Бар.

Сергей Разумовский тусовки не любит. Он в МГУ поступал учиться, а не бегать по барам и бухать перед зачётами! Он вообще-то программист, студент, олимпиадник, гений всего IT в России. И всё же он, накрашенный «как первая проститутка на трассе» — авторские права на данную фразу принадлежат Марго, называющей так вообще любой яркий макияж, особенно собственный — сидит в угловом столике дешманского московского бара. На танцполе толпы из студентов, сокурсники празднуют, что дожили до осени третьего курса, Марго вроде где-то среди них, но Сергей потерял еë из виду минут десять назад. Сам пьёт какой-то тошнотворно сладкий коктейль, зато дешёвый, ему до стипендии ещё полмесяца, экономит как может. Музыка на уши давит, колонки некачественные, но в целом под градусом пива из КБ, купленного ещё до бара и пресловутого коктейля даже весело. Марго и тащила сюда Серёгу, чтобы развеяться, не думать об учёбе, работе и списку обязанностей стандартного студента, живущего в общаге. Развеяться желательно стоило где-то вне пределов столика и пары диванов, но желания лезть в самую гущу поддатый поситителей в перемешку со студентами нет. Но стоит вспомнить, что выход на улицу в противоположном углу и вариантов не остаётся. Поэтому, залпом допив приторную бурду, Сергей из-за столика встаёт резко, лишь бы не передумать. На танцполе душно, как и во всём помещении, приходится расстегнуть две пуговицы вычурной фиолетовой рубашки, стоящей как полторы стипендии и выглядящей так, словно за ней дрались сутенёр и драг-квин (к кому из них причислять Сергея решайте сами). Музыка здесь долбит сильнее, чем в углу зала, он конечно уже был здесь пару раз за вечер, то Марго тащила, то каким-то образом оказывался сам, но сейчас кажется очередной басс-буст слишком громкий. Только людей больше, чем ближе к полуночи, тем хуже тут находиться. Пробираясь сквозь них, что Разумовский, что окружающие получают на свою голову с десяток проклятий и посылов в дальнее пешее. На улице, в противовес спертому душному воздуху бара, морозно. Вроде лишь сентябрь, но аж сводит от прохлады. Пальто осталось где-то на диване около столика, возвращаться туда ради него казалось самой ужасной идеей. Покурить можно и так, решает Разумовский и заходит за угол здания, не особо горя желанием встретить хоть одну знакомую пьяную рожу. И вот он, долгожданный перерыв от суеты жизни, в каком-то тупике с еле горящим фонарём и тлеющей сигаретой. Даже на дорогах тишина, пара машин, что удивительно для ночной Москвы, только очередной трек доносится из здания клуба. И все это прерывается звонким шлепком, будто пощёчина, возмущённым женский голосом и парой мужских возмущённых возгласов. Потом какая-то короткая переулка, Разумовский вновь уходит в свои мысли на пару секунд, не желая слушать чужие разборки, но даже тут судьба не на его стороне. Глухие шаги, звон цепочек — приближение того парня, отшитого какой-то девкой было слышно сразу. — Эй, — незнакомый парень подходит без доли сомнения, — сигаретку стрельнешь? Сергей едва может разглядеть его в темноте. Видит футболку с надписью «Ария» и совершенно пошлую подвеску с волчьим клыком, напоминающую попытки всяких неформалов казаться крутыми. А ещё конечно на щеке краснеет почти что чёткий отпечаток ладони. Сигарета последняя, даже жалко, но что-то внутри Сергея ломается и он совершенно не задумавшись тянет несчастный стик с коробком спичек парню. — Волков, — таки представляется после затяжки, теперь уже более менее знакомый парень. — Разумовский. — Типа умный шибко? — ржёт Волков, отчего дым валит через нос. Сергей правда не понимает, почему продолжает стоять рядом и курить с этим парнем, но остаётся. В этом Волкове есть что-то своё, что притягивает Разумовского.