Механические крылья

Остров возвышался над морем-океаном зеленым гигантом, и вокруг его окружало минимум четыре парящих в воздухе островка. Рарити насторожено, пусть и с немалой долей любопытства, всматривалась в эти пока еще смутные пятна на горизонте. Разглядеть что-либо было тяжело: слепило солнце, которое по-царски восседало на пике горы. Рарити приходилось часто моргать и аккуратно промачивать уголки глаз платком, чтобы макияж не растерся. Весь дирижабль погрузился в некое подобие гипноза. Девочки приникли к перилам и какое-то время молчали, не в силах выдавить из себя и слова. Это было слишком невероятно, чтобы оказаться правдой. И слишком нечестно. «Мы же почти были дома!» Оставалось совсем немного — неделя или две — и они оказались бы в Кантерлоте, таком безопасном и почти родном. Больше не было бы этих изнуряющих путешествий и пыльных гостиниц, лишений и ограничений. Рарити только и могла, что поддерживать себя грезами о будущем, в которых она примет хорошую и душистую ванну, потом обязательно купит новое платье (и туфли, и шляпку, и крашения к нему), заглянет в свой столичный магазин, съездит в Понивилль на недельку или две и вернется обратно. Она хотела повидать свою крошку Бель и пушистую Опалесенс, хотела вновь увидеть красоту и изящество далекого от империи мира. А копыта! Она так давно их не полировала! И как она могла забыть о кроватке, настолько широкой, чтоб можно было вертеться в мягких подушках, ничем себя не ограничивая… Но все планы пришлось отложить из-за одного-единственного облака. Огромного, как гора, и волшебного, как… как… Рарити задумалась, пытаясь подобрать нужное сравнение, но ее мысли вновь и вновь возвращались к упущенным возможностям. В это же время Радуга деревянным движением натянула на глаза летные очки. Искорка предупредила ее, что сейчас не стоит вылетать за пределы дирижабля: неизвестно, мираж это или что похуже. Пинки вовсю вглядывалась в бинокль, который в недавней шумихе украла у капитана. — Так, так, так… — Она чуть не навернулась за перила, но Рарити с Эпплджек испугано придержали ее за юбку. — Зеленая гора… гора с глазами… гора удивлена! Или недовольна? Не могу понять… о, лошадь! — Что за бред? — Радуга попыталась прорваться к Пинки, но девочки мешали. — Да стала бы я выдумывать! Эпплджек выхватила из ее рук бинокль. — Едрить меня колесом, и правда гора с глазами… — Ну! — Да не может такого быть! Эпплджек перегнулась над невысокими подругами и передала бинокль Радуге. Она долго (а может, так просто казалось из-за томительности мгновенья) всматривалась в него, прежде чем сказать: — Да куда нас занесло… — и следом пошла заковыристая ругань, от которой уши вяли. Флатти рядом шептала опасения, Искорка во все глаза смотрела на остров, зазря так поджав свои нежные губки, потом круто развернулась и поспешила к капитану, пробормотав самой себе: — Почему он не разворачивается?! — Рар, хочешь глянуть? — спросила Радуга, не отводя взгляда от горизонта и протягивая старый бинокль. Рарити с сомнением посмотрела на него, взвесила на чашах весов любопытство и врожденную брезгливость и ответила: — М-м-м, нет, благодарю, я вам верю. — Ой, смотрите! — воскликнула Пинки. Все подняли головы и увидели, как корпус дирижабля обволакивает розовая магия. От копыт к телу перешла дрожь всего судна. Дело рук Искорки, не иначе. Радуга с Эпплджек взволновано побежали в капитанскую рубку и немного погодя, когда магия пропала, вышли оттуда, поддерживая сильно уставшую Искорку. — Я… в порядке. — Она выпрямилась, заправив челку за ухо, но безуспешно: та снова вернулась на глаза. Рарити замечала эту привычку за Искоркой. Она убирала челку не ради удобства, а в попытке немного успокоиться. Это было ее своеобразное ритуальное движение, как у Радуги — поднимать ворот своей униформы (отличительной особенностью которой являлся синий подпоясанный сюртук с поднятым лацканом), а у Эпплджек — очерчивать пальцами поля шляпы, слегка надвигая ее при этом на лоб. — Штурвал не двигается, ему что-то мешает. И моя магия тоже бессильна. Что-то словно удерживает весь дирижабль… — А, ты про то облако, на котором мы плывем? Девочки обернулись на не к месту веселую Пинки. — Что? Я думала, вы заметили! Некоторые кинулись к перилам и посмотрели вниз: Пинки была права, они приземлились на странное розовое облако. — И когда успели? — Я мигом! Радуга взмахнула крыльями, не дожидаясь ничьего одобрения, потом сложила их и спрыгнула вниз, прямо на облако, — и увязла в нем. Настолько, что пришлось скинуть ей веревку и с трудом затащить обратно. — Дорогая, да ты вся липкая! — удивилась Рарити, неприязненно осматривая свои слипающиеся пальцы. Пинки без малейшего стеснения приникла губами к рукаву Радуги и с удовольствием констатировала: — Да это же сладкая вата! Чересчур вязкая, но точно вата! Она бы продолжила и дальше облизывать Радугу, если бы та не отодвинула от себя румяное личико. — Уймись! Бред какой-то! Когда мы эту штуковину вообще подцепили? — Вероятно, когда пролетали через то облако, — ответила Искорка. — Но как такое возможно? — опасливо спросила Флатти, сложив руки на сердце. — Еще утром мы видели под собой землю, ведь так? Потом попали в это облако, которое пролетали до неправдоподобного долго. А когда оно осталось позади — мы каким-то чудом оказались посреди моря (или океана), хотя все это время с курса не сходили. Пытаемся свернуть — и что-то препятствует этому. Как мы выяснили, розовое нечто… — Не нечто, а вата, Искорка! — Пинки продолжала отщипывать остатки от фрака Радуги. — …И оно ведет нас прямо к тому острову. — Ловушка! — яростно констатировала Радуга. — И-или кто-то нас пригласил к себе в гости? — попыталась разрядить обстановку добрая Флатти, но не вышло: — Ага, в гости! Может, этот гостеприимец нам еще приглашение отправлял? Не видала его, случаем? Флатти вжала голову в плечи и потупила взгляд. Радуга решила не продолжать свою тираду и, в очередной раз отпихнув от себя Пинки, встала и спросила у Рарити с Искоркой: — Знаете заклинание очистки-или-как-там-его? — Если мило попросишь — то знаю, — ответила Рарити, вздернув носик. — Искорка? — Радуга решила не унижаться. Искорка вздохнула, но простеньким заклинанием очистила Радугу от ваты. Пинки очень опечалилась. — Спасибо. А теперь-то я могу полететь вперед и разведать обстановку? Вопрос был скорее риторическим, ведь не успела Искорка и рта открыть — как Радуга уже побежала в сторону и прыгнула, расправив крылья. Капитан спустился на палубу. — А как же штурвал? — спросила Эпплджек. — Что бы я ни делал — он как намертво вкручен! — грозно пожаловался капитан Вилл. — Куда она полетела? — Разведать обстановку. Вы смотрели вниз? — Воду видел, если вы об этом, мисс. — Нет, она не про это, — сказала Искорка. Капитан недоуменно уставился на нее, потом недоверчиво шагнул к перилам, немного перегнулся и… высказался похлеще Радуги о том, что думал, и без всякой цензуры. Совсем от удивления позабыл, что находится в окружении леди. «Что за бескультурщина!» — Это невозможно! Он обошел палубу по кругу, удостоверившись, что розовое облако облепило все днище «Принцессы». Потом заметил остров на горизонте, прищурился, приставив ладонь ко лбу. Пинки подбежала к нему и постучала биноклем по обтянутой белой формой груди. — О, благодарю, ми… так вот где он был! — Спасибо, что разрешили попользоваться! — Я ничего не разрешал! — Он замахнулся биноклем, но Пинки не восприняла угрозы всерьез и пружиняще отбежала от капитана. Прочистив горло, словно бы этим хотел поставить точку, капитан недолго буравил ее взглядом, а потом посмотрел на горизонт. — Знаком ли вам остров, о наш опытный капитан? — нарочито мягко спросила Рарити, надеясь тем самым снизить гнев до милости. — Чтоб вы знали, я много земель повидал. Перелетал через Селестиево море, пересекал Северный и Южный Лунные океаны, огибал Базальтовый берег… — Почему-то мне кажется, что кое-кто звездит, — тихонько шепнула Пинки на ухо Искорке и сдавлено захихикала. Рарити недобро на нее покосилась: пусть только попробует опять разозлить капитана! Рарити его не особо любила (как и многие здесь) за грубость, отсутствие каких-либо манер и сочувствия к леди, но сейчас была возможность узнать что-то полезное. И судя по взглядам остальных девочек, они были с ней полностью согласны. Капитан же продолжал: — …Но такого города я в жизни не видывал. — Города? — удивилась Рарити, и Эпплджек ей ответила: — Да, по всему берегу простирается город, а на ближайшем к нам летающем острове были какие-то строения… — Эллинги, — поправила Радуга, спарив на палубу. — Видимо, повисшая в воздухе мелочь используется как воздушная пристань. — И там был конь! Не забывает о кобыле! — воскликнула Пинки. — Так кобыла или конь? — спросила Флатти, хоть и не это сейчас было важно: — Ты быстро, — обратилась Рарити к Радуге. — Делов-то: тут всего около шести миль! — Так что ты увидела? Что это за остров? — Уж простите, но таблички с названием я не разглядела. К летающим островам протянуты толстые тросы, весь берег занимает город, выше, на горе то есть, находятся два… очень странных здания… — Глаза! — Пинки игриво выгнула бровь и нахмурила вторую, и Радуга на удивление ответила: — Ха-ха, вот точно такие! И мы правильно увидели: там и правда огромная статуя лошади. Эти приметы вам ни о чем не говорят, капитан? Может, слышали о народе, поклоняющемся лошадям даже больше наших? — Смотря, какая именно лошадь там стоит. — Капитан был недоволен тоном Радуги. Он сложил руки на груди, из-за чего форма облепила его сильные руки, уже готовая по швам разойтись. — Рог, крылья или ничего — и мы поймем основное население острова. — У нее ничего не было! — вставила Пинки, Радуга с ней согласилась. — Тогда все ясно, — только и сказал капитан, зачем-то вновь приставив бинокль к глазам и вперившись взглядом в горизонт. Хотя Рарити подозревала, что так он просто хотел уйти от беседы. — Звучит вполне логично, — согласилась с ним Эпплджек. — А может ли быть так, что на этом острове живут такие же, как и мы, жертвы облака? — Я тоже думала об этом, — робко присоединилась к ней Флатти. — Вдруг мы там найдем помощь? — А что насчет фигни под нами? — недоверчиво спросила Радуга, постучав копытом. — Ты о дирижабле? — посмеялась Пинки. — Глупая, он же с нами все время был! — Мы могли случайно подцепить это розовое облако, пока пролетали через то, громадное, — спокойно пожала плечами Эпплджек. — Ни зги же не было видно, да и в округе розовых облаков больше не водится. Девочки огляделись и вынуждены были согласиться. Небо вокруг было чистым, ни единого облачка не наблюдалось, даже самого обычного. Не считая, разумеется, того гиганта, оставшегося позади. — К нам гости, — угрюмо сказал капитан. — Радуга? — спросила Искорка, и Радуга пожала плечами, подняв руки кверху: — Пониров издалека видела, но хвоста за собой не заметила! — Будем встречать их? — Хоть бы они с благими намерениями… — Может, нам стоит скрыться в каюты? В этом нестройном разноголосье последняя фраза принадлежала Флатти. Рарити подумала, что это не такая уж плохая затея. Она не горела желанием встревать в битву (если к ним летят с враждебными намерениями) или показываться в таком виде, как сейчас, перед местными. И боязливый дуэт уже сделал пару шагов к двери, как вдруг остановился от чересчур уж удивленного возгласа Радуги: — Джильда! — и сразу же следом на доски приземлилась крылатая туша. Ее крылья цвета львиной шкуры были больше, чем у обычных пегасов, короткие белые волосы острижены на висках, придавая ей вид разбойницы, золотые глаза подведены сиреневыми тенями. Из одежды на ней были летные очки, которые она натянула на лоб, кожаная куртка, обитая светлыми перьями, а под ней — комбинезон цвета пыльной умбры, плотно облегающий ей самые… самые… — Лапы? — ахнула Рарити, и Джильда не оставила это без внимания: — Впервые грифона видишь, понирка? Ее голос был резким и до неприличного высокомерным, но она тут же преобразилась, стоило Радуге прыгнуть ей в объятия. — Джильда! Сколько лет! — Радуга! Я так и знала, что это ты пролетала! Как же я соскучилась! На этом дрянном острове нет никого, кто мог бы сравниться со мной по скорости. Я чуть не померла от тоски! — Так ты не в Гриффонстоуне? — Уже как полгода нет! — И поселилась здесь? — Вынуждено, как и все местные. Она покосилась на остальных: не хотела продолжать разговор при незнакомых понирах. — Что это за остров? — спросил капитан Вилл. — Какой из? Их у нас тут пять. Капитан и так был весь на нервах, так что вполне закономерно, что от такой пусть и легкой, но подколки он вспылил: — Не смейте шутить с Айроном Виллом, юная мисс, я не потерплю… — Чего же? Неуважения к его фуражке? Рарити от восторженного удивления хохотнула, тут же смущенно прикрыв рот ладонью. Вот это смелость! Неприятно было признавать, но иногда (или чаще, чем иногда) хотелось ответить ему в таком же тоне. Пусть Джильда и была грубой и недоверчивой, но что-то в ней явно привлекало. На первый взгляд, характером она очень походила на Радугу. И во внешности тоже были некоторые схожие черты, но их было слишком мало в сравнении с отличиями: к примеру, Джильда была на голову выше Радуги и шире в плечах. — Здесь законы солнечной принцесски не работают, — продолжала Джильда. — Как и то, чего ты достиг на материке. — Опыт, милочка… — Девку свою «милочкой» называй! Завязалась нешуточная перепалка, готовая, возможно даже, перерасти в рукоприкладство, если бы до дирижабля не долетели сопровождающие Джильду пониры (на этот раз точно пониры, у них были замечены копыта!). Все одеты в схожие комбинезоны и куртки, вот только на спинах какие-то громоздкие и наверняка тяжелые приспособления, а в руках — шланги. Пониры облетели дирижабль снизу, рассредоточились вокруг и нацелили шланги на облако. Под сильным напором воды оно начало таять. Рарити этого, конечно, уже не видела — отошла подальше от брызг, — но слышала громкий доклад Пинки с места событий. Через несколько минут капитан Вилл, перепрыгивая через ступени, поднялся в капитанскую рубку. Дирижабль набрал прежнюю скорость. Впереди все виднее становилась деревянная стройная башня. Дирижабль снизился настолько, чтобы за тросы его могли притянуть к трапу. К тому времени по совету Джильды вещи уже были собраны. Некоторые из сумок отдали крылатым понирам, которые ранее оставили свои водяные приспособления и вернулись, чтобы помочь дамам. Рарити с удовольствием вложила свою ручку в сильную мужскую ладонь. Она замечала на себе его игривый взгляд и отвечала тем же. Рарити была уверена в собственной красоте, ведь до того, как дирижабль причалил к башне, она уже успела переодеться в лучшее из имеющихся платьев (белое, с золотистым узором из маленьких звездочек) и пиджак к нему цвета грозовой тучи на закате, сшитом в кантерлотском стиле. Рарити выглядела строго и изящно, как столичная леди на будничной прогулке. Жаль только, кудри не получилось уложить, как хотелось, так что пришлось их распустить и прикрыть широкими полями белой шляпы. Слегка накрасилась, надела пару сережек, колье и перчатки с браслетом — вместе с переодеванием все это заняло не больше девяти минут (Пинки засекала). Ее скорости даже Радуга позавидовала и захотела узнать секрет, на что Рарити таинственно ответила: «Дорогая моя, это я еще не торопилась». На что только не пойдет девушка, лишь бы создать о себе великолепное первое впечатление! Не считая крылатых (к которым по настоянию Радуги присоединилась еще и Флатти), все спустились по лифту вниз. Днем эллинги представляли собой невероятное зрелище: в ночной отправке из Мэйнхэттена Рарити и подумать не могла, что они могут быть настолько разными что по размеру, что по дизайну. Поросшие огромными грибами, собранные из разного металлолома, раскрашенные и невзрачные — их было немного, но каждый эллинг отличался от предыдущего. — Я еще на подлете заметила, но… — Эпплджек придержала шляпу от ветра. — Очень необычный остров. — Вы еще основной не видели! — усмехнулась Джильда и повела всех за собой. — Ой, а где наши вещи? — Рарити почти испуганно огляделась по сторонам. — Их погружают в фуникукер, — ответила Радуга. — И не спрашивайте: я сама не знаю, что это. — Фуникулер, балда! — отвесила ей щелбан Джильда. Рарити на ее месте бы такому оскорбилась, но Радуга же развеселилась и завязала с новой (или старой) подругой шуточную драку. Девушки прошли за эллинги к домику на самом краю острова, который стоял на чем-то зеленом. Капитана с ними не было: он не мог покинуть «Принцессу», пока не удостоверится «в надежности местных». Интересно только, как эту надежность он будет измерять… Возле домика их встречали носильщики, но вели они себя немного странно: — Приветствуем в Хаосвилле! — Или Дискордии, как требует наш правитель. — Но мы не особо разделяем его пристрастия… — …так что называйте это место Хаосвиллем! Носильщики будто их впервые в жизни видели. — Они совсем того? — шепнула Пинки, но тут же подстроилась под «правила игры» и радостно развела руками: — Ах, вот это гостеприимство! Как приятно, как приятно! Один из мужчин догадался, почему ее поведение стало вдруг таким неестественным. — На самом деле, мы обычно делаем это раньше, когда очищаем дирижабли от сладких облаков… Но мы увидели Джильду и подумали, что она уже вас поприветствовала… Другие продолжили: — Но пока вы спускались на лифте, мы спросили ее и узнали, что ошиблись! — И решили: лучше поздно, чем никогда! — Поэтому приветствуем вас в Хаосвилле! — Это традиция, — поддержала их Джильда. — Не судите строго. Мужчины отошли, давая возможность пройти в домик, и простоватыми улыбками проводили каждую из шестерых девушек. Оказалось, в домике было всего три стены, и на рельсах, наполовину высовываясь из «дыры», их ждал загруженный сумками вагон, наклоненный вниз. С тонкими стенами, старый и не сильно надежный, на первый взгляд. Да и на второй тоже: стоило на него ступить, весь вагончик устало так проскрипел, как старик, разбуженный от дневной дремы раньше положенного. — А это точно надежно? — спросила Эпплджек, которая и разбудила этого старика. Джильда в ответ лишь пожала плечами. — На эллинги устраиваются только крылатые, так что фуникулером почти не пользуются. Радуйтесь: раньше вообще обходились лестницей. Она кивнула вниз — и девочки опасливо подошли к краю. Огромная зеленая лоза на целую милю (если не больше) тянулась вниз под крутым углом, и в ней были вырезаны ступени и встроены рельсы. И при этом оставалось еще достаточно нетронутого стебля, которые возвышался на ступенями высокими стенами. Пинки вдруг отвлеклась от разглядывания вагончика, крикнула: — О, я с вами! — и побежала к мужчинам, играющим в камень-ножницы-бумагу. Она победила, но для них это ничего не значило: трое торжествующе взмахнули руками, а один понир и поплелся, волоча крылья по деревяшкам, в вагончик. Радуга молча понаблюдала за всем этим, потом щелкнула пальцами и хитро улыбнулась. Рарити знала эту улыбку, за которой скрывалось какое-то очень важное знание, не обязательное, по мнению самой Радуги, к распространению. — Мне не нравится эта улыбка, — подозрительно прищурилась Рарити. — Не обращай внимания, — подтолнула ее в спину Искорка. Рарити оказалась внутри вагончика, в носу защекотало от пыли, и она прикрыла его платочком. Думала сесть, но даже пальцем не надо было проводить по сиденью, чтобы оценить его нечистоту. Паутина украшала каждую дырку и угол. Кресла держались под углом по отношению к самому вагончику, стоять было неудобно. Рарити понимала, что ради ее же безопасности и комфорта придется сесть, но… но… — Мун, помоги дамам! — крикнул один из мужчин, и тот, который оказался среди девушек, пусть и не сразу, но протер рукавом кресло. — Благодарю, мистер Мун, — кокетливо и с невероятным облегчением улыбнулась Рарити. Мун засмущался, быстренько принявшись за остальные сиденья. Флатти встала рядышком, обняв поручень. — А как же… пауки? — еле выдавила из себя Рарити, на что Флатти слишком уж спокойно посмотрела на паутину рядом и ответила: — Они не ядовитые. И ты только приглядись, на самом деле пауки очень даже… ох, прости… мне убрать их подальше от тебя? — И чтобы ты коснулась этих… этих… Рарити часто задышала, не в силах переварить услышанное. Она всегда поражалась этому качеству Флатти любить всякую тварь живущую. И ладно там зайки и даже медведи! Но вот все эти гады… неужели ее не пробивает на дрожь при одной только мысли оказаться близко к ним? — Флатти? — заглянула Радуга в окно. — Ты не с нами? — Нет, я устала немного, да и… — Она коснулась своей зеленой юбки, намекая, что ее одежда не подходила случаю. — Ты все из-за этого паришься? Да никто ничего не видел же! — Радуга! — робко возмутилась Флатти, на что собеседница лишь закатила глаза: — Смотри, пожалеешь еще! Она ушла к Джильде и, выйдя из-под крыши домика, улетела вместе с ней. Когда все, кроме Радуги, оказались внутри, вагончик тронулся да так резко, что Рарити вмиг позабыла о пауках с их паутинами и крепко ухватилась за поручень и сиденье. — Не бойтесь, это нормально! — смеялся мистер Мун, на что Эпплджек заметила: — А голос у вас тогда от трясучки дрожит? Мун еще громче рассмеялся. Вагончик скрипел, тыркался туда-сюда, пока не определился с направлением и не поехал вниз. Все были испуганы его старческим дребезжанием, кроме одной лишь Пинки: она высунулась в переднее окно и лицом приветствовала встречный ветер. На нее было страшно смотреть, и Эпплджек уже хотела затащить веселушку обратно, чтобы та не дай Селестия не вывалилась на рельсы, но побоялась даже подняться с кресла. Искорка была занята Муном: — А в каком море находится ваш Хаосвилль? — Она предельно четко произнесла последнее слово, пытаясь привыкнуть к нему. — Неужели карту наизусть помните? — удивился Мун. — Но вам это все равно не поможет. — Почему же? — Ну, кто-то говорит, что мы находимся в Селестиевом море. Другие предполагают, что вообще в океане… Северном Лунном… или Южном Лунном… Короче, мы без малейшего понятия, где находимся. Сюда прибывают по воздуху и по морю из самых разных мест: стоит только попасть в бесконечный туман или облако — и все, поздравляем, ты застрял с нами навечно! — Значит, те, кто передвигается по земле, не может сюда попасть? — В лесу пока никого не находили. — И выбраться не получается? — Думаете, мы бы тогда прозябали в этом странном месте? — Странном? — спросила Рарити. — Мгм… — Мун вдруг сделался озабоченным. — Ну, вы и сами поймете, когда мы съедем пониже, но… это будет только частью всех странностей острова. Чем выше поднимаешься по горе, тем чуднее. Поэтому все живут на берегу, так безопасней, хоть это и относительно… И не смотрите так, мне сложно объяснить! Да и если начну перечислять все странности, то и трех поездок на фуникулере не хватит! Одно могу сказать: будьте осторожны, поднимаясь в гору. — А как же те два особняка на горе? — спросила Пинки, закрывая окно. — Что, наразвлекалась? — натянуто посмеялась Эпплджек: она продолжала цепляться за сиденье и царапать копытами пол. — Да там ничего не видно! — надулась Пинки. — Один этот стебель слева и справа, ничего интересного. — А впереди? — А впереди только лес да гора! О, и лабиринт на верхушке: огро-о-омный такой! Искорка вернула разговор в прежнее русло: — Так кто живет на горе? Мы видели два больших здания, пока подлетали. — А, это… Это нашего правителя особняк. — А второй чей? — Его же… — Он неловко посмотрел на девушек. — Вы же видели эту «бровь», да? Пальцами он соединил свои брови, при этом выгнув одну. — О, то же самое! — развеселилась Пинки, и покрасневший Мун ответил: — Это висячие сады, которые соединяют два здания в одно. Там живет один понир, которого мы все единогласно считаем нашим правителем. Он довольно эксцентричный и безответственный, но мы его уважаем… — Он могущественный волшебник? — Совсем наоборот: обычный понир. Без магии и крыльев. — Тогда почему вы выбрали его правителем? — озадачилась Эпплджек. — Там, на самом деле, длинная история… Вагончик вдруг встал на месте, все посмотрели на Муна, а он посмотрел на всех. Рарити успела в тысячный раз проклясть это старое и ненадежное приспособление. Спустя несколько секунд фуникулер с рывком тронулся. — Надо было послушаться и надеть штаны, — испугано лепетала себе под нос Флатти, покрепче обхватив поручень. — Надо было не лениться и спуститься по ступеням, — вторила ей Эпплджек, зажмурившись. — Что такое одна миля… пустяк… — Не советую, — сказал ей Мун. — Солнце еще не село, так что на открытом пространстве вас может снести ветром. Такова уж особенность острова: днем и в ясную, как сегодня, погоду всегда гуляет ветер. — Наверху же нас не снесло ветром, — заметила Рарити. — Так дождь же недавно прошел, вот он только и набирает силу! — Если задуматься, я уловила его запах, когда мы на остров ступили, — задумалась Эпплджек. — Но мы не видели ни единого облачка… — Ах! — Пинки засияла какой-то идеей. — Тучи же из воды состоят, да? А вдруг они, наплакавшись дождем, растаяли с его последними каплями? Пинки так и светилась желанием услышать от подруг слова одобрения. Она была похожа на Искорку, которой пришла в голову сложная и незамеченная ни за каким ученным умом теория. Но если идеи Искорки были хоть как-то обоснованы, то вот Пинки… — В целом, так и было, — подтвердил ее догадку Мун. — Да невозможно! — в один голос воскликнули все, включая Флатти, пусть ее голос и потонул в громкости остальных. — Я же сказал: это очень странный остров! — Не настолько же! — Стал бы я вра… агрх, ладно, сами увидите! Все вы поначалу не верите… Мун уперся локтем в колено и положил подбородок на руку, отвернувшись к окну. На разговор он более не был настроен. Он не двигался, пока вдруг не заметил что-то в окне, привстал, чтоб лучше это разглядеть, а потом снова сел на то же место и приняв ту же глубокомысленную позу. Пинки вновь прилипла к окну.

* * *

Когда вагончик в последний раз замер, девочки не сразу поверили своему счастью. Они бы еще долго так и сидели на своих местах, если бы в окно не постучалась смеющаяся Радуга. Ох, сколько же в ней было ехидства! Она наверняка знала, что эта поездка окажется тем еще приключением! И молчала ведь! Из вагончика все, кроме Пинки, вышли на шатающихся копытах. Мун не стал исключением, хоть и старательно скрывал дрожь в коленях. — Вижу, никто не пострадал? — Джильда весело хлопнула Муна по спине, на что он очень неуверенно рассмеялся. Ветер развивал подолы платьев и прически. Как и Эпплджек, Рарити придерживала шляпу, чтобы та случайно не слетела, и оглядывалась. Одноэтажное бежевое здание с соломенной крышей окружало их полукругом, слева от него выглядывал город и какие-то странные растения. — Ну что ж, дамы, — Мун расправил свои коричневые крылья, — надеюсь, когда-нибудь еще свидимся! Он взмахнул ими — и улетел вверх по огромному стеблю. Сумки и чемоданы уже были сгружены с вагончика. С небольшим усилием Рарити с Искоркой подняли их в воздух, хотя одной из волшебниц так и хотелось пару особо тяжелых чемоданов повесить на Радугу. «Ах, побереги свою кожу, Рарити, не опускайся до гнева!» Вслед за Джильдой они вошли в здание, которое та обозначила как «пункт идентификации личности». — Нужно будет назвать свое настоящее имя и сказать, имеются ли у вас родственники (потерянные или не очень). Титулы и звания можете оставить при себе, здесь всем на них побоку. — А зачем родственников называть? — На случай, если они тоже сюда попадут. Звучало пугающе. Рарити не хотелось бы, чтобы крошка Бель здесь очутилась. Хотя вероятность того, что она отправиться в полет или в плаванье сильно ниже, чем у их родителей… Нет, по-хорошему, они не должны никуда поехать. В нынешнее-то время… В помещении было очень много горшков, из-за чего пространство казалось слишком тесным. И в этой цветущей зелени они не сразу заметили сидящую на полу девушку с красными дредами, собранными под желтый платок, и чересчур уж толстыми бровями. Ее зеленое платье было увешено многочисленными самодельными бусами, такими же самодельными были браслеты (на руках и зеленных копытах) и тяжелые серьги. У нее явно был какой-то свой стиль, но Рарити он казался немного неряшливым, с перебором деталей и элементов в наряде. Девушка лениво подняла голову: — Ваша аура в смятении. — Она говорила медленно, как в трансе. — Наша кто? — шепнула Джильде Пинки. — Без малейшего понятия. И не обязательно стоять так близко ко мне. — Потом она обратилась к девушке: — Хей, оформишь их? Только быстро, а не как обычно. Нужно еще успеть разместить их на ночлег. — Хорошо-о. Ее меланхоличный ответ не внушал веры, и на первой же в очереди Пинки это и подтвердилось. Не поворачиваясь, девушка достала из ящика за спиной бумаги, порыскала немного — и на полу перед ней появились чернила с пером. Пинки протараторила свое имя, так же быстро назвала всех своих родственников, а заодно и семью Пирожков (на всякий случай). Но на перечислении близнецов записывающая спросила: — Пинки Пай, правильно? Напомнишь, как зовут твоих родственников? — Каких именно? — Начни с самого начала, пожалуйста. Пинки снова протараторила имена, девушка записала только одно и вновь попросила повторить оставшиеся. Все поняли, что возиться придется долго, но, к счастью, в чудесную головушку Искорки пришла блестящая идея. Магией она тихонько приподняла крышку ящика, листы бумаги вспарили в воздух, и крышка неслышно закрылась, когда они полетели над сидящими девушками. Искорка полезла в сумку и достала оттуда несколько перьев. — Зачем тебе столько? — шепнула Эпплджек. — На всякий случай, — только и ответила Искорка, поискала подоконник и поставила на него чернильницу (тоже из сумки). Девочки получили по листу бумаги, только Радуга отказалась: — Нет, меня уже записали. Мы с Джильдой быстро управились, пока вы спускались, и остров успели уже облететь. Жаль только, всего единожды… — Ничего, мы с тобой еще наверстаем упущенное! — улыбнулась Джильда. В это время Искорка подошла к оформительнице, посмотрела, что она там пишет, вернулась к окну и на своем примере показала остальным, как надо заполнять документ. Трое поглядели за ней и начали переписывать, только имена меняя. Когда Пинки назвала последнее имя (к тому моменту она устало и нетерпеливо тянула каждый слог), Эпплджек воскликнула: — Готово! — и вытерла лоб из-под косой челки. — Дорогая, ты решила прямо всех своих родственников записать? — удивилась Рарити, заглянув к ней в листок: он был исписан с двух сторон. — Ну а вдруг! И это я еще перечислила тех, кого вспомнила! Лист засветился розовым и выпорхнул из ее рук. Общей стопкой они приземлились перед оформительницей. Она осмотрела все неспеша, видимо, в каждое имя вчитываясь, подписала и отложила в сторону. Потом вытянулась на полу, лениво прикрыла глаза и не спеша, как сквозь сон, сказала: — Когда найдете себе постоянное временное прибежище, придите и назовите его адрес. Я запишу его в ваши фамильные листы и отправлю письмо, если найду в записях совпадающие имена. — А почему «постоянное временное прибежище»? — спросила Флатти, присев на корточки. — «Постоянное» для тела, — спокойно пояснила оформительница, — «временное» — для духа. «Прибежище» для них обоих. Смысла в ее речах было не на грамм, но Флатти каким-то образом поняла ее: — Как глубоко! Могу я… — Потом пообщаетесь! — Радуга хлопнула ее крылом по голове. Флатти пришлось встать, но разговор свой она не прервала и продолжала обмениваться с пониркой фразами, пока совсем не оказалась за пределами домика, подталкиваемая сзади Пинки. Наконец они вышли в город. Вокруг домика росли кусты, и рассмотреть что-либо изнутри было трудно. Но увиденное их изрядно поразило: то, что казалось до этого лесом, на самом деле было домами, только крыши их поросли мхом и невысокими деревьями. Почти как домик Флатти, только в большем количестве. И раз ее «землянка» была такой из-за близости к Вечно-Зеленому лесу и находилась на отшибе Понивилля, то и этот район Рарити весьма логично посчитала окраиной Хаосвилля. Джильда вдруг остановилась и оглядела всех: — Ты чего? — спросила Эпплджек. — Да так, надеялась, что у вас есть крылья, которых я до этого не замечала. Э-эх, придется идти пешком, как же это медленно… Подавив свое недовольство из-за полнейшего отсутствия у их проводницы такта, Рарити, как и остальные ее подруги, пошли следом, не упуская ни малейшего шанса поразглядывать окружение. Корсеты, пышные юбки до колен или в пол у женщин, штаны и рубашки на мужчинах — все дешевого качества, но явно являющиеся общими элементами одежды для местного населения. Остальные же детали (будь то способ пошива верха платья, узор и цвет рубашки, штанов и юбки, стиль украшений и вообще наличие их или отсутствие) представляли индивидуальность каждого. У кого-то какие-то элементы повторялись, но нельзя было выявить в этом какую-то системность. Всю дорогу Рарити пыталась разгадать загадку местного стиля, а потому она не сразу заметила, что те, на кого она пялится, отвечают ей тем же. Кто-то с надеждой и испугом одновременно поднимал на нее взгляд, а потом с печальной и счастливой улыбкой отворачивался, выдыхая. Другие рассматривали ее и шептались, прикрывая рот ладонью. — Что происходит? — тихонько задалась вопросом Рарити, надеясь, что хоть кто-нибудь из подруг ее услышит. Услышала Эпплджек: — Я не уверена, но, возможно, они пытаются понять, есть ли среди нас их знакомые. — Ну или обсуждают твою шляпку, — хохотнула Радуга, идущая впереди. — Могу их понять! Мун не соврал насчет ветра, но явно преувеличил его силу. Потребности придерживать шляпу даже не возникало, ветерок лишь слабо играл с причесанными локонами. Но вот Джильда свернула на другую улицу — и за поворотом их поджидал ветер, который чуть эту самую шляпку не унес. Рарити вовремя придержала ее магией, но в этот момент совсем позабыла о своей части сумок и те упали на землю. — Рарити! — Я случайно! Да и не думаю, что кто-то что-то хрупкое везет! После этого случая девочки забрали свои сумки из ее попечения и теперь Рарити «несла» только свои чемоданы.

* * *

Гора отбрасывала на город вечернюю тень. Пока они шли, дома-землянки успели смениться зданиями из двух-трех этажей, которые, судя по всему, были сделаны из камня и словно собраны из равных квадратов, раскрашенных в разные оттенки. В каждом квадрате — по двери или окну. В одном из таких (бежевого и коричневого цветов) доме и жила Джильда. — Что? Как ту квартиру заняли?! Она ругалась с хозяйкой дома — старой грифоншей в очень уж откровенном наряде. — В одной моей знакомой семье на днях случилось пополнение — и я просто не смогла им отказать! Там, где они жили, проживало уже две семьи помимо них! — Утром же квартира была еще свободна! — Погляди, милочка: уже вечер! Пока ты работала в своих ангарах, многое уже успело произойти. — …Я заплачу больше, чем они. — Ты и за свою квартиру заплатить не в силах, тц! Женщина ушла внутрь, и Джильда, еще не успевшая отойти от недавней перепалки, развернулась, отдышалась и лишь потом сказала: — Моя квартира слишком маленькая, я могу взять к себе только одну понирку. — Она недвусмысленно посмотрела на Радугу. — Остальным же желаю удачи в поисках. — Так не пойдет! — возмутилась Радуга. — Нет ли поблизости свободных комнат? Гостиницы же должны быть! — Здесь за каждый дюйм борятся, как ты могла заметить. Да и все гостиницы давным-давно стали «постояльницами», только дерут втридорога. — Такое вообще возможно?.. — Возможно, если в вашем городе нехватка в умелых строителях и стройматериалах, а желающих обосноваться здесь все больше. — Ну должно же быть хоть что-то! Джильда вздохнула и недовольно заозиралась по сторонам. Если она была права (а на лгунью эта грифонша не похожа), то положение у них было незавидное. Оставалось надеяться лишь на чудо. Спустя некоторое время Джильда нехотя произнесла: — Есть, конечно, один надежный и не очень вариант… — Пойдет! — сразу ответила Радуга. — Да ты же еще не услышала какой! — Плевать! Мы сейчас на все согласны, хоть на клоповник. — Ну с этим ты, конечно, погорячилась… — возмутилась Рарити. — Она права, Радуга, — согласилась с ней Джильда, хоть по лицу и было видно, что неохотно. — В том месте потому и есть свободные комнаты, что там условия… ну, скажем так, не из лучших. Помнишь, ты заметила огромную лошадь? — И ты сказала, что это не статуя, а многоквартирное здание… — …и что только самые отчаявшиеся решают там жить. В основном — пьяницы и бандиты. И драконы, которые не сильно от них отличаются. Поняла теперь, насколько это фиговый вариант? «Драконы? Здесь есть драконы?» Не успела Рарити запугать себя мыслями о грязных огнедышащих драконах, которых она никогда, в сущности, не видела, Радуга повернулась к подругам со смелой уверенностью в движениях: — За все это время мы с вами пережили множество лишений. Думаю, еще немного мы все в состоянии потерпеть? Всего на одну ночь, а завтра уже с новыми силами поищем себе более удобное жилье. Без слов, одними лишь взглядами, девочки обсудили все возможные варианты. Либо согласиться на ночь в компании опасных личностей, либо до самой темноты пытаться найти себе временное пристанище и в случае провала (а он при таком раскладе был наиболее вероятен) уснуть в какой-нибудь подворотне. — Что ж тут поделать, — первая согласилась Эпплджек, — проверим, все ли там так плохо, как говорят. — Не все же пониры такие плохие, в самом деле… — негромко присоединилась к ней Флатти. — Они передумают быть плохими, как только нас повстречают! — рассмеялась Пинки. — Крыша над головой всяко лучше снежной пещеры, — вспомнила Искорка один случай полторамесячной давности, опустив, благо, подробность о летучих мохнатых жителях этой самой пещеры. Одна лишь Рарити упорно молчала. Но, не выдержав общего давления, в конце концов сдалась: — Ну хорошо, хорошо! Но если там будет слишком грязно, то я буду спать на крыше! — Я бы на это посмотрела! — рассмеялась Радуга. — Видишь? Мы не против, так веди нас туда. Джильда вздохнула и скрепя сердце повела их проулками на широкую улицу, посередине которой были проложены рельсы. — Запрыгивайте, не мешкайте! — приказала она. Вскоре из-за толпы показался красный трамвай, на крыше которого сидели крылатые пониры, грифоны и… — Драконы? — ахнули девочки, увидев свешивающиеся когтистые лапы, лысые крылья и рога у некоторых пассажиров. Никто из них никогда не видел драконов. Только слышали, что те живут далеко на Востоке, в Драконьем логове, где бушуют вулканы и вход куда запрещен всякому. Драконы были более закрытым обществом, чем грифоны, а потому в Эквестрию не залетали. Хотя, если задуматься, Флатти с Искоркой обсуждали как-то столетнюю миграцию драконов, которая должна была наступить через четверть века (по их подсчетам), но до этого было еще так далеко! «До миграции-то далеко, но вот драконы уже совсем близко!» — Ау! Кому сказала прыгать?! Джильда заставила их очнуться. Кто-то вскочил в трамвай, кто-то — взлетел на его крышу. — Стойте! Подождите! Придерживая шляпку, Рарити обернулась — и увидела спешащего за вагоном мальчика лет десяти, с зелеными взъерошенными волосами и большими изумрудными глазами. — Пинки, Эппл, держите мои чемоданы! Вещи упали в руки девочек, а в это время магия Рарити окутала милого парнишку. Она подняла руку — и он взмыл вверх, удивленный происходящим, перевернулся в воздухе, едва не задев чью-то голову, и быстро полетел к Рарити прямо в объятия. — Ух, не рассчитала! Прости, малыш, ты в порядке? Испуганный, он какое-то время обнимал ее, уткнувшись лицом ей в плечо, потом поднял голову — и тут же густо покраснел, выпрямился и взволнованно поспешил привести себя в порядок. — Ой, простите, мэм, то есть мисс! — Он протянул ей руку и пусть его сил было маловато, чтобы ей помочь, но Рарити с удовольствием воспользовалась его очаровательной галантностью. Что издали, что вблизи мальчик был невероятно милым. Эти большие глаза, сверкающие драгоценными изумрудами, эти щечки и курносый носик, ушки… хм, не как у пониров… и чешуйки какие-то странные… Рарити опустила взгляд вниз — и заметила у мальчика фиолетовые когтистые лапы вместо копыт и шипастый хвост рядом. — Так ты дракон?! — удивилась Рарити настолько, что даже голова закружилась и она упала на спину стоявшей позади Эпплджек. — Да, — робко ответил мальчик. — А вы их ни разу раньше не видели, верно? — Не злись на нее, — это был голос Искорки, причем очень уж энергичный. — Скажи, как тебя зовут? — Спайк, мисс. А вас… — И сколько тебе лет? Ох, прости, что перебила, просто… я ведь тоже никогда драконов не видела. Думала понаблюдать за теми, что наверху сидят, но вот появился ты, а вместе с тобой — и шанс поговорить с самым настоящим драконом! И я… — Угомонись, Искорка, звучишь как безумный ученый! — прервала ее Эпплджек. — Прости, малыш, она хоть и ученая, но совсем не безумная понирка. — Да ничего, — мальчик деловито поправил на плече увесистую сумку. К тому времени голова у Рарити перестала кружиться. Она вновь посмотрела на Спайка (так ведь его зовут?) и, помимо всех драконьих частей тела, оглядела его коричневую куртку, которая бралась явно на вырост, широкие темные штаны. И решила, что пусть он и дракон, но, в целом, кажется очень даже безобидным. — Тяжелая сумка, поди? — спросила Эпплджек. — Да не страшно, я почтальон, привык уже… а вы… — Он робко взглянул на Рарити. — А как вас зовут, мисс? — Ах, где мои манеры! Зови меня Рарити, дорогой. — Д-д-дорогой?! — Он залился краской вплоть до кончиков его странных ушек (не заостренных, как у пониров, а похожих на плавники у рыбок). — Извращенка! Мне всего одиннадцать! — Да какая я тебе извращенка! — вспыхнула Рарити, и девочки залились смехом. — Чего смеетесь? — нагнулась Радуга, услышав шум. — Хм? А где Пинки? Стоявшие внизу отвлеклись от мальчика и заозирались в ее поисках. — Неужели она спрыгнула? — испугалась Искорка, но Эпплджек поспешила ее заверить: — Не, она там, с машинистом болтает.

* * *

— Конечная, понирки! — крикнула Джильда. — Вам тоже сюда надо было? — спросил Спайк, который так и остался с ними. — Не нашли ночлега получше, — ответила Эпплджек. Спайк с пониманием кивнул. На улицах уже зажглись фонари. Пока ехали через весь город, девочки успели увидеть не только самые разнообразные его районы, но и рассмотреть во всей красе гору с двумя особняками на ней. Из его окон исходил свет всех цветов радуги, и Спайк, который, как оказалось, часто бегает туда с письмами, сказал, что это не лампы внутри разных цветов, а стекла в окнах: правитель Дискорд не поскупился на витражи. И сейчас там было так ярко, потому что он устраивал очередную вечеринку. — Я бы хотела сходить к нему на утринку, — шутливо опечалилась Пинки, когда услышала это. — Может, и попадете, мисс Пай, но это трудно будет сделать. — Потому что утринок не бывает? — посмеялась Эпплджек. — Нет, потому что на них приходят только по особому приглашению. Утро — это же более инти… инт… интимисимное, вот! Интимассивное это время. Услышав это, девочки рассмеялись. Кто-то громко и открыто, другие, более вежливые, спрятали улыбки за ладонью или плечом подруги. Если все драконы такие же очаровательные, подумала Рарити, то и причин бояться их нет! За всю поездку трамвай остановился лишь один-единственный раз: на конечной. Машинист дождался, пока все выйдут или спустятся с крыши, и лишь потом поехал на ночную стоянку. На конечной вышли и девочки. Здесь дома были выше двух этажей каждый, но все они казались крохами в сравнении с огромным зданием, по своей форме сильно напоминающее пусть и угловатую, но сидящую лошадь, голова которой смотрела на Восток. Все тело этой «лошади» были испещрено окнами, а в «хвосте» находилась двойная дверь. — Лошадь делится на четыре части: голова, передние копыта с грудью, задние копыта с животом, хвост с крупом. И у каждого есть свой вход и комендантша. — Спайк отчего-то вздрогнул. — Их легко вычислить: они управляют каким-то заведением сразу же после входной двери. Поспрашивайте их, вдруг есть даже целые квартиры свободные. А если, — он заговорил совсем шепотом, — умаслите их чем-то блестящим — то могут и с окнами выдать. А то там много дешевых квартир без окон. Совсем света видеть не будете… — Нам на одну ночь, — сказала Радуга. — Все так говорят, — ответил Спайк. — Я под самой спиной живу, возле головы. Надеюсь, свидимся еще. Ну, бывайте! Он отсалютовал им и побежал в «хвост». — Это он долго будет до головы добираться, — задумалась Пинки. — Так у него сумка полная: может, письма еще разносит? — додумалась Эпплджек. Джильда отвела Радугу в сторону. Девочки подождали, пока они попрощаются, и потом все вместе пошли к «голове» (спать в «хвосте» Радуга наотрез отказалась). Слушая шум из окон нижних этажей, который совсем не внушал уверенности в тихом и спокойном сне, они обошли здание, увидели дверь в «переднем копыте», поняли, что еще немного — и дойдут до нужной, как выразилась Пинки, «головной», но ошиблись. Они повернули, ожидая увидеть в стене дверь, но увидели только окна, каких-то громких драконов и море в промежутке между домами. — Такой маленький, а уже врунишка? — озадачилась Рарити, но Радуга защитила честное имя мальчика: — Нет, он просто забыл сказать, что вход находится сильно выше. Она стояла, задрав голову, и девочки повторили за ней. Крылатые сгустились у самой «морды», залетая в «рот» (или куда повыше, с такого положения было трудно разобрать). — Что ж, переднее копыто — так переднее копыто, — вздохнула Искорка. Как и остальные, она порядком устала, а потому карабкаться туда не хотела. Они вернулись к двери, которую до этого пропустили, и зашли внутрь. Их встретил длинный просторный коридор с барной стойкой в конце, несколькими столами и сидящими за ними понирами (и не только). Здесь было мрачновато и пахло чем-то горько-кислым. Проветриваемость никакая, подумала Рарити, как и, судя по всему, чистота. — Если вы на заселение, — крикнула барменша, — то вы ко мне! Остановившись неподалеку от местного населения, девочки поставили сумки на пол и разделились: трое сторожили вещи, трое пошли договариваться, судя по всему, с комендантшей. — Здравствуйте, мэм! — первая заговорила Радуга, налепив на себя деловитости. — Нам бы квартирку на шестерых. С окнами. Есть свободные на примете? Комендантша улыбнулась кривым зубом и сказала кому-то: — Свеженькие… — И посмотрела на Радугу: — На шестерых имеется, по десять монет с каждой. — А если подешевле квартирку припомните? — Ох, стара я, стара… помню, из самых дешевых… внутри лошади, две монеты за квартиру. «Какой разный диапазон. Она лукавит или квартиры и правда оправдывают свою цену?» — Нам бы на одну ночь, — аккуратно привлекла к себе внимание Искорка. — Можно ли исходить из этого? — Тц, тц, богатые, а какие жадные! Сидящие сзади рассмеялись. Комендантша продолжала: — Никаких ночей. Здесь никто на столько вас не примет, уж помяните мое слово! Платите сразу за месяц. Выбирайте: либо две монеты за квартиру, либо шестьдесят, но зато с окнами и почти свежим воздухом. — Нет, дамочка, так не пойдет! — Радуга уже разгорячилась, но тут Рарити вспомнила слова маленького почтальона. Она посмотрела на свой браслет, который украшал перчатку, с печалью, как по заранее почившему, и мягко пихнула подругу в бок. — Миссис, я же вижу, что вы еще молоды, как весенний цветок! Значит и память у вас должна быть хорошей. Ну же, припомните, нет ли свободных квартир с окнами, но дешевле тех, что вы до этого предложили? Скажем, монет на сорок или пятьдесят так дешевле. Она старалась быть невероятно очаровательной и вежливой особой. Искорка схватила ее за руку, но Рарити уже все решила. Пока осыпала лестью комендантшу, она расстегнула браслет и передала его испещренным венами рукам. Хозяйка заведения оглядела браслет со всех сторон, взвесила в руке, снова осмотрела — и надела на себя, довольная сделкой. — Под самой спиной вас устроит? По две монеты с каждой. — Окна там есть? — Разумеется, — протянула комендантша, любуясь новым украшением. — В каждой комнате по окну, не считая ванной. — Идеально, — согласилась с условиями Рарити. Все трое заплатили по четыре монеты (еще и за оставшихся у чемоданов) и последовали за комендантшей к лестнице. И пока они шли, Искорка и Радугой замедлили Рарити, оказавшись в хвосте их маленькой толпы. — Зачем ты это сделала? — спросили они. — Вы учуяли этот запах там, внизу? И это с окнами! Я даже представить боюсь, какой смрад стоит без них… — Рарити… — Да и браслет этот ни к одному моему комплекту не подходил. Все думала, куда его деть… В этом она не соврала, да, браслет не подходил ни к единому ее комплекту… который был сейчас с собой. Дома лежали в спешке забытые серьги, бусы и кольца, к которым и прилагался этот браслет. Но разве это сейчас важно? Они сэкономили на ночлеге, при этом выбрали и не самых худший из возможных вариантов. А браслетов у Рарити еще много, не велика потеря. Порядком уставшие, девочки во главе с комендантшей поднялись на пятый этаж. У многих дверей здесь стояли кастрюли, чайники и тазы. Пахло деревом и сыростью. Копыта скользили по мокрым тряпкам, разбросанным на полу. Света не было, поэтому по настоянию комендантши Рарити с Искоркой пришлось прибегнуть к магии. Они остановились у третьей двери справа, она была далеко от лестницы, но еще не крайней. Зазвенели ключи. Комендантша первая вошла внутрь, чиркнула спичкой и зажгла свечу. — Что ж, это ваша квартира. Оплата в начале следующего месяца. Попрошу не задерживать с ней, а то выселю и не посмотрю, что вы недавно залетные! У нас в Хаосвилле правило простое: попал сюда — и уже местный. Вам же рассказали, что с острова невозможно выбраться? Радуга самоуверенно хмыкнула: — Это нас здесь еще не было! — и оперлась на плечо согласившейся с ней Эпплджек. Комендантша цинично причмокнула губами и продолжила: — Две спальни, гостиная, совмещенная с кухней и прихожей, и ванна, совмещенная с туалетом. Электричество не проведено, впрочем, как и на всем пятом этаже. Захотите съехать пораньше — пожалуйста, деньги все равно не верну. Она бросила ключ Рарити и, забрав подсвечник с собой, ушла. Флатти, как самая крайняя, тихонько прикрыла дверь. В почти полной темноте, освещаемая только светом собственного рога, Рарити вдруг ощутила неумолимую тоску на сердце. Это было неправильно, словно происходило не с ней. Она попыталась прокрутить в голове все, что произошло сегодня и что привело ее к этому моменту, когда она, в окружении подруг и сумок, стояла на неизвестном острове в неизвестной части света, в здании, так сильно напоминающим лошадь. Розоватый светящийся шар стал больше, из-за чего глазам стало больно, разделился на мелкие свои копии и разлетелся по комнате, озаряя ее полностью. Ближе всего к ним стоял платяной шкаф, у дальней стены — диван с тумбой, журнальным столиком на ковре, напротив них — кухня, огороженная от гостиной узким столом. Слева две двери, справа — одна. Девочки прошли вглубь комнаты, Пинки быстро побежала исследовать квартиру, и одна из искорок последовала за ней. Радуга опробовала диван: он был жестким, как и ожидалось. Флатти изучала кухонный гарнитур, Эппл коснулась согнутой рукой потолка. Оставшийся без дела дуэт не знал, чем же себя занять. — Ах! — Рарити очнулась, как от оцепенения. — Она обманула насчет окон! — Нет, — спокойно ответила Эпплджек, — оно вот. Раздался щелчок — и в комнату хлынул свежий воздух. Оказалось, что окно располагалось на потолке. — Здесь тоже! — крикнула Пинки из спальни, потом заглянула в другую. — И тут! — Эпплджек, приоткрой пока везде окна, чтобы стало легче дышать, — попросила Искорка. К ним подошла Флатти со свечами в руках: — Я нашла их, вот только подсвечников мало: всего три. — Пока хватит. — Еще там есть три кастрюли разного размера, одна крышка и глубокая тарелка. На этом — всё… — У нас есть запасы с дирижабля, — сказала Эпплджек, уже направившись к сумкам. — Поужинаем ими, а на завтрак можем что-нибудь снаружи поиска… Из-за стены, ведущей на кухню, донеслись мужские голоса. Они что-то усердно обсуждали, потом громко рассмеялись. — М-дэ… — скривилась Радуга, — чур я в спальне. — И я! — Я тоже! В итоге, не повезло спать в гостиной Флатти и Эпплджек. Но до ночи еще было время, и пока одни зажигали свечи, другие уже нашли тряпки с ведром и готовы были к уборке. Особенную готовность выразили все, не считая Рарити с Радугой, но и их призвали к общему делу. — Рарити, очисти простыни и клади туда, там чисто! — Радуга, держи одеяло, будет в пододеяльник засовывать! Стой, куда пошла? Еще два осталось! Пинки на секунду отвлеклась от натирания стола и приникла ухом к стене. — О, о нас говорят! «Слышишь женские голоса?», «Ого, да у нас соседки!», «Судя по всему, молодухи», — и всякое разное. — Рарити, ты заперла дверь? — Нет, забыла… — Думаю, самое время исправить это. Простыни продолжали самоочищаться и складываться, пока Рарити встала с жесткого дивана (который Искорка к тому времени магией уже привела в удобоваримый вид) и прошла к двери. Достала ключ, вставила в замок и хотела уже повернуть, как услышала знакомый голосок: — Мисс понирки! Вы там? — Маленький почтальон? — У меня вам письмо! Я совсем забыл о нем! От правителя! Забыв ключ в замке, Рарити распахнула дверь. Снизу-вверх на нее смотрел сильно запыхавшийся Спайк, в руках его был большой конверт.