Красно-жёлтые дни

Про Вджун я узнала из книги, где Дуку засел на этой планете и пытался переманить Магистра Йоду на Тёмную сторону, но спонтанное наитие оправдало ожидание. Кислотные дожди почти как на Лото-миноре, розы повсюду, древний род космической людской аристократии… возможно, Дуку ощущал себя в местном замке практически как дома. Бело-бордовый, местами розовый, похожий на свадебный торт и вражду двух корон земной истории — Алой и Белой розы, замок потерял былой лоск — под кислотными дождями слазила позолота, дройды-прислуга покрывались коррозией, розарий превращался в месиво из прожжённых лепестков и листьев. Зловещие ливни сходили на нет — и планета расцветала всё теми же белыми и бордовыми соцветиями. Корабли у северного утеса с потеками краски подтвердили то, что Скайуокер и Кеноби находятся здесь некоторое время. Ботинки месят уцелевшие бутоны. Сирак, кутаясь водонепроницаемый плащ, тяжко вздыхает: — Годы идут, а вкус у повелителей остаётся неизменным… почему обязательно брошенная планета… почему всегда какая-то гадость льётся с неба?! — Татуин или планета-ледник гораздо хуже. — Возражает Саваж. В такие моменты Сирак напоминает мне меня, только попавшую в иной мир, где необходимо приспособиться. Кто бы знал, что я найду себя среди обретенной семьи из инопланетных воителей с цветной кожей, врождёнными татуировками и с рогами. — Классическое «Место гиблое, ни люди, ни звери там не живут, рядом ядерный реактор и действующий вулкан, поэтому аренда будет стоить 30% от Корусантской». — Я пытаюсь сохранять серьёзность. Розовый фасад замка-зефирины заставляет меня представлять как Кеноби томится в башенке, аки несчастная принцесса. Энакин, спусти косичку падаванскую! Сирак держит пальцы на рукояти меча, а Сав активирует оба клинка резко и почти одновременно, когда несколько дроидеков направляют на нас сенсоры. Залп лазерного огня оповещает о нашем присутствии и Мол с Сираком, не сговариваясь, применяют акробатический прыжок в ближайшее окно. Сав, используя раскрут меча, как заслонку, брутально режет дюрасталь, которой заварен главный вход. Минут двадцать мы блуждаем по витиеватым коридорам, галереям и проходным залам, где никто не танцует, не обедает и не плетёт интриг. Замок-то размерами со средний торговый центр в пять этажей и где мы собрались искать Дуку и пленников…а то и вовсе не пленников, а Сидиуса. Мысли путаются, внутри всё съеживается от неприятного, пробирающего до костей ощущения западни. Хлопаю себя по лбу. Дуку — мощный телепат. Дизморализация противника внушением опасности у него наверняка входит в десяток базовых приёмов. Сирак морщится, как от боли. — Рога… они словно опять растут. — Не отвлекайся. Чувствуешь, как много здесь страдания… Ярости. Бессилия… Сам Вджун полон Тёмной энергии. — Дуку воздействует на нас. — Мол прислушивается к шумам старого дома, к стуку капель дождя по толстому стеклу, вздохам и скрипу. — Он слишком хитёр, чтобы сразу вступить в честную схватку! — Рявкает Саваж, на которого близость с бывшим учителем действует как триггер. Предложи ему поквитаться с Вентресс и Дуку и он готов удушить их обоих ценой собственной смерти — А куда делись местные? Растворились под дождём? — Убили друг друга во время эпидемии безумия. — Весёлая планета. — Сирак морщит нос. Можно подумать, Коррибан выглядел гостеприимнее. Да и Датомир с руинами храма, уподобленного языческим капищам, красным небом и воинами-забраками то ещё хтоническое местечко. Бело-бордовая плитка, словно в разводах от не до конца стёртой крови, расколота и смещена, лишь дополняя общую картину упадка. Шаги разносятся эхом, звук отражается от стен. В воздухе- смесь озона и лёгкого флёра роз. Озон заставляет напрячься. — А при кислотных дождях разве бывают грозы? Мол и Саваж выразительно переглядываются. Дуку рядом и он пытает пленников молниями Силы. Толкаем поочерёдно встречные двери, пока Молу не надоедает подобное промедление и он кричит: — Дарт Тиранус, где вы прячетесь?! — Кто ты, глупец? Джедай? — Дуку не хватает только фирменного вампирского акцента для придания большего драматизма. Розовый зефирный замок больше не смеет нас обманывать, раскрываясь как истинное логово тёмного повелителя. Коридор изгибается желобом и мы, предчувствуя зловещее, проваливаемся прямо в подвал. По классике: цепи, дыба, сырость, запах плесени и озона. Капли воды на стене набухают, скатываясь по мхам и мелким грибницам. Почалу, в тусклом свете, я не сразу понимаю, кто в плену у Дуку. Человек мужского пола. Тело прячется в даже на вид колючей робе из грязной, выцвевшей, подобно помойной тряпке, мешковины. Волосы — русые, отросшие, грязные, торчащие, словно его голову приподнимали, впившись пальцами в пряди. Руки в кандалах представляют из себя карту шрамов, ожогов и фиолетово-багровых синяков. Несколько пальцев точно сломано. Мужчина не реагирует на движения вокруг него, даже когда Мол присаживается на корточки перед ним. — Кеноби, — вкрадчиво и тихо произносит он, приподнимая голову за подбородок бережно и в то же время с ноткой задиристости: — как ты докатился до такой участи? — Ты!.. — Кеноби силится говорить. В этот момент мне действительно жаль его, не смотря на то, что он сделал с Молом. Достоверного момента разрубания пополам я не застала, но именно поэтому я искренне сопереживаю ему. — Ты…явился… добить меня… ты ведь… не живой… — Он прикрывает лазоревые, с заметными сосудами веки: — смерти нет. Есть только Сила. И покой. Он бормочет слова кодекса, смиренно склоняя голову, подставляя её под меч. Мол активирует клинок: лезвие рубиновое, становящееся белым по краям и быстрым движением плавит металл кандалов. — Кеноби, Кеноби, покой нам не светит. Ты можешь встать? — Мол тянет ему руку и Оби-Ван поднимает на нас голову. Ох… лицо у него подстать рукам — челюсть перекошена, нос сломан, под глазами налитые кровью фингалы. Саваж, в отличии от Мола, с местным Кеноби успел пересечься и недовольно поджимает губы. Сирак закатывает глаза. — Мол, мы теперь и джедаев спасаем? — Сия, он ведь важен для сюжета? — Мол склоняет голову набок и я киваю. — Он обучит Люка Скайуокера. Но убьёт тебя в будущем, если Саважа убьёт Сидиус. — Я перебираю пальцами по рукояти своего меча. Саваж гневливо вздыхает. Этот вариант будущего я ему пересказала ещё при первой встрече и он до сих пор яростно тренировался, не желая стать разменной монетой в играх ситхов. — Значит так. Сирак, помоги ему добраться до корабля. — Твёрдо отдаёт приказ Мол. Иногда мне кажется, что я смягчаю их своим присутствием, однако, сейчас в Моле я вижу будущего главу синдиката «Багровый рассвет», алую угрозу, яростную фурию. — Саваж, ты готов отомстить учителю? — Мол заносит над дюрасталевой перегородкой меч и я скольжу ползунком, выдвигая жёлтый клинок. Дуку сидит в кабинете в настолько клишированной позе, что я едва не начинаю напевать «Имперский марш» — пальцы переплетены в треугольник. Датапад перед ним остаточно мерцает. Сидиус решил позвонить, узнать как дела? Или Дуку предупредил, что к нему нагрянули визитёры? Граф встаёт и сбрасывает элегантную шинель, в которой очевидно расхаживал по замку без отопления. — Дарт Мол… Ты поразительно жив для того, кто умер десять лет назад. Животное, ты посмело вернутся ко мне?! Саваж выпрямляется в боевой стойке. Взгляд винно-карих глаз не обходит меня и меча в моих пальцах. Узнал артефакт? Дуку точными, медленными движениями обходит стол — истинный мастер стиля Макаши. Джуйо Мола куда более акробатический стиль, не подходящий для тесного помещения потайного кабинета, где по стенам увешаны регалии семейства Малбро — коронованной семьи Вджуна. — Кто ты? Отринувшая учение джедайка? Полукровка? Ведьма? — Вопросы Дуку разносятся в моей голове тихим, покровительственным тоном: — страх и ярость даруют тебе могущество. Я усмехаюсь. Пускай побултыхается в моём сознании. Безусловно, Дуку попытается перетянуть кого-то из нас на свою сторону. Он уничтожил всех, кто жил на Датомире. Предал свою правую руку. Искал возможность убить её. Предал Саважа. Довериться ему всё равно что добровольно согласиться поджариться до состояния Вейдера в надежде, что он спасёт тебя. Бывший джедай. Не соблазны сманили его во Тьму, а прозрение, осознание, насколько темна Галактика и сколь редки дары Света. Саваж вырывается вперёд и тут же парирует атаку Дуку двуручником поперёк. — Ты вырос в знаниях, но всё ещё полагаешься на грубый напор. Свободной рукой Дуку призывает молнию и электрический заряд лиловых молний отбрасывает Саважа в дальнюю стену. Я парирую неожиданную атаку, пока Мол прыжком преодолевает стол и крутит меч. Рубиновые вспышки на алом. — Каково тебе знать, что тебя заменили? — Дуку, а вам как? Энакин уже отбыл в покои Сидиуса? — Парирую я и применяю один из прямых выпадов. Скорость, с которой световой поток проходит слои одежды и плоть, неотвратима. Моя атака прошивает его живот, заставляя спекаться внутренние органы. Я вздрагиваю и гашу меч — это совершенно не то, что являли собой мои предыдущие атаки. Я задевала чужие конечности и парировала атаки, но никогда… ещё ни разу не завершала бой таким разящим и сосредоточенным ударом… Дуку оседает на пол. Мол перехватывает его меч прежде, чем он прижжёт наши ступни и деактивирует клинок. — Где Энакин? — Мустафар. — Дуку, проваливаясь в забвение, поднимает на меня глаза: — ты достигнешь величия… Ты нужна Сидиусу. Замечаю, как с Силой из Дуку уходит и жизнь. Прежде все ещё держащая осанку прямая спина изгибается сколиозной дугой. Пальцы тонкие, поражённые артритом. Седые волосы разметались и упали на кареглазый вампирский лик. Приятное послание, ничего не скажешь. Нужна? Перебьётся, вон у него сколько учеников, а старый интриган ищет кого-то с ещё более неоднозначным потенциалом. Саваж с рычанием кидается ко мне и встаёт напротив осевшего на пол Дуку. — Заверши… обучение… Закончи… цикл. — Саваж стоит над ним и Силой приподнимает ставшего по-старчески хрупким агонизирующего графа. Вспышка красного отсекает Дуку голову, однако, через минуту в ногах Саважа остаётся только окровавленный камзол, лежащий на цветах Малбро. Белый, как утраченная невинность и молочные зубы, и бордовый, как пролитая на этой земле кровь. — Обратился в чистую Силу. — Я держу Сава за предплечье. Нездоровый огонёк — жажда мщения и крови всё ещё полыхает в его глазах. Ноздри раздуваются. — Нужно проверить его комлинк и датапад. — Мол с самым спокойным лицом открывает ящики стола в поисках устройств помимо датпада на стол и что-то кладёт в карман плаща. — Ага, мелкое марадерство. — Киваю я, привыкшая к подобному. Забираем чужих пленников, крадём корабли, воруем чужие устройства, убиваем гангстеров и ситхов. И когда только я успела настолько зачерстветь, что происходящее воспринимаю как данное? Саваж всё ещё держит перед собой активированный меч, всматриваясь в клинок, словно тот способен дать ответы. Почему месть не принесла покоя? Потому что это противоречит кодексу ситхов. Как же тогда джедаи ощущают себя, когда они вынуждены отрезать видимые пороки зла? Неужели раскаиваются или стараются не рефлексировать, ибо рефлексия нарушит их священный покой духа? — Следующая станция Мустафар? — Мне совершенно не хочется шутить, но молчание, повисшее в окончательно опустевшем замке Вджуна, тяготит сильнее натужной улыбки. Словно ничего не произошло. Как компьютерная игра — убивай, прокачивай навыки, используй разные типы оружия, сражайся с противниками. Но ведь…это всё по-настоящему. Моя реальность. Моя реальность — не дом, не фантастический сериал на планшете, не отжимания в пустой квартире, не шесть часов быстрого сна, завтрак, насильно впихнутый в отказывающий с утра нормально функционировать организм, не метро и работа пирсером. А вот это. Межзвездные перелёты, риски, убийства, забраки, кодексы Света и Тьмы, Датомир с его странным мироустройством, Сила, окутывающая миры и разумных, мать её раздери!!! Ещё и каждый норовит сообщить мне о моей исключительности, как будто я хотела этого! Ненавижу! С самого детства так, стоило мне чем-то увлечься, как тут же из развлечения оно становилось обязанностью. Нет, скорее, повинностью. Хорошо учишься и пытаешься не отсвечивать в школе на переменах? Будешь старостой. Нравится петь? Запишем тебя в хор. Конкурсы, грамоты, олимпиады, что не значили ни-че-го. Бокс, который я забросила в шестнадцать; колледж, где меня и парней учили премудростям автомеханики; почему всегда я должна кого-то направлять?! Саваж ещё со своим великим предназачением для меня… Мол вскидывает руки и в два резких движения отнимает мой меч, закрепляя на поясе. Сав сгребает меня, блокируя любое физическое проявление безумной, необузданной самоагрессии. Кажется, что я вот-вот взорвусь, однако, этого не происходит и я царапаюсь, вырываясь, стучу кулаками по груди, пока не замечаю искры, что так и норовят слететь с кончиков моих пальцев. Молнии. — Дай им выйти. Мол выжидает момент, когда я успокоюсь. Наверняка, давно, лет двадцать назад, первое убийства изменило его, сделав настоящим оружием в руках Сидиуса. Я успеваю разнести сияющим зигзагом очередной розовый куст, прежде, чем Сав усаживает меня в кресло. — Сирак, Кеноби в медотсеке? — Спрашивает Мол, деловито настраивая переключатели под себя. Сирак быстро тараторит, что Кеноби отмокает в бакте. У него сломана нога и рёбро, но джедай категорически против того, чтобы дроид осмотрел его. — Не хочешь забрать его корабль? — Мол указывает на один из двух типично джедайских корусантских кораблей вместимостью в трёх разумных. — Хочу! — Сирак рад содействовать и доволен тем, что Мол доверяет ему важные миссии. Хотя, Мол действует из соображений практики, ведь Саваж не лучший пилот для сольной буксировки джедайского однопилотника. Белая округло-гладкая камера приоткрыта и Саваж, стоя на коленях, держит Ферала за руку, внимательно вчитываясь в знаки с показателями. По данным меддроида, ответственного за состояние брата, тот скоро придёт в себя. Издалека изучаю терракотовые знаки на его коже — узор на трицепсе похож на тот, что украшает Саважа. — Я так виноват перед тобой… — Сав прижимается лицом к его лбу и я стучу по ближайшей панели. — Не помешаю? От неловкости момента я отвожу глаза. Кеноби в бакте на представляет из себя зрелище на любителя. Уже привыкла к мускулистым, точеным, физически выносливым забракам, у половины из которых рельеф мышц подчёркивает татуировка и малое желание носить одежду, а Оби-Ван… до скуки обыденный. Бородатый, заросший русыми волосами по груди, с намечающимся животом любителя галактической выпивки, ещё и белые шорты крошечные, которые меддроид натягивает при любой операции с живым организмом. Интересно, а мне лифчик полагается? От перспективы в бакте барахтаться стоит воздержаться, но интересен критерий прикрытия наготы. — Как ты? — Саваж прячет лицо, прижимаясь ко мне так резко, что я проверяю, не появилось ли на подбородке царапин. — Скажи… о чем ты думал, когда впервые убил? Саваж сглатывает ком в горле. Вдвойне болезненная тема. — Я не думал. Исполнял приказ. Не понимал, где нахожусь. Помню зелёный дым. Вентресс. Я схватил её, но она… и Матерь… — А после? Когда ты об этом вспоминал? — Старался не вспоминать. От мысли о брате… чудовищно болела голова. Словно ведьмы закрыли мои воспоминания от меня в ящик. Его можно открыть ключом, а можно сломать. Я пытался сломать. — Тяжко. Наверное, мне стоило спросить о том, что меня терзает, Мола. — Нет. — Сав сдавливает меня руками, с чувством обхватывая за талию. Нет, этот пыл не любовный, а покаяние. — Страшно, если он очнётся… и будет меня сторониться, бояться. И страшно, если этого не случится и он навсегда останется таким. Я должен был сопротивляться! — Саваж рычит и в этом рыке столько боли и сокрушения, что я лишь могу слушать его. — Я должен был защитить его… я думал, испытание Сестёр позади и он сможет жить дальше. — Ты убиваешься… раньше времени. Скальное племя подтвердили, что он пришёл к ним, а не они нашли его в руинах. Он обессилен. А если проклят… говорят, джедаи умеют исцелять. — Я делаю кивок в сторону трубы бакта-камеры. Саважа утешает данный исход событий и я предлагаю ему наушник. Мы так и остаёмся в медотсеке, как занимательная пародия на концовку «Империя наносит ответный удар»: пара, всматривающаяся в бескрайний космос, смазанный из-за гипердрайва, и двоё пострадавших — уже не враг и брат.