Бассейн

             Терпение всегда было одной из основных черт доктора Лектера. Он никогда не совершал импульсивных поступков, сохранял хладнокровность и мыслил трезво даже в самые опасные моменты. Но теперь… Теперь всё изменилось.              Он не смог дождаться субботы. Всё его нутро горело от неуёмных чувств, распирающих изнутри. Хотелось сделать нечто прекрасное во имя Уилла, но времени было мало. Так и не сомкнув за ночь глаз, Ганнибал с раннего утра перенёс все сеансы на вторую половину дня и поехал в Куантико. Сперва кинул Джеку “пару крошек” по делу о Чесапикском Потрошителе, дабы сохранить облик консультанта. Затем узнал расписание занятий стажёров и принялся ждать, будто тигр, затаившийся в бетонных зарослях Академии ФБР.              В коридоре почти никого не было — велись занятия, тренировки и митинги. Ганнибал уже подумывал найти себе место поудобнее жёсткого подоконника с растениями, как вдруг его тонкий слух распознал знакомые шаги за дверью. Ручка повернулась, и из аудитории вышел Уилл. Сняв очки, он прошёл в уборную, устало потирая глаза, так и не заметив неподвижную фигуру в углу коридора.              Ганнибал немного постоял, поглядел по сторонам и бесшумно проследовал вслед за ним. Увидев Уилла у одной из раковин, с лёгким щелчком закрыл дверь и замер. Тот как раз вытирал лицо бумажным полотенцем и, казалось, вовсе не был удивлён внезапному появлению доктора.              — Не смог потерпеть до субботы? — криво ухмыльнулся он в зеркале, уперев ладони на мраморную столешницу.              — Как видишь, — невозмутимо пожал плечом Ганнибал.              Он медленно подошёл к Уиллу со спины, горя от нетерпения и волнительного трепета. Приобняв рукой его за талию, провёл носом по задней стороне шеи, где начинали виться каштановые локоны, и чуть не замычал от восторга. Запах любимого человека… Ощущать его тепло грудью, животом и бёдрами. Слышать его голос. Прильнуть ухом к спине и слушать музыку его сердца — необъяснимое счастье!              Уилл снисходительно хмыкнул и слегка отклонил голову вправо, давая в полной мере насладиться собой. С хитрой ухмылкой наблюдал за ним в отражении, затем надел очки и взглянул поверх них.              — Мне начинает казаться, что вы одержимы мной, доктор Лектер, — выгнул он бровь.              — А мне начинает казаться, что вам это нравится, — в тон ему прошептал Ганнибал и оглядел с ног до головы. — Где же ваш пиджак, агент Грэм?              — Оставил его там же, где вы забыли свою совесть, док, — саркастично ответил Уилл. — Терпеть не могу дресс-код.              Положив подбородок ему на плечо, Ганнибал кокетливо опустил руку на его пах, где неторопливо расцветало возбуждение. Губы Уилла приоткрылись. Он всхлипнул и, вцепившись в раковину, облизнулся.              — Ганнибал, что ты?..              Договорить он не смог, отвлёкшись на руку доктора, ласкающую его плоть поверх грубой ткани брюк. На губы, оставляющие жаркие влажные поцелуи вдоль левой стороны шеи. На острые зубы, игриво покусывающие мочку уха…              Это не входило в планы Ганнибала. На самом деле, у него и не было никакого плана, наверное, впервые за последние двадцать лет. Он просто хотел ещё раз взглянуть на Уилла, удостовериться, что он реален, а увидев его — такого живого, немного усталого и растрёпанного, в дурацкой, но мягкой фланелевой рубашке, пахнущей уютом и чистотой, в смешных очках с роговой оправой, которые слегка съехали в сторону, — Ганнибал попросту потерялся в нахлынувших чувствах.              Изголодавшись по возлюбленному за эту пару дней, он прижался к нему и бездумно толкнулся бёдрами в упругие ягодицы. Не помня себя, зазвенел пряжкой ремня Уилла, запустил руку ему в трусы и сжал уже твёрдый член, истекающий смазкой.              — Ганни…       Его имя окончилось громким стоном, и Ганнибал закрыл ему рот левой рукой.              — Шшш! Нас могут услышать, — прошептал он Уиллу на ухо, продолжая ласкать его. — Посмотри на меня, мой мальчик! Посмотри…              Уилл приоткрыл глаза и, запрокинув голову на плечо Ганнибала, посмотрел на него из-под трепещущих ресниц. Воздух вокруг них стал тяжёлым, пьянящим. Ганнибал вдыхал яркий аромат возбуждения Уилла и каждой клеточкой тела жаждал поглотить его, быть поглощённым. Он тёрся вздыбившимся пахом об его ягодицы, толкался между ними, представляя, что никакая ткань их больше не разделяет, предвкушая эту прекрасную картину будущего. Наблюдал за вспыхивающими эмоциями на лице парня и чувствовал каждую из них, жил ими.              Ганнибал знал, что тот испытывал дискомфорт от прямого зрительного контакта, но сейчас это давало прямо противоположный эффект. Уилл будто не мог отвести взгляда от него, так бессовестно мастурбирующего ему и по-вампирски посасывающего кожу на его шее. От гипнотических тёмных глаз, смотрящих исподлобья, подобно прекрасному "Падшему Ангелу" Александра Кабанеля. От вида их обоих в зеркале — раскрасневшихся и голодных — первобытных дикарей, стремящихся соединиться друг в друге и не признающих нормы общества и морали.              Вскоре глаза Уилла закатились от удовольствия, а тело напряглось. Замычав в ладонь доктора, зажимающую его рот, он невольно дёрнулся и стал выплёскиваться в раковину обильными струями. Руку Ганнибала обожгло горячим семенем, и терпение иссякло. Быстрым движением он расстегнул ширинку и высвободил болезненно напряжённый член. Грубо схватив Уилла за волосы одной рукой и за горло — другой, принялся жёстко вбиваться меж его ягодиц, пока тот завороженно наблюдал за ним сквозь пелену посторгазменной неги. Как же по-дьявольски порочно он выглядел! Ни былого смущения, ни скованности — лишь чистое наслаждение и блудливая податливость.              Поднеся правую руку к лицу, Ганнибал с упоением втянул запах спермы Уилла, слизал капельку и тут же кончил без единого звука. Взрывная волна божественной эйфории и глубокого удовлетворения прокатилась по телу. Он хотел бы рычать, стонать в голос, кричать от переполняющих его чувств и физических ощущений, но решил оставить это до более подходящего момента. Весь необъятный спектр эмоций так и остался захороненным внутри него.              Через мгновение придя в себя, Ганнибал с неохотой отстранился и начал приводить себя в порядок. Грудь его часто и тяжело вздымалась, словно он проплыл несколько миль без передышки.              — Прости, Уилл… Я немного… не сдержался.              Уилл понимающе фыркнул. Застегнул брюки и вдруг нахмурился. Вывернув руку, пощупал мокрое пятно на своей спине и закусил губу.              — Вот же чёрт!              Грациозным жестом Ганнибал подал ему несколько салфеток и с довольным видом проговорил:              — Теперь-то ты жалеешь о том, что не взял пиджак?              Уилл усмехнулся и покачал головой, будто смиряясь со своей участью и вредным характером любовника.              — Я уже говорил, что ты ужасен? — вскинул он бровь, пытаясь вытереть сперму с рубашки.              Ганнибал лишь улыбнулся и принялся помогать ему в зачистке их маленького места преступления.              — Кажется, скоро это войдёт в привычку… — задумчиво проговорил он.              — Боже упаси! — воскликнул Уилл. — Меня же уволят с позором!              — Тогда придёшь работать ко мне, — с улыбкой предложил доктор. — От такого эмпатичного психолога от пациентов отбоя не будет!              Уилл глухо рассмеялся и замотал головой.              — Ни за что! Я заработаю себе больше расстройств, чем денег.              — К твоему сведению, недавно у меня освободилось место секретаря, — намекнул Ганнибал.              — И почему же?              — Она была склонна к романтическим авантюрам, — туманно ответил он. Смочив платок водой, нанёс немного жидкого мыла и стал тереть пятно на спине парня. — Уехала в Англию по зову сердца.              — Неужели такой именитый доктор не сумел распознать в соискателе легкомысленную натуру ещё на собеседовании? — с сомнением изогнул брови Уилл.              — К сожалению или к счастью, я не умею заглядывать в будущее, — закончив с рубашкой, Ганнибал погладил его по спине, аккуратно сложил платок и сунул в карман. — Во всяком случае, после её отъезда я понял, что вполне справляюсь и сам.              Уилл повернулся к нему и, скрестив руки на груди, криво ухмыльнулся.              — Тогда зачем тебе я?              — Статус, Уилл! — напоследок Ганнибал поцеловал его в висок и шепнул на ухо: — Я выйду первым. Ещё увидимся, mylimasis!              

***

             Уилл молча проводил его ошеломлённым взглядом, всё ещё не веря в произошедшее. Они трахались в Академии ФБР?! Какая пошлятина! Ну, технически это нельзя было назвать полноценным сексом. Скорее петтингом, что всё равно являлось полнейшим сумасшествием и падением нравов. О дааа, совершить нечто абсурдное, а затем винить себя всю жизнь — в этом Уиллу равных не было!              При всей своей неоднозначной натуре, у него никогда не возникало сомнений по поводу собственной ориентации. В последние годы его сексуальная жизнь слегка поутихла, но попытки восстановить её были — с той же Аланой. Разумеется, кадрить свою преподавательницу, пусть она и была ненамного старше него, казалось неприемлемым. Однако, будучи крайне избирательным молодым человеком, Уилл строил на мисс Блум долгосрочные планы. Где ж ещё он найдёт такую умную, красивую и добрую девушку? А тут внезапно появился дико интересный доктор и перечеркнул все планы подчистую!              Что удивительно, Уилл не чувствовал отвращения или стыда от связи с ним, несмотря на то что Ганнибал оказался его первым мужчиной. Единственное, что его беспокоило — насколько серьёзны их отношения? Мог ли он показаться доктору слишком развратным, ветреным, доступным или слишком… геем? Смешно, конечно, но Уилл не хотел выглядеть в его глазах каким-то “слишком”. Несмотря на высокую эмпатичность, в делах любовных он руководствовался исключительно разумом, бессознательно избегая глубокой привязанности, страсти и последующей боли расставания. Почему же именно с Ганнибалом он возжелал всего этого? Как манящий плод, вкушать который он запретил себе сам.              Взглянув в зеркало, Уилл увидел на своём лице абсолютно глупую улыбку. К ней прилагались взъерошенные волосы, раскрасневшиеся щёки и смачный засос на шее. Тихо выругавшись, парень намочил руку и пригладил волосы, после чего поправил очки и наглухо застегнул ворот рубашки от греха подальше. Ну вот, теперь он выглядел более-менее прилично. Правда, оставалось ещё мокрое пятно на рубашке и несколько подозрительных капелек на ширинке.              Включив сушилку для рук, Уилл встал к ней спиной. Пришлось разворачиваться и активировать её рукой снова и снова, пока рубашка основательно не просохла. Затем он повернулся передом и принялся сушить брюки. Именно в этот неловкий момент в туалет внезапно ворвался Джек.              — У нас новое убийство! — рявкнул он, заставив Уилла вздрогнуть от неожиданности, и недоумённо нахмурился. — Что ты, черт подери, делаешь?!              — Развлекаюсь с сушилкой, разве не видно? — язвительно ответил Уилл, продолжая елозить пахом под струёй горячего воздуха.              Он очень надеялся, что глава отдела профилирования не учует запах секса. Уилл не обладал настолько тонким обонянием, как Ганнибал, и всё же лёгкий шлейф семени засел у него в носу.              Уперев руки в боки, Джек красноречиво закатил глаза и вздохнул.              — Потом закончишь. Нам пора выдвигаться.              — Разве стажёры занимаются расследованием? — удивился Уилл.              Сушилка отключилась, и он потрогал брюки — вроде сухие. Правда, остались подозрительные белёсые следы, но их легко можно было отскрести ногтями. В случае чего Уилл всегда мог сказать, что пролил на себя молоко.              — Нет, — отрезал Джек. — Поэтому ты им не занимаешься, а только консультируешь.              — Как доктор Лектер? — Уилл поднял на него заинтересованный взгляд.              — Типа того. Одна голова хорошо, а две – помогут поймать убийцу.              Жаль, этому верзиле не объяснишь, что девять женщин не смогут родить ребёнка за один месяц, как бы не пытались. А впрочем, Уиллу не помешает проветриться после всего того, что устроил здесь Ганнибал. Чёрт! А если бы Джек ворвался в уборную десять минут назад?! Даже думать о таком было страшно…              Уже в машине Уилл искоса поглядывал на своего начальника, пока тот с суровым выражением лица гнал по шоссе.              — Мне интересно, если бы ты застал меня на унитазе, тоже бы сказал закончить потом?              Джек хмыкнул и осклабился, демонстрируя щербинку меж верхними резцами.              — Думаю, в таком случае тебе было бы нечего заканчивать, если понимаешь, о чём я.              — Я не настолько пугливый, — ответил Уилл, скучающе пялясь в окно, — но уже жалею о “звании” лучшего стажёра.              — Побереги свою жалость на потом, — посмотрел на него Джек. — Тебе ещё многому предстоит научиться, а это — так, всего лишь цветочки, — небрежно махнул он рукой.              — Не лучшая реклама ФБР, — так же невозмутимо прокомментировал Уилл, и Джек усмехнулся.              На место преступления они приехали через полчаса. Уже выходя из машины, Уилл приметил тот самый «Бентли» и не смог сдержать вздох отчаяния.              — Ты и Ганнибала позвал?              Джек развернулся к нему с полнейшим недоумением и пожал плечами.              — Ну да. А ты что-то имеешь против него?              — Против лишних людей на площадке, — процедил Уилл, не скрывая раздражения. — Раз ты позвал его, на кой чёрт я тебе здесь нужен?              Это была фатальная ошибка. Если Ганнибал относился к его дерзостям с пониманием и даже любовью, то непосредственный начальник подобного не терпел. Лицо Джека приняло каменное выражение, а губы сжались в тонкую недовольную полосу.              — На тот чёрт, что я здесь главный! — рявкнул он так громко, что команда судмедэкспертов, раскладывающих свои инструменты неподалёку, взволнованно оглянулись на них. — И мне решать, кого брать на расследование!              Уилл раздумывал, что ему ответить, как откуда ни возьмись появился Ганнибал с довольной улыбкой и встал рядом с ним плечом к плечу.              — Добрый день, агент Кроуфорд! Уже готовите новобранца к работе в поле?              — Здравствуйте, доктор Лектер! — тут же смягчился Джек и пожал ему руку. — Как видите, некоторым из них нужно больше времени, чтобы привыкнуть к процессам.              — Особые кадры требуют особого отношения, — с пониманием ответил Ганнибал, мельком взглянув на Уилла.              — Туше! — улыбнулся Джек. — Идите за мной, там есть на что посмотреть. Мы обнаружили это место по наводке анонима, но отследить его не удалось…              Он пошёл вперёд, а Ганнибал — вслед за ним, задавая вопросы по делу. Обернувшись назад, он украдкой подмигнул Уиллу и продолжил идти, как ни в чём не бывало.              Щёки вспыхнули огнём. Уилл воровато огляделся по сторонам, но никто этого не заметил. Каждый занимался своим делом. «Ну и встрял же я!» — подумалось ему.              Пройдя лесополосу, они вышли на небольшую поляну, покрытую молодой невысокой травой и редкими кустарниками. В центре стояла раскидистая яблоня с пышной кроной и толстым стволом, обвитым плющом. Розовато-белые цветки уже потихоньку опадали, едва ветерок заигрывал с её листвой, кружились в воздухе и бесшумно ложились в траву.              Уилл заметил несколько красных плодов и чрезвычайно удивился, но подойдя ближе понял, что это были подвешенные к веткам человеческие сердца. Их было не меньше дюжины. Ярко-красные, поблёскивающие на весеннем солнце, они висели на разных уровнях, чуть ли не до самой макушки.              — Ну, что скажете? — донёсся голос Джека.              — Весьма театрально, — отозвался Ганнибал, остановившись где-то за спиной Уилла. — Убийца явно хотел покрасоваться перед ФБР, чтобы попасть во все в заголовки газет.              — Получается, он жаждет славы…              Их голоса звучали приглушённо. Уилл почти перестал их слышать, когда одно из сердец закровоточило и стало биться. Это фантазия или реальность? Галлюцинация? Трясущейся рукой, затянутой в латексную перчатку, Уилл отвязал сердце и принялся рассматривать в ладонях. Орган, конечно, мог сохранять остаточную мускульную память, но не настолько долго. К тому же билось оно как-то неправильно, слишком хаотично, а по центру виднелся ровный хирургический шов.              — Дайте нож! Срочно! — крикнул он дрожащим голосом.              Все вокруг засуетились. Кто-то подал ему инструменты, и Уилл аккуратно снял швы. Не успел он заглянуть внутрь, как из разреза выпорхнула перепуганная птица и громко вереща взмыла в небо.              — Блять! — ругнулся Уилл, дёрнувшись от неожиданности.              — Ловите её! Ловите! — кричал Джек на остальных.              И лишь доктор Лектер сохранял спокойствие. Подойдя к Уиллу, он присел рядом с ним на корточки и заглянул ему в глаза.              — Ты в порядке, Уилл?              — Д-да… Кажется, да, — он часто заморгал, пытаясь прийти в себя, и продолжил пялиться на сердце в своих руках.              Убийца очистил его от крови и вырезал все перегородки, сделав из четырёх камер одну. Убрал клапаны, обеспечив свободную вентиляцию воздуха. Затем усыпил птицу, чётко рассчитав дозу снотворного, чтобы она очнулась ровно в момент прибытия агентов ФБР. Случайно ли именно Уилл обнаружил её?              — А вот я совсем не в порядке! — бодрым тоном сообщил мужчина в спецовке. Вроде бы его звали Прайс. Он забрал сердце из рук парня и положил в пакет для улик. — Лучше бы это были руки или головы – было бы проще опознать.              Уилл встал и устремил взгляд на верхушку цветущей яблони.              — Он неспроста выбрал именно это дерево. Яблони в цвету – символ великолепия, предпочтения.              — Наш убийца считает себя великолепным и предпочитает яблокам сердца? — с иронией отозвался подоспевший Зеллер.              Уилл скривился от его слов и уже открыл было рот, чтобы возразить, как Ганнибал пришёл к нему на помощь:              — Ветви яблони использовались в обрядах, связанных с Дианой, где вручались женихам в качестве приза в полуденных брачных соревнованиях в беге.              — А плющ тоже что-то означает? — задумчиво спросила Беверли и принялась помогать Прайсу срезать “кровавые плоды” с дерева. — Типа, зависть или желание высосать все соки…              — Или привязанность, — предположил Ганнибал, наблюдая за его работой. — Представление, что плющ высасывает соки из деревьев, по которым забирается вверх, ошибочно. Это не паразитирующее растение. Для снабжения водой и минеральными солями у плюща хорошо развита корневая система.              Уилл продолжал стоять на месте, замерев в одной позе. В голове проносились сотни картин и мыслей. Библейские мотивы, символизм, эстетика и продуманность деталей — это без сомнения было одно из самых прекрасных творений Чесапикского Потрошителя.              — Мы упустили чёртову птицу! — подошёл к ним запыхавшийся Джек. Он был чертовски зол, словно это была не птица, а настоящий преступник.              — Не волнуйся, — успокоил его Уилл. — Вряд ли она сошла бы за улику. Потрошитель не оставляет следов.              — Тогда что всё это означает?              — Это ухаживание, — пробубнил Уилл, устремив взгляд в небо, и вдруг затараторил, словно в бреду. — Дерево – это то, как себя ощущает наш убийца. Всё в нём расцвело, забилось жизнью… Сердце – символ любви, а птица – олицетворение свободы и души, часть триединого символа «яйцо, птица, змея», как отражение меняющегося и зарождающегося времени, духовности и земного начала. Благодаря способности подниматься ввысь птицы олицетворяют божественность, власть и победу. Потрошитель будто предлагает нам всё это.              — Он признаётся в любви Федеральному Бюро Расследований? — хмыкнул Джек. — Я, конечно, польщён, но у меня есть жена.              — Не знаю… Может, он не такой уж бесчувственный психопат?              — Только бесчувственный психопат мог убить столько людей и вырезать у них сердца. Кстати, почему их много? Он мог обойтись всего одним.              — Думаю… это всего лишь фон, — Уилл задумчиво облизнул губы и вдруг озарился идеей. — Он показывает нам, что все остальные сердца пусты, и только в одном из них есть жизнь. Ему нужен один конкретный человек. Единственный, кого он считает достойным и равным себе.              — И как это поможет найти Потрошителя? — недовольно бросил Джек.              — Никак, — отрезал Уилл. — Разве что… найти его счастливый билет и с помощью него выйти на убийцу. За последнее время было ли найдено тело без внутренних органов?              — Эм… Да… — Джек почесал подбородок. — Эрик Якобсен, сын нефтяного магната. Он сбил беременную женщину, в результате чего та потеряла ребёнка и стала инвалидом. Тело Якобсена было найдено в старой церкви, проколотое различным оружием, внутренности отсутствовали. Мы подозревали мужа пострадавшей, он сейчас в следственном изоляторе.              Уилл тяжело вздохнул и помотал головой.              — Муж невиновен. Я почти уверен, что это дело рук Чесапикского Потрошителя! Но мне нужно взглянуть на фотографии с места преступления.              — Хорошо. Вышлю их тебе на почту в ближайшее время.              Джек остался руководить командой криминалистов, а Уилл бездумно направился обратно к парковке. Он совсем забыл, что приехал не на своей машине, и, остановившись у дороги, рассеянно поглядел по сторонам. Его всё ещё потряхивало от пережитых эмоций, а в ушах звенело от пронзительных криков птицы.              Подойдя к «Бентли», Ганнибал разблокировал двери, нажав на кнопку ключа, и оглянулся.              — Подбросить до города? — услужливо предложил он. Уилл смиренно кивнул, чувствуя безмерную благодарность, но не смея её озвучить.              Ехали они в полнейшей тишине. Уилл уже просмотрел фото, которые выслал Джек, и задумчиво смотрел в окно, кусая губы. Ганнибал искоса кидал на него взволнованный взгляд, словно боясь потревожить.              — Не хочешь поговорить? — наконец тихо спросил он.              Уилл повернулся к нему и вымученно улыбнулся. Было странно сидеть рядом с ним и вести светскую беседу после такого “кровавого” представления.              — Сейчас я не очень хороший собеседник, Ганнибал. Все мои мысли заняты Потрошителем.              — Не удивительно, — цокнул языком доктор. — То, что мы сегодня видели, навсегда останется в нашей памяти. Ты можешь говорить о нём сколь угодно, я не буду ревновать, обещаю.              Опустив подбородок, Уилл усмехнулся себе под нос и замолчал, подбирая слова.              — Это глупо, но… Мне кажется, Потрошитель говорит со мной. Не знаю, может у меня просто раздутое эго?..              — И что же он говорит тебе?              Вместо ответа Уилл рассмеялся и покачал головой.              — Это идиотизм! — выдержав паузу, он облизнул истерзанные губы и шумно вздохнул. — Такое ощущение, что он следит за мной. Предыдущая жертва, которую я назвал счастливым билетом, чертовски напоминает меня!              — Думаешь, Потрошитель… влюблён в тебя?              — Нееет, это невозможно! — хохотнул Уилл, встряхнув кудряшками. — Но это может быть предупреждением.              — Он охотится на тебя?              — Н-ннет… — Уилл измученно потёр лицо ладонями и откинул голову назад. — Он так выражает своё почтение. Считает меня равным себе, и я не пойму почему?! Будто он чёртов вампир, читающий мысли!              — Чем же твои мысли могут быть ему интересны?              — Где-то в глубине души я восхищён его работами, чувствую с ним незримую связь. Словно бог говорит со мной через его картины.              — Ты обожествляешь его.              — Я понимаю его, — поправил Уилл, — и ничего не могу с этим поделать. Его техника, точность, глубокий символизм… Я такого никогда не видел!              — Это ты ещё не бывал в галерее Уффици, — проговорил Ганнибал и посмотрел на него долгим нечитаемым взглядом. — Я бы хотел однажды показать тебе Флоренцию.              Уилл одарил его тёплой улыбкой, но не ответил. Он не мог ничего обещать. Если Чесапикский Потрошитель действительно охотился за ним, то Ганнибал был в серьёзной опасности.