Свобода

Вновь весьма неожиданно для себя, Эндрю сумел заснуть. Сквозь маленькое окошко уже пробивались первые утренние лучи, когда призрак — впрочем, уже лишь отчасти призрак — почувствовал слабость и провалился в царство Морфея. Это была правда сложная для него ночь.  Удивительно, но он совсем забыл эту легкость, которую дает сон живым людям. За весь год, будучи тем самым проклятым призраком, который застрял между жизнью и смертью, он ни разу не сомкнул глаз. Он не мог уставать, ему не требовалась пища или тот же сон, но нельзя отрицать, что этот год его вымотал. Он слишком давно не чувствовал такого рода усталости.   После того, как Мэри оставила его, он долго размышлял о прошедшем дне. Слишком много странностей навалилось на него так неожиданно и сразу. Да, при жизни Эндрю тоже не был очень эмоциональным и падким «на красоту и тайны», как выразился бы его кузен. Однако Миньярд правда не ожидал таких резких перемен в своей жизни. Если задуматься, он действительно уже готов был просто смириться с тем, что не видать ему свободы и что он будет заточен здесь навечно. Но вот он, его шанс на жизнь, лежит на циновке у противоположной стены, всё еще не пробудившись ото сна.   Действие снотворного окончательно спало, позволяя Эндрю наконец взять под контроль собственное тело. Он смог неспешно подняться на ноги и, на всякий случай опираясь о стенку, он неспешно подошел к циновке, где лежал парень. Тот всё еще не приходил в себя, хотя очевидно уже прошло достаточно много времени: по солнечным лучам, что проникали сквозь окошко, можно было определить, что день уже давно перевалил за полдень.   Эндрю так и не придумал ничего дельного, что помогло бы ему разобраться во всей этой ситуации. И даже сейчас, глядя на мирно спящего Нила, он словно пытался найти в нем ответы на свои вопросы. Невольно его рука потянулась к лицу парня. У него еще никогда не возникало настолько спонтанное желание прикоснуться к кому-то. И Эндрю пришлось пересилить его, вовремя отдергивая руку: он не будет этого делать без явного согласия Джостена. Он не будет как “они”. Его взгляд переместился ниже. Грудная клетка мерно вздымалась, на нем всё еще была нетугая повязка из бинтов, а на них лежал амулет. Как Мэри перевернула его, так он и остался лежать, перекручивая цепочку, отсвечивая в лучах солнца именем проклятого призрака. Артефакт словно взывал к себе, побуждая притронуться. И Эндрю не смог удержаться, откликаясь на зов.  На ощупь он оказался совсем не таким, каким Миньярд его себе представлял. Прикоснувшись к резному камню, он был теплым, почти горячим. Только сейчас Эндрю обратил внимание на то, как он продрог в прохладе тюремного сквозняка. Он слишком давно не ощущал разницы температур. И теперь, прикасаясь к обжигающему теплу амулета, его с ног до головы пробирала дрожь. Правда ли эта, на первый взгляд, побрякушка способна наделить его силой, что дарует ему свободу? Может ли он просто принять эти новые обстоятельства, смириться и довериться носителю этого амулета? В детстве он слишком часто позволял себе беспрекословное доверие каждому встречному. И Миньярд знал, чем эта детская наивность обернулась для него. Да, возможно Нил Джостен не такой. Они могут сделать, что должны, чтобы выбраться отсюда, они могут заключить сделку и ничего большего не будет их связывать. Лишь обещание. Эндрю защитит его от отца, а Нил поможет расчистить путь к свободе. Он на самом деле хотел довериться этому парню. Внутри него была какая-то слепая надежда, что всё это не пустяк, что их встреча была чем-то вроде предзнаменования судьбы. Но ведь именно судьба прокляла Эндрю и не позволила упокоиться с миром.  Нет, если существовала хотя бы малейшая вероятность, что им удастся, то стоит попробовать. Чтобы не требовалось для достижения этой цели, Эндрю готов. Даже если придется дать клятву и стать защитником этого парня. Остается вопрос, согласится ли сам Нил на эту сделку?  — Эндрю?— от неожиданности Миньярд отдернул руку, словно его застали за чем-то постыдным, и отпрянул назад. — Ты очнулся,— заметил призрак, надеясь, что Нил не заметил его смятение. Сонный Нил выглядел еще забавнее, чем смущенный. Судя по всему, маскирующие чары спали, потому что теперь ничего не скрывало многочисленные веснушки и небесно-голубые глаза Джостена. Эндрю видел в них безоблачное небо и это зачаровывало. — Ты хотел знать способ выбраться отсюда?— сказал Эндрю, когда Нил поднялся. Тот кивнул и Эндрю продолжил: — Возможно, такой есть. Но пока я, — он указал на себя, — такой, я не смогу тебе ничем помочь. — К чему ты ведешь? — Я предлагаю сделку. Ты поможешь снять мое проклятие, а взамен я помогу тебе сбежать. Нил посмотрел на него недоумевающе и возразил: — Но откуда мне знать, как его снять? — Это у тебя на шее волшебная побрякушка, а не у меня,— отмахнулся Эндрю, — придумай что-нибудь.  Еще какое-то время он сидел, нахмурившись. Призрак почти слышал как тяжело крутятся шестеренки в голове мага.   — Моя мать, она рассказывала мне, что связь между владельцем и носителем амулета становится сильнее, если те находятся рядом, но ты не...Погоди, — он перевернул амулет и увидел имя его владельца.— Она являлась тебе? Верно, именно поэтому Миньярд и предложил эту сделку. — Ты знаешь о тайне амулета, не так ли? — Эндрю кивнул, подтверждая. Нил отреагировал так, словно это его обидело. — А мне отказывалась говорить... Несправедливо. — Так тебе известно, как снять проклятие или нет? Парень мялся, не зная, как объяснить. — Ну... Когда мама умерла и стала призраком, я мог на некоторое время вернуть ей физическую форму, но с тобой… Я не уверен, получится ли. — Не договариваешь, бегунок,— раскрыл того Эндрю и это ему совсем не нравилось.  — Эм-м...Но то была мать и мы могли просто... Черт, ты же... Ну как я, то есть парень. И это...,— на щеках Джостена даже в тусклом освещении виднелся густой румянец,— возможно, будет проблематично. — Не увиливай от ответа и скажи наконец прямо, — настаивал призрак, подозрительно прищурившись на мага. — Чтобы снять это проклятие, что для этого нужно? Как и в тот раз с амулетом, Нилу понадобилось немного времени, чтобы решиться и сказать правду: — Прикосновения…— Эндрю вздрогнул и, увы,  это не укрылось от цепкого взгляда Джостена. — Нет-нет, я поясню! — Уж постарайся. — Обычно, одному сражаться против нескольких врагов было опасно, поэтому когда мы замечали врагов, мама, точнее её призрак… В общем, она брала меня за руку или обнимала, если ожидалась более долгая схватка. Этого хватало, чтобы вернуть ей физическую оболочку на время битвы. Затем, когда мы отбивались от хвостов, она снова исчезала. — Она сказала, что ты способен снять проклятие полностью,— Эндрю не нравилась перспектива временной свободы. — В теории, это может быть возможно. Теперь нас… — Нет никаких “нас”,— бросил Эндрю, отходя в другой конец камеры. Пришла очередь Нила недовольно хмуриться. — Эндрю, была бы на то моя воля, я бы не выбирал за тебя, быть тебе владельцем или нет, уж поверь. Я и сам быть носителем не хотел. Но он сам выбрал нас и теперь я не могу с этим ничего сделать. Не смотри на меня так,— сказал он, имея в виду грозный взгляд призрака и его напряженную позу. — Мы связаны, Эндрю. И либо тебе придется принять условия судьбы, либо сделки быть не может и мы так и будем здесь заперты, пока мой отец или Лола снова не придут. Тогда второго шанса спастись может и не быть. А другого меня к тебе навряд ли подкинут. — Нет другого способа? — он не умолял, но в его голосе была надежда. — Я прикоснусь к твоей руке,— Нил поднялся подошел к призраку. — Эндрю, да или нет? “У тебя не получится, — хотелось ему возразить,— я мертв и к мертвым никто прикоснуться не может.”  Но в глубине души он хотел проверить, правдивы ли слова призрачной женщины. Он видит только тебя, может прикоснуться только к тебе и только мой сын способен снять твое проклятие. Если это была правда, то значит способ правда только один.  Эндрю произнес четкое “да”, но сам до конца не был уверен, что сможет вынести этого. В прошлом, одного прикосновения другого человека было достаточно, чтобы спровоцировать у него агрессию вместе с отвращением.  Но каково было его удивление, когда рука Нила, вопреки всем ожиданиям, не прошла сквозь него. Чужая ладонь на ощупь была мягкой, теплой и сухой. Вместо липкого отвращения, Эндрю воочию увидел, как на какое-то мгновение к нему вернулась физическая оболочка. Жизнь импульсом прошла через него, оставляя за собой приятное послевкусие. Это прикосновение не вызвало ни капли дискомфорта. Миньярд потрясенно выдохнул, не веря своим глазам. — Ты сам видишь, только прикосновения, — заверил Нил, разъединяя их  руки. — Эндрю, я не знаю, через что тебе пришлось пройти в прошлом и я правда не знаю другого способа спасти нас обоих, но я клянусь: если для тебя это “нет”, то и для меня тоже.  — Не смей меня контролировать. Не смей заходить дальше оговоренных границ,— просто кивка Нила, видимо, не было достаточно ему для уверенности, поэтому он потребовал: — Пообещай, Нил. — Обещаю.  — Хорошо, я согласен. Это “да”.

***

Эндрю понадобилось некоторое время, чтобы собраться с мыслями и подготовиться к обряду связывания душ. Они оба еще не до конца осознавали, на что подписываются, но другого выхода не было. Ни он сам, ни Джостен не знали, сколько конкретно контакта необходимо, чтобы вырвать жизнь Эндрю из лап проклятия.  На удивление, Нил вел себя очень даже спокойно, в отличии от Эндрю, которого едва ли не трясло от волнения. Год назад, когда Миньярд отчаянно жаждал вновь обрести свободу, он бы всё отдал за эту возможность. Он посмел надеяться, что хотя бы смерть сжалится над его отчаянием и дарует ему отпущение. Свобода была его заветной мечтой. Но он оказался заперт здесь, за барьером, не имея шанса на побег. Теперь его свобода стоит прямо перед ним. — Больше ждать нельзя, — решительно сказал Нил, подходя ближе. — Ты не боишься? — спросил у него Эндрю, предвкушая грядущий ритуал. — Будет еще страшнее, если мы этого не сделаем сейчас, — Нил перевел дыхание, настраивая себя, и наконец спросил: — Как далеко ты позволишь мне зайти?  — Не ниже пояса. И Нил,—  Эндрю посмотрел в его глаза так, словно желал заглянуть через них прямо в душу. — М? — отозвался Джостен. — Для тебя это работает так же. Если это “нет”... — То это “нет”, Эндрю, я помню, — заверил Нил. Они начали с малого. Мягкие прикосновения ладоней, без лишней спешки и без страсти. Рука к руке, они словно стремились через прикосновения пробраться друг другу в душу, сливаясь воедино и очерчивая их общие границы. Первое, что Эндрю почувствовал, это дрожь. Но дрожала не земля под ним, а что-то внутри. Будто его внутренний мир, что стал сплошной кромешной тьмой после смерти, сотрясался, готовясь заново принять в себя новые веяния жизни. Они оба молчали, но эта тишина совсем не была неловкой. Они словно не хотели нарушать эту интимность и хрупкость момента. Когда Нил дошел до запястий, Эндрю едва остановил себя от того, чтобы не дернуть руки на себя, прерывая контакт, но не стал этого делать. Их взгляды пересеклись. Эндрю по давней привычке из детства пытался считать парня по глазам, хотел найти в них что-то, что оттолкнет его, что заставит его пожалеть о своем решении. Но этого не случилось.  В голубых глазах не было тех чертей и похоти, что были у всех демонов его прошлой жизни. В прошлой жизни ему было известно всё, кроме настоящей нежности, искреннеей любви и человеческого тепла. Нил дал ему настоящий шанс. Не вернуться к старой жизни, продолжая пробираться сквозь тернии насилия и жестокости к свободе, а шанс начать новую, ничем не запятнанную жизнь. Жизнь, где он сможет защищать всех, кто ему дорог, где у него будет своя семья, нежность и, возможно, любовь. Свободная жизнь… — Позволишь? — уточнил Джостен, указывая на запястья Эндрю. Он, ни на миг не сомневаясь, избавился от черных повязок, что были на нем еще при жизни. Нил ничего не сказал вслух на этот жест доверия, но благодарно улыбнулся. То щекочущее чувство, когда маг прикоснулся к черным отметинам на внутренней стороне запястья, он не забудет никогда. Такая нежность была всегда для кого угодно, но только не для него самого. Новизна этого ощущения заставила Эндрю вздрогнуть. От неожиданности он едва не подавился воздухом. Раньше, стоило ему прикоснуться к незаживающим порезам, это вызывало лишь отвращение к самому себе и фантомные отголоски боли. Действия Джостена словно избавляли Эндрю от любых болезненных ощущений, заменяя их новыми, более трепетными. Под неспешными, но ощутимыми прикосновениями, жуткие отметины буквально на глазах стали затягиваться, оставляя на своем месте лишь тонкие, едва видные светлые полосы шрамов. Пусть они и останутся с ним навсегда, но они будут напоминанием всего, через что ему пришлось пройти.  В какой-то момент Нил приостановился и смущенно прошептал: — Кажется, этого мало…  Может быть, этого действительно было мало, чтобы полностью снять проклятие, но определенно достаточно, чтобы Эндрю почувствовал насыщение тем, что когда-то отобрала у него смерть. Те эмоции, что раньше были запечатаны на крепкие замки, одна за одной возвращались и бурным потоком заполняли собой сознание Миньярда. — Эндрю, — прошептал Нил, но Миньярд едва ли мог отреагировать. Его взгляд был устремлен в пустоту. Казалось еще немного и это будет его предел. Эндрю и не подозревал, насколько это может быть и больно, и приятно одновременно. Больно, ибо он никогда не позволял себе слабость, а та магия, что возвращала его к жизни, заставляла ощущать себя младенцем, который только что появился на свет. Ему хотелось плакать. Впервые за все время, что он себя помнит, он был готов заплакать. — Поцелуй меня, — попросил Эндрю, не до конца осознавая, о чем просит. Но он чувствовал, что ему это необходимо. Сама магия ему подсказывала. Нил взял его лицо в свои ладони и заставил посмотреть на себя. Отрешенный взгляд карих глаз чуть прояснился, но сознанием Миньярд был всё ещё очень далеко. — Эндрю, если это для тебя слишком, мы можем остановиться здесь. Не заставляй себя. Ты не должен. — Просто сделай это. Еще немного и я… Миньярд не мог знать точно, что с ним будет, но он физически ощущал, как жизнь, которую он разделил с Нилом на двоих, пробуждала его собственную магию, ломая все внутренние оковы. Краем глаза он заметил, как проясняется силуэт его тени. Остался последний шаг на пути к свободе…  Нил сделал шаг вперед и, не отнимая рук от лица Эндрю, задал главный вопрос: — Да или нет, Дрю? Между ними оставалось всего несколько сантиметров. Достаточно было лишь немного податься вперед. Если они сделают это, то ритуал будет завершен, а их души окончательно и бесповоротно станут одним целым. Их жизни будут зависеть от друг друга: умрет один — умрет и другой. Связь их душ будет неразрывна. Поцеловав Нила, уже не будет возможности обернуть время вспять. Пути назад нет. Теперь они будут принадлежать друг другу. Эндрю будет обязан защищать Нила до конца своих дней. Пока вечность не разлучит их, а магия амулета не будет развеяна. Быть в ответе за него, открыть ему все пути в лабиринте к его сердцу, доверить себя целиком и полностью — еще несколько дней назад всё это было для Эндрю не более, чем романтические подростковые бредни. Сейчас этим романтичным подростком ощущал себя он сам. От этого решения зависела не только его жизнь, но и жизнь его семьи. Готов ли Эндрю к этой ответственности? Готов ли он посвятить жизнь человеку, который даровал ему свободу от проклятия? Он до самого конца не был полностью уверен, получится ли у него, будет ли он достаточно мудр и силен для этого.  Но ради свободы, ради нежности и, может быть ради любви Миньярд был готов попробовать. А потому он посмотрел Нилу прямо в глаза и решительно ответил: — Да.