятно бледен, соперничая в белизне с собственными одеждами. Даже в волосах его появилось несколько чисто белых прядей. А вот пальцы его оказались ярко-алыми. Вэй Ин только через вдох осознал, что это кровь. Капли пачкали светлые струны, падали на тёмный лак гуциня и будто растворялись в нём. Мелодия замедлялась, Вэй Ин решил приблизиться, хотя не стал окликать и отвлекать Лань Чжаня. От волнения сердце кольнуло острой болью. Сколько же сил тратит Лань Чжань, если не замечает, как кровоточат пальцы?! Если даже седина пробилась в волосы?! И тут музыка стихла. Вэй Ин немедленно рванулся вперёд, руководствуясь только внутренним чутьём. Интуиция точно толкнула его в спину, ударила тяжёлой ладонью — и как раз вовремя, чтобы подхватить оседающего Лань Чжаня и не дать ему упасть. «Мне страшно, что это я покину тебя», — тут же вырвалось ещё одно воспоминание. Вэй Ин сглотнул, пронзённый внезапной и болезненной догадкой. Значит, уже тогда Лань Чжань представлял, что дело может принять подобный оборот?! — Ты ведь совсем не такой. Не тот, кто оставит, — повторил он. — Держись! Мы справимся, обязательно справимся, слышишь?.. Он едва заметил, как их окружило сияние, а когда снова поднял голову, оказалось, что они уже посреди сада у дома Яньли. Только Лань Чжань так и не пришёл в себя. — Мне хотелось бы поклониться небу и земле с тобой, — обнимая его, прошептал Вэй Ин. — Тебе тоже этого хочется, верно?.. Сквозь тучи прорвался первый солнечный луч.