Лето без надзора

      Игорь выходит из корпуса поëжившись. Утро на удивление холодное, будто напоминает, что половина лета уже прошла. Солнца за серыми мягкими облаками совсем не видно, а порывистый ветер так и норовит забраться под серое худи Игоря, вызывая мурашки по спине. Он перебрасывает из одной руки в другую мяч и спускается по ступеням.       Раз пообещал отряду сыграть, то выбора нет. Активная детвора его на части порвёт, если он сейчас загонит их обратно в корпус. С другой стороны — на площадке согреются. Вожатый думает пойти пораньше остальных и ещё поподтягиваться на турнике немного. Так, для разминки. На удивление, никого в лагере не пугал холод — на игровой площадке бегали младшие, отряд вчерашних победителей вместе с Валиком и Айсой пели песни под гитару, расположившись недалеко от корпуса.       — Теперь аккуратно дорисуй веточки, — Игорь даже останавливается, привалившись к дереву, заслышав уже любимый всём сердцем голос, — Видишь, как хорошо получается. Кому ещё подсказать или помочь?       Серёжа бродит между малышами, укутанный в две кофты и ветровку, оглядывает их макушки. Дети сидят на складных стульчиках с одинаковыми альбомами в руках, в них они старательно что-то выводят красками. Они там что-то старательно вырисовывают под его чутким руководством.       Игорь смотрит за этим совершенно очарованно. Серый такой красивый, сосредоточенный, с покрасневшими щеками и острым кончиком носа. Он всегда будто ненастоящий из-за своей необычной внешности.       — Теперь возьмите зелёный, только кисточку помой, Алис, — наставляет Серёжа и Игорь наконец понимает, что они рисуют деревья, раскинувшиеся пейзажем прямо перед ними.       — Привет! — случайно подняв голову и наконец заметив его, Разумовский порывисто шагает навстречу, почти запинаясь об свою сумку и неловко посмеявшись над собой, — Я тебя и не заметил… — он натягивает сползшую с плеча фиолетово-зеленую куртку.       Игорь тепло улыбается в ответ и хочет сказать что-нибудь забавное или милое в ответ, но не успевает. Как только Игорь открывает рот, ему в висок с силой врезается что-то тяжёлое. Гром сразу прикладывает ладонь к ушибленному месту, чувствуя себя максимально по-дурацки.       Подошедший Разумовский поднимает с земли такой же баскетбольный мяч, как тот, который держит Игорь. Они недоуменно смотрят друг на друга пару секунд, прежде чем одновременно улыбнуться. Игорю кажется, что парню безумно идёт улыбаться. Ситуация и впрямь смешная. Как в какой-нибудь подростковой комедии.       — Ой, а мы не знали, что вы тоже мяч взяли!

***

      Игорь пришёл в беседку, как и договаривались — на сончасе. Игорь завидел их ещё издалека. Да и этот кострово-апельсиновый хвостик из блестящих волос было сложно не заметить. Серый и Олег сидели очень-очень близко друг к другу, вжимаясь плечами и говорили настолько тихо, что он бы ни за что не услышал, кажется, что на телевизоре звук отключили и только картинка осталась. В этой картинке всё выдаёт счастье. Волков буквально светится ярче солнца.       Тёплый летний дождь согревает Грома, которому кажется что стоит уйти. Но он ведь не может? Ноги будто приросли к земле и шагу ни ступить — уже не вперёд и не назад.       — Привет! Иди сюда.       Игорь расплывается в улыбке от голоса и интонации парня. Он чуть хрипит непривычно, но в его голосе столько радости и лета, что Игорю не верится. Он действительно пропал. Он очарованный странник, который увидел оазис в пустыне. Он никогда в жизни не влюблялся так же сильно, как в этих двоих. В каждом из них был целый мир, который хотелось постоянно изучать, быть рядом, любить и быть любимым.       Он в несколько шагов подбирается к белой беседке и запрыгивает к ним. Дождь идёт стеной за пределами их укромного места. Все трое стоять в тишине — казалось бы, ну о чëм тут говорить? С волос Игоря капает вода.       — Я подумал, надо поговорить.       — Да, — немного неохотно соглашается Игорь, — Видимо, да, — Олег и Серёжа смотрят на него выжидающе. Под их взглядами собраться ещё сложнее.       Он смотрит немного несмело, пытается представить, что будет дальше. Но представлять не хочется — фантазия у Грома богатая, сейчас как навыдумывает. Серёжа берёт Олега за руку и садится на лавочку. Олег, конечно же, садится рядом с ним как пёс по команде, оба выжидающе смотрят. Но Игорь упрямо продолжает стоять, запуская в волосы пальцы и медленно пропускает мокрые пряди, чувствуя, как они завиваются ещё сильнее от влаги.       Он принял решение и не откажется от него в любом случае. Игорь всегда считал и считает себя человеком с полным самоконтролем. Это показали, как минимум, последние двое суток. Игорь провёл их без сна, анализируя всё происходящее.       — Ты станешь нашим парнем?       — Спасибо, но нет, — как по учебнику отвечает Игорь, мотая кудрявой головой.       — Почему? Всё же очевидно было, — серьёзно спрашивает Олег, хотя Игорю кажется, что он немного раздражается.       Игорь пожимает плечом. Конечно, после всего, что между ними было, глупо давать заднюю и отрицать, что от чувств башку снесло знатно всем троим. Ему неловко, стыдно, хочется уйти, замолчать, спрятаться, но никак не объяснять свою позицию. Но придётся.       Олег подходит, аккуратно поворачивая ладонями его лицо к себе. Ладони у Волкова горячие и шершавые, как всегда. Гром вздыхает. Его обдает холодом, аж до боли. Не хочется терять ощущения этих рук на своём лице. Олег осторожно заглядывает парню в глаза, чтобы мысли прочитать, наверное. Он бы не удивился этому. У Игоря от этих прикосновений даже воздух в лёгких заканчивается.       — Гром, говори.       — Я лишний. И это не сопли, типа, вот, какой я несчастный! — Игорь говорит и сам от себя не ожидает такой эмоциональности, в голове всё было куда сдержаннее, — Я знаю, что на самом деле вы не меня любите, а друг друга, — Серёжа трогательно опускает взгляд, обняв себя за плечи, — Потому что я вытащил ваши отношения из задницы. Всё.       — Это очень обидно, вообще-то, — неожиданно громко подаёт голос Серый, — Возьми слова обратно, — насупившись, говорит Разумовский, смотрит исподлобья, почти враждебно и губы ещё собирает, надувает, расстроившись, — Мы тебе развлечение на недельку-другую, что ли? — он забрасывает ногу на ногу, нервно покачивая.       — Заметь, это сказал не я! — Игорь указывает на Серёжу пальцем, будто подловил на чём-то, что сам озвучить не хотел.       На этих словах Олег аж в лице меняется. Игорь начинает дышать через раз. Сейчас его или ударят или поцелуют так, что ударит в голову. Третьего не дано, не в стиле Олега.       Олег незамедлительно рассекает воздух кулаком, чуть не попав в деревянный столб, но Игорь перехватывает его кисть, уводя. Олег пытается ударить снова, Серый что-то невнятно вскрикивает позади. Игорь не даётся Волкову, ловко уклоняясь и отходя на безопасное расстояние.       — То, что на берегу было тоже развлечение? — злобно шипит Волков, вырвав свою кисть и тут же хватая его за футболку у горла, натягивая ткань. Гром не знает, сказать ли честно, что тот секс с Олегом был лучшим опытом в его жизни, но решает промолчать. Не хватало ещё больше усугубить.       Олег бросает его футболку, отходя. Смотрит при этом невероятно презрительно, стоит между ними двумя и не знает, что делать. Игоря такая реакция подбешивает. Что он, мальчик, что ли? Оправдываться перед ними… Ну и где он не прав?       Игорь осматривается, сжав челюсти. Ждёт, когда скажут: тогда свободен. Дождь заметно стихает, практически сходит на нет, оставив после себя немного влажности и свежести. Будто даёт ему путь к отступлению. И вдруг, в немного пустынном зелёном пейзаже лагеря с одинаковыми корпусами из белого кирпича вспыхивает яркое синее пятно, пламенем замаячившее прямо по дорожке к беседке.       — Игорь Константинович! Игорь Константинович!       Шура несётся задыхаясь от криков, но продолжает звать вожатого. Будто случился пожар или что похуже. Вожатый встревоженно переглядывается с парнями. Обида Серёжи и гнев Олега сразу испаряются.       Добежавший парень в близи выглядит ещё страшнее: бледный, трясется весь, хочет что-то объяснить, но воздуха не хватает, он вдыхает много и давится им, начинает кашлять. У Шуры дикие глаза, грудь ходуном ходит под огромной футболкой, он упирается одной ладошкой в колени, а второй рукой что-то ищет в поясной сумке на плече. Игорь выжидающе смотрит на подростка, готовый сорваться с места.       — С моей мамой что-то. П-понимаете, она пьёт. Мне сказали, что у вас машина есть, — Игорь недовольно смотрит на парней, но они не выглядят так, будто рассказали кому-то, — С-соседка вот написала, что о-она два дня из квартиры н-не выходила и дверь н-не открывает.       — Мы тебя прямо сейчас отвезëм, — ни секунды не тратя на размышления отвечает Игорь, выбегая из беседки, — Серый, скажи Лере, пожалуйста. Олег, погнали, — он приглашающе машет рукой, второй беря Сашку под локоть.       Конечно, другой реакции на свои слова Гром и не ждал — они втроём молча быстрым шагом трогаются к центральным воротам, пока Шурик пытается надышаться. Охраннику наплели, что Елена Сергеевна в курсе и всё в порядке. По дороге Игорь судорожно соображает, что им делать в разных вариантах развития ситуации. Олег рядом поразительно спокоен.       Они едут в гробовом молчании по совершенно пустой трассе, где из леса до них доносится запах мокрой травы и мха, ветер из открытых окон был влажным, тяжёлым и треплет им волосы. Шура и Олег смотрят в телефоны. Один уверяет соседку, что всегда в порядке и он уже едет, а второй уговаривает Вадима, что больше такого не повторится. А у Игоря в голове стучит только одно — ехать долго, бензин точно кончится, заезда на заправку не избежать, а насколько всё серьёзно может быть в квартире они не знают.       — Шур, я отсюда чувствую. Спокойнее.       — Легко сказать… — тянет подросток, растекаясь по сидению.       — Сейчас приедем и всё решим.       Они добираются за три часа, ещё почти тридцать минут тратят на заправке, хотя Игорь и старается делать всё как можно быстрее. В коммуналку из старого фонда, почти в самом центре города, Шура врывается ураганом, чуть не налетев в коридоре на брошенный кем-то детский велосипед. Парни осторожно идут следом. Они за Сашкой еле поспевают.       На удивление, до квартиры они доходят в одиночестве, никого не встречая, даже ту самую соседку.       — Мам, — Игорь замирает на пороге комнаты как вкопанный, оглядываясь — Мам, вставай, — Игорь испытает смесь из странных чувств, видя, как Шура, садится на колени перед женщиной в отключке, — Ты чего, мама? — вдруг её ноги начинает дёргать, как у марионетки.       — У неё судороги. Белая горячка.       — Блин… Мне кажется, да, у неё так сердце стучит, — испуганно мямлит подросток, вставая и отходя, в растерянности.       — Я в наркологичку пока позвоню, — Олег достаёт телефон, выходя в коридор бросает, — Проследите, чтобы она не ударилась ни обо что.       Игорь туповато кивает Волкову и остаётся стоять посреди комнаты с высокими потолками и катастрофически маленькой площадью. В целом тут грустно, грязно и воняет. Ощущение, что хлам она намеренно складировала здесь годами. Игорь не верит, что бедняга живёт тут, но спрашивать как-то невежливо. Парень мысленно прощает ему каждую бесячую по первости выходку на смене.       Бригада приезжает поразительно быстро, буквально за пятнадцать-двадцать минут, когда судороги уже проходят и женщина начинает невнятно мычать в бреду. Шура, на удивление, ни капли не растерявшись, Бойко отвечает на все вопросы, заполненяет бумагу не без подсказок Олега и собирает ей какой-то минимум вещей. Игорь, ещё находясь под впечатлением, выходит.       — Как ты чётко всё. Понял сразу же, что белка, — неловко начинает Игорь, подходя к вышедшему Олегу. Он выглядит очень хмуро.       — Так у меня родители такие же были, — Олег неодобрительно мотает головой, — Я всё детство с этим всем говном… Не впервой, кароче. Плавали, знаем, — он едва заметно улыбается, но Игорь видит эту улыбку, — Я думал, ты знаешь.