Promise of an Unbroken Boy // Обещание Несломленного Парня

      Следующим утром, как только Нил заходит в столовую, его сердце замирает на мгновение и тут же начинает колотиться с бешеной скоростью. Повинуясь интуиции, он выскальзывает из очереди за едой и прижимается к стене, отыскивая глазами каждый выход и укромное местечко на их с Эндрю пути. Нил хмурится, Эндрю выглядит совершенно непринужденно, прислонившись к стене за их обычным столиком, подперев книгу одним коленом и отправляя в рот полные ложки овсянки с сахаром.       Инстинкт самосохранения у Эндрю развит почти так же сильно, как и у Нила, но ясно, что сейчас он не чувствует напряжения, витающего в воздухе. Как он мог не заметить, что охранники стоят, положив руки на короткие дубинки и обмотав руки пластичными повязками?        Может быть, Нил просто параноик, но если тебя всю жизнь пытаются убить, считается ли это паранойей? Нил осторожно обходит других парней, стараясь держаться по периметру комнаты. Все вокруг кричит ему, что пора бежать, но он — крыса в мышеловке. Самое безопасное место для него — рядом с Эндрю, который, по крайней мере, заметит, если Нила похитят. Самое безопасное место для Эндрю — подальше от него. Нил на мгновение замирает, но не может заставить себя отойти от своего соседа по комнате. Его душит чувство вины.       — Не голоден? — Спрашивает Эндрю, не отрываясь от книги. — Я... нет, а вообще да, — бормочет Нил, еще раз настороженно оглядев присутствующих.       Команда по экси сидит за столом в центре комнаты. Даллес бросает на него яростный взгляд и наклоняется к соседу в гипсе, чтобы что-то прошептать. Тот смотрит на Эндрю убийственным взглядом. Это худшее, что он мог сделать. Нил ждет, пока мальчик посмотрит в его сторону, ловит его взгляд и позволяет тревожной улыбке отца расползтись по его лицу.       Мальчик, вероятно, Томпсон, снова смотрит на свою картошку.       — Напомни мне, почему ты сломал ему ногу, — говорит Нил, глядя на нетронутую яичницу Эндрю.       — Я обещал тебе шанс попасть в команду. Ты не уточнил, каким образом. Только попробуй, и я тебя прикончу, — Эндрю отталкивает руки Нила от своего завтрака. — Иди и принеси свой. Я не собираюсь слушать твое нытье.       Нил пытается представить зверскую улыбку отца на слишком апатичном лице своего соседа, но эти две вещи кажутся ему несовместимыми. Он бормочет что-то нелестное и поднимается на ноги. На этот раз Нил не крадется по залу, тяжесть в его груди не исчезла, но она больше не душит.       В буфете почти ничего не осталось, но Нил довольствуется упаковкой йогурта, крошками гранолы и надкушенным яблоком. Он берет свой скудный завтрак и несет его обратно к их столику, аккуратно обходя торчащую из-под упомянутого стола ногу раздражающего бэклайнера. Он откидывается на спинку стула и открывает йогурт. Нил открывает рот чтобы что-то сказать, но, прежде чем успевает высвободить наружу свои мысли, хмурится и склоняет голову набок:       — Что это?       Сквозь толстые стены Нил слышит оглушительный шум, мигающие красные огни привлекают его внимание к окну, выходящему во двор.       — Наконец-то, — вздыхает Эндрю, все же откладывая книгу на стол обложкой вниз. Корешок настолько сломан, что лежит ровно, даже не наровясь перелистнуть страницу. — Это, маленький беглец, сигнал тревоги.       Нил так резко отшатывается назад, что его колени с силой ударяются о крышку стола. Они пришли за ним, они нашли его, он должен- Нил вскакивает на ноги.       — Смотри, что творишь! — шипит Эндрю, с отвращением глядя на пролитый сок.       Нил успевает сделать два шага, прежде чем рука Эндрю хватает его за запястье и тянет обратно на скамейку. — Прекрати, — огрызается Эндрю, хватая Нила сзади за шею, надавливая достаточно сильно,чтобы заземлить. — Успокойся, никто за тобой не придет. Это просто небольшой пожар во дворе.       Нил беспомощно оседает, дергаясь от нерастраченного адреналина.       — Откуда ты знаешь? — спрашивает он, когда снова может дышать. Эндрю просто смотрит на него дожидаясь, пока до Нила дойдет. — О, — говорит он, — но зачем тебе...       — Заткнись, — приказывает Эндрю, и Нил прикусывает язык, чувствуя, как его охватывает отчаяние. — Смотри.       Охранники собрались в кучку у дверей, что-то быстро говоря в свои портативные рации и периодически поглядывая на подростков, погрузившихся в неловкое молчание. Один из охранников, мужчина с землистым лицом по имени Пабло, жестом подзывает остальных, и они гуськом выходят из комнаты. Через окно Нил видит во дворе суматоху и дым, поднимающийся из-за сарая, возле которого Эндрю любит слоняться, когда они выходят на улицу.       — Сидите смирно, ребята! — Кричит Пабло. — Мы вас закроем! Заканчивайте завтрак и не переубивайте друг друга, это займет всего несколько минут.       Затем он тоже ушел. Двери за ним закрылись, оставив шестьдесят пять молодых людей без присмотра, и возможности сбежать, пока огонь не доберется до главного здания и не сработают датчики. Нилу это кажется не очень хорошей политикой, но он не надзиратель и не специалист по развитию, так что что он знает?       Очевидно, больше, чем они, потому что как только замок закрывается, начинается хаос.       В центре заключения для несовершеннолетних, населенном в основном привилегированными мальчиками-подростками, которые впервые в своей жизни сталкиваются с последствиями своих действий, нет недостатка в контроле. Исправительное учреждение Окленда больше похоже на школу, чем на тюрьму, и отбытый здесь срок обычно считается победой для модных юристов, представляющих интересы богатых семей из района Бэй-Ривер с “проблемными” сыновьями. Нилу повезло, что его поместили сюда, а Эндрю действительно не вписывается сюда. Нил уверен, что за этим кроется какая-то история, но вряд ли с его стороны будет честно спрашивать его об этом, пока он не выполнит свою часть сделки.       В комнате вспыхивают драки. Нил прижимается спиной к стене и наблюдает, как мальчики пользуются случаем. Еда украдена, домашние задания безнадежно испорчены, разбито пара носов. Ничего из этого Нила особо не интересует, он довольствуется тем, что наблюдает за происходящим со стороны рядом с Эндрю.       Но Эндрю, сунув руки в карманы, встает, целеустремленно пересекая столовую. Сначала Нил думает, что он собирается разнять драку между парнем, с которым он вчера вышел из столовой, и его соседом по комнате, но Эндрю проходит мимо, даже не взглянув в их сторону. При его приближении драки замедляются и прекращаются, парни молча убираются с дороги. Нил поспешно идет за ним, пока Эндрю не оборачивается.       — Сядь, — приказывает он, — и заткнись. — Нил замечает блеск лезвия в его руке замирает.       Он чувствует, как призрачная пила вспарывает его кожу под легким движением отцовских пальцев, видит вспышку леденящей душу восторженной улыбки Лолы, чувствует, как сосиськообразные пальцы Ромеро прижимают его к земле, точа свои лезвия о его кости. Нил сидит и наблюдает.       Даллес даже не замечает приближения Эндрю. Он сидит верхом на мальчике из математического класса Нила, избивая его лицо и живот, пока его друзья хихикают и подзадоривают. Эндрю запускает руку в его сальные волосы и отрывает его от жертвы, обнажая горло и поднося заточку к кадыку. Нил видит, что это осколок зеркала, один конец которого завернут в несколько страниц из романа Эндрю, чтобы защитить руку от серьезных повреждений.       Если не считать испуганного возгласа Даллеса и скрипа его кроссовок, бесполезно скользящих по линолеуму, в комнате воцаряется мертвая тишина, все следят за шоу с любопытством, страхом или удовольствием. Даллес хватается за Эндрю, дергается и вырывается, тщетно пытаясь найти поддержку у своих друзей. Они все избегают его взгляда. Нил старается сдержать смех, наблюдая за этой нелепой сценой. Эндрю почти на целый фут ниже старшего мальчика, но это не мешает ему надежно держать его в своей хватке. Веселье Нила исчезает так же быстро, как и появляется. Все же у клинков есть способность давать преимущество.       Даллес наотмашь бьет Эндрю локтем в грудь. Эндрю фыркает, когда из него выходит воздух, и лезвие скользит, аккуратно перерезая уязвимое горло Даллеса. Он мгновенно замирает, рычание переходит в испуганный скулеж. — Надеюсь, я привлек твое внимание? — Тихо спрашивает Эндрю. Его слова обращены к Даллесу, но взгляд на мгновение останавливается на Ниле. — Ответь мне, Даллес, потому что я хочу, чтобы ты меня понял.       Эндрю трясет кулаком, все еще крепко зажатым в волосах Даллеса, пока тот не выплевывает страдальческое “да!”       — Ты поступил плохо, Даллес. Ты понимаешь, о чем я?       — Отвали от меня, гребаный урод! — хрипит Даллес, извиваясь в крепкой хватке Эндрю. Нил в замешательстве смотрит на происходящее, большего ему не дано. Что Даллес сделал Эндрю?       — Это значит "нет"? Кто-нибудь знает, что сделал Даллес?       Эндрю многозначительно оглядывается на команду экси.       — Нет? Правда? Потому что я слышал, что тогда вы с удовольствием наблюдали за шоу, так что, надеюсь, и сейчас насладитесь.       По шее Даллеса течет кровь, алой струйкой окрашивая руки Эндрю. Но принадлежит кровь вовсе не бэклайнеру — Эндрю сжимает заточку настолько остервенело, что бумага, защищающая его кожу от повреждений, начала осыпаться, слегка порезав ладонь.       Наплевав на очевидную угрозу в глазах Эндрю, Нил смело подкрадывается ближе. Он не уверен, что сможет предпринять хоть что-то, но ему не нравится, насколько близко к сухожилиям Эндрю находится острое стекло. Если он случайно дернется, все закончится слишком плохо.       — Ах, как вовремя, — бормочет Эндрю, не поднимая глаз на приближающегося Нила. — Обратите внимание, — восклицает он, как будто все взгляды и так не были направлены только на него.       Эндрю усиливает хватку в волосах Даллеса и еще сильнее дергает его на себя, отводя заточку и аккуратно поворачивая ее так, чтобы окрашенные в красный цвет клочки бумаги были направлены в сторону Нила.       Нил собирает все силы и подавляет раздражающую дрожь в руках, чтобы через секунду вырвать оружие из ладони Эндрю. Нил неосознанно вертит его в пальцах, оценивая баланс и вес, и оглядывает комнату. Теперь, когда Эндрю безоружен, приятели Даллеса позволяют себе чутка осмелеть. Нил все еще не знает, почему Эндрю делает то, что делает, но он никому не позволит навредить ему.       Эндрю бьет Даллеса тяжелым кулаком по почкам с такой силой, что тот падает, не сумев сдержать полный боли стон. Эндрю следует за ним, перекидывает одну ногу через туловище Даллеса, чтобы оседлать его, а другой рукой сжимает его горло. Он снова смотрит на аудиторию.       — Не трогайте то, что принадлежит мне, — выкрикивает он, а затем ломает Даллесу нос кулаком.       Слышится хруст хрящей. Парень, с которым Эндрю исчез на днях, вздрагивает. Он не может оторвать взгляда от Эндрю.       — Все ясно? — Эндрю подбивает Даллесу левый глаз. — Все понимают? — Эндрю терпеливо оглядывает каждого присутствующего, обращая особое внимание на команду игроков экси. Эндрю задерживает взгляд на Ниле и в последний раз опускает кулак на грудь Даллеса, точно в то место, куда тот ударил Нила днем ранее.       О, наконец-то до него доходит. “Этого больше не повторится”, сказал Эндрю в раздевалке. “Я обещал, что никто тебя не тронет”.       Эндрю внезапно снова становится скучающим и встает, разминая затекшие руки. Он протискивается мимо Нила и возвращается к их столику, не обращая внимания на то, что все в зале смотрят на него. Нил наконец понимает, почему Дуэйн и остальные боятся его, но это все еще не заставляет его испытывать то же, он просто зол на то, что все внимание, которое он уделяет Нилу, приковано к нему. И все из-за дурацкого удара, который даже не был особенно болезненным.       Нил следует за Эндрю обратно к столу, его мышцы напряженно подергиваются от множества пытливых взглядов, направленных в его спину, и он с трудом заставляет себя не оборачиваться.       — О чем ты только думал? — Спрашивает Нил, как только они сели.       Он возвращает заточку Эндрю под столом и сердито смотрит на него.       — Это было невероятно глупо, — Эндрю берет лезвие и прячет его в рукав, в одну из своих самодельных повязок, которые, кажется, никогда не снимает. Он крадет у Нила воду и салфетку и тщательно вытирает руки.       Он, наконец, поднимает на Нила пустой взгляд, но задерживает его лишь на мгновение, а затем берет книгу и погружается в чтение, полностью игнорируя Нила.       Нил выхватывает книгу из рук парня и громко захлопывает ее:       — Эндрю!       Блондин бросает на него убийственный взгляд, поэтому Нил понижает голос.       — Эндрю, Даллес не причинил мне вреда. Все, что ты сделал, это привлек к нам ненужное внимание. Мне нужно залечь на дно и оставаться незамеченным.       — Что тебе нужно, так это выполнить свою часть сделки, — огрызается Эндрю. — Я дал тебе обещание и сдержал его, если ты нарушишь нашу сделку, я заставлю тебя истекать кровью.       Нил думает о самодельном ноже, который он только что вернул Эндрю, вспоминает, как легко Эндрю владел им и каким уязвимым Нил становится каждую ночь, запертый с ним в комнате. Страх, который он испытывает — лишь бледная тень того, каким он должен быть в перспективе.       — А что будет, если Даллес расскажет охранникам о том, что ты сделал? Ты думаешь, они позволят тебе остаться здесь? Как ты сможешь сдержать свое обещание или получить мою правду, если тебя переведут? Я был в порядке, Эндрю, ты видел мои шрамы, и ты действительно думаешь, что я не смог бы справиться с Даллесом?       Глаза Эндрю, обычно почти золотистые на свету, в мгновение ока приобрели металический отблеск.       — Дело не в том, с чем ты можешь справиться, — говорит он низким и злобным голосом. Его тупые ногти впиваются в обложку книги с такой силой, что оставляют на ней пятна крови и отпечатки в виде полумесяца. — Речь идет о том, чтобы я сдержал свое обещание. Прибереги свои слова на потом, они тебе пригодятся.       Мать пыталась защитить его, Нил хотел возразить, и это убило ее. Нил свирепо стискивает зубы и сосредоточивает свой сверлящий взгляд на каждом, кто осмеливается сейчас смотреть в их сторону. Это занимает его до тех пор, пока охранники не тушат пожар во дворе и не возвращаются, чтобы развести всех по комнатам.       Несмотря ни на что, Нил испытывает некоторое удовлетворение, когда, в отличие от остальных, Даллеса отправляют в лазарет.

***

      Как только за ними захлопывается дверь их комнаты, Эндрю поворачивается к Нилу.       — У тебя есть время, пока я не уничтожу это, — он взмахивает осколком зеркала, зажатым между двух пальцев, перед лицом Нила, в котором на мгновение отражается лицо его отца. — Чтобы попрощаться со всей твоей ложью. Когда я вернусь, ты мне все расскажешь.       Нил проглатывает свои страхи и кивает. Он расхаживает взад-вперед в ожидании, наблюдая, как Эндрю уносит заточку в ванную и разбивает ее о бочек унитаза, прежде чем несколько раз смыть воду, чтобы избавиться от всех следов оружия. Он тщательно моет руки и обматывает полотенцем порезы на ладонях.       Нил кусает губы, отрывая сухую кожу, отслаивающуюся полосками. Он чувствует во рту вкус крови. Он осознает, что собирается рассказать Эндрю правду. Он мог бы солгать, придумать очередную слезливую историю, которая объяснила бы все, но мысль о нарушении обещания после того, что сделал Эндрю, вызывает у него тошноту.       С каких это пор его волнует предательство людей?       Эндрю возвращается в комнату, усаживается на стол и ждет, глядя на Нила своим обычным тяжелым взглядом.       — Меня зовут Натаниэль Веснински, и я родился в Балтиморе, — начинает Нил. Он продолжает расхаживать по комнате, не в силах смотреть на своего друга во время рассказа, не желая видеть, как его ничто растворяется в отвращении или страхе. — Мой отец — жестокий человек, чудовище. СМИ стали называть его “Мясником” еще в те времена, когда полиция могла находить его жертв. Ему нравилось причинять боль мне и моей матери, но он всегда разрешал мне играть в экси. Предполагалось, что это будет моей возможностью сбежать подальше от него. Когда мне было десять, меня пригласили играть в "Эверморе" с Кевином Дэем и Рико Мориямой. Я думаю, он понял, что теряет надо мной контроль, и планировал убить меня, потому что в ту ночь моя мать забрала меня, и мы сбежали.       Нил вспоминает, как в ту ночь волнение и гордость сменились страхом и растерянностью от того, с какой тревогой мать запихивала его в машину в предрассветные часы. Он помнит, как был удивлен, когда вместо того, чтобы ответить на его вопросы, она ударила его по лицу и усадила на заднее сиденье, накрыв одеялами, пальто и сумками, скрывая от любопытных взоров. Это был первый раз, когда она ударила его, но далеко не последний.       — Моя мать родом из небольшой, но влиятельной семьи в Англии, и она использовала свои связи, чтобы вывезти нас из города. Она сменила мое имя, перекрасила волосы и велела мне забыть все, что было до нашего отъезда. Мы постоянно путешествовали, какое-то время были в Европе, но она считала опасной столь тесную близость с ее семьей, поэтому мы вернулись, когда услышали, что моего отца арестовали. Он продолжал преследовать нас, вероятно, потому, что моя мама украла кучу денег, а также и потому, что его невероятно раздражал тот факт, что он больше не мог контролировать собственную жену и ребенка.       Нил замолкает, он хочет посмотреть на Эндрю, но не осмеливается. Он ждет, что Эндрю что-нибудь скажет, но тот молчит. Нил делает глубокий вдох и продолжает:       — Даже после того, как его арестовали, его люди не перестали преследовать нас. За пять лет я был восемнадцатью разными людьми. Они догнали нас в Сиэтле, — голос Нила срывается. Он прочищает горло и выдавливает из себя продолжение своей истории: — Я до сих пор не понимаю, как они всегда находили нас. Мы были очень, очень осторожны. Мы прятались на складе, и один из них ударил мать трубой, он бросил ее, когда понял, что она беспомощна. Он собирался изнасиловать ее, поэтому я поднял брошенную трубу и размозжил ему череп. Они всегда забывали, что я сын своего отца, — размышляет Нил, — в отличие от моей матери. Она не выносила то, насколько я на него похож. В общем, я посадил ее в машину и поехал на юг. Она не сказала мне, что умирает. Я не осознавал этого, пока не стало слишком поздно. Я нашел пустой участок пляжа к северу от Сан-Франциско, где мы припрятали немного денег и документов, и я... — Нила внезапно тошнит, он едва успевает добежать до металлического унитаза, прежде чем его выблевывает его скудный завтрак. Это уже слишком, он никогда не думал, что ему придется рассказывать эту историю, и старается не думать о всех тех людях, которых убил, и о том, какими толстыми были кости его матери, когда он держал их в руках. Он все еще иногда чувствует под ногтями ее засохшую кровь, независимо от того, как часто моет руки. Вкус крови у него во рту становится ржавым и грозит привести к удушью.       Нил не слышит приближающегося Эндрю, пока его рука не ложится ему на шею, холодная и твердая.       — Я сжег ее тело, похоронил кости и стал Нилом Джостеном. Я думаю, кто-то увидел пламя и позвонил в 911, потому что приехали копы. Они спрашивали только об украденной машине, так что я не думаю, что они нашли ее тело. Эндрю?       Нил наконец поднимает глаза и впивается ими в золотые глаза напротив. Эндрю не отводит взгляда. Он спокойно смотрит на него в ответ без тени страха, жалости или отвращения.       — Ты не сможешь защитить меня от людей моего отца, — говорит Нил. — Я устроил беспорядок в Сиэтле и застрял здесь. Это чудо, что они до сих пор меня не нашли. Ты должен держаться от меня подальше.       Эндрю спускает воду в унитазе и разворачивает Нила, пока они не оказываются лицом друг к другу, другой рукой он все еще держит Нила за шею. Прикосновение слишком сильное, чтобы быть нежным, но оно успокаивает, и Нил пытается вспомнить последнего человека, который прикасался к нему, не причиняя боли. Его память не простирается так далеко.       — Я буду защищать тебя, — говорит Эндрю. Он заявляет об этом как о факте, как будто все уже произошло. Его тон не терпит возражений, а Нил слишком измотан, чтобы что-то придумывать. Он не может отвести взгляда от Эндрю, и они сидят на холодном бетонном полу ванной, пока не выключается свет.       Той ночью, лежа в ожидании кошмаров, которые неизбежно придут, Нил снова и снова прокручивает в голове слова Эндрю. “Я буду защищать тебя” и “этого больше не повторится”. Это ложь, так и должно быть, но их вкус, оставшийся тихим шепотом в кромешной темноте, обманчиво сильно похож на правду.       Надежда — опасная, тревожащая вещь, но Нилу кажется, что она ему даже нравится.