На счёт пять всё только начинается.

Осень с яркими листьями, которые кружатся в воздухе, как будто танцуют вальс на ветру, точно какие-то танцоры где-нибудь на сцене театра не просто пришла, а ступила своей ногой на землю. Эта пора года придавала всему не только яркие, но и тёмные цвета. Сопровождались её действия длительными дождями, которые громко стучат и барабанят по стеклу. Привычное дело для столицы Украины. Гром грянул за окном квартиры, где был уже выключен свет, как будто предупреждая всех киевлян, что в эту ночь точно удастся заснуть крепким сном и сладко поспать, ведь на дождь, как поговаривают, всегда вырубает. Однако герою, оказавшемуся в самом центре жизненных событий и в течении недолгого времени живущему в ритме одиночества во всех смыслах этого слова именно в этот вечер было абсолютно не до сна. Молодому хозяину квартиры, лежавшему в своей постели не спалось, хотя на часах уже было одиннадцать, а до этого он сам лёг спать уже как час назад. Ровно в десять вечера, как всегда. Он тщательно планировал своё расписание, чтобы быть полным сил на утро и не страдать от головной боли… Остальным жителям столицы гром и дождь казались довольно мрачным явлением и пустым видением, которое многие могут даже ненавидеть из-за того, что настроение мгновенно уходит и быстро портится… Но точно не ему. Угрожающий звук грома снова раздался снаружи, где-то далеко, а ливень всё ещё продолжал идти. Эта погода за окном казалась тому, кто не мог заснуть ничем иным, как завораживающим, но из-за громкого, раскатистого звука пугающим проишествием. Всё то безобразие, что происходило где-то там, далеко, но одновременно близко для Высших сил было лишённым смысла попытаться прекратить. Хотя бы для того, чтобы он смог вовремя перестать пытаться заснуть и просто лечь спать. Русые кудрявые волосы уже раскинулись, рассыпались по подушке, на которой лежал их обладатель, удобно устроившись. Он сам ни в какую не хотел засыпать, а просто глядел то в окно, то вверх, прямо в потолок, как будто пытаясь там найти ответ.

Что ей снится?

Когда слёзы на её ресницах…

Волновало того, кому в эту ночь совсем не спится лишь одно: то, что ему снится. Все остальные обозначили бы это как секрет, который скрыт также тщательно, как пиратские сокровища. Ощущение нескрываемого беспокойства по поводу повторяющихся и крутящихся уже не одну ночь как колесо Сансары сновидений внезапно нахлынуло на него, словно волны океана. Волны, которые вместе с этими ощущениями принесли с собой мысли, бессовестно нарушали его покой, отчего на ресницах уже наворачивались едва заметные в темноте слёзы, а с губ послышался еле слышный вздох. У него один за другим возникали вопросы. Всё больше вопросов к самому себе и происходящему довольно странным вещам в последнее время. Вопросы эти именно в этот момент были словно давние картины в музее уже нарисованы в бодрствующем сознании. — Почему мне это снится? Наверное, эти повторяющиеся сны точно имеют смысл. Это же мой второй дом… Почему я сейчас так необычно себя чувствую? А может всё напрасно? — то он отвечал сам себе, то спрашивал шёпотом, не боясь того, что давно спящие соседи точно посчитали бы за душевнобольного глупца. В ответ — сплошная тишина, но спустя пару мгновений уже раздавались где-то изнутри совсем тихие слова: «Viskas, kas dabar vyksta, yra ne veltui, Silvestrai» Это точно сказал бы ему любой из тех жителей его родной страны, которые верят в то, что «случайности не случайны» Парень, чьё полное имя звучит величественно, а именно Сильвестрас Белте улыбнулся такому ответу из внутреннего мира и принялся размышлять до тех пор, пока не заснёт.

Повествование от лица Сильвестра.

И вот я впервые не могу заснуть. Шикарно. Выходные пролетели настолько быстро… Точно как комета по небосводу. За окном не самый приятный для многих вид… Но я наоборот уверен в том, что именно в этот момент шум дождя хоть как-то успокаивает меня и мои нервы. Мне постоянно снятся одни и те же сны, а точнее, какой-то женский силуэт. Может быть такое, что у меня от одиночества вообще крыша поехала? Ха-ха. Может… Но это не смешно. Конечно, за всё время жизни здесь, да и у себя дома, в Литве… Да, раньше я жил там, но потом захотелось перемен. Так вот, девушек здесь просто тьма-тьмущая. Я искал везде, где только можно… Но ни одна из них не приглянулась мне, причём ни в каком плане. Энергетика не та. Дилемма века: либо все были для меня не те, или просто я не такой? Говорят, твоё от тебя не уйдёт… Почему-то этот силуэт не хочет покидать мои сны. А может это моё альтер-эго? Нет, ну это вообще какой-то бред. Или кто-то попытался мне присниться, а теперь не даёт покоя? Не знаю. А если это всё-таки моя предназначенная? Всё может быть, Вселенная настолько непредсказуемая, что остаётся только ждать. Интересно и странно это всё, конечно. С этими мыслями я ощущаю, как глаза слипаются и понимаю, что всё, теперь сонливость преобладает надо мной. Если на утро вообще проснусь, то это будет вообще максимально хороший подарок Судьбы. Да, я верю в такие вещи, хоть это и не считается нормальным. Пусть коллеги лучше считают меня чудиком, но будет лучше так, чем быть для всех скучным и унылым. Я просто собранный и сосредоточенный на работе человек, который знает, как расположить и завоевать доверие, а не сломать. Работа с детьми требует креативности, устойчивости, а самое главное- умения слышать. Последнее, кстати говоря, есть не у всех. Естественно, во мне есть эти черты, иначе я бы не взялся за эту работу. Да и всегда хотелось работать с кем-то. Я не позволил бы себе забыть о том, что взять отгул для себя любимого не получится. Увы и ах, но для того, чтобы не испортить себе репутацию в течении всего этого времени мне всегда приходилось рано вставать. Вот и завтра встану. И надеюсь, найду ключ к разгадке этих предупреждений.

Конец повествования от лица Сильвестра.

После долгих раздумий он наконец успокоил себя мыслями, что рано вставать и прикрыл веки, ощущая, что уже вот-вот провалится в глубокий сон.

І очі ті, яскраві і сумні…

Когда Сильвестр окончательно закрыл свои в этот момент ярко светящиеся грустью, но уже слипающиеся глаза куранты пробили полночь, а он сам наконец заснул.

И в очередной раз привиделся ему силуэт в тех самых ночных видениях, которые из раза в раз интриговали его. Обычно этот силуэт был нечёткий и на белом, освещённом эффектом виньетки фоне, но на этот раз уже немного чётче, чем во время всех предыдущих.

С первого взгляда кажется, что сердце молодого человека во сне ненадолго замирает, ведь незнакомая фигура очень привлекательная. Но такое ощущение возникло моментально не только внешне, а где-то внутри, либо же вообще на уровне подсознания…

Надежда на то, что её можно найти в реальной жизни присутствовала в сердце Белте, а сам он решил для себя «Если силуэт из снов- это та, кто мне предназначен, тогда пусть сама меня найдёт.»

***

На следующий день молодому человеку, не так давно живущему в Украине всё-таки пришлось рано вставать и как всегда добираться в своё любимое место работы, а именно в школу. Он работал в довольно солидной столичной школе, а именно на должности классного руководителя у восьмого Б и по совместительству был учителем по английскому у всех восьмых классов. Хотя Сильвестрас совсем недавно устроился туда, а именно с начала нового учебного года всё было хорошо только первое время, а в этот период у него, к сожалению, не ладилось. И это даже несмотря на то, что дети в этом самом восьмом Б классе были по общему впечатлению, что сложилось за всё время более терпеливые, чем остальные и очень хорошо готовились ко всем контрольным. По крайней мере, они всегда старались поступать так, чтобы их самого любимого учителя, по совместительству классного руководителя не отчитывали на собраниях. При этом они на веселе, как ни в чём ни бывало общались с некоторыми старшеклассниками, обмениваясь с ними своими переживаниями. Те только сочувствовали и делились всем, что знали, в том числе и очередным способом узнавать всё наперёд, ведь, как говорится, Бог его знает, что ожидает юное поколение дальше. Почти все коллеги были с виду дружелюбные и улыбчивые, на первых парах всегда были готовы помочь и подсказать новому участнику в коллективе что делать и как вообще ориентироваться в этом мире. Одним словом, в первый месяц работы это была мечта, которая сбылась наяву, но в то же время, по словам реалистов, это было можно назвать просто особенной благосклонностью. По крайней мере, молодому человеку хотелось верить, что к нему хорошо относятся лишь первое время, а именно на протяжении условной первой четверти, которая длится недолго, аж до осенних каникул.

І знову все, тримаємо в собі…

На самом деле педагоги пытались из-за всех сил поддерживать его и выстроили эту доверительную атмосферу поддержки. Однако, внутри их общества снова и снова, каждый год поднималась проблема того, что держали всё в себе. Как только Белте привык к хорошему отношению к себе всё начало происходить уже в точности наоборот. Ближе к началу осенних каникул он постоянно начал слышать шушукание. За всё это время он не раз убедился, что это было то ещё змеиное кодло. В особенности некоторые женщины, которые старше сорока. Они могли вести себя так, будто бы единогласно сговорились и считали своим долгом прицепиться как репейник ко всему, что касается способного нормально объяснять и талантливого учителя из другой страны. Начиная от буквально небольшого повышения тона со стороны учеников, когда те общались с ним, хотя Сильвестрас не раз с улыбкой на губах признавал сам, что на одной волне с ними, заканчивая тем, что сами постоянно неправильно упоминали его национальность, как будто специально называя литвином, а не литовцем, говоря, что это одна из самых известных в стране фамилий. Это, само собой, раздражало молодого учителя вплоть до скрежета зубов, но хамить людям другого менталитета он себе не позволял.Конечно же, это было из вежливости и адекватного отношения к другим. Именно поэтому ему оставалось только тихонько посмеиваться, но не со зла, при этом мысленно надеясь, что судьба сама поставит их на место. Самое невероятное было то, что литовец не был скептиком, как они, а был немного иной, будто сосуществовал в каком-то другом мире. Мире из своих мечт и искренних переживаний, связанных с мистикой.

Малюнками наскельними у сні, Являєшся, мені у сні!

Он искренне верил во всякие мистические вещи, например повторяющиеся числа и необычные сны, в которых в последнее время настолько часто, словно наскальными рисунками являлся незнакомый, но уже такой привычный, размытый, привлекательный женский силуэт. Естественно, никому кроме своих осознанных и мудрых в столь юном возрасте учеников Сильвестрас об этом не рассказывал. И то, им он говорил об этом разве что шёпотом, чтобы сказанное, не дай Бог, не разнеслось по школе, а в ответ слышал только «Мы не скажем!» и искренне улыбался от того, насколько ему повезло с этими детьми. Но и это ещё не всё. Белте постоянно был объектом осуждения со стороны педагогического коллектива не только по этим причинам, хотя из-за последней перечисленной был на повестке дня очень часто. Как известно, к иностранцам, которые изо всех сил пытаются учить украинский язык в этой школе, да и не только относятся с уважением и не пытаются исправлять. Чаще всего они сами говорили либо с ошибками, либо вообще на суржике. К тем, кто переходит на русский было наоборот предвзятое и даже подозрительное отношение… Однако, он был исключением. По словам одной из осуждающих, которая сама была уже старой женщиной и прямо перед каникулами захотела уйти на пенсию в свои пятьдесят лет искренне не понимала, почему молодёжь, как говорится, обленилась, её истина была простая: «Тут не всі настільки добре знають англійську, щоб розмовляти з іноземними людьми і треба бути до цього готовим» Именно поэтому Белте устроился в эту школу. Для того, чтобы попробовать себя в новом опыте и, как говорится, разрушить четвертую стену. Развеять стереотип на счёт того, что не все здесь знают о том, как общаться с иностранными людьми. Как говорится, кота за хвост потянули достаточно. Теперь не стоит медлить и всё-таки вернуться к событиям, с которыми пришлось столкнуться не только самому Белте, но и паре других педагогов. Именно в этот осенний хмурый день произошло то, что перевернуло его мир и личную жизнь заодно на все сто восемьдесят градусов.

Итак, то самое утро после крепкого сна, в которое пришлось вставать не настолько рано, как обычно и добираться в школу.

Классика жанра: по словам мальчишек и девчонок, а также их родителей наступил, как сами подростки на не совсем литературном языке выражались, грёбаный понедельник. Сказать, что для Сильвестраса это высказывание было лучшим способом описать самый ненормальный и наполненный суетой понедельник из всех - это ничего не сказать. Так было по одной простой причине: он умудрился проспать три поставленных будильника, хотя за все эти два с половиной месяца работы такого ни разу не случалось. Тем не менее, это не помешало всегда пунктуальному литовцу приехать вовремя. Он всегда добирался намного раньше чем планировалось, даже на этот раз. Восьми часов ещё не было. Как раз это время было началом его рабочего дня. Только по средам была возможность поспать на пару часов дольше, ведь у восьмого Б класса был его урок в этот день третьим, а у двух параллельных не было. Особо спешить не было смысла, но и медлить невозможно, ведь обычно уроки начинаются в восемь пятнадцать. Он уже было переступил порог школы и, с кряхтением закрывая за собой тяжёлые двери, сразу же прищурил глаза, так как не мог привыкнуть к яркому свету в холле после попытки заснуть тёмной бессонной ночью из-за сверкающего за окном грома. Стрелки на часах в главном холле указывали на то, что оставалось ещё десять минут до восьми часов утра. Ненадолго и совсем немного затерявшись в мыслях он начал вспоминать свои школьные годы, пока не прошёл широкий коридор, где только начинали появляться небольшими компаниями шумные ребятишки из младших классов. Обычно они были в эти минуты вместе со своими родителями, которые, как принято, с мудрыми наставлениями на дорожку провожали своих детей на поиск новых знаний в течении учебного дня. Идущий вперёд Белте внимательно осматривал всех, словно солнце освещая пространство своей улыбкой на лице и пошёл на второй этаж. Поднимаясь по ступенькам наверх преподаватель уже чувствовал, что сегодня ожидает увлекательный день, в который, как говорят, ради баланса Вселенной, обязательно должно случиться что-то плохое. В его массивной на вид папке было собрано много страниц рабочих материалов. Среди них были и для того, чтобы разобраться в новой теме вместе с подростками… Как вдруг его окликнули с другого конца коридора, наполненного обилием громких и не очень голосов. Чёткий, звонкий женский голос словно прокатился на американских горках сквозь шум толпы детей разного возраста, которые уже вели разговоры о чём-то своём и расходились по своим кабинетам. — Mr. Belte, Mrs. Margarita is calling you into her office! Услышав это имя, он повернул голову и тут же показал своё недовольство, цокнул языком и закатил глаза с одной единственной мыслью: «Да что этой ненастной женщине уже от меня надо?» Сильвестрас на мгновение покосился вдаль, после чего отвернул голову, пытаясь показать, что в душе не понимает, зачем упомянутой понадобилось позвать его к себе, да ещё и в такую рань. Чтобы поднять себе настроение, которое немного испортилось от упоминания этого имени он сразу же вспомнил о том силуэте из снов, отчего непроизвольно улыбнулся, а затем развернулся в ту сторону и с сияющим от сего воспоминания взглядом помахал коллеге рукой. Одна из учителей, которая стояла не так далеко была довольно симпатичная леди, если смотреть издалека. Обладающая стройной фигурой молодая, на пару лет младше него девушка с тёмными каштановыми волосами, подстриженными под каре и зелёными, словно лесной массив глазами в этот самый момент держала глобус в одной руке, а второй придерживала классный журнал. Она кивнула и приветливо улыбнулась, махая в ответ, а затем дальше пошла искать кабинет десятого Б класса, у которого вела уроки географии на постоянной основе. Это была как раз одна из тех самых молодых коллег, которая в отличии от некоторых, а именно осуждающих и недовольных женщин за сорок относилась к литовцу очень хорошо. Девушка даже попыталась выучить хотя бы пару слов на его родном языке, что он действительно оценил, но воспринял это не более, чем дружеский жест. Это было досадно для неё, молодой и одинокой красавицы, поэтому ей оставалось только в своих мыслях продумывать хитрый план, как покорить себе и забрать его сердце. Не передать словами, насколько часто Сильвестрас слышал её имя во время перемен, а именно Виктория Мельничук. Остальные коллеги по работе, конечно же, в узких кругах за все эти годы присвоили ей прозвище «ходячая Википедия» благодаря её интелекту. Она была одной из тех, кто спокойно говорил с названной ранее женщиной, выражение лица которой в гневе напоминало морду рыси. Эти двое разговаривали абсолютно спокойно и даже с некоторыми любезностями. Чаще всего это была фраза «Можешь остаться подольше, Вика». Называть себя короткой формой имени географичка позволяла только этой суровой мадам. Это было ничуть не странно для них обоих, ведь Виктория была не просто учительницей по географии, а помощницей директрисы, той самой Маргариты. Если говорить уже официально, то Грозы Маргариты Романовны. Так было написано на дверях её кабинета. Коллеги по работе боялись Маргариту, но уважали благодаря умению поставить всех на место, а некоторые иногда позволяли себе лишнее наедине с ней из-за одного прекрасного повода: дружеских посиделок. Она была той ещё любительницей Франции, поэтому в её кабинете на одной из стен висели несколько разных картин, начиная от пейзажа с видом Эйфелевой башни, заканчивая портретом, подаренным и нарисованным творческой личностью; Анной Подоляк, одной из учениц одиннадцатого А. С некоторыми из узкого, доверительного круга общения директриса устраивала кофе-тайм с круасанами, но только на долгом перерыве, между шестым и седьмым уроком по понедельникам. На такие посиделки Сильвестрас постоянно не попадал, так как его рабочий день заканчивался как раз на шестом уроке, последнем у восьмых классов. Но литовец каждый раз проходил мимо её кабинета и слышал, как его личность фигурирует в обсуждениях, которые сопровождаются элегантным театральным смехом. И каждый раз его взаимоотношения с классом чаще всего попадали под раздачу. Настроение у этой мадам было по-настоящему непредсказуемым, особенно после недавней школьной проверки на прочность, которая состоялась ещё до выходных, на прошлой неделе. До того времени она могла спокойно ходить по школе со сдержанной усмешкой, либо же с широкой улыбкой до ушей. Но так было до тех пор, пока молодой учитель из Литвы не попадался ей на глаза. Стоило только кому-то из педагогического коллектива сказать ей, что из его класса опять слышно: «Вы самый лучший учитель на свете» — настроение у неё сразу же пропадало. Мадам Гроза хотела быть самой лучшей для своего класса, одного из выпускных классов, одиннадцатого А. Как казалось самой Маргарите, они под её руководством с огромным удовольствием, как говорится, плясали под её дудку. «Точно как крысы под инструмент дудочника из волшебного города.» — так говорили остальные, когда каждый раз представляли эту картину перед собой. К младшим же она относилась с небольшими претензиями. Никто не мог понять, что такого сделали обычные дети, которые были младше её выпускников. Даже поведение некоторых одинадцатиклассников порой настолько действовало ей на нервы, что было неудивительно. Но по мнению директрисы ученики восьмого Б были именно в её присутствии настолько балованые и неугодные, что она пару раз пыталась, как говорится, вправить мозги методом отсутствия перемены. Это было в сентябре, во времена замены Сильвестраса, который в течении пары дней умудрялся заболеть, из-за чего ему приходилось сидеть дома и лечиться самому. У самой женщины был уже взрослый сын в возрасте двадцати лет, который, о ужас, не захотел идти по стопам своей матери, а пошёл вслед за своей мечтой, учиться на IT- специалиста. Вернёмся же к истории. Как говорится, у всех бед одно начало: сидела женщина, скучала. В этом случае, Гроза Маргарита Романовна, чей кабинет был почти всегда закрыт, но для некоторых - открыт в определённое время. Директриса сидела в стенах своего уютного уголка, расположившись на этот раз не как барышня из высшего общества, а просто закинула ногу за ногу. Просто как обычная женщина, у которой, как и у каждого из нас есть свои тараканы в голове. Маргарита удобно устроилась на чёрном, будто лакированном кресле, расположенном посреди двух шкафов. Локоны её блондинистых волос средней длины, цвет которых напоминал платину с небольшой сединой спускались на плечи. По её архисерьёзному лицу с небольшими морщинами и взгляду карих, смешанным с зелёным глаз было видно, что она на самом деле до глубины души возмущена. — Ну це ж треба! Діти в нас зовсім не вміють нормально себе поводити!— высказывалась женщина, протягивая руки в стороны, после чего проговорила с презрением, кивая головой: — Особливо Конопленко… — при произнесении этой фамилии она тяжело вздохнула и вздрогнула, вспоминая о своём кошмаре наяву. — Він мені вже в печінках сидить, якби хтось тільки знав… Весь клас нібито повинен страждати через його витівки! В её ненаглядном одиннадцатом А, том самом выпускном классе, где она являлась мало того, что классной руководительницей, так ещё и учительницей по украинской литературе всё же был тот самый невыносимый ученик, которому точно бы подошло высказывание «Не ребёнок, а исчадье ада!» Ну а если быть точнее, им являлся семнадцатилетний парень, чья фамилия была не самая удачная, а именно Конопленко. Она видела и слышала, что он, как обычно поговаривают другие учителя, совершенно забил болт на всех и вёл себя отвратительно. У Маргариты Романовны каждый раз дёргался глаз, даже когда она просто сидела и смотрела на этого наглеца со второго ряда. Даже в выпускном альбоме своего класса он планировал написать под своим именем цитату « Дети — цветы жизни, а я у мамы конопля». Само собой, на украинском. С именем ему повезло чуть больше. Родители хотели назвать своего долгожданного сына Анастасий, думая, что раз это имя носил император Византийской империи — то оно точно подойдёт их единственному чаду… Однако, на тот момент беременная им мама в последнюю неделю тогда, в две тысячи седьмом году передумала и проснулась посреди ночи с криками « Руслан! Наш син буде Руслан, і ніхто мене не переконає, хоч горохом об стіну сип!» Отец ребёнка по имени Ярослав от души посмеялся, но тихо, а затем успокоил любимую тем, что в любом случае одобрил бы её выбор. Так и появился хулиган с инициалами К. Р. Я. Его фамилия была ровно посередине списка, но это мало о чем говорило всем остальным. В первый месяц после летних каникул все было нормально, но на второй Руслан уже стал действительно другой. Так сказать, непотопляемый, непробиваемый… Одним словом, неуправляемый. Он опаздывал, оправдываясь, что собака чуть не напала, срывал уроки у других учителей, когда посреди урока кидал самолётики в окно, иногда в шутку громко гавкал на весь кабинет и заливался смехом, который напоминал кипящий чайник, отчего весь класс вместе с ним громко хохотал… В общем, парень был не промах и дарил всем хорошее настроение, а Маргарите Романовне — тяжёлые охи-вздохи и головную боль вместе с целым букетом из проделок. К Конопленку относились бы куда жёстче, но именно в таких ситуациях всё решал его внешний вид. Всегда немного растрёпаные, бывало даже, в осенних листьях сверху, откинутые назад волосы сверкающего, позолоченного, сияющего под любым углом оттенка ложатся на лицо овальной формы. Смотрел он на всех лучезарным взглядом карих глаз, в которых то и дело плясали либо искорки, либо мелкие чертята, в зависимости от ситуации. Разумеется, симпатичное личико слетевшего с катушек юноши сопровождалось хитрой ухмылкой, при виде которой учителей обычно начинало раздражать всё происходящее. Руслан с самого начала учебного года занял место прямо посередине кабинета вместе с тем, кто являлся ему не более, чем хорошим другом и соседом по парте. Само собой, Маргарита Романовна даже пересадку в классе до сих пор не решилась устраивать, иначе все бы узнали, что такое бунт выпускника. Конечно же, как обычно должно происходить в такие моменты, потом его отчитывали как котёнка, который не может открыть глаза. Мадам Грозе не всегда хватало хладнокровности и нервов нормально объяснять Руслану, что так нельзя, а вот его соседу по парте - сполна. При этом у него была, в отличии от хулигана добрая очаровательная улыбка, которая освещала всё его лицо, словно солнце, которое светило на город. Соседа по парте природа порадовала куда больше. Это был рыжий, но не конопатый отличник с короткими взъерошенными волосами, симпатичными веснушками на носу, который всегда наблюдал за всем, что происходит на уроке внимательным взглядом серо-голубых глаз. Он всегда носил свою самую любимую клетчатую чёрно-белую рубашку и широкие брюки, тем самым напоминал всем о том, что ходит на шахматы, отчего его прозвали «Мистер шах и мат». Проще говоря, наивный и открытый, но в то же время ответственный любитель порядка Матвей Ткаченко беззаботно читал Конопленку нотации, ненадолго забывая о том, что являлся для своего одноклассника ещё и помощником по литературе, в которой тот сам без божьей помощи не разбирался и не особо любил этот предмет. Вернёмся же к Маргарите Романовне и приоткроем линию дальнейших событий, словно занавес в театре. Директриса могла продолжать сидеть и уже молча вспоминать того самого ученика, который треплет нервы одним лишь своим поведением, но нет. Так продлилось ровно до тех пор, пока её внимание не переключилось на крохотную фотографию, всё время лежащую на столе. Перед тем, как её побеспокоили женщина взяла это фото в руки, посмотрела на него и сразу же отложила. Появилось предчувствие, что предстоящая беседа доведёт её. Разумеется, не до белого каления, а как минимум, до состояния «Как же этот Сильвестрас меня достал» Он должен прийти на запланированный благодаря Виктории в течении следующих пятнадцати, а то и двадцати минут разговор. На часах, что висели над дверями уже было без пяти восемь. Именно в этот момент раздался тихий стук. Даже не выходя за дверь она оказалась права. Снаружи стоял Сильвестрас, который чувствовал, как будто кобры связали его шею. Хоть он и испытывал страх перед этим разговором, но пытался несмотря ни на что сохранять спокойствие и самообладание. Он постучался ещё раз, но уже посмелее. — Заходьте вже! — тут же раздалось за дверью. Оглядываясь назад он поправил волосы и выдохнул, думая: «Ну, чему быть, того не миновать» и дёрнул за ручку двери, а затем зашёл. — Доброго ранку. — поздоровалась она и спросила: — Вас до мене Вікторія відправила, так? Он кивнул головой в знак подтверждения сказанного. — І правильно зробила. — только и хватило сказать ему в ответ Бедняга вообще не знал, что ему ожидать от этой женщины, потому что чувствовал всеми фибрами души смешанную, даже слегка сумбурную энергетику. До каникул она подавала себя с чувством превосходства, ходила по коридорам школы с ровной осанкой. Вела себя так, как будто та самая леди Совершенство, которая эффектная как от шпильки до булавки, так и от туфелек до шляпки. и просто ходила в хорошем настроении. В остальное время она сидела в стенах своей, образно говоря, нетронутой крепости и листала журнальчики с путешествиями за границу, или с историями про мир зарубежного шоу-бизнеса. Порой директриса настолько этим увлекалась, что могла забывать о своих обязанностях. Неудивительно, что у неё всё время было хорошее настроение. Но не в этот раз. Причина была известна только Маргарите Романовне. Само собой, та самая причина стояла прямо перед её носом. В воздухе витало напряжение. В тишине, одним лишь своим взглядом и приподнятыми уголками губ она медленно подводила его к тому, что хочет устроить допрос. К такому Сильвестр точно не был готов. — Я весь час чую... — начала директриса и на миг улыбнулась, чтобы не казаться злобной мигерой. — Як Ваші учні говорять, що Ви - найкращий вчитель. — и тут же обвела взглядом слегка удивлённое лицо, на котором уже появилась улыбка. Он кивнул головой в знак подтверждения и, смотря в глаза, с довольным лицом, совершенно спокойно и уверенно заявил: — That's true. Разумеется, это высказывание являлось правдой, так как он сам это слышал лично от учеников своего любимого класса каждый день. Это спокойствие тут же вывело госпожу Грозу из себя, после чего она вновь стала серьёзной и повысила тон: — Ви, схоже, взагалі з цим восьмим Б собі раду дати не можете. Она смогла строгим взглядом опытного человека распознать, что коллега ниже по статусу не понимал, либо не хотел понимать, в чём дело. — Шановний, в чому справа? — громко спросила Маргарита, стукнув кулаком по столу. Не дождавшись ответа директриса молча встала из-за своего стола, при этом опиралась руками на него, слегка наклоняясь вперёд. Нависая над этим столом так, как тот самый Дамоклов меч Маргарита давала понять, что приближается главная опасность не только для него, но и для всех окружающих. Её гнев, до которого могли довести немногие своим поведением, а он - одним лишь присутствием. Это было настолько очевидно. Затем она в гробовом молчании снова приняла свою обычную стойку и взяла со стола распечатанную фотографию. В следующий момент Гроза показала находящемуся в ступоре Белте, который только и делал, что окидывал беглым взглядом стену с висящими на ней картинами. — Просто подивіться на цей сором! — заметно вспылила женщина. Картинка заметно отличалась от фотоснимка с доски почёта. На висящем на доске почёта снимке во всех смыслах этого слова сошлись звёзды. Тогда совпало всё: освещение, ракурс, блестящее платье, благодаря чему её образ тогда был, как у яркой звезды с неба и даже хорошее настроение, которое именно сейчас у неё является таким же редким явлением, как двадцать девятое февраля. Разумеется, в отличии от того изображения картинка, которая предстала перед глазами Белте выглядела несколько иначе. Это было её самое абсурдное фото из всех существующих. Так называемую женщину-грозу запечатлили с открытым ртом и расширенными до предела глазами, что сопровождалось обезумевшим взглядом. Всё это зрелище выглядело так, как будто она опять на кого-то орёт. Но это, как говорится, были ещё цветочки. На голове были нарисованы чёрным маркером козьи рога, улыбка с острыми клыками в два ряда как у акулы, а глаза были полностью обведены красным маркером, как у чёрта. Директриса перекрестилась три раза, не скрывая отвращения к этому изображению и шёпотом произнесла " Господи помилуй», а учитель из Литвы тихонько захихикал, прикрывая рукой улыбку, которой озарилось его лицо. С одной стороны это было не удивительно, ведь Маргарита сама по себе была очень верующей, а с другой считала, что понять свои ошибки поможет только долгое чтение моралей про здравый смысл. — Would you saying, who had do that, or not? — резким тоном заговорила она, переходя на английский — I don’t even know what happened… — Овва! — выкрикнула она, разводя руками, но даже не продолжала ждать объяснений. — Не знаєте? А може просто забули? — Yes, maybe I have forgotten… — задумчиво ответил Белте и мысленно начал перебирать в голове все возможные события последних недель. —Забули, ага. — она кивнула головой с показательным сочувствием, а затем спросила с презрением:— У Вас що, склероз в двадцять шість років? Белте не на шутку обидел и зацепил за живое этот вопрос, потому что с памятью на самом деле было всё хорошо. Он тут же нахмурился, поджал губы, а затем наконец повысил тон, показывая свои настоящие эмоции: — I really don't know, who had do that, but I don't! — Брешете як дихаєте!— звучно сказала она и снова стукнула кулаком по столу. Сильвестрас действительно не знал, кто это сделал и из-за чего директриса могла подумать на него, а у самой Маргариты Романовны складывалось такое впечатление, что из неё делают дуру. — Мені все очевидно! Ви в мене швидко згадаєте! — на повышенных тонах заявила директриса, а затем только томно вздыхала. Она замолчала, давая время, по уже сложившемуся впечатлению, не всё понимающему в этой жизни преподавателю осознать, что теперь ему не удастся уйти и пойти на урок вовремя. — Я рахую до п’яти. — находясь на пределе спокойствия произнесла Маргарита Романовна, но не очень быстрым тоном. — Сподіваюся, Ви мене зрозуміли. А якщо ні — кажу один раз і повторювати як папуга не буду. — на этот раз уже протараторила она, что было неразборчиво. — I count to five. — уже чётче произнесла директриса на английском. От одной лишь фразы от госпожи Грозы у литовца тут же поднялось давление, а внутри возникло ощущение, как будто из него кто-то вытаскивает, высасывает словно вампир кровь жертвы все жизненные силы и остатки здравого смысла. Так плохо Сильвестр себя никогда ещё не чувствовал. — Оди-ин… — с недовольным выражением лица уже было протянула директриса. Её лицо в этот момент выглядело так, как будто сама лимонов переела. Внезапно её планы изменились и с треском поломались. Всему виной стал внезапно возникший посторонний шум снаружи. На уме у Маргариты было ничто иное, как допрашивать. Допрашивать уже итак бледного как смерть молодого человека… Однако Высшие силы ей помешали. Именно поэтому она услышала звонок в двери своих владений, после чего до ушей из вне, из-за закрытой двери, уже доносился взволнованный женский голос. — Боже правий, вибачте будь ласка! Такого більше не повториться! — возглас тут же замолк и вслед за ним раздался стук. — Потім продовжимо розмову. — дала знать Маргарита Романовна и скрестила руки на груди, будто заранее готовилась закрыться от кого-то во время новой беседы. Директриса, образно говоря, поставила на паузу свой отчёт до пяти и далеко не самый приятный ей самой разговор с источником личного негодования в лице Сильвестраса, после чего коротко улыбнулась, повернула голову и прокричала: — Заходьте! Сильвестр на какое-то мгновение повернул голову вслед за Маргаритой. Дверь с негромким скрипом отворилась, а фигура сделала буквально шаг и замерла, осторожно заглядывая. Директриса и учитель английского одновременно устремили взгляды в сторону новоприбывшей и увидели, как она застыла в открытом настежь дверном проёме. Судя по её раскрасневшемуся от стыда молодому лицу было столько же лет, как и Белте, на вид лет двадцать шесть. Она была заметно нервная и отрывисто дышала. — Доброго ранку…— произнесла опоздавшая, отдышавшись, а затем посмотрела на директрису и уточнила: — Це Ви Маргарита Романівна, вірно? — и замолчала ненадолго, давая себе время рассмотреть кабинет и понять, туда ли она вообще попала. Разумеется, жительница Украины, а точнее, выглядящая далеко не как столичная мадемуазель девушка в сию минуту ответа не услышала. Как истинная женщина Маргарита Гроза вообще не спешила с ответом, а только смотрела на девушку молча секунд тридцать, однако несколько иначе и точно не так, как на Сильвестраса. И растерянному Белте, и молчаливой в сей момент Маргарите Романовне было ясно одно: приятная женская энергетика, что исходила от незнакомки, которая буквально ворвалась сюда по ощущениям похожа на аромат первых весенних цветов, а затем словно шлейф духов уже заполнила собой пространство. — Так, я. — вполголоса ответила директриса, кивая, и чуть громче добавила. — Ви, дорогенька, на місці не стійте… — Ви це мені? — с осторожностью уточнила новенькая у человека, находящегося выше по статусу. — Вам, звичайно, а кому ж ще? Заходьте. —пригласительным тоном высказалась женщина. — Я не якась там… — слегка понизила тон и выдала со свойственной для себя легкостью, закатив глаза: — Кровосіся. Учитель английского от слова совсем не понял, что это за последнее странное слово, придуманное непонятно кем, но его искренняя реакция в виде тихого хихикания была моментальная. Лицо новоприбывшей тут же озарилось улыбкой и она еле сдержалась, чтобы не рассмеяться, а затем её выражение лица вновь поменялось на серьёзное. Девушка осторожно сделала шаг вперёд, а затем, не издавая лишнего шума беззвучно закрыла за собой двери. — Треба Вікторії в черговий раз особисто подякувати, вона як завжди на висоті.— при упоминании имени секретарши на всегда строгом лице директорши впервые появилась лёгкая, искренняя улыбка. Разумеется, это волшебное мгновение продлилось совсем ненадолго, а радость тут же испарилась, словно утренний туман. Гроза снова попыталась вести себя серьёзно и выдерживая эту паузу перед тем, как снова заговорить спустя некоторое время принялась рассматривать находящуюся в безмолвии новенькую немного ниже уровня лица. На рабочем пиджаке тёмного оттенка уже висел выданный буквально пару минут назад бейджик. Там было чёткими буквами написано полностью фамилия, имя и отчество « Шемаєва Яна Олександрівна» Сильвестраса удивило то, что её имя сразу же приобретает настолько официальный и деловой окрас. Это интриговало и одновременно восхищало Белте, однако в этот момент он не смог произнести ни слова, боясь, что о нём подумают другие, поэтому развернулся в противоположную сторону. Он сделал вид, что вправду интересно в третий, а может уже и пятый раз рассматривать одни и те же произведения искусства, хотя на самом деле происходило что-то невообразимо. Литовец был готов сгореть дотла от ощущения только-только зародившегося возникшего трепета внутри. На самом деле всем участникам разговора с первого взгляда было ясно одно: учителю английского стало немного легче от того, что Вселенная привела товарища по несчастью. И сразу же, где-то у него в душе возникло ощущение расположения к этой с виду нежной девушке, хотя с первого взгляда толком не увидел, даже близко не рассмотрел её внешность. Маргарита Романовна на это лишь кивнула, выражая солидарность и понимание, после чего принялась с ног до головы осматривать новую преподавательницу. Казалось бы, недовольная директриса совсем недавно как будто сверлила ненавистного ею учителя испепеляющим взглядом, а на новую коллегу же смотрела наоборот, более мягче, чем можно было. Это было не похоже на женщину-грозу, ведь в её взгляде прослеживалось ожидание вместе со стремлением спросить, в нормальном ли здравии новая коллега… Но увы, женщина, которая держала в страхе всю школу никак не смогла этого сделать из-за своей гордости. Не смогла бы, потому что сама не любила не сосредоточенные на деловых темах разговоры во время пребывания на рабочем месте. — Отож, Яно, Ви нова вчителька музики у шостих класів? — это было всё, на что ей хватило сил спросить, приоткрывая губы. — Завжди хотіла нею стати… Тобто так, звичайно. — каждое слово, сказанное ею звучало так, будто та самая мелодия с переливами. Она слегка наклонила голову, чтобы мысленно оценить стоящего перед ней кудрявого парня со всех сторон. Как только Сильвестрас тоже отважился посмотреть на неё более смело и со стены с картинами перевёл взгляд на новую преподавательницу, разворачиваясь, чтобы уже точно рассмотреть внешний вид — его словно током ударило. Литовца тут же озарило понимание того, что стоящая в нескольких шагах от него незнакомка была внешне удивительно похожа на него самого. Но то, что было куда неожиданнее — осознание, которое пришло вслед за этим пониманием. «Она напоминает тот силуэт из сна.» Русые волосы средней длины, которые опускались немного ниже плеч, подчёркивая аккуратные черты лица, распахнутые голубые глаза, которыми девушка смотрела прямо на госпожу Грозу с ожиданием ответа, светлая, на солнце напоминающая снег кожа которого уже покрыта румянцем, также как и слегка пухлые щёки, на которых появились ямочки от смущённой улыбки, в которой расплывались накрашенные блеском поджатые от стыда губы. Тем временем сама Маргарита Романовна уже нашла что сказать Яне Александровне, вернее, спросить, указывая на Белте пальцем: — Хочете побачити своїми очима як я наводжу лад в голові одного з таких, як Ви? Шемаева слегка опешила, но даже не стала пытаться разобрать, что мадам Гроза имела ввиду под словами «навожу порядок» и даже не понимая, что делает, кивнула в знак согласия, а та на это ни слова не ответила, а лишь ухмыльнулась, точно как коварная лисица. Яна уже было приоткрыла рот, чтобы спросить, в чём уже провинился прежде совершенно незнакомый человек, как вдруг ощутила, насколько становится жарко в пространстве. Её до этого момента немного румяное лицо уже покраснело пуще прежнего, тело обдавало жаром, а девичье сердце подсказывало одно: «Он не просто так появился из ниоткуда на твоём жизненном пути» В подтверждение послания из внутреннего мира мгновенно ощутила на себе ласковый взгляд, что доставал аж до самого сердца, согревая его своим теплом. Это оказался Сильвестрас. — Два…— повысила тон мадам Гроза, так как вновь вспомнила про свой счёт до пяти. Теперь настала очередь смотреть на него. Окидывая его взглядом понимала, что восприняла не просто как привлекательного человека с миловидной внешностью. А он снова стоял отвернутый, прикрывая лицо ладонями от смущения, ненадолго отвлекаясь от парящей вокруг него манящей энергетики. Классный руководитель только то и делал, что в мыслях продолжал вспоминать о своём восьмом Б. Разумеется, они были умными, образованными личностями и каждый раз писали контрольные по его предмету лучше всех… Но это была только одна их сторона. Одна сторона медали. На уроках с Сильвестрасом они раскрывали свою другую, потайную сторону. Только с ним восьмиклассники становились бешеными. В большей части тогда, когда им уже становилось настолько скучно — мальчики и девочки начинали вести себя раскованно, откровенно говоря, беситься. Точнее, ученики начинали кидаться мягкими подушками, которые обычно лежали у всех на стульях для того, чтобы было комфортно. Сильвестрас в этот момент вспоминал себя на сцене, в детстве, когда тоже готовил номер на детское Евровидение с подушками, озарялся забавной улыбкой и смотря глазами, полными вдохновения смеялся от искреннего веселья, после чего сам начинал драться подушками вместе с ними, позволяя себе побыть тем самым счастливым ребёнком. «А что вообще случилось с моими детьми? Почему Маргарита Романовна к этому классу так резко начала цепляться? Они обычно послушные, нормальные, хорошие, адекватные дети. Иногда они бывают бешеными, конечно. Но это же дети… Что они ей сделали? Почему она ко мне прицепилась? Только потому, что они считают меня своим лучшим другом и хорошим учителем? Но я с ними нашёл общий язык не с первого дня… Я без понятия вообще…» — мысли в голове учителя летели со скоростью света одна за другой, однако он смотрел на Яну, а она глядела на него в ответ. — Три…— всё ещё вела счёт Маргарита Романовна, которая с виду была спокойной, но на самом деле испытывала смешанные чувства, а точнее, целый хаос. Директриса даже мысленно не хотела признавать, что прямо на её глазах творится какая-то мистическая для всех участников разговора ситуация. Госпожа Гроза наблюдала перед собой следующую картину: на счёт три коллеги уже смотрели друг на друга напрямую, то отводя взгляд, то снова глядя украдкой, или прямо друг на друга. И так было каждый раз по несколько секунд. Крайний красноречивый взгляд, сопровождающийся молчанием с обеих сторон оказался за Яной. Как и последние слова, которые в этот момент не было смысла озвучивать вслух. "Будь що буде." — именно с этими возникшими в голове словами Шемаева наконец решилась заговорить с Белте, спустя всё то время, пока они стояли и переглядывались. — Привіт!— наконец поздоровалась она с ним на украинском и протянула руку навстречу. Он настолько воодушевился от этого тембра голоса, что вспомнил и обернулся, а затем поздоровался в ответ. Как только услышала бархатистый, спокойный голос и настолько мягкий тон при произношении — сразу поняла, что он вообще не отсюда и перешла на международный язык. — — сделала комплимент (У тебя получилось это слово сказать, молодец! Продолжай в том же духе.) Он такой на английский, (Спасибо тебе огромное!) — (Яна Александровна, я читала в Вашем резюме ещё когда на работу принимала, что у Вас опыт в английском тоже есть. Вы ещё и грамотно на украинском разговариваете…) Она улыбнулась и с неподдельной радостью от сказанных слов одобрительно кивнула. — Може бути, що саме Ви все ж навчите його нормально розмовляти?— выразилась Маргарита, поглядывая то на Сильвестраса, то снова на стоящую перед ней коллегу. — Та заради бога, Маргарито Романівно! — обратилась к мадам Грозе Шемаева и рассмеялась от своих же слов, из-за чего та покосилась на неё с приподнятыми бровями. После того как девушка посмеялась она добавила более спокойно, кивая в подтверждение своих слов: — Розмовляти він точно вміє. Та і взагалі, мій новий колега... — после этого она перевела взгляд на Белте и продолжила: — Людина здібна, він точно зможе всьому навчитися! Хоть Сильвестрас сам не мог связать слова в предложения, но он понимал, что говорит Яна. По её интонации и мимике можно было прочесть всё до единого. Он слышал, что она говорит только хорошее о нём, отчего где-то внутри себя возрадовался и снова поверил. — Та невже? — спросила директриса и снова улыбнулась краем губ, а затем проговорила чуть тише: — Хоч хтось в нього вірить.— после этого добавила погромче: — Можете вважати так. Он был рад это слышать и от всего сердца хотел ей верить, но в уме тут же всплыло на поверхность убеждение, что стоит быть аккуратным, чтобы снова не обжечься... И это ввело Белте в ступор. Он снова смутился и продолжал стоять без лишних движений. У обоих представительниц прекрасного пола в этот момент складывалось такое впечатление, что парень как будто дерево своими корнями прирос к полу и вообще не знал, что на это всё сказать. — Чотири… — считала дальше Маргарита, при этом посматривая на время, которое показывали настенные, а затем добавила, обращаясь к учителю: — Слухайте, а може Ви тоді, якщо не можете мені розповісти в чому справа, тоді... — и кивнула на Яну, а та тотчас перевела взгляд на неё. – Хоча б їй поясните, як в нас в школі все влаштовано? — Чому б і ні? Он в ответ отрицательно покачал головой, как будто говоря «нет, не против». Белте был способен дать понять, что случилось, даже не озвучивая вслух. Его губы уже расплывались в улыбке, которая тянулась до ушей и ямочки на щеках В этот момент в голове у Сильвестра моментально включился внутренний монолог в виде обращения от второго лица, а именно того самого бунтующего любителя поосуждать, который есть у каждого из нас. «Ну и почему ты сейчас опять улыбаешься как дебил? Впрочем, как и весь этот хаотично построенный разговор… Ты вроде как уже не ребёнок, хотя с детьми работаешь. Уже два месяца, как никак. Но я не знаю, как. Как тебе это ещё объяснить? Если хватит здравого смысла поискать на досуге признаки того, что ты влюбился — то можно же блять спохватиться и понять, что ты, дорогой мой, влюбился! О-о, этого ещё не хватало!» Но тут громкий, отчётливый как у одинокого солдата тон, что раздавался где-то внутри замолчал и заговорил другой голос. Голос сердца. «Теперь ты понимаешь, что такое любовь с первого взгляда?» В этот момент двери снова постучали. Незнакомый человек, который намного старше хриплым голосом позвал девушку по имени и отчеству. — Яно Олександрівно, Ви там застрягли? Вже робочий день почався! Хто дітей музиці вчити буде? — Так, я напевно піду… — нервно хихикнула. — А то мене шукають вже, як в хованках. — сказала Яна на прощание, тем самым попыталась хоть как-то разрядить обстановку. Шемаева уже было развернулась в сторону выхода и хотела уходить куда подальше от этой женщины- грозы во всех смыслах этого слова, но её тут же передёрнуло. Крайне недовольная Маргарита Романовна окинула взглядом, а затем пожала плечами и хлопнула руками так, чтобы было слышно на весь кабинет. Голос сердца преподавательницы снова во всю твердил подсказку, но на этот раз выражаясь словами: «нет, пока не стоит уходить отсюда». Чутьё и ни с чем несравненное ощущение на себе пары пристальных взглядов ненадолго остановили её. Снаружи, где-то там, за дверью, которая является выходом в пустой в этот момент коридор тут же послышались чьи-то шаги, а затем они прекратились и раздался громкий возглас. — А я тебе ще в п’ятницю попереджав, Руслане! — это оказался тот, кто обращался к однокласснику. —Закрий рота, Матвій! — выкрикнул на весь коридор Руслан и замолчал. Затишье перед бурей прекратилось, а эти голоса давали понять, что надвигался ураган. — П’ять! — эта цифра была прознесена под конец очень быстро. Как только на весь кабинет директора прозвучала последняя цифра обратного отчёта для того, чтобы Белте смог объясниться в пространстве ненадолго повисла тишина. Наступил тот самый момент, когда для них обеих, казалось бы, всё закончилось, но на самом деле где-то там, в сердцах была тоненькая нить, пронизана пониманием того, что всё только-только начинается. Яна в последний раз пересеклась взглядами с Сильвестрасом, который глядел на неё с сердечным теплом и тихо ахнула, так как смогла прочитать по его тонким улыбающимся губам последнюю единственную фразу, —At the count of five, everything is just beginning. — произнёс Белте, мечтательно вздыхая, замечая, как Шемаева на этих словах улыбнулась. Маргарита Романовна разинула рот от удивления и моргала, смотря на, скорее всего, уже сложившуюся пару коллег как баран на новые ворота. Ощущение, что теперь у них впереди не только совместная работа, а и кое-что большее мгновенно возникло внутри неё, а на языке уже вертелось горькое как имбирь чувство чёрной зависти. Хоть и его голос прозвучал в этот момент немного тише, чем обычно, но несмотря ни на что им обоим в этой истории, которая уже началась здесь и сейчас стали настолько важны эти громкие, значимые слова. И там, за дверями уже снова слышны чьи-то шаги... Это значило одно: ещё немного - и будет другое проишествие... Но это уже другая история. История, которую обязательно расскажут...