Ginger-nut was born to give warmth / Рыжие рождены, чтобы дарить тепло

– Когда ты сказал, что тебе срочно нужно животное в дом, я успел подумать, что ты хочешь выкурить Стюарта. – Очень смешно. Это он меня скорее выкурит, своими свечками с тыквой. Нил не оторвал глаз от двух буклетов в своих руках. Сегодня у них не так много времени – Мэтту через полтора часа нужно быть у тренера, поэтому они на его джипе едут на другой конец города в приют для животных. Он то и дело порывался спросить, почему именно кот, однако как только он открывал рот, Нил уже тараторил на каком повороте стоит повернуть. Не то чтобы это сильно скрывало его нервозность, но хотя бы ехал он без вопросов. Хэтфорд сидел на переднем сидении машины и разглядывал буклеты с таким увлечением, словно это самое интересное, что когда-либо было в его жизни – а он, на секундочку, едва не умирал раз пятнадцать за свои девятнадцать лет. После того, как он почти лишился руки стараниями отца, дядя всё же соизволил спасти его. Перед глазами тогда всё плыло от боли, а голос хрипел из-за криков. Едва сохраняя сознание, он успел услышать голос Стюарта перед тем, как на его глазах его самый страшный ночной кошмар забрызгал стену подвала своей кровью. Визг Лолы прервался также, как и жизнь Натана – от выстрела в голову. Будь он хоть немного во вменяемом состоянии, то обязательно оценил бы старания дяди, но в это время спецназовец пытался привести его в чувства, пока медработник добирался к ним, лавируя между трупами. Его зашивали, как тряпичную куклу – цитата дяди. В больнице не обошлось без его связей, поэтому всё сделали тихо и быстро. Лучшая палата, обходительный персонал, фрукты каждый день – это ли то, чего он ожидал? Нет, но после того ада, из которого он сумел выбраться живым, на меньшее он не согласен. И он обязательно бы это сказал, будь он тогда в состоянии говорить. Из-за чёртового наркоза самое связное, что он смог выдать, это “хочу утку, с бантиком”. Никто не говорил, что это будет что-то адекватное. Проблемный ребёнок. Дядя часто говорил это, и также это были первые слова тогда, в больнице, стоило тогда-ещё-Натаниэлю открыть глаза. Он сидел около больничной койки, поверх явно дорогого пиджака был накинут на плечи белый халат. Воспитание высокого общества затрещало по швам, стоило ему увидеть своего племянника, живым и… Хотя бы живым. Проблемный ребёнок. То, как Стюарт называл его в любой ситуации, когда племянник говорил или вытворял что-то настолько чудаковатое, что все британские нервные клетки коллективно решали, кто из них умрёт на этот раз. Пусть он и был олицетворением этого прозвища, со временем оно перестало нести в себе какой-либо упрёк. Стюарт может театрально повздыхать, ради приличия поругаться, но усталая улыбка и хриплый смех не давали забывать, что любая ситуация имеет компромисс. Смена имени и штата, пожалуй, лучшее решение за последние года. Мать умерла, а Натаниэлю не исполнилось и пятнадцати – его настигли за считанные месяцы. Четыре года спокойствия и нормальной жизни сильно повлияли на уже-давно-Нила, но кошмары всё ещё догоняют. Нил даже пытался не спать, нот дяде такое решение почему-то не очень понравилось. В который раз окрестив племянника проблемным ребёнком и сыном своей матери, – у них давно стоит пунктик не упоминать Натана друг перед другом абсолютно никогда – Стюарт нашёл специалиста и даже сходил с Нилом на первый сеанс. Ему быстро дали понять, что ребёнку будет легче открыться без его присутствия, поэтомы повздыхав, он только отвозил Нила. Хэтфорд младший не шибко рвался рассказывать всю семейную историю этой сомнительной женщине, однако, как оказалось, это и не нужно было. Достаточно просто делиться своими переживаниями в моменте, рассказывать про кошмары – не упоминая, естественно, что там его кромсает собственный отец – и Амалия пометит что-то себе в блокнот, а к концу, уже имея какую-то информацию, обсудит с Нилом пути разрешения. Миссис Эванс заслуживала доверия Нила несколько месяцев не принуждающим и уместным молчанием, чашкой качественного чая – кажется, дядя упоминал, что она ярая патриотка и его землячка –и тёплым взглядом, который Нил вскоре перестал сравнивать со взглядом матери. Мэри, пусть и любила его всем сердцем, очень редко позволяла себе проявить нежность. Она ограничивалась поглаживанием по голове и скупыми улыбками, ведь им было далеко не до объятий и прочего. В приоритете было выживание, и мать дала ему гораздо больше – привычки, благодаря которым он продержался до вмешательства дяди. После нескольких лет тепапии с психологом Нил потихоньку избавлялся от каждой заморочки, привитой годами в бегах. Он стал есть не только консервы, но и нормальную еду, перестал шарахатьсякаждогозвука за спиной, и, что считает личным достижением, проучился в одной школе больше двух месяцев – три года – и даже закончил с нормальными оценками. С поступлением дядя рвался помочь, предлагая излюбленную Англию и её университеты, но Нил не хотел бросать подобие стабильности. Как бы Стюарт не хотел, не предлагал, не подкупал – вариант с Англией отпал. Как только Нил стал совершеннолетним, на остаток кровавых денег – по-другому он не знает, как называть украденные миллионы у отца – купил себе квартиру в тихом районе. Вот тут Стюарт был откровенно оскорблён – между кровавыми деньгами покойного Веснински и не такими уж чистыми Хэтфорда племянник предпочёл первое. Однако, после неоднократных разговоров они сошлись во мнении, что лучше поскорее потратить украденное и забыть об этом. Хотя бы об этом. С договором дядя, конечно, помог. С мебелью и обустройством тоже, ведь по его словам, когда была очередь за инстинктом самосохранения и хорошим вкусом, Нил дрался за острый язык и выиграл. И именно на правах планировщика и “вообще-то я твой любимый дядя” Стюарт поставил в гостиной у камина кресло-качалку, на кухне две полки забил отборнейшим чаем, а одну из двух гостевых обустроил под свой кабинет. Племянник не оставил такое посягательство со стороны дяди без внимания и при каждом удобном случае называет его стариком. Стоит ли говорить, что навыки уворачиваться от ножей пришлись очень кстати, и в него ещё ни разу не попали тапком? Всё же эти детали не приносят какого-то дискомфорта, ведь Стюарт не собирался оставлять работу в Англии, и приезжал раз в месяц на неделю. Каждые эти семь дней наполнены теплом и ароматом тыквенных свечей, которые мужчина от чего-то любит. Нилу не понять этих старческих заморочек, даже если бы он пытался. И стоит отдать должное Амалии – со своей работой она справляется на ура. Они вместе прошли долгий путь от “я буду молчать полтора часа, чтобы потом спокойно поехать домой” до “Ама, тот придурок из выпускного класса опять пролил на меня свой сок, ты представляешь? Вот он удивился, когда я пересчитал его пассий поимённо и назвал блядуном при его новой подружке”. Да, они стали своего рода подружками. В этом ведь самый сок сеансов? Полное доверие. Ещё пару лет назад Нил подумал бы, как мать за такое опрометчивое решение, как доверие чужому человеку, повыдёргивала бы ему все его рыжие волосы и вопила бы, что не этому она его учила. Но вот он – Нил Абрам Хэтфорд, не прячется в дешёвых отелях, не меняет личности через каждые два месяца, не скитается по штатам. Он живёт жизнью обычного подростка. Да, шрамы от прикуривателя, ножей на лице видны, и не очень приятно, когда люди пялятся, но ведь для этого они и проводят сеансы, так? Нил неоднократно поднимал эту тему, как Амалия каждый раз повторяла одну и ту же фразу: “Все, кто имеют значение, не осуждают, а все, кто осуждают – не имеют значения”. Пришли они к такому выводу вместе, поэтому стоит напомнить, и Нил отступает. Дядя ведь не смотрит на него с отвращением, Ама и немногочисленные друзья тоже – значит, переживать не о чем. Просто иногда наступают депрессивные периоды в жизни, когда не хочется смотреть в зеркало. Отцовские глаза, внешность, характер – отвратительно. Панические атаки перестали быть такой уж большой проблемой, Нил научился с ними справляться. Не без помощи Амы, конечно. Но кошмары – отдельный разговор. Сколько бы сеансов не прошло, они остаются его верными спутниками. Собственно, это и есть причина, по которой они с Бойдом едут в другой конец города. Кто знал, что психологи могут давать домашние задания? Нил вот не знал, поэтому ох как удивился, получив своё первое. Заговори со вторым студентом, который пройдёт мимо тебя, о матче. Нил тогда долго возмущался, как в кабинете, так и за его пределами. При созвоне с дядей тот лишь хмыкнул и пожелал удачи, с его-то любовью к окружающим. Бесплатный сеанс подстёгиваний и Хэтфорд младший уже готов уничтожить мир, но ограничивается только жестяной баночкой колы. Он фыркал и корчил гримасы, но задание от терапевта всё же выполнил. После и сам не понял, как сумел подружиться с Мэттом. Этот здоровяк под два метра ростом отказывался его отпускать из своих сетей под названием "дружба", и сейчас считает его уже чуть ли не своим братом. Нил всё же признался где-то внутри себя, что это не так уж и плохо. Очередная победа Амалии, чёрт её дери, Эванс. Второе задание не заставило себя долго ждать, буквально через месяц она рекомендует завести домашнее животное. – Исследования показывают, что домашние животные могут улучшить психическое здоровье. Они могут уменьшить чувство одиночества, снизить уровень стресса и даже улучшить физическое здоровье. Я подумала, что тебе пойдёт на пользу завести, например, собаку. – Не люблю собак, – дёрнул плечами Нил, отводя глаза от ковра на тумбочку, – по семейным причинам. Эванс кивнула, записывая это себе в блокнот. Они специально подобрали эту фразу, дабы женщина понимала, в какие моменты лучше отступить и предложить что-то другое. Это ещё одна причина, по которой Нил её уважает. Понимающая. – Этот выбор останется за тобой, можешь хоть бобра завести. – Боюсь, дядя не обрадуется новому другу. Кстати, вы знали, что ванильный ароматизатор… – Суть в том, Нил, – всё же посмеялась она, – что животные, как и люди, требуют заботы и внимания. Это поможет отвлечься от негативных мыслей и сосредоточиться на чём-то позитивном. Кроме того, – вскинула она указательный палец, – взаимодействие с животными может повысить уровень окситоцина. (Гормон, который способствует чувству счастья и спокойствия.) – Не уверен, что мне можно доверить другое животное существо. Это большая ответственность. – Понимаю, – кивнула женщина, улыбаясь. – Ты хорошо справляешься, Нил. Я бы даже сказала отлично. Как там Мэтт? Под конец сеанса она ещё раз предложила Хэтфорд идею, напоминая, что он может в любой момент поменять задание или же вовсе от него отказаться. И Нил это прекрасно понимал. Ему нравится это – возможность выбора. Его не принуждали, но ему рекомендовали. Это Нил тоже вполне осознавал. Именно поэтому они крутятся по городу, выезжая к небольшому приюту с явно недавно обновлённым названием “Четыре лапы”. Здание не выглядит новым, но и не разваливалось на глазах. Бежевая краска стен стойко держалась, а на дверях приветливо висит табличка “Открыто”. Нил ещё какое-то время сидел в машине, прожигая взглядом здание, словно в эту же секунду оттуда выбежит какой-нибудь пёс и побежит на него. В случае с ним даже Амалия бессильна. Он боится собак. Любых. Даже маленьких и пушистых. Всё, что лает – то собака, а с собачьим лаем у него ассоциируется отцовский голос и команда “фас”. И шрам от их охотничьих зубов на бедре. – Передумал? Голос Бойда выдернул Нила из мыслей, заставляя выпрямиться. Если он будет долго возиться, у Мэтта будут неприятности с тренером. Он и забыл. Вздохнув, Нил открыл дверь и свесил ноги. – Я быстро. – Не сильно торопись, приятель. Тебе всё-таки с ним жить, выбирай тщательно. Ага, как же. Будет то же самое, что и в предыдущих двух приютах – он пройдёт мимо клеток с пищащими и лающими созданиями, повздыхвет на эти милые глазки и уедет ни с чем. Ах да, ещё ему будет казаться, что продавцы-консультанты проклинают всю его родословную, ведь он такой чёрствый сухарь, не взял всех и сразу. Как он мог забыть. Паранойя – пунктик, который всё ещё прорабатывается с миссис Эванс. Закрыв за собой дверь, Нил сунул буклеты в карман спортивных штанов и быстрым шагом преодолел расстояние. Колокольчик над его головой звякнул, оповещая работников о новом клиенте. – Добро пожаловать, – на лице у девушки, что насыпала корм попугаям, была вселенская скука, словно она сейчас могла просыпаться с лютейшим похмельем, а не вот это всё. А сегодня среда. Голос был монотонным, ничего не выражающим, даже когда ей на палец сел один из волнистых попугайчиков. Она лишь потёрлась носом о его клюв, на что тот прощебетал что-то на своём, и запустила обратно в клетку, захлопывая дверцу. – Я бы хотел присмотреть себе… котёнка. – Причина? Нил моргнул, не совсем поняв вопрос. – К чему вопрос? – Вы думаете мы каждому раздаём животных? – Снова моргнув, Хэтфорд дёрнул плечом. – С какой целью хотите котёнка? – Я ведь могу сказать, что это личное? – Послушайте, – как-то раздражённо вздохнула эта девушка. Мириам, если бэйдж не врёт. – Всех этих зверей привозили в настолько плачевном состоянии, что каждый работник сидел на успокоительных, боясь, что в любой момент мы потеряем кого-то. Есть и такие, которых возвращают и забирают по несколько раз на неделе, “для профилактики”. Одну собаку мы отбили только судом. Я повторю вопрос и надеюсь получить ответ. Почему вы решили завести питомца? Сказать, что Нила почти растрогали такой душераздирающей историей – ничего не сказать. Люди жестоки, он знает это не по наслышке. Он своими глазами видел, как Лола показывала пример разделывания тушки свиньи. Он своими руками почти сделал то же самое, если бы его не вывернуло от запаха свинной крови. Он сжал челюсти и выдохнул, только сейчас понимая, что всё это время не дышал. – Мой психолог посоветовала мне завести домашнее животное. Сказала, что сейчас я справлюсь с кем-то вроде котёнка или щенка. Собак я не очень люблю, поэтому выбрал кота. От правды Нил не обеднеет, да и может быть эта странная сотрудница от него наконец отстанет. Теперь, похоже, его решили прожечь насмерть взглядом, ибо Мириам уставилась на него, сканируя. Нилу уже здесь не нравится. Слишком много вопросов. Много подозрений. Много лая из соседнего помещения. – Так я могу взять кота? Игнорирование его вопроса длилось какие-то минуты, пока девушка не повернулась обратно к попугаям, проверяя, плотно ли закрыта клетка. – Не моя зона, – пожала она наконец плечами, подходя к зеркалу у клеток с грызунами и распуская свои блондинистые прямые волосы, перевязывая их в пучок. Нил поморгал, не совсем поняв, его сейчас послали или попросили подождать. Из другой двери, вероятно, ведущей на склад, вышла другая девушка, таща на руках два мешка с наполнителями для лотков. – Мими, всё там есть, искать просто надо. – Вот вы и поискали, спасибо большое. – Как же, – закатывая глаза, с её лица не слезала лёгкая улыбка. Она посмотрела на Нила, потом опять на коллегу. – Моя зона? – Да. Девушка подошла к нему, складывая руки в замок за спиной. – Добро пожаловать в наш приют “Четыре лапы”, где у животных появляется ещё один шанс быть любимыми. Хотите четвероногого друга? Пройдите со мной, я вам всех представлю. Пожалуй, эта сотрудница будет поприятнее, чем её напарница. Нил мельком глянул на бэйдж. Лили. Что ж. Его провели в соседнее помещение, откуда и был собачий лай. Нил огляделся, насчитав примерно десять собак. Неприятно. – У нас большое количество ранее бездомных животных, кого бы вы хотели? – Котёнка. – Хэтфорд почти выдохнул, наконец перешли сразу к делу. Лили вновь повернулась вперёд и слегка наклонилась вбок, откидывая голову в другую сторону. Так обычно делают, когда тебе друг шепчет что-то на ушко. Это странно. – Хм, — как-то озадаченно нахмурилась Лили. – Боюсь, у нас нет для вас питомца. Точнее он есть, но его заберут. Но он будет вашим, если вы уйдёте. Если Мириам хотя бы объяснила причину своей грубости, то здесь Нил не знал, что нужно выдумать, чтобы аргументировать это. Он нахмурился вместе с ней, вынимая руки из-под толстовки. – Я не совсем понимаю. – Да, простите. Позвольте уточнить кое-что. Вы на машине? – Какое это имеет значение? – Пешком? – Меня привёз друг. Теперь вы объясните, что происходит? – Вам не нужен никто наш. До свидания. На этом Лили развернулась и присела перед клеткой с четырьмя котятами, которые тянулись к ней, как цветы к солнцу. Нил не то чтобы был в шоке – он был в ахуе – но это ли не судьба? Не нужен ему никто, никакие пищащие зверушки, нуждающиеся в уходе. Раз даже эта странная консультантка прямым текстом подтвердила это – значит поехал он домой. На выходе его поймала Мириам с ехидным замечанием: – Всё-таки не взяли никого? – Ваша коллега ясно сказала, что мне никто не нужен. Ещё никогда нил не видел, как у девушки менялось выражение лица от бесстрастного на недоумённое, а затем в озлобленное. Ему кинули небрежное “хорошего дня” и поспешили в ту самую зону. Звон колокольчика заглушил крик "Какого хера, Лили?" Дорога до машины Мэтта занимала какие-то пять минут, но даже за это время Нил успел столкнуться плечом с мужчиной. Тот чертыхнулся и недовольно посмотрел на него. Хэтфорд напрягся и тут же выпрямился. Ему не составило труда пробежаться взглядом по тому, чтобы понять, что перед ним военный. Сильные руки, причёска, строгость, отточенная годами, стойка – всё говорит об опасности, но Нил больше не бежит. Они с Ами прошли этот этап, теперь он стоит прямо и не отводит взгляд. – Не хочешь извиниться, парень? – Нет, – беспечно пожал плечами он. – Я шёл прямо, это вы меня задели. Тому хватило ума цокнуть и, потеряв всякий интерес к дерзкому подростку, пойти дальше. Нил лишь выдохнул и рефлекторно повёл плечом с большим шрамом. Страх перед взрослыми мужчинами никуда не делся, однако он стал меньше и вырывался только потом, после какого-либо конфликта или контакта с этим же мужчиной. Нил вернулся довольно быстро, пока Мэтт играл в очередную головоломку на телефоне. Хлопок двери привёл внимание друга, он повернул голову и растерянно помотал головой. Со стороны это даже забавно. – А где комочек радости? – Не здесь. Мэтт только вздохнул на это, кладя телефон в карман спортивных штанов. – Ты так себе никого не выберешь. – Не то чтобы я сильно хотел. – Как скажешь, друг. Далее Нил слушал о том, что в ближайшие дни у Бойда с его девушкой не будет совместных вечеров кино, ибо Дэн взяла себе дополнительные смены на работе. Он честно старался следить за разговором, но его внимание привлёк тот самый мужчина, с которым он столкнулся на парковке. Он выходил с едва заметным издалека белым комком в руках. Котёнок. Следующее мгновение Нил наблюдал, как он одёргивает одну руку и машет ею, а вторую встряхивает, устраивая животному американские горки. Благо не разжал руку и не кинул на землю. Лицо военного исказилось в гримасе боли и недовольства, но он покрепче прижал кота к своей толстовке и пошёл к машине, припаркованной недалеко от фургона Мэтта. Не нравится ему он. Хэтфорд не мог объективно разъяснить, что конкретно было не так в нём, но нутро подсказывало, что коту будет скверно находиться даже в одной машине с этим мужиком. – Ты слушаешь? Нил повернул голову к другу и кивнул. Тому хватило этого жеста, чтобы улыбнуться и продолжить рассказ. Хэтфорда не покидало странное ощущение. Оно было схоже с там самым шестым чувством, которое помогало ему несколько месяцев прятаться от людей отца. Оно не подводило его тогда, не должно и сейчас. Нил прислушался к нему. Они не выезжали с парковки, пока машина этого странного типа не тронулась. Тогда Мэтт завёл фургон и они поехали следом. – ... и Сет наглеет с каждой тренировкой. Нил? – Мэтт посмотрел в зеркало заднего вида на друга, чуть сбавив скорость. – Всё в порядке? Если ты расстроился из-за неудачной попытки, то ничего, не последний приют в городе. – Да, ты прав. Чужая машина пропала из поля зрения, а непонятное волнение, вроде бы, стихло. Нил мог спокойно выдохнуть, пока не увидел впереди дым. Он слегка наклонился, натягивая ремень безопасности, и нахмурился. – Что там? Бойд поддал газу и уже совсем скоро они видели ту самую машину. На трассе чёрные следы дрифта, а сама машина жёстко врезалась в ножку баннера. От капота и был тот самый дым, стёкла у окон разбиты вдребезги. Нил вышел из машины, не дожидаясь друга, и аккуратно подошёл к машине. Или хотя бы к тому, что от неё осталось. Водитель, тот самый военный, сидел откинувшись на спинку сидения, и не подавал признаков жизни. Его лицо было изуродовано кровью, осколками стекла и царапинами. Нил пригляделся. – Я вызвал скорую, они будут через сорок минут, – голос Бойда заставил того вздрогнуть и отпрянуть от водительской двери. – Где кот? – Кот? – Я видел его у приюта, он ехал с котом. Парням хватило нескольких секунд, чтобы рвануть врассыпную и начать обыскивать местность. Вокруг машины были только ошмётки да разбитое стекло. Нил разблокировал дверь заднего сидения через разбитое окно и открыл её, осматривая заволочённый дымом салон. На заднем сидении всё-таки лежал комочек, удивительно, как в него не вонзилось стекло. Комок не шевелился, и Хэтфорд успел подумать, что уже слишком поздно, пока с заднего сидения не послышался тихий кашель. Нил вновь поднял глаза. Кот поднял голову и кашлянул от дыма. Живой. Нил схватил кота на руки, как только почувствовал, что комок двигается, и сразу отскочил от тачки на приличное отдаление, испачкав руки в крови мужика. Животное тут же предприняло попытки вырваться, но вновь кашлянуло и теперь обессиленно лежало в руках человека, прикрыв глаза. Оно словно смирилось со своей участью и вверяет свою жизнь в руки человека. Успокаивало Нила только то, что он чувствовал дыхание бедняги. Волосы Хэтфорда встали дыбом. Он уже не мог понять, реальность это или какая-то очень извращённая фантазия. Колени дрожали. В голове уже вовсю бушевал образ горящей машины и хриплых криков его матери в ней. Запах горящей резины и плоти он не забудет и на смертном одре. Помотав головой, он сильнее прижал к себе котёнка, стараясь не обращать внимание на дрожащее тельце. Подбежав к Мэтту, который был в десяти шагах от места аварии, он кивнул на фургон. – Нашёл? Отлично, пошли… Договорить ему не дал взрыв за спиной. Парни пригнулись, Нил заслонил своей спиной животное, а Бойд толкнул его чуть подальше. После они взглянули за спины – на месте машины был лишь огонь. И снова тот запах. Нил сглотнул подступающую рвоту, но удержаться не смог. Всучив кота другу, он отошёл на несколько шагов и пригнулся, опустошая свой желудок. Мэтт поглаживал кота, устраивая того поудобнее на своих сцепленных руках, и смотрел в сторону, где горела машина. Ужасное зрелище, запах ещё хуже. Он отвернулся, чтобы не смотреть, как догорают останки этого несчастного, и обратил внимание на Нила. Точно, сейчас ведь у него есть заботы поважнее – Нил, его испуганный друг, стоял на коленях и пытался вдохнуть побольше воздуха в лёгкие, и этот клубочек на руках, что был жив. Которого они успели спасти лишь чудом. – Я явно уже опоздал на тренировку. Нил посмотрел на друга тем же отчаянным взглядом, но тот только покачал головой, поднимая глаза с кота. Мэтт усмехнулся. – Пойдём, дождёмся скорой.

***

Это отвратительно. Заживающие руки отвратительны, чувство голода отвратительно, невозможность защитить себя ещё хуже. Существует ли состояние более отвратительное, чем то, в котором он сейчас? Он до смерти ненавидит, когда Кэсс уезжала в командировку, ведь это означало, что он один. Один наедине с этим чудовищем. Дрейку дали отпуск, а значит он приехал к любимой мамочке и более любимому котёнку. О, Эндрю ненавидит это прозвище. Стоило Дрейку узнать его секретик, Эндрю не мог спастись. Когда Кэсс забрала его из приюта, он успел подумать, что вот она – новая глава его жизни. Одна из консультанток смотрела на неё с подозрением, заваливала вопросами, явно же не хотела продавать. Эндрю только шипел на неё. Лили, он запомнил её имя. Как она не понимает? Вот же, человек, который вытащит его отсюда. Кассандра Спир. Она пришла за котом, и ей приглянулся именно он – белый кот с множеством увечий, дикий и совершенно не ласковый. И она всё равно готова его забрать, подарить надежду. Руки этой женщины тёплые, черты лица мягкие, глаза… Она смотрела на него без какой-либо дурной мысли. Она способна подарить ему дом. Какая нелепость. Люди не способны подарить чувство безопасности, Эндрю быстро это выяснил. Об этом говорил каждый шрам на его брюшке, оторванный кусочек уха должен быть красноречивее слов. Но он опять доверился. Дрейк узнал о том, что он оборотень, совершенно случайно. Эндрю просто допустил ошибку. Ошибку, которая стоила ему всего. Он таскал у Спира сигареты, а потом тот учуял от кота запах дыма. Глупо, очень глупо, Эндрю. Кто мог знать, что в ту ночь Дрейк за ним проследит и застанет его на крыше. Кто также мог подумать, что вместо кота на краю будет стоять подросток и курить? Дрейк подумал. И воспользовался этим. Вспоминать, как Эндрю отрабатывал своё пребывание в этом доме и молчание о секретике, было также отвратительно. Был вариант сказать, что на такие бредни, как “мам, этот кот вовсе не кот, а симпатичный мальчик, на которого у меня встаёт” Кассандра вряд-ли посмотрит, но… Эндрю было десять. Эндрю просто хотел дом. Хотел, чтобы его где-то приняли. Если для этого нужно закусывать подушку и плакать в себя от боли – он потерпит. В конце концов, у Кэсс тёплые руки, и ему нравится, когда она целует его в нос. Он мог заснуть у неё на коленях, прикрыв хвостом глаза, чтобы не видеть гадкого взгляда её сына. Два года, и терпеть Эндрю был больше не в силах. Он мог привыкнуть, но к этому привыкнуть невозможно. Он сбежал. Он помнил, как Дрейк пришёл домой пьяным в сопли и завалился спать на диван. Кэсс мирно спала в своей комнате. Эндрю прошёл к ней и посидел рядом с её головой, лизнув в нос на прощание. Он свободен. Человеком он опустошил кошелёк Дрейка ещё утром, из-за чего тот попросил у матери. Жалкое зрелище, на самом деле. Он даже не подумал своим озабоченным мозгом на мальчика-оборотня. Слишком понадеялся, то Эндрю… Что? Привязан к этому месту? Напуган? Всё правда, но терпение у Эндрю лопнуло. Эндрю устал чувствовать боль. Он устал от постоянного насилия, он собрался. Он ушёл. Засыпая в коробке из-под телевизора, он мельком подумал о той консультантке. Той, которая не хотела отдавать его. Она странная. Смотрела на всех животных с детским восторгом, всегда знала, как быстро найти что-то. Она смотрела на Эндрю, когда её коллега кормила собак, словно проверяла что-то. Она странно наклоняет голову. Словно слушает. В приюте можно было слушать только чириканье птиц, мяуканье и гавканье. Эндрю не хотел признавать, но Лили была права. Она не хотела отдавать его, словно всё знала. Могла ли знать? Вряд-ли. Даже Эндрю смогли одурачить эти тёплые руки. По крайней мере, эта коробка станет его временным убежищем. Теперь ему не нужно беспокоиться, что чудовище заберёт его к себе в спальню посреди ночи.

***

Он опять здесь. Те же птицы, тот же запах, те же работники. Тот же хмурый взгляд Мириам, которая отмывала его от грязи и крови. Здесь ничего не поменялось. Не то чтобы он позволял себя поймать, но после драки с псом, в которой он заработал новые раны, сил сопротивляться особо не было. В приюте работала женщина, ветеринар. Эндрю узнал об этом через десять минут после того, как его принесли сюда. Сначала, естественно, отмыли, а потом понесли в её кабинет. Рыжая. Это первое, что вспыхнуло в плавающем сознании раненого кота, как только его тушу внесли в комнату, что пропахла медикаментами. Высокая. Об этом Эндрю думал, когда его положили на столик, и эта дама возвышалась над ним, осматривая и надевая перчатки. Опытная. Об этом говорила царапина на её щеке под глазом, которая сделалась шрамом из-за своей глубины. Она многих вытаскивала с того света. Ему ввели обезболивающие, и последнее, что тогда видел Эндрю, – была игла с ниткой в ушке.

***

– Эй, тебе стало лучше? Лениво поднимая глаза на ту самую работницу, Лили, Эндрю лишь махнул хвостом. Он пришёл в сознание несколько часов назад, и сейчас лежал в клетке на специальной подушке. Последнее, чего бы он сейчас хотел, это слушать бессмысленный трёп людей вокруг. Особенно, когда эти же люди обращаются к нему, зная, что он не ответит. Этим они всегда забавляли Эндрю. Какой смысл разговаривать, если знаешь, что останешься без ответа. Если собаки ещё хоть как-то подают признаки понимания команд, то коты – самые сучьи существа в этом плане. Эндрю тем более. Люди ведь никогда не слышат, даже если орать во всю глотку. Они игнорируют мяуканье бездомных котов, просящих еды. Игнорируют крики котят, которых топят. Игнорируют истошный вопль матери-кошки, которая ищет своих детей, не зная, что они попали в руки не тем людям. Пока есть те, кто не слышит и не слушает, есть ли смысл пытаться кричать? – Я тебя помню. Тебя забрала женщина, красивая такая. О да, Кэсс была красивой. Для своих лет она неплохо сохранилась. Эндрю видел и похуже. Он побывал ещё в трёх домах, пока не решил уйти на улицу с концами. Никому не сдался нелюдимый кошак, который ломает вещи и бьёт вазы. Все хотят послушных животных, которые приносят тапки в зубах и понимают с полуслова. К их великому сожалению, Эндрю не послушный. Эндрю волен делать, что хочет, и он это знает. Если хозяева хотели воспитать безмозглое животное – они его больше не увидят. Эндрю не жалел, что уходил. Он не привязывался. У него было два развлечения – разбивать посуду и сидеть в комнате у детей. В каждом доме, где он был, жили дети. Нет, они не жили. Они выживали. Дети были обучены поведению в кризисных ситуациях. Начинались крики на кухне? Девочка Майла шла к старшей сестре и брала её наушники, ложилась к ней кровать и притворялась спящей. “Луиза не даст в обиду, она хорошая”. К папе приходили его друзья, и потом был слышен звон стекла и громкий пьяный смех? Мальчик Сэм одевался, брал рюкзак и звонил своему другу, сбегая через окно. “Мама Марка на ночной смене, да и моё отсутствие вряд-ли заметят”. Звук побоев на первом этаже, женский крик и мольбы прекратить? Девочка Эмилия и мальчик Остин сидели на первом этаже двухъярусной кровати, укутавшись в одеяло, и закрывали друг другу уши. “Папа не убьет маму, они друг друга любят”. И все они почему-то разговаривали с Эндрю. Они объяснялись каждый раз, стоит ему быть рядом во время всего этого. С чего им думать, что уличный кот их поймёт. И не осудит? Эндрю не осуждал. Он понимал. Если есть возможность свести риск к минимуму, нужно ею пользоваться. Дети не умеют давать отпор, они боятся. Они не знают, как. Они могут только прятаться, обнять колени, пытаться сделаться меньше, чем они есть на самом деле. Лишь бы не задело. Лишь бы пронесло. Эндрю видит это прекрасно, ему достаточно пересечься глазами с этими детьми. Он знает этот взгляд. – Ты не спишь, я же вижу. От него не могут отвязаться, если он будет игнорировать, да? – Я рада, что ты к нам вернулся. Тебе ведь было плохо у той женщины, да? Эндрю лежал с закрытыми глазами, делая вид, что спит, но его беспристрастный вид начал рушиться, стоит вспомнить о том доме. Он не хочет вспоминать об этом. Не хочет, и подлость в том, что онне может не помнить. Чёртова идеальная память. Чёртовы люди и их неумение заткнуться нахуй. – Кристи не она почему-то не понравилась сразу. Он сказал, что тебе будет там плохо. Не знаю, что там было, но я ему верила. Похоже, он снова оказался прав. Не то чтобы Эндрю интересовало, кто такой этот Кристи, он просто хочет полежать в тишине. В тишине, блять, и покое. Его зашивали несколько часов назад, он так много просит? Ах да, люди ведь не слышат. Они никогда не слушают. И тишина. Лили не может взять и замолчать, но Эндрю не заставлял себя об этом думать. Он наслаждался минутами тишины. – Ты много где побывал, да? Когда Колин зашивала тебя, она видела эти рубцы на твоём животике. Это ужасно. Такие маленькие комочки не должны переживать такое. Надеюсь, что тебя возьмут хорошие люди. Хорошие люди. “Они вымерли” хочется сказать Эндрю. Но Эндрю лишь рявкнул. Сознание уже достаточно прояснилось для трезвых мыслей. Она странная. Она не смотрит на него, как на ходячий мусор. Странная. – Я стараюсь не отдавать животных людям, которых не одобрил Кристи, но у нас и так дела идут плохо, а Мириам злится, что я отпугиваю посетителей. И я попытаюсь не отдать тебя… – снова замолчала. Может, на этот раз окончательно. – Не получится. Ты не задержишься. Странная. Тем не менее, она опять оказалась права. Как только швы затянулись, Эндрю сбежал. Удивительно, но его клетка была открыта, стоило хорошенько пихнуть лапами. Могло ли это быть дело рук Лили? Возможно. Получит ли она выговор за то, что не плотно закрыла клетку? Определённо. Задумывался ли Эндрю об этом? Ни капли. Он просто бежал подальше, в город. В очередной переулок, в очередную коробку. Свобода.

***

Эндрю как-то думал, что люди не учатся на своих ошибках. Не только люди, как выяснилось. После драки с очередным псом громилой за кусок еды его знатно потрепало, и вместо того, чтобы уйти и восстанавливаться где-то в углу за мусорным баком, он отключился прямо посреди переулка. Проснулся он от слишком яркого света и противного медикаментозного запаха. Первым в глаза бросился зелёный потолок. Его он узнает из тысячи. – Не дёргайся, парень, на этот раз я просто обрабатываю ссадины. Рыжая Колин, конечно. Интересно, кто его приволок сюда на этот раз? В любом случае, это не главное. Он опять дал человеку себя поймать. Жалкий. Безнадёжный. Может, потому он и попадает постоянно сюда? Приют с людьми, которым в кайф возиться с тяжёлыми случаями. – Ты ведь уже второй раз попадаешь на мой стол, да? – Третий. И здесь та странная работница, куда же без неё. Единственная, кто с ним разговаривал. Кто скорее всего помог ему сбежать в тот раз. – Третий? Да ты у нас постоялец. Никому не пожелаю того, что ты пережил, парень. Она видела те шрамы на его брюшке, да. Она ведь его и зашивала. Благо, на этот раз ему просто обработали ссадины. Процесс не из приятных, но всяким лучше, чем швы. Снова клетка, снова та самая подушка. Снова звуки животных со всех сторон. Есть вообще беруши для котов? Он бы купил парочку. Двигаться нет ни сил, ни желания, поэтому Эндрю не сильно сопротивлялся сну.

***

Он провёл в приюте пять лет. За эти года он многих отгонял от себя, слушал бред Лили и ворчание её коллеги Мириам. Также он много слушал о том самом Кристи. Этот дружок уже кажется ничуть не адекватнее, если дружит с Лили. Эндрю ни разу не видел этого Кристи, но рассказов Лили хватает с головой, чтобы представить. Может, работает на складе? Она упоминала, что он часто помогает найти нужные товары. Высокий альбинос с фиолетовыми глазами, проколотым языком и домашней одежде в любое время. Лили странная. Странная и счастливая. Её друг заставляет её улыбаться, даже мысль о нём.

***

Эндрю было двадцать, когда Лили замолчала на весь день. Она просто смотрела на него, не говоря ему ни слова. Это настораживало. Тогда было немного посетителей, Эндрю не обращал на них внимание. Только трёх Лили консультировала лично, одного выпроводила в своей манере сумасшедшей. Потом Мириам отправила её на другой конец города на склад. И тогда пришёл он. Дрейк. Он не должен был увидеть Эндрю, но так случилось. Дрейк его узнал. Узнал и забрал. Мириам позволила. Конечно позволила, наконец самого проблемного кота забрали. Она ведь не знает, что отдаёт его не в хорошие руки. – Мы едем домой, котёнок. Разве ты не рад? Мама так скучала по тебе. Его голос отвратителен. Его руки отвратительны. Дрейк воплощение слова “отвратительно”. Ему приходится слушать, как ублюдок накажет котёнка – Эндрю клянётся, что ненавидит это прозвище всеми фибрами души – только потому, что на парковке есть люди. Будет нехорошо, если прямо на их глазах кот превратится в человека и прогрызёт другому человеку глотку. Хотя, объективно, сейчас здесь нет людей. Только монстры. Но у одного из них хотя бы есть способ защититься. Эндрю его поцарапал. Он надеялся сбежать, но армейская хватка Дрейка не отпустила его. Бесполезно. Его спасением стала авария. В машине Дрейка были неисправны тормоза, и его снесло в баннер. Тряхнуло машину хорошо, чудовище не приходило в сознание, и если бы Эндрю был в облике кота, то легко бы выпрыгнул. Только вот Дрейк заставил его сидеть на заднем сидении в виде человека, и ему тоже досталось. Последние силы ушли на перевоплощение в кота, а дальше сознание поплыло перед глазами. Когда он пришёл в себя уже в третий раз, то снова чувствовал руки. Они трогают его, везде, прикасаясь к шерсти. Первая реакция на это – рычание. Он попытался впиться когтями в руки Дрейка, пока не повернул голову и... Дрейк всё также сидел за рулём, без сознания. Тогда кто это? Его грубо вытащили из машины, не обращая внимание на попытки выбраться из чужой хватки. Слабо моргая, он поднял голову. Рыжий. Ветеринар в том приюте тоже была рыжей, Колин. Только это не Колин. У Колин зелёные глаза и она высокая, а он... У него голубые глаза. Рыжие созданы, чтобы дарить тепло. Колин его лечила. Что даст ему этот рыжий, Эндрю знать не хочет. Он хочет покоя. Эндрю не позволил себе задумываться об этом, теряя сознание. Последнее, что он слышит, это голос этого рыжего и ещё кого-то. И громкий звук взрыва, что ощущается сном.

***

– С ним точно всё нормально? – Настолько, насколько вообще возможно. Ему очень повезло, что нет никаких более серьёзных травм. Считайте отделался испугом. Нил забрал кота из клиники, завёрнутым в полотенце. Ветеринар осмотрела его, вколола обезболивающее и обработала кровоточащие раны. По правде говоря, это действительно можно считать везением, вспоминая хозяина машины. Кстати о нём. Когда скорая приехала, Нила опять выворачивало. Всё-таки запах горящей плоти – не самый приятный аромат, особенно для него. Мэтту было поручено разговаривать с медработниками, ведь на тот момент он был самым здравомыслящим. Помощь оказали только Нилу – хозяина машины спасать было бесполезно. Как только они выяснили, что с Нилом всё хорошо, то его отпустили. Полиция приехала спустя двадцать минут, когда машина уже догорела. Парней на пару с котом допросили и взяли паспортные данные. Они должны будут явиться для дачи показаний под протокол. Сейчас их отпустили, посчитав, что для дальнейших следственных действий они не нужны. Такое Нилу только на руку, нет ни малейшего желания оставаться здесь. Было ясно, что тренировка прогорела, как и та машина, поэтому Мэтт не сильно торопился. Вместо тренировки они поехали к ветеринару – кот подозрительно долго не просыпался. – Отвезёшь его обратно? Ах да, это же чужой кот. За ним приходил совершенно другой человек, Нил уже и забыл об этом. В таком случае, его место в приюте. – Стоило бы. Я сам справлюсь, спасибо за помощь. – Всегда обращайся, приятель. Нил посчитал, что было бы неправильно продолжать занимать его время, поэтому отпустил друга. Его перед отъездом зажали в крепких объятиях, но когда Мэтту напомнили, что вообще-то в чужих руках ещё и животное, тот отпустил Хэтфорда. Нил смотрел на фургон друга, что скрылся за поворотом, после опустил глаза на сопящий кокон в своих руках. Он готов отдать руку на отсечение, что похож на мамочку с новорождённым малышом на руках. Надо бы наведаться в тот приют и как можно скорее.

***

Его “как можно скорее”, на удивление, не растянулось на полтора часа, как это обычно бывает. Уже совсем скоро Нил стоял на парковке того самого приюта. С сопящим животным на руках. Он много в каких ситуациях побывал, но в такой оказался впервые. Наверное, нормальные люди не должны чувствовать смятение, какое чувствует Нил, но Нил далеко не нормальный – количество сеансов с Амалией не даст соврать. Всё тот же колокольчик на дверях, та же очень жизнерадостная работница, Мириам кажется. Она уже хотела сказать заученный текст, когда встретилась с ним глазами. Её брови взмыли вверх, а рот так и остался открытым. – Этого кота забрал мужчина после меня. Он погиб в аварии. Заберёте его? Девушке потребовалось несколько секунд на осмысление сказанного, после она обошла стойку и подошла ближе. Она нахмурилась, смотря на кота. – Не моя зона. – Вы опять? Просто отнесите его в клетку. – Подождите мою коллегу, она… – Мими, там посетитель? – Как раз вовремя упомянутая работница выглянула из соседнего помещения. – У вас отдать или взять? Оу… Отвечая на свои же вопросы, она увидела кокон из полотенца в руках Нила. Лили подошла и отодвинула ткань, чтобы посмотреть на кота. Странно то, что она улыбнулась, глядя на него. – Хорошо, очень хорошо. Можете забирать. – Прошу прощения? С ней явно не всё в порядке, Нил с каждой встречей убеждается в этом всё больше и больше. А это только вторая и, он надеется, последняя. – Кот ваш, забирайте. Я ведь говорила, что вы получите своё животное, когда уйдёте. Вот, – она кивнула на кота, разворачиваясь на пятках и уходя в другое помещение, напевая при этом себе что-то под нос. Нилу оставалось только ничего не понимать от слова совсем. Хотя, этим он занимается 24/7, ему не привыкать. – Извините, она у нас со странностями. Вы забираете кота, верно? Хэтфорд снова обратил внимание на Мириам, и, будучи всё ещё крайне удивлённым, кивнул. Ему оформили кота. Теперь у него есть кот, которого он спас из автоаварии. Амалия бы им гордилась.