What was i made for?

Прошло ровно две недели с того момента, как Сынмин переехал в комнату 203 общаги Сеульского университета. Учёба давалась ему легче, чем он думал. Сложные предметы не затрудняли его, поэтому он делал всё домашнее задание и ходил на все пары. Все эти задачи и формулы уже наскучили ему и превратились в каждодневную рутину. С Рюджин их отношения не развивались от слова совсем. Девушка как будто сторонилась его, предпочитая проводить больше времени с Йеджи. Шин часто отнекивалась от его предложений погулять оправданиями в стиле: «Я сегодня не могу, много дел» или «Ой, прости мы уже с Йеджи договорились». С Хёнджином стало жить приятнее и привычнее, хоть и разбросанные по комнате носки всё равно бесили. Они стали больше уважать друг друга и свои личные пространства. Хван даже начал убираться и покупать им какую-то еду. И Сынмин бы вообще не беспокоился по этому поводу, если бы не одно маленькое но. Хёнджин пропадал по ночам. Не, вечером после пар он конечно приходил, а в час отбоя честно ложился спать одновременно с Кимом или даже раньше, но вот часов так в двенадцать ночи он сваливал и до утра пропадал неизвестно где. Сынмин узнал об этом случайно. Однажды ночью ему захотелось в туалет. Когда он проснулся, постель соседа пустовала. Он проверил туалет — там тоже не было никого. Хван пришёл лишь под утро, на следующий день, делая вид, что ничего не произошло. А когда Ким решил напрямую спросить у него, где он пропадал, парень запинался и отвечал: — Да просто захотелось прогуляться. Но эти «прогулки» продолжались уже целых две недели и не собирались заканчиваться. Сынмин даже один раз решил дождаться своего соседа и поймать с поличным, но заснул где-то в три часа ночи, так и не дождавшись. А на следующей день увидел парня, лежащим у себя на кровати как и всегда. Во сколько же он тогда приходит? Две недели Сынмин провёл в попытках понять, куда уходит по ночам Хёнджин и зачем. И пока синяки под глазами Хвана становились всё больше и больше, любопытства парня не угасало… Ровно до того момента, как у него не наступил день 366.

***

Прошёл ровно год. Сынмину верилось в это с трудом. Боль всё ещё сжимала всё в груди, поэтому казалось, что прошло куда меньше времени. Но 366 дней быстро пролетели и были невероятно тяжёлыми и выматывающими. В этот день он проснулся из-за громкого звонка будильника, который раздался, как ему казалось, чуть ли не на всю общагу. Он лениво встаёт с кровати, потерев глаза. Вставать с утра ему всегда было тяжело, а учитывая, что это пробуждение было для похода в универ — ему стало только сложнее. Хёнджин недовольно фыркнул, когда услышал звон будильника и привстал на локтях. Он смотрел в одну точку, вообще слабо понимая, что происходит, и отчаянно зевал. — Чёрт, почему так рано? — Хван сказал это и сразу же лёг обратно. — Через час пары. Мне пора собираться. — Тихо ответил Сынмин, уже направляясь в ванну. — А если бы ты спал по ночам, то для тебя это не было бы такой проблемой. — Ха-Ха. — Хёнджин закатил глаза и перевернулся на другой бок. — Вообще-то я ночевал здесь. И сегодня я не иду на пары. — Что? Почему это? — Да у нас преподаватель заболел, вот их и отменили… — Хван зарылся поглубже под одеяла, пытаясь вернуться в царство Морфея. Сынмин не очень ему верил, но расспрашивать тоже не стал. Всё-таки его версия звучала, если не убедительно, то хотя бы реалистично. Взяв из шкафа все необходимые вещи, парень лишь кинул один взгляд на спящего соседа и зашёл в ванную.

***

— В первом уравнении икс квадрат будет равен… Сынмин и Йеджи сидели на очередной скучной лекции по высшей математике. Ким даже не записывал ничего, так как материал, который преподавал учитель казался ему через чур уж лёгким для первого курса. Он лежал на парте, лишь краем уха слушая речь Мистера Чхве. Йеджи же наоборот очень усердно всё записывала и впитывала информацию, словно губка. Было видно, что она поглощена процессом обучения полностью. Её вовлечённость прерывается тогда, когда на телефон девушки приходит новое сообщение. Ким выпрямляется и смотрит в мобильный подруги. На главном экране у неё высветилось: «Моя Рю». Мило. Видимо, они с Рюджин близкие друзья. Хван улыбается и открывает нужное приложение. У них с Шин там огромная переписка, но Сынмин не стал наглеть и ничего не прочитал. Йеджи не опускает уголки губ и немного краснеет, пока читает содержимое нового сообщения. Вдруг она показывает переписку другу: — Сынмин, смотри, что Рю прислала. На экране была фотография Шин, сделанная в танцевальном зале. Она выглядела уставшей и потной, но всё ещё чертовски горячей. Но, как неудивительно, Сынмина это не особо беспокоило. Он думал о другом. Хёнджин же сказал, что у них не будет пар, тогда где сейчас Рюджин? — А у них разве не отменили пары? — Шёпотом спрашивает парень, немного наклоняясь к Йеджи. — Нет, у них сегодня их две. А что? — Невинно спрашивает рыжеволосая, не отрываясь от переписки. — Да так… Ничего… — Ким решил не рассказывать ей ничего, чтобы Хван не беспокоилась за своего брата. Мало ли почему он решил прогулять? Хёнджин являлся очень ленивым и безответственным, так что его поведение нисколько не удивило Сынмина. Но, несмотря на всё вышесказанное, это всё было очень странно. Настолько странно, что Ким даже начал немного беспокоиться о друге. Все эти ночные прогулки, а после пропуски пар никак не могли нормально сказаться на его ментальном и физическом состоянии. Точно ли Хёнджин настолько в порядке, насколько говорит? И Сынмин бы попытался выяснить всё сегодня, поговорить с ним, но ему некогда. Наступил день 366, а значит Ким слишком занят, чтобы тратить своё время на кого угодно, кроме… — Рюджин спрашивает, не хочешь ли ты пойти с нами перекусить сегодня в шесть вечера? — Прерывает поток мыслей Йеджи. — Нет. Я сегодня не смогу.

***

Сеструха: Рюджин сказала мне, что тебя не было на парах сегодня Почему?

Вы:

Да просто не захотел идти

Сеструха: Ну ты же знаешь, что родители очень расстроятся, если узнают, что ты прогулял.

Вы:

Знаю.

Так ты им не говори

Сеструха: Возьмись за голову хотя бы в университете, Хёнджин. Хван грустно вздыхает и выключает телефон. Всё-таки его сестра вообще ничего не понимает. Он кладёт мобильный в карман своих джинс и смотрится в зеркало. Выглядел он неплохо, но фартук зелёного цвета висел на нём и смотрелся очень дёшево. Плевать. Хван пришёл сюда, чтобы работать, а не красоваться. Он стал копаться в рюкзаке в поисках резинки. Вдруг на весь магазин раздался тонкий звон колокольчика, оповещающий о новом посетителе. — Сейчас подойду! — Крикнул Хёнджин, наконец найдя на дне сумки черную резинку. Он вышел из раздевалки уже буквально через двадцать секунд, находу завязывая хвостик. Яркий свет из окон врезался ему в глаза, из-за чего он не сразу смог увидеть потенциального покупателя. Он прищурился и, подойдя к стойке, он наконец разглядел вошедшего. Перед ним стоял Сынмин. Пожалуй ещё никогда так в жизни Хвану ни хотелось провалиться сквозь землю. Он резко замер, когда увидел знакомые карие глаза, в которых был красивый блеск и зажмурился, покусывая нижнюю губу. — Блять… — Такая простая и естественная реакция Хёнджина была произнесена шёпотом, но собеседник всё равно её услышал. — Что ты тут делаешь? — Ким округлил свои глаза настолько широко, что казалось, будто они могут выпасть. Сынмин был готов встретить своего соседа где угодно, в любом клубе или подворотне, но точно не в миленьком маленьком цветочном магазине на окраине Сеула. — Работаю, цветочки продаю… — Парень попытался показать всю уверенность, которой у него на самом деле не было. — А ты? — Ты вместо пар сюда пришёл? — Да, но не смей говорить об этом Йеджи! — Ладно, я и не собрался. — Успокоил его Сынмин, с любопытством поглядывая. — А ты по ночам тоже сюда ходишь? — Ты пришёл за цветами или за моей полной биографией? — Съязвил Хёнджин, подойдя к кассе. Он явно желал сменить тему разговора. — Да, ты прав, извини. — Ким прокашливается и подходит ближе. — Мне нужны красные розы. — Тебе сколько? — Хван достаёт их и начинает обрезать, параллельно ища обёртку, в которую это всё можно будет завернуть. — Четыре. Хёнджин резко замирает. Четыре розы. Из чётное количество? Для чего Сынмину покупать их? — Ну то есть пять. — Резко изменяет свой ответ Ким. — Дай мне пять. Хёнджин ухмыляется и кладёт перед собой пять роз. Он обрезает и выкидывает все шипы. — Тебе лучше эти цифры не путать, когда покупаешь букет. — Да… — Тихо произносит парень, погружаясь в мысли. Хван быстро закончил с душистыми растениями и завернул их в целлофан. Сынмин был иногда раздражающим и слишком душным по отношению к нему, но сейчас он вёл себя так… Спокойно. Такой Сынмин ему нравится куда больше. Он казался Хёнджину более искренним. Если бы он вёл себя так всегда, Хван возможно бы нашёл его милым или даже привлекательным. Стоп. Почему он вообще об этом думает? — И кому это ты решил подарить такой шикарный букет? — С ухмылкой спрашивает продавец цветов и подходит к покупателю, но резко останавливается, будто его ошпарило кипятком. — Только не говори, что они для Рюджин. — Хорошо, не скажу. — Самодовольная улыбка появляется на лице Кима, заставляя всё сжаться внутри Хвана. Парень кидает наличными нужную сумму на стол и выхватывает у Хёнджина розы. — Я блять серьёзно, Сынмин. Не смей позориться и дарить ей букет. — А я и не опозорюсь. — Так цветы правда для неё? — Ты здесь, чтобы продать мне букет или узнать мою полную биографию? — Кидает напоследок Ким, прежде чем выйти из магазина. Неужели Сынмин не понимает, насколько он не нужен Рюджин? Насколько ей не нужны все эти подарки и внимание от него? Ким упрямый до невозможности. Кулаки Хёнджина аж сжимаются из-за него. В этом он так напоминает его… Нет, Хван это просто так не оставит. Он достаёт из кармана телефон. Когда он находит в списке нужный контакт, он нажимает его и прикладывает мобильный к уху. — Алло. Можешь подменить меня в магазине?

***

Хёнджин понял, что делает что-то в этой жизни не так, когда уже десять минут преследовал Сынмина. Парень сбросил все свои обязанности в магазине на коллегу и нагло сбежал за ним. А что? Он не может дать ему опозориться перед Шин. Хван шёл за своим соседом уже почти пятнадцать минут, а тот его не замечал, и это, казалось бы, уже успех, но была одна проблема. Сынмин шёл в неизвестном Хвану направлении. Хёнджин буквально следовал за его черноволосой головой вслепую, даже не особо оглядываясь по сторонам. На ходу он гадал, где же Ким мог запланировать встречу, учитывая, что университет был совсем не близко. Считалось ли это свиданием? И если да, то сказала ли Шин об этом Йеджи? Внутренний монолог закончился в ту секунду, когда Хван всё-таки понял и увидел, куда они пришли. Это было кладбище. Странное место для дружеской встречи, если так подумать. Видимо, Сынмин его всё же заметил и резко обернулся, из-за чего Хёнджину пришлось спрятаться за ближайшим деревом. Хван простоял там ещё две минуты, погодя, пока его сосед зайдёт на территорию кладбища, чтобы остаться незамеченным. Когда Хёнджин вышел из своего «укрытия», он сразу же последовал за парнем. Пройдя быстро мимо охраны, он оказался на небольшом кладбище. Да уж атмосфера была совсем неромантичной, а скорее жуткой. И почему Рюджин согласилась приехать сюда? Пройдя чуть дальше Хван заметил, что в мусорке валялась одна из роз, которую он продал Киму чуть раньше. Он продал пять. Парень выкинул одну, получается теперь… Их чётное количество? О нет. Нет. Нет. Нет. Хёнджин быстро проследовал в сторону Сынмина, которого он увидел вдалеке. Когда он подошёл к нему на достаточное расстояние, чтобы увидеть, что происходит, он почувствовал себя так тяжело и мерзко, что был готов упасть в любую из могил, что окружали его в тот момент. Ким стоит перед надгробием, у которого лежат четыре красные розы, слеза стекает по его пухлой щеке, а руки трясутся. О чёрт. Хван подходит ещё на шаг ближе и вглядывается в памятник. Там было написано: Ким Мун Хи. (1980 — 2023) Любящая мать и жена. — Привет. — Тихо здоровается с могилой Сынмин, будто перед ним кто-то стоит. Хёнджин никогда не считал себя хорошим человеком, но сейчас он ему хотелось исчезнуть от осознания того, какой он жалкий. У Сынмина произошла ужасная трагедия, ему явно нужно побыть одному, а Хёнджин преследовал его, двигаясь какими-то беспочвенными подозрениями. Ещё и подкалывал его в магазине, заставляя и так грустного Кима раздражаться больше. «Какой же я отвратительный» — Тоже пришёл навестить кого-то? — Сынмин вырывает его из страшных мыслей и вытирает слезу. — Да, бабушку по маминой линии… — Врёт Хван, зарывая себя ещё глубже на дно. — А ты…? — Это моя мама. — Ким кивает в сторону могилы, у которой стоял. — Сегодня ровно год, как её нет… Наступает тишина. Сынмин сглатывает неприятный комок через острую боль в горле. Воспоминания, приятные и не очень, нахлынули на него. — Она узнала в 42 года, что больна раком и поняла, что вряд ли вылечиться. И самое главное: она не сказала об этом нам. Целый год скрывала невыносимые боли и приступы ну и… Год назад её отвезли в больницу. От врачей я узнал про её болезнь, но поговорить не успел. Она умерла через несколько часов. — Я… — Хван не знал, что ему сказать, не понимал, как поддержать. — Мне очень жаль, Сынмин. — Всё в порядке, давай просто… Просто уйдём отсюда. Когда парни оказались вне территории кладбища, напряжение между ними будто только возросло. Они не разговаривали, а только переглядывались коротко. — Только никому об этом не говори, хорошо? — Попросил Сынмин, смотря своему соседу прямо в глаза. — Я и не собирался. — Прости, что так много жаловался тебе сегодня. — Ким чувствует себя виноватым. — Мы ведь даже не друзья. Мы не рассказываем друг другу секреты. — Да блять… — Неожиданно остановился Хёнджин и взял в лёгкие побольше воздуха, будто решался сказать что-то важное. — Ты в порядке? — Да, ночью я работаю в этом магазине цветов. — Честно признался Хван, избегая зрительного контакта. — Мы с Йеджи не из богатой семьи, поэтому они не могут оплачивать обучение сразу двоим детям. Я должен был поступить на бюджет, но у меня не получилось. Я соврал семье, что поступил и, чтобы не напрягать их, теперь зарабатываю на учёбу сам. — Я даже… Не знаю, что сказать. — Растерянно говорит Сынмин. — Спасибо за честность. — И тебе спасибо. — Хёнджин улыбается только уголками губ. — Только никому об этом не говори. — Конечно. Даже Рюджин не скажу. — И ещё… — Парень останавливается на полуслове. — Что? — Я не против стать твоим другом. — Застенчиво признаётся Хван. — Рад слышать. И это был первый раз, когда Хёнджин увидел на лице Сынмина улыбку, которая была вызвана его словами. Это приятно.