Кейл и мир "ври"

Солнечные лучи проникали в комнату через открытое окно, обнимая всё вокруг своим золотистым светом. Но вместе с теплом в помещение врывался и ветер, нещадно развивающие занавески. Парень с кроваво-красными волосами, чуть поморщился, чувствуя, как холодный ветер ласкает его бледную кожу. Его кожа была белой, почти болезненно бледной, а сейчас, в слабом свете утреннего солнца, она казалась ещё более бескровной, словно лучи лишь усиливали эту бледность. Он недовольно перевернулся на бок, стараясь найти тень на подушке, но солнечные лучи и ветер настойчиво будили его, не давая вновь погрузиться в дремоту. Он слабо нахмурился, неохотно открывая глаза, словно надеясь, что надоедливые лучи солнца и ветерок окажется лишь неприятным сном. Открыв глаза первое что увидел Кейл был белый потолок. Он на секунду замер не понимая, где он находится. Лишь после того, как он осмотрел комнату всё прояснилось. Он находился в другом мире. Прошёл ровно год с тех пор как он тут очутился, вдали от семьи и детей.... в одиночестве. В последнее время одиночество стало привычным спутником, но ни разу за этот год он не смог к нему привыкнуть. "Еще один день…" — мысленно произнес он, свесив ноги с кровати и ощутив холодный пол под ступнями. Кейл вздохнул, некоторое время оставаясь в этом полусонном состоянии, как будто бы еще надеясь, что это всё окажется очередным плохим сном. Но реальность снова и снова напоминала о себе, и Кейл, настраивая себя, наконец, поднялся с кровати и направился в ванную. Взглянув на своё отражение в зеркале, он заметил круги под глазами и слегка обветренные губы. Год, проведенный в этом мире, дал о себе знать. Закончив утренние процедуры, он открыл шкаф, вынув оттуда простую белую футболку и чёрные штаны Кейл завязал волосы черной лентой. За то время, что он тут провёл его волосы немножко отросли, но Кейл никогда не стриг их. Ведь они служили ему напоминанием о детях. Они любили дурачиться и всегда играли с его волосами. А Он всегда практиковала своё умения делать прическу на его волосах. Но тогда они были немножко короткими для этого, но несмотря на это Он всегда делала для него красивые прически. [ — Долго ещё? — Кейл слегка склонил голову, чтобы лучше видеть в зеркало, и пытался не двигаться, чтобы не испортить прическу. — Подожди ещё немного, буквально пару секунд, — ответила Он, сосредоточенно возясь с последними штрихами. — Я почти закончила. Кейл лишь улыбнулся в ответ. Он едва сдерживал свою радость оттого, что Он сама подошла к нему с такой просьбой. Это было непривычно, но одновременно приятно. Дети редко обращались к нему с просьбами, особенно Он, и Кейл был рад помочь. Даже если это означало сидеть на одном месте уже добрых пятнадцать минут, пока она не завершит свою работу. Хотя он уже должен был быть у наследного принца для обсуждений дел. — Ну, вроде всё, — наконец произнесла Он, отступив на шаг, чтобы рассмотреть свое творение. — Можешь посмотреть. Кейл медленно встал и подошёл к зеркалу, внимательно осматривая свои волосы. Он нервно следила за каждым его движением, затаив дыхание. Когда Кейл повернулся к ней и просто молча уставился на неё, она не смогла скрыть свою тревогу. — Неужели настолько плохо? — её голос прозвучал тихо, словно она уже знала ответ. — Если тебе не нравится, я помогу всё распустить и вернуть, как было. Кейл удивлённо поднял брови, не понимая, как его молчание могло так напугать Он. Поняв свою ошибку, он едва заметно улыбнулся, но быстро вернул себе серьёзное выражение лица. Он подошёл к ней и опустился на одно колено, заговорив мягким, но твёрдым голосом: — Он, подними голову и посмотри на меня. Серьёзный тон Кейла заставил девочку моментально поднять глаза. Кейл внимательно посмотрел на неё и спросил: — Ты действительно думаешь, что эта причёска мне не идёт? — Нет, нет! Она очень красиво смотрится на тебе, — быстро ответила Он, её голос был полон искренности. — Вот видишь, — Кейл слегка улыбнулся. — Я тоже так думаю. Эта прическа делает меня ещё красивее и идеально подходит к моему сегодняшнему образу. Он застыла на мгновение, осмысливая его слова, а затем её щеки залил румянец. Она с трудом верила, что её работа удостоилась такой высокой оценки. — Неужели ты правда так думаешь? — неуверенно спросила она, стараясь скрыть волнение. — Или говоришь это, чтобы не расстроить меня? — Конечно, я так думаю, — Кейл мягко погладил её по голове, утешая. — Ты отлично постаралась. Молодец! Услышав похвалу, глаза Он засияли, и она не смогла сдержать радостного порыва, бросившись в объятия Кейла. Он тут же подхватил её, крепко обняв, наслаждаясь моментом. ] Кейл не удивился, когда запись внезапно начала показывать воспоминания. Наоборот, он смотрел на происходящее с лёгкой ноткой ностальгии, вникая в них. Прошло много времени с того дня, и теперь Он всегда делала ему причёски, каждая из которых становилась всё красивее и изысканнее. Кейл часто думал о том, как же выросли и изменились дети. Он ясно помнил, как прибежал на встречу к Альберу с опозданием на полчаса, но вместо того чтобы извиняться или оправдываться, первым делом похвастался своей прической, сделанной Он. В тот момент он был горд, как родитель, и ему не терпелось поделиться этим с кем-то. Альберу оказался под рукой, и Кейл без колебаний рассказал ему обо всём, с воодушевлением описывая, как талантлива стала Он. [— Ты не представляешь, как она старалась, — с улыбкой говорил Кейл, чувствуя, как внутри разливается тёплая волна гордости. — У нее очень красиво получилось. Альберу, хоть и был сначала немного озадачен внезапной темой, но быстро уловил настроение Кейла и с интересом слушал, иногда вставляя свои замечания и шутки. В результате, вместо обсуждения важных дел, на которые они собрались, они весь оставшийся час провели, обсуждая прическу Кейла, талант Он и его гордость за неё. — Я думаю, ты должен быть осторожнее, — в какой-то момент, полушутя, сказал Альберу, хитро прищурившись. — Скоро она станет настолько хороша, что тебе придётся постоянно менять стили и демонстрировать новые образы. Кейл рассмеялся, но в его сердце было только счастье и удовлетворение. ] «Интересно, что они делают сейчас?» — пронеслось у него в голове. Теперь, смотря на свои отросшие волосы, Кейл размышлял, как много новых причёсок смогла бы сделать Он. С этими мыслями он пошёл на кухню. Привычные движения, рутинные действия. На кухне Кейл не стал завтракать. Вместо этого он взял бутылку воды и вышел на улицу, при этом не забыв захватить плащ с прихожей. С тех пор, как он попал сюда, у него выработался свой распорядок дня. Одной из новых привычек стали утренние пробежки. Сначала это была вынужденная мера. Когда Бог Смерти впервые сказал ему, что он должен будет заниматься спортом и присоединиться к Лисам, чтобы играть в этот чертов Экси, Кейл был в ярости. Когда он читал трилогию «всё ради игры» прибыв в этот мир, 'Экси' было той вещью, что он сразу невзлюбил. Как никак это было очевидно, что такому человеку, как Кейл, который в принципе ненавидит всё, что связано с физическими нагрузками Экси, покажется очень хлопотной и бессмысленной игрой. Тогда Кейл решил про себя, что он не будет повторять ошибки прошлого и будет держаться от главных героев подальше, соответственно от Экси тоже. И если нужно будет вмешаться, то он сделает это за кулисами и анонимно. Но то, что сказал ему тогда Бог Смерти разрушало, все его планы. Он был настолько зол, что даже подумывал о том, чтобы прикончить Бога Смерти прямо на месте, если бы только мог. Кейл не заметил 'когда', но запись уже начала воспроизводить разговор того дня. Яркие образы прошлых событий возникли перед глазами, заставляя его невольно стиснуть зубы. [— Что ты только что сказал? — резким тоном спросил он, не скрывая раздражения. Бог Смерти, как обычно, проявил свою нелепую весёлую натуру, когда его голос звучал в голове Кейла. — Я здесь не при чем, — сразу же отозвался Бог Смерти. — По условиям, которые поставил Бог Веселья, ты обязан присоединиться к Лисам и оставаться с ними до окончания первого курса. И только после того, как ты поступишь в Пальметто к лисам, Бог Веселья отдаст мне артефакт. "Как же всё это абсурдно", — мысленно проклинал Кейл, чувствуя, как пульс на висках учащается. Он отказывался верить, что снова оказался в таком положении. — А что будешь делать после того, как поступишь туда — это на твоё собственное усмотрение, — продолжал Бог Смерти, словно игнорируя очевидную злость Кейла, который готов был убить его на месте. В душе Бог Смерти был рад, что Кейла сейчас рядом не было и он хоть на какое-то время будет жив и в безопасности. На свои страх и риск он продолжил.— Главное остаться там до окончания первого курса. Тебе также придётся хоть немного, но научиться играть, чтобы поступить в Пальметто. Я помог тебе с биографией, указав, что в детстве ты интересовался этим и даже играл в школьной команде, хоть и недолго, но добился хороших результатов. Теперь, приехав сюда, ты решил попробовать снова. А для того, чтобы соответствовать этой легенде, тебе нужно тренироваться. "Тренироваться? Интересовался этим в детстве?" — Кейл сдержал тяжелый вздох, хотя внутри него всё кипело. Он никогда не интересовался спортом. Да и зачем ему это, когда он мечтает о жизни бездельника, жизни, полной покоя и тишины, где он мог бы валяться и не напрягаться. Кейл замер, продолжая смотреть в потолок, как будто надеялся, что ответ на его мучения появится перед ним. В голове звучали слова Бога Смерти, словно отголосок неприятной правды, которую Кейл не хотел принимать. — Ты издеваешься надо мной, — медленно произнёс Кейл, заставляя себя сохранять спокойствие, хотя его голос был насыщен яростью. — Ты хочешь, чтобы я добровольно согласился на это? Нет уж, благодарю. Я ни за что этого не сделаю! "Неужели они всерьез думают, что я буду бегать по полю и потеть? Всё, что мне нужно, — это покой и тишина, а не вот это…" — Так он думал. По крайней мере "думал", пока не встретился с суровой реальностью.] Кейл вспоминал, как спустя несколько дней после этого разговора, его упрямство начало уступать перед неумолимой реальностью. Жизнь в новом мире не давала покоя: бессонные ночи, тоска по семье, постоянные мысли о том, что происходит с детьми и "Запись", который начал грань между реальностью и воспоминаниями стирать потихоньку. Всё это угнетало его, словно давило тяжёлым грузом на плечи, не позволяя нормально дышать. Он даже не мог связаться с Богом Смерти. Так как он после того дня не выходил на связь. Только потом Кейл вспомнил, что он только первый день связывался с ним, чтобы помочь приспособиться к этому миру и рассказать обо всем, что он не успел сказать тогда. А дальше он не будет на связи, ведь ему нужно будет беречь силы для восстановления печати. Поэтому ему сейчас не до него. Так он окончательно остался один в этом мире. И вот тогда Кейл начал бегать. Сначала это была попытка сбежать от собственных мыслей, от той тяжести, которая не давала ему покоя и для того что бы поддерживать "легенду" Бога Смерти и поскорее выбраться отсюда. Он не надеялся, что это принесёт хоть какое-то облегчение, но результат оказался неожиданным. Первый раз выйти на пробежку было странно. Его тело, привыкшее к не подвижностью, противилось каждому движению, но он упрямо двигался вперёд, убеждая себя, что это всего лишь временная мера. Он считал дни, мечтая о том, как скоро это закончится, и он вернётся к своей спокойной жизни. Спустя некоторое время, утренние пробежки действительно стали помогать. Когда Кейл попробовал бегать с музыкой в наушниках, это стало для него настоящим открытием. Музыка заполняла пустоту, не давая уходить в себя, а усталость и физическое напряжение делали его сон крепче и хоть и редко, но иногда даже спокойнее. Раньше пробежки были просто средством, чтобы уйти от мыслей, но теперь это стало частью его распорядка дня, хотя Кейл продолжал убеждать себя, что это лишь временная мера, необходимая, чтобы «соответствовать легенде», как говорил Бог Смерти. Это был способ контролировать себя, поддерживать свою ментальную и физическую форму в этом незнакомом мире. Только после всего этого Кейл понял, почему главный герой Нил Джостен любил бегать и каждый раз, когда у него появлялись назойливые мысли, он выходил на пробежку. Это и в правда в некой степени помогает. Хотя Кейл и не был из тех людей, что избегает проблемы и бежит от них, но в этом случае он не мог с собой ничего поделать. Сегодняшнее утро не стало исключением. Прохладный воздух раннего утра бодрил, слегка щекотал кожу, но Кейл лишь плотнее закутался в плащ и направился к своему привычному маршруту. По дороге Кейл задумался о том, как сильно его жизнь изменилась за этот год. От беззаботного лентяя, который только и мечтал о покое и спокойствии, он превратился в человека, который каждое утро пробегает несколько километров, чтобы не сойти с ума от тоски по своим близким. "Как же всё изменилось", — подумал Кейл, наблюдая за тем, как его ноги ритмично касаются земли. Он скучал по своей семье, по детям, даже по Рону с его лимонадом и жуткой улыбкой. Он старался не думать о прошлом, но воспоминания всё равно прорывались сквозь стену самообладания. В какой-то момент он снова почувствовал знакомое тепло и тоскливую радость от того, что хотя бы на мгновение мог мысленно вернуться в прошлое, к тем, кого он так любил. Запись снова дала о себе знать. Кейл чувствовал, как перед глазами мелькают образы прошлого: вот дети перед ним пытаются вытащить его на улицу, так как он тогда почти целый день спал и из комнаты не выходил. Вот Эрухабен-ним в очередной раз поражается его умению находить выход из самых безвыходных ситуаций и называет его несчастным ублюдком, качая головой. Вот Альберу улыбается, слушая его рассказы о достижениях детей и простые бессмысленные разговоры и т.д... Все эти моменты, такие простые, но такие ценные, оживали перед ним, заполняя его душу теплом. Эти записи отличались от записей, который видел Ким Рок Су. Видя такие записи в прошлом, Ким Рок Су понимал, что он больше не сможет увидеть их в реальности, поговорить с ними и побыть рядом. Тогда, как, Кейл Хенитьюз мог. Да, он вполне мог увидеть их, поговорить и побыть рядом с ними. Вот в чём их отличие. Когда Кейл только попал в этот мир, он думал, что легко справится. Ведь он уже проходил через это, но он ошибался. Если бы он был здесь как Ким Рок Су, у которого не было никого, по кому можно было бы скучать, у которого не было ни одной причины вернуться обратно, возможно, всё было бы проще. Но Кейл... у Кейла была семья, дети, люди, за которых он в ответе и которые ждали его возвращения. Ради них он должен был постараться. Ему оставалось потерпеть лишь год и всё это закончится и он сможет вернуться обратно к ним. Кейл остановился. Он пытался привести дыхание в порядок, чувствуя, как сердце стучит быстрее обычного. Глубокие вдохи не помогали — всё тело казалось наэлектризованным, как будто его подогревали изнутри старые, давно похороненные воспоминания. Дрожащие руки тянулись к карману плаща, пока мысли, будто закованные в цепи, беспокойно перекатывались в голове. "Чёрт... Как же это раздражает," — мысленно выругался он, нащупывая привычные мятные конфеты. Слегка сжав одну из них пальцами, Кейл на секунду замер, глядя перед собой невидящим взглядом. Ему казалось, что он вновь оказался в том времени, когда всё ещё было спокойно, когда его жизнь была наполнена мелкими радостями и раздражающими мелочами. Когда дети смеялись, а заботы, казалось, были так далеко. Эти воспоминания снова и снова напоминали ему, насколько сильно он скучает по своей семье. "Может, это к лучшему", — мелькнула мысль, пока Кейл быстро сунул одну из конфет в рот, чувствуя, как её прохладный вкус мгновенно разливается по языку. Мята, освежающая и бодрящая, как всегда, начала постепенно остужать его напряжённую голову. Он сосредоточился на этом вкусе, закрыв глаза и позволив себе на мгновение унести его туда, где всё было спокойно. "Может, это поможет мне не забыть, ради чего я должен выбраться отсюда". — Он позволил себе ещё мгновение стоять неподвижно, пока мятный вкус постепенно угасал, оставляя за собой ощущение пустоты. Когда Кейл вернулся в реальность, он заметил, что уже дошёл до места, с которого обычно начинал пробежку. Он надел наушники и включив плейлист начал бежать. Пробежка прошла привычно, и после него Кейл, обычно прогуливался, до обеда гуляя по городу, рассматривая окрестности и иногда даже покупал что-то, если встречал то, что понравиться ему. А затем возвращался домой и готовил обед. В первое время он заказывал еду, но вскоре, из-за обилия свободного времени, решил готовить сам, чтобы убить время. Еда у него получалась неплохой, но всё равно не сравнивалась с кулинарными шедеврами Бикроса. Вернувшись домой, Кейл снял наушники и глубоко вдохнул, чувствуя одновременно неимоверную усталость и облегчение. Первым делом он направился в ванную, где долго стоял под горячими струями воды, смывая с себя остатки напряжения. Вода стекала вниз, унося с собой частички усталости. Выйдя из душа, Кейл переоделся в простую, но в теплую домашнюю одежду и направился на кухню, чтобы приготовить себе обед. Стараясь не думать о лишнем, он поставил чайник на плиту и достал из холодильника продукты. Ему не нужны были изысканные или дорогие блюда; достаточно было простой миски супа, немного тушёного мяса с овощами или тарелки макарон. Еда для него всегда была чем-то второстепенным, средством поддержать силы и отвлечься. В конце концов, каким бы изысканным или вкусным не было бы блюда, оно теряла вкус, когда он ел их в полной тишине или в одиночестве. "Завтракали вместе..." — мелькнула мысль, и Кейл невольно замер, ставя кастрюлю с супом на плиту. Память снова унесла его к завтракам в шумной компании семьи. Рон всегда приносил лимонад к столу с той самой безмятежной улыбкой, от которой у него иногда холодело в груди, но несмотря на это, он знал, что дворецкий в душе заботиться о нём. Лили непременно рассказывала о своих тренировках, о том, как научилась ещё одной новой технике. Басен с герцогом Дерутом вели разговор о делах герцогства. Дети как обычно обсуждали, чем займутся после завтрака и иногда даже спорили друг с другом. В основном это были Онг и Раон. Даже герцогиня Виолан, которая всегда старалась сохранять спокойствие, иногда улыбалась, слушая их разговоры. Казалось, что каждый новый день начинался с улыбок и шуточек, наполняя дом живой, теплой атмосферой. Это были простые, но такие важные моменты, которые сейчас казались недосягаемыми. "Как же не хватает этого шума," — подумал Кейл. Ему всегда казалось, что он лишь наблюдатель в этой бурной реке жизни, которую они создавали вокруг него. Он всегда стремился к уединению, к тишине, но стоило ему оказаться в полной тишине, как стало ясно, что именно эта "буря" наполняла его существование смыслом. ——через некоторое время—— Кейл вздохнул, убирая только что вымытые тарелки по местам. Он задумчиво остановился у кухонной полки, опустив взгляд на пустую столешницу. Такой ли жизни он мечтал всё это время? Делать, что хочешь, когда хочешь. Лежать целыми днями и ничего не делать, лишь вставая на еду. Покой и тишина. Но, прожив такой жизнью целый год, Кейл теперь мог на сто процентов ответить на этот вопрос: нет. Он не смог бы жить так всегда. Такая тишина и покой наоборот убивали его изнутри, душили, не давая истинного покоя. Он чувствовал, как его мысли, казалось бы, наконец, обретающие долгожданный покой, всё больше и больше путались и терялись в этой давящей тишине. "Покой... Безмятежность...— мысленно повторял Кейл, поднимая тарелку на место. — Нет. Это не то, чего я хочу". Теперь он понял. Всё, что нужно ему для счастья и спокойствия, — это семья. Да, его семья. Команда, люди, за которых он в ответе. Именно рядом с ними он чувствовал себя живым, несмотря на все трудности и опасности. "Рядом с ними, — Кейл тихо улыбнулся, глядя в окно, за которым виделся красивый пейзаж, — я буду рад любой жизни. Конечно, жизнь бездельника всё ещё в приоритете," — он усмехнулся, представляя, как проскользнёт подальше от дел в первый же подходящий момент, — "но теперь я знаю, что хочу провести её вместе с семьёй". Кейл ненадолго замер, позволяя себе насладиться этим решением. Простая истина, которая раньше казалась ему столь очевидной, теперь обрела для него новый, глубокий смысл.