Сомнамбулический роман

Влад, приглашение получив, стесняется, но видно, что одному в праздники быть ему не хочется совсем, поэтому Миша, чтобы от колебаний всяческих его избавить, говорит, что отказ не примет. Влад вздыхает с облегчением и ранним вечером тридцать первого декабря объявляется на пороге их квартиры. По очереди он жмёт хозяевам руки и, смущенно улыбаясь, протягивает Мише подарочный пакет с мандаринами, коробкой конфет и, на удивление, вполне приличным шампанским. Хозяева подношение принимают с искренней благодарностью, а Миша и вовсе делает мысленно пометку с праздничного стола парню собрать побольше всякого. Он сам студентом был и знает, что мальчик небось после трат таких на голодном пайке собирается сидеть следующую неделю. Гостю вручают тапочки, и вместе они идут на кухню, где Андрей сходу выдает пацану рюмку с настройкой и, после того, как они выпивают за встречу, Влад постепенно становится все спокойнее и веселее. Осмелев, он даже вызывается помочь с нарезкой салатов. Миша думает было вежливо отказать, чтобы гостя не напрягать, но меняет решение, когда Влад говорит, что раньше всегда помогал маме на кухне. В конце концов именно в этом изначально и был смысл Влада к ним пригласить: помочь мальчику здесь, вдали от семьи, в светлый праздник получить немного тепла и домашнего уюта. И да, это решение оказывается верным. Мало того, что Влад теперь, наверняка сам того не замечая, улыбается мечтательно, так ещё и в нарезке салатов оказывается он более чем хорош. Рубит колбасу и огурцы на ровненькие кубики покруче кухонного комбайна. На фоне, по телевизору, как всегда идет набившая оскомину «Ирония судьбы», ее глушат почти до минимума и болтают о всяком. Раскрасневшийся очаровательно Влад жадно пьет разбодяженную с коньяком колу и откровенничает о том, как в следующем году, в конце января, планирует пойти на первый свой серьезный кастинг. Миша подбадривает его, даже советует что-то из того, что ему в той, другой жизни, говорил режиссер, и украдкой вздыхает по театру. Особо с праздничным ужином Андрей с Мишей решают не заморачиваться. Добивают стандарт в виде селёдки под шубой, оливье, пюрешки, и запеченной в духовке курочки, и позволяют себе расслабиться. Теперь в зале, перед диваном, как раз рядом с мерцающей разноцветными огоньками елочкой, стоит стол раскладушка. Пока Влад с Андреем собирают его, Миша достает из шкафа выглаженную накануне вечером праздничную скатерть чудовищного красного цвета и, не удержавшись, сам смеётся от осознания некоей абсурдности происходящего. Скатерть, салфетки, он накрывает стол, и нет, не просто пиво и вяленую рыбу кладет на газету, а действительно по-человечески накрывает, раскладывая, как в детстве, ровненько у тарелок вилки и салфетки, расставляет граненые хрустальные салатницы, вазы с фруктами и конфетами, бокалы и стаканы с золотыми узорами. Они празднуют новый год. Не где-то в беготне концертов в задымленных гримерках. Дома. Как настоящая семейная пара, пригласившая в гости друзей. С советскими фильмами по телевизору, шампанским, салатами и мандаринами. Как миллионы других молодых семей по всей стране. Возможно, это просто до примитивности, но Миша, честно говоря, всего вот этого «НЕпросто» нахлебался достаточно, а потому ему дороги и эти чертовы салфетки с вычурными бокалами, и салаты, и дурацкая «Ирония» по телевизору. Ему дорог Андрей и то, что они есть друг у друга. — Мы кого-то еще ждем? — спрашивает Влад, кивая на пока пустое место за столом. Звучит он несколько…расстроенно наверное, как будто боится, что новый гость перетянет все одеяло внимания на себя, и он — Влад станет вдруг на этом празднике жизни чужаком. Миша считывает подобные мысли с виртуозной легкостью и спешит парнишку успокоить. — Придет наш друг, — отвечает он мягко и добавляет: — Он, кстати, твой будущий коллега, учится на твоём факультете, но на дипломном курсе. Уже снимается в сериалах, так что, уверен, вам будет о чем поболтать. Влад кивает все еще без особого энтузиазма, но выглядит уже явно бодрее. Как раз в этот миг, будто подгадав нужный момент, пиликает домофон. — Я открою! — кричит Андрей уже из коридора. Щелкает дверной замок, и спустя каких-то пару минут гремит на их этаже лифт, а затем слышится Костин чуть хрипловатый радостный голос, поздравляющий с наступающим новым годом. Миша мягко сжимает ободряюще чужое плечо и идет встречать гостя. Мгновение спустя они появляются в комнате уже втроем. — Костя, познакомься, — представляет их друг другу Миша, — это Влад — наш юный друг. Вы с ним будущие коллеги. Влад, это Костя. Он… — Учится на моем факультете, — заканчивает Влад с немного неловкой улыбкой. — Я помню, — и первым протягивает руку. — Ну знакомьтесь пока, а мы со столом закончим, — хлопает Миша их обоих по плечу и убегает на кухню. — Кость, тебе коньяк или настойку? — голосит он уже оттуда. Костя тихонько смеётся и кричит в ответ: — Коньяк! Влад тем временем рассматривает внимательно его лицо. Возможно даже слишком внимательно, чтобы это выглядело прилично. Впрочем, Костя не возражает. — Вы так похожи, — тянет Коноплёв задумчиво. И правда ведь похожи, как братья. Хотя, если по-отдельности разбирать внешность, то всё-таки разные, конечно. У Кости светлее волосы и глаза, у Миши бледнее кожа. Костя крепче телосложением, более спортивный. У Миши мягче в целом черты лица, какие-то странные, как лики святых на тех иконах, для которых Влад курьером развозит по вечерам сусальное золото. У Кости на щеках очаровательное созвездие родинок. Костя улыбается. Улыбка у них с Мишей похожая. Клыкастая и щедрая какая-то, чувствуется, что улыбается человек от души. — Похожи, — соглашается он легко. — Забавно совпало конечно. А ты на Андрея очень похож, — добавляет с ухмылкой. — Мы могли бы сыграть их в кино, будь они какими-нибудь знаменитостями. Влад на этих словах расслабляется окончательно. Костя немного дурацкий какой-то, но с ним просто. Откуда-то Коноплёв твердо уже уверен, что они поладят. — Далеко живешь? — спрашивает Влад. — Час где-то, — отзывается Костя, пожав плечами. — Так ты местный? — отчего-то Коноплёв себя чувствует обескураженным. — Ага. — А почему ну…не с родителями празднуешь? Неужели так просто отпустили? — уточняет он, надеясь, что не слишком в своем этом любопытстве бестактен. Просто у него самого как-то в голове не укладывается пока, как можно в семейный праздник быть не с семьей, если вас не разделяют сотни километров и обстоятельства. — Мои не празднуют особо, — отзывается Костя вроде как равнодушно, но Владу чудятся расстроенные нотки в его голосе. — Не знаю, как-то с детства уже не сложилось. Ну все вот эти традиции: елка, мандарины, посиделки… Просто ещё один день в календаре. Владу все это кажется очень грустным. Он — ребенок домашний, родители для него — друзья, и к праздникам в семье отношение всегда было трепетным. — Ну зато с нами отметишь, — улыбается Коноплёв неловко. — Никто не будет мучить расспросами о том, когда женишься и внуков заведешь. Костя смеётся. Преувеличено весело, но они делают оба вид, что так и надо. Тем временем в комнату возвращается Миша и ставит на стол пеструю картонную коробку с дедом морозом на крышке. — Молодежь, — зовет он, — помогите елку доукрасить. Ато мы с Андреем что-то начали и до ума не довели, работа, дела домашние, сами понимаете… На самом деле, конечно же они сделали это специально. Очередная возможность для гостей приобщиться ближе к домашней атмосфере праздника. Все это понимают, но это — хорошая игра, и отчего бы ей не подыграть? — Все сделаем в лучшем виде, товарищ капитан! — салютует Влад Мише и зачем-то тянет Костю за руку за собой к столу. — Кажется, они поладили, — улыбаясь, говорит Андрей. Они на кухне одни, и гирлянда, мерцая, бросает на впалые Мишины щеки разноцветные отблески. — Тебе правильно кажется, — улыбается Миша в ответ и подается ему навстречу. За окнами темно, и где-то в соседних дворах уже гремят ранние салюты. Андрей вжимает Мишу бедрами в кухонный шкаф и легко и ненавязчиво гладит его бока, забравшись бесцеремонно под шелковую праздничную рубашку. У рубашки преступно глубокий вырез, и Миша в ней похож на вампирского аристократа. Когда они обсуждали, после просмотра и прочтения «Интервью с вампиром», всю эту вампирскую эстетику, Андрей сравнивал его с Луи, стараясь не думать о том, что на самом деле он — Николя. А ещё не думать о том, почему Миша всякий раз так болезненно стремится оправдать Лестата. Сейчас об этом думать не хочется тоже. С хитрой улыбкой Андрей кончиками пальцев касается чужих выпирающих ключиц. Скользит по груди вниз, туда, где маленькая пуговица удерживает всю эту конструкцию на рубеже приличий. Конечно же, препятствие это ничтожное он устраняет уже в следующий миг и приспускает рубашку, обнажая покатые белые плечи и плоскую грудь. — Брось, увидят же! — бормочет Миша смущенно и глушит в ладони стон, когда Андрей, нагло улыбнувшись, накрывает губами сосок, а другой сжимает мягко пальцами. В зале Костя с Владом, краснея, преувеличено усердно развешивают на ёлке золотые лимончики, стеклянные шишки, витые сосульки и кривовато расписаных белочек с зайчиками, делая вид, что совсем не слышат и не понимают, что на кухне происходит что-то не то. — Ну Андрей, — скулит Миша жалобно, пока шершавый чужой язык безжалостно ласкает его грудь и шею, — мальчики же могут увидеть! Им же еще потом экзамены мне сдавать! Давай потом, а! Андрей нехотя отстраняется и сам застегивает чужую рубашку. На сей раз уже глубже, чтобы прикрыть пару неосторожно оставленных засосов. В зал возвращаются они поодиночке. Миша краснеет яростно от смущения, Костя давится смешками в локоть, с трудом удерживая невозмутимый вид, а вот Влад даже не пытается, яростно краснея. Единственный, кто выглядит практически невозмутимым — это Андрей, который пришел позже всех и последние несколько минут провел в туалете. За стол садятся чинно и благородно где-то часов в десять. Миша раскладывает по тарелкам салат, Андрей разливает шампанское. Влад с Костей сидят рядышком, как будто случайно соприкасаясь руками. — Нелегкий был год, а наступающий пусть будет лучше! — говорит Андрей. Тост заезженный, но что-то в нем есть, что-то наивное, но такое живое. Что в конце концов может быть живее, чем надежда и вера в то, что дальше будет лучше, даже если они в этом дальше были и знают, что это не совсем так, или совсем не так, черт его знает, как все на этот раз повернется. Существует же «эффект бабочки» и всякая подобная фигня. А там, как знать, быть может от того, что два балбеса влюбленных наконец вместе без всяких «но», и земля чуточку по-другому вертеться будет. Всё-таки счастье и любовь такие — это вам не взмах крыльев бабочки… Костя и Влад тост подхватывают тоже. Они так-то вообще жизнь эту живут впервые и в прекрасное далеко тоже без всяких «но» верят, вопреки всему. Они молоды, амбициозны, впереди их ждет долгая жизнь, пройти которую, возможно, будет чуточку легче, если по жизни вот так вот за руку друг друга крепко держать, как сейчас. После тоста за счастливое будущее, пьют за здоровье, за родителей, за любовь и дальше по списку. Потом, захмелев порядочно, играют громко и азартно в «Монополию», и Миша время от времени бузит про проклятых капиталистов. Поначалу играть пытаются в ролевую настолку, подаренную Костиком, но в итоге много тупят и еще больше с каких-то глупостей смеются, как первоклашки. А вот монополия вроде идет хорошо. Даже очень кстати приходится уже Косте подаренная классная фетровая шляпа, в которой он действительно смахивает на киношного лондонского денди. Влад хочет быть мафией и ходит, вместо фишки, шипастой моносерьгой с красным камнем, на дарении которой настоял Андрей. Сам Андрей что-то там мутит крутит со строительным бизнесом, пока Миша в их жестоком капиталистическом мирке пытается строить социализм. За окнами гремят, почти не смолкая до утра, залпы салютов. Россыпью конфетти пляшут по ковру и стенам огоньки гирлянды. К трем утра, засыпающий на ходу Миша жмется к Андрею под бок, моргая совенком. Раскрасневшийся встрепанный Костя тоже уже не огурчик, хотя вот Мишу он сегодня переболтал, да и перепил тоже. Андрей с Владом держатся получше. У Андрея в принципе толерантность к алкоголю выше, всё-таки он довольно здоровый, как в прямом, так и в переносном смысле. Хороший такой бычок, мышцатый и мясистый, не чета этим чернобровым Кащеям. Влад тоже считай бодрячком. Можно сказать, что питейное состязание между Купчино и Ливнами прошло в ничью. Миша тем временем всё-таки вырубается у Андрея под боком. Будить его такого трогательно мягенького, как котик, жестоко, а потому Андрей в спальню уносит его на руках. Пусть отдыхает. Все равно большая часть праздничных хлопот была на нем, да и последние недели на работе выдались тяжёлыми. Вернувшись в гостиную, в три пары рук они быстро справляются с уборкой со стола, а потом Андрей помогает сонным мальчикам разложить диван и застелить постель. Диван большой, места должно хватить на двоих с лихвой, но оно в итоге оказывается не сильно то и необходимо. Все равно, проснувшись тем же днём к обеду, Андрей этих двоих обнаруживает дрыхнущими в обнимку. В их спальне Мишу находит он мирно посапывающим, свернувшись калачиком на том же месте, где его и оставили. Приходится самому раздевать его, и в процессе Андрей понимает, что по всей видимости, к тому, что Миша подарил ему потрясающий набор крутых красок и кистей, кажется, должен был прилагаться еще один подарок, но даритель умаялся и заснул раньше. Обнаруживается это, когда Андрей, расстегнув уже свой подарок — шикарный кожаный ремень в викингосовском стиле, стягивает брюки с худых Мишиных бедер и обнаруживает под ними пояс с чулками. Миша ворчит сквозь сон и снова сворачивается клубочком, красивый и трогательный. Андрей глядит на него восхищенно и нежно, гладит сквозь капрон мягкое бедро и, вздохнув с сожалением, осторожно принимается все это великолепие снимать. Спать в таком неудобно. Все эти ремешки и резинки жмут, а кружева натирают. Аккуратно стянув чулки, Андрей вешает их вместе с поясом на стул и, вернувшись в постель, целует надавленные резинкой розовые следы. А затем кутает чудушко свое в одеяло и, раздевшись, укладывается рядом. Миша, даже сквозь сон почуяв, тут же обвивает его обезьянкой, и Андрей засыпает вскоре, глядя на его умиротворенное во сне лицо. Он не жалеет ни о чем. Сегодня был чудесный вечер и чудесная ночь, а впереди у них целая жизнь и подарков в ней будет еще море. И, чтобы их получить, не нужно делать ничего сверхъестественного. Нужно просто позволить самому быть любимым и любить в ответ, и с этим они прекрасно справляются на сей раз.