Если хочешь любить меня...

Разбирая пакеты, что мама принесла из магазина, Андрей не мог перестать смеяться и, пока она разливала по чашкам чай, то и дело хихикал. Всё ещё сконфуженный Миша уже наступил ему незаметно на ногу, призывая заткнуться, но Андрея распирало. — Так, значит, вы и есть тот самый Миша? — Надежда Васильевна присела за стол. — Признаться честно, я представляла вас немного по-другому. Менее... масштабно. Она, конечно, имела в виду вовсе не то, о чём сразу же подумал Андрей, но окончательно прорвавшийся хохот фонтаном полился через его нос вместе с чаем. — Андрей! Ну что ты как свинтус! Миша пару секунд посидел с каменным лицом, прикрывая рот рукой, потом тоже заржал в своей привычной манере, громко гогоча и запрокидывая голову, но быстро спохватился, просипел через силу извинения и спрятал нос за чашкой. Андрей посмотрел на маму: её глаза вроде бы смеялись, но губы были неприятно поджаты. Похоже, Миша ей не нравится, а если и нравится, то вовсе не в качестве пары для Андрея. Жаль. — Что же, Миша, вы, кажется, музыкант? — несмотря ни на что, мама потихоньку завязала беседу, а Миша приложил все усилия, чтобы поддержать это позитивное начинание. Когда хотел, он умел быть галантным и воспитанным. Андрей увидел, что для него весьма важно это знакомство, и утихомирился. Благодатной почвой для разговора внезапно оказались общие воспоминания. Мама сказала, что в середине девяностых подрабатывала руководителем кружка в доме культуры на Ваське, а Миша подхватил, что там же, наверху, была тогда их репточка. — Да что вы! Мне тогда каждый встречный-поперечный рассказывал истории про страшных и ужасных панков, но в итоге они оказались очень милыми ребятами. Так это были вы?! — Похоже, что мы, — Миша смешно склонил голову. — Но я вас не помню. С нами тогда постоянно кто-то зависал. — Я заходила к вам всего несколько раз, вот с Андреем, ему года три было, — мама улыбнулась более искренно. — Не с кем было оставить, я взяла его с собой, он услышал звуки гитар и барабанов и устроил настоящую истерику. Миша нахмурил брови, силясь что-то вспомнить, и тронул Андрея за плечо: — Вроде, помню одного смешного пацанёнка... Так это что? Выходит, мы с тобой, Андрюха, виделись, когда ты мелкий был? Ё-моё! — Вот это прикол, — открыл рот опешивший Андрей. Внезапно открывшийся факт отчего-то странно поразил его в самое сердце. — Погодите-погодите, где-то была фотография! — мама жестом поманила их в гостиную и достала пачку старых снимков. — Вот, смотрите, Андрюша здесь сидит за барабанной установкой. — Наша, — безошибочно определил Миша и как можно целомудреннее притянул Андрея к себе за плечо. — Блин, малыш... Ты тогда ведь был реальным малышом. Смотри, какой карапуз! — Мам, убери, пожалуйста, это всё! — Андрей поскорее передал альбом матери. — Он щас насмотрится всякого, а потом будет меня стебать. — Андрюх, ты чё, как можно! — пафосно возразил Миша и засмеялся. — Я ж тебя вживую такого видел. — Я этого не помню, значит, не было такого. — Нет, Андрей, чё за софистика? Было значит было, ё-моё! — Ой, — Надежда Васильевна убрала фотокарточки и поспешила на кухню, — у меня ведь ещё ужин не готов. Миша, вы останетесь? Очень скоро вернётся с работы мой муж. — Мамуль, может, с папой в другой раз?.. — подал было голос Андрей, почувствовав, как ощутимо напрягся Миша, но тот вдруг хрипловато сказал: — Я останусь, Андрюх. Нормально всё. Посидим, чё. Покажи мне пока свою комнату? В комнате Андрей включил погромче музыку и подорвался показывать рисунки и что угодно ещё, но Миша сграбастал его своими ручищами, уволок на диван. Андрей разом расслабился и повернул к нему голову. В темноте осеннего вечера зрачки его сливались с тёмной радужкой, казавшейся почти чёрной. Андрею стало стыдно: там, в поезде, наверное было то же самое. Эх... Насколько сильно он обидел Мишку своим недоверием? — Миш... А тот видос по всей сети разлетелся. — Знаю. Бля, вот вечно я ляпну что-нибудь, и... Андрюх, — Миша сбился и коротко ткнулся губами в его лоб, — нам надо поговорить по серьёзке. Иначе всё опять накопится. Щас, это... Короче, Андрей. Ты можешь верить, можешь не верить, это твоё право. Но я... Я хочу быть честным перед самим собой, понимаешь, да? Разорвать этот порочный круг, ё-моё. Если ты останешься со мной, ты это увидишь. Вот и всё. А так... Я тебя не держу. Но хочу, чтобы ты был счастлив каждую минуту рядом со мной. И всё для этого сделаю, понимаешь, да, малыш? — Миш, ну как я без тебя? — прошептал Андрей, пока грудь его разрывало от чувств. — Куда? Я... Зачем вообще нужны слова, если можно целоваться и обниматься так крепко, словно на палубе тонущего корабля перед неизбежным прыжком в ледяной океан? Миша здесь, Миша рядом, большой, сильный, искренний, что ещё нужно... Андрей пожалел, что не умеет мурлыкать или вилять хвостом, и тихо рассмеялся. — Андрейка, ты видел, как выросли просмотры клипа? — Да уж, — Андрей шутливо дёрнул его за кончик носа, — ты в самом деле навёл шороху. Не думал найти тех парней, что слили это в сеть? — Дак а чё... Я там всю правду сказал, — посопел Миша. Андрей улыбнулся и заслышал щелчок замка. Папа, похоже, уже пришёл. Под ложечкой вдруг беспокойно засосало. — А у нас гости, Серёжа, — услышал он торопливый шёпот мамы. Миша встал, ласково провёл ладонью по волосам Андрея. — Пошли, представишь меня. Андрей пропустил его на кухню и заговорил нарочно степенно и уверенно: — Привет, пап. Это вот Миша. Мы с ним вместе. Миха широко улыбнулся и протянул руку. Папа растерянно завис возле стола. Геи в его представлении абсолютно точно должны были быть сладкими напыщенными мальчиками, жеманными и женоподобными. Широкоплечий, брутальный, взрослый Миха в эту парадигму не вписывался никак. — В смысле вместе? Совсем вместе? — наконец выдавил он и как-то машинально ответил на рукопожатие. — Ну, садитесь, чего стоите-то. Меня Сергеем зовут. — Совсем-совсем вместе, — подтвердил Андрей, пока Миша внимательно рассматривал свою тарелку. Андрей понимал, что очередной каминг-аут даётся ему непросто. Сергей Владимирович крякнул, суетливо отхлебнул супа и, выглянув в окно, заговорил о смене летней резины на зимнюю, радостный, что нашёл, о чём поговорить. — А ты, Миша, когда думаешь менять? — Я без тачки, — Миха развёл руками. — На байке всегда хотел научиться, но чё-то не судьба. Отец кивнул и заговорил о даче и рыбалке, но опять не попал. Андрей очень остро понял, что Миша и папа совсем из разных миров, переглянулся с мамой и торопливо подкинул общую тему: — Мишка любит компьютерные игрушки. Стратегии, как ты. Это он написал саундтрек к моей игре. Разговор быстро оживился, и Андрея попустило. В конце концов, Миша не юная несмышлёная девица, которую Андрей привёл родителям в качестве будущей невесты. Сам разберётся, как себя вести. — Ты смотри, Михаил. Если что с Андреем случится... Я за сына горой, — разоткровенничался отец, прощаясь с Мишей в прихожей. Миха резко мотнул головой и сказал тихо, но Андрей, отпрянув к шкафу, расслышал: — Я люблю твоего сына. Серьёзно, ё-моё. Ну да, мы вот такие, какие есть. Но в плане отношений это ничего не меняет. Вот как ты жену любишь, так я его. И в обиду его никогда не дам. Понимаешь, да? Папа помолчал и согласился, а Андрея изнутри обдало ласковым тёплым светом: Миша снова повторил слова про любовь. Значит, точно любит! — Да уж, Миха... Вот ведь как оно бывает, — папа пригладил усы и кашлянул. — Андрей, а ты куда? — Я провожу до лифта, — Андрей сделал вид, что не подслушивал, а оказался здесь совершенно случайно. — Пошли, Мишка. — До свидания, — Миха крепко хлопнул Сергея Владимировича по спине и учтиво кивнул Надежде Васильевне. Ещё один рубеж был пройден. В парадной Андрей нажал кнопку вызова лифта, потеребил Мишу за молнии косухи и размашисто жадно обнял. Такой Миха пиздатый был в этой своей коже, охуеть. Андрей порывисто оттолкал его за угол, к мусоропроводу, и страстно поцеловал, привстав на цыпочки, чтобы сравняться в росте. — Ты когда-нибудь трахался в парадняке? — спросил, кусая его за ухо и чувствуя, как гулко бьются их сердца. — Сосался только, — признался Миша в паузе между поцелуями, — бухал, блевал и ссал. — Блин, Миша! — Андрей слегка отодвинулся и стукнул его шаловливо по груди. — Весь настрой сбиваешь. — Да, Андрюх, я был грязным оборванным вонючим панком, — раздельно повторил Миха, хрипло и так по-особенному, что у Андрея припекло внизу живота. Он приоткрыл рот и задышал быстрее. — Я видел фотки. Я б тебя такого... Договорить Андрей не успел: громко лязгнули, открываясь, двери лифта. — Мне пора на точку. Мужики ждут, — Миша прицокнул языком и маняще спросил. — Хочешь со мной? — Очень, — Андрей, не стесняясь никого и ничего, жмякнул ладонями его задницу, — но у меня заказы горят, Мих, я все сроки проебал... Буду рисовать всю ночь. Кстати, как тебе мои родаки? — Офигенные. Ты дорожи такими отношениями, тебе с ними вообще повезло. — А у тебя как? — заинтересовался Андрей, вновь удерживая двери плечами. Сложно было представить, что Мишка тоже для кого-то маленький сынок. Миха мотнул головой. — Я для своих ненормальный. Для мамы дурачок, для отца извращенец. Так-то, Андрюшка. Они стояли бы так ещё долго, если б наверху что-то не загремело, и женский голос не завопил пронзительно: — Эй, там! Отпустите лифт! Совсем совести нет? — Подождёте, не переломитесь, — Миха быстро поцеловал Андрея и нажал кнопку первого этажа. Андрей проводил его взглядом и вернулся домой. Родители обсуждали что-то вполголоса в гостиной. Затихли, услышав его шаги, но к себе не позвали. Андрей не стал подслушивать и ушёл в комнату. Пусть себе переваривают новости, его это уже не касается. Главное, они с Михой помирились.