Смотри прямо в глаза

      Как только Сатору вернулся, Мегуми отпросился домой. Всё просто, он знал, что Итадори вернется уставшим и захочет провести немного времени с ним, а парню всего-то хотелось поддержать его. Побыть хотя бы несколько часов вместе, а потом снова за работу.       Он приехал примерно за час и решил зря не терять времени: приготовить ужин. Отварил риса, налепил котлет с сыром внутри, их Итадори любит особенно сильно, и нарезал салат. По квартире разносился приятный аромат душистых специй, не хватало только лестных комментариев Итадори. И того, как он пытается ухватить кусочек, за что всегда получает по рукам.       Вообще, до того, как Итадори поселился у него, готовка явно не была стихией Мегуми. Он лишь со временем научился это делать. Когда они с Юджи начали делить обязанности по квартире, именно Юджи научил его готовить. Разным интересным премудростями, которым, по его словам, научил отец, а отца — бабушка. В общем, Мегуми не заметил, как перенял тайное наследство семьи Юджи в готовке. Благодаря этому парень чувствовал между ними особую связь.       Итадори вымотался. За сегодня он сделал, казалось, столько, сколько никогда не делал. Документация, контракты, электронная почта, поставщики, все в шоке, все злые, все недовольны расторжением договоров. Он пару раз выезжал на места стычек и драк, усмирял банду Сукуны, теперь, временно свою банду. Ставил на место и к поздней ночи был выжат максимально.       Домой ехать не хотелось. Он так давно там не был, даже не заезжал. Всегда после работы возвращался с Фушигуро к нему, и парень был совсем не против. Оба были не против. У Юджи были ключи и, поднявшись на нужный этаж, он сразу ввалился в квартиру.       — Фушиии… — Итадори молился на то, чтобы Мегуми был дома. Они не жили вместе, скорее, Юджи жил с Фушигуро. Потому что дома холодно, одиноко, неприятно, липко. Дома не хотелось быть. Здесь тепло и уютно. Здесь безопасно. — Ты дома?..              Мегуми услышал голос парня, и на губах появилась нежная улыбка. Такую видел только Юджи и сестра, иногда отец. Он закинул полотенце на плечо и вышел к нему в коридор.       — С возвращением домой, — тепло отозвался Мегуми.       Увидев такого знакомого парня в коридоре, Юджи кое-как стянул обувь и подошел ближе, заключая в крепкие объятия. Не хотелось говорить. Фуши правильно сказал. «С возвращением домой». Дом. Здесь был его дом, и Мегуми не отрицал этого. Он просто принял Юджи таким. Даже сейчас, со сбитыми вкровь костяшками, с вымученным выражением лица, бешеной усталостью, грязной одеждой. Даже в таком непрезентабельном виде Фушигуро называл это домом. Не его домом. Их домом.       — Я так устал… — Юджи скрестил руки на талии парня, утыкаясь носом ему куда-то в плечо. — Там столько идиотов… Я сбился со счета где-то на шестой набитой морде. — Итадори широко зевнул и провел носом по плечу, тихо хмыкнув. Кажется, Фушигуро готовил есть? Наверное да.       От Итадори пахло кровью и порохом, запахи резко ударили по обонянию. Но даже чувствуя это, Мегуми не скривился и не отстранился, лишь крепче прижал к себе. Чувствовать его таким тёплым, мягким, живым куда лучше и пусть от него хоть чем пахнет.       — Ты, наверное, голодный, сомневаюсь, что эти идиоты способны тебя нормально накормить, — сказал Мегуми, отстраняясь от него, и цокнул языком, — Иди в душ, а одежду в стирку. Жду на кухне, я пока на стол накрою.       Появилось острое желание поцеловать парня. Пусть они так и не обозначили всецело свои отношения, отсюда не часто могли позволить себе подобную вольность. В принципе, со стороны их ситуация выглядела абсурдно, если так посмотреть. Спят вместе, живут вместе, работают вместе, испытывают чувства, а все равно не могут считаться парой. Но Мегуми хмыкнул и мысленно отругал самого себя. Зачем сдерживаться, когда хочется ведь.       Он притянул к себе Юджи за ворот и оставил на его губах нежный поцелуй. Это продлилось всего секунд пять, но в груди взорвался фейрверк эмоций, словно впервые происходит. Фушигуро отстранился и развернулся на пятках, направляясь на кухню.       Итадори только хотел уйти, но крупно вздрогнул, когда Мегуми поцеловал его. Просто поцеловал. Юджи не думал, что тот случай в такси был ошибкой, но они об этом никак не говорили и… черт. Итадори хотел остановить его, попросить еще один поцелуй или забрать сам, но решил сначала сходить в душ. Усталость, казалось, как рукой сняло. Парень быстро справился с одеждой, смыл с себя всю пыль и местами кровь, и, уже переодевшись, зашел на кухню.       Пахло рисом и его любимыми котлетами. Только за это можно было без зазрения совести осыпать всего Мегуми поцелуями. Юджи даже не заметил, что ничего сегодня не ел, был чертовски голоден. Фушигуро уже разложил еду по тарелкам и, пока Юджи занимался в душе, решил, видимо, помыть посуду, а Итадори, войдя, крепко обнял парня со спины. Тот самый день, точнее сказать вечер, когда не хочется отлипать.       Объятья окутали тело парня теплотой и приятными ощущениями, он чувствовал тело Юджи. И удивился. С одной стороны, он, как всегда, мягкий, окутывал его, словно плед. Но с другой, отчётливо ощущались твёрдые мышцы, сильные руки оплели его и Мегуми уже представил, как бы выделялись бицепсы, если бы Юджи напряг руки. Фушигуро опустил взгляд, посмотрев на широкие ладони на своем животе. И приметил, что Юджи стал чуть выше его. Либо Мегуми все это время был слепой, либо просто настолько привык, что не заметил изменения в нем.       На щеках темноволосого парня расцвел румянец. А тело сковало от нахлынувшего возбуждения. Фантазия слишком сильно разыгралась: в голове Фушигуро уже вырисовывались различные картинки не самого приличного содержания.       Он встряхнул головой, ругая себя за подобное. Нашел время пофантазировать, когда на кону стоит безопасность их обоих и всего города. Мегуми вдруг вспомнил, что у человека может быть физическое влечение. Он, конечно, испытывал желание в сторону Итадори, но его идеальное самообладание решило дать слабину в самый неподходящий момент.       — Иди ешь, — пробурчал он, поджав губы.       Юджи откровенно наслаждался. Он всегда был немного выше Фуши и явно шире в плечах. Мегуми лучше владел огнестрелом, а Итадори — кулаками. Это сказывалось на внешности, но Юджи никогда не придавал этому особого значения. Мегуми идеальный во всем. Хотелось снова поцеловать. Больше ничего, даже есть.       — А можно поцеловать еще раз? — тихо спросил Юджи, не замечая со спины чужого румянца. Просто хотелось. Если Мегуми позволяет, дает зеленый свет проявлениями инициативы, значит, теперь можно? — Ты мне давно нравишься, Фуши… Я хочу, чтобы мы были парой.       Признание вышло совсем не вовремя и сумбурно. Итадори чувствовал, что между ними уже давно что-то изменилось, и просто хотел это сказать. Вдруг Мегуми до сих пор не понял.       Теперь румянец появился не только на щеках, он постепенно направился выше на кончики ушей. Мегуми меньше всего ожидал что-то такое сейчас услышать. Черт возьми, это правда или у него слуховая галлюцинация? Он отпустил тарелку, пока она не выскользнула из рук и не разбилась, испортив такой момент. А потом развернулся.       Без преувеличения Итадори был сейчас похож на лохматого после водных процедур пса. Влажные пряди небрежно лежали на лбу и висках, придавая ему невероятно милый вид. Взгляд такой, будто он ожидает не согласия, а брани в его сторону за смелость. Фушигуро сложно представить, как сейчас выглядит он с покрасневшими щеками.       — Я думал сам тебе сказать, — его тон казался ворчливым, но только для тех, кто его плохо знает, — Но ты меня опередил. Неужели день такой насыщенный был, что в конце концов рискнул?       Ответа Мегуми не ждал. Он притянул к себе парня и впечатался в его губы своими. Только в этот раз он стал смелее, практически сразу толкнувшись языком между его губ, чтобы углубить поцелуй. К черту всю эту целомудренность, он взрослый парень, который влюблен в другого парня и, раз уж они признались друг другу, то можно отпустить себя.       Мегуми с румянцем на щеках выглядел восхитительно. Все такой же ворчливый, теплый и нежный со своими растрепанными волосами, оголенной из-за широкой футболки ключицей и румянцем. Такой восхитительно красивый.       Итадори не стал медлить. Он прижал парня вплотную к себе, позволяя ему углубить поцелуй, и прикрыл глаза, с готовностью отвечая. Он даже не ждал, что его чувства могут быть взаимными, даже не мечтал об этом. Просто был счастлив с тем, что имел, а когда ему дали больше, был готов вилять хвостом от счастья, если бы таковой имелся.       Руки ловко опустились на бедра и подхватили парня, усаживая на столешницу. Так было намного удобнее. Юджи совсем не хотелось отрываться. Сердце билось в бешенном темпе, от поцелуев становилось все жарче, воздуха не хватало, но он не отстранялся. Будто целует Мегуми в последний раз. Как будто в первый и последний.       Оказалось полной неожиданностью ощутить себя на столешнице, притом что это сделал именно Юджи. А парень после признания стал гораздо смелее, Мегуми это нравилось, казалось, что он смотрит на Юджи с совершенно другой стороны. Это не обычный веселый парень, который скулит, что получил по руке за попытку украсть кусочек огурчика или комментировать шоу по тв. Перед Мегуми взрослый красивый мужчина, от вида которого внизу живота становится жарко, а стоны становилось все сложнее проглатывать в поцелуе.       Обхватив ногами талию Итадори, парень почувствовал его руки на своих бёдрах и охотно подался вперед, чтобы ощутить больше прикосновений. Руки Юджи, которые сегодня кого-то нещадно били. Но сейчас касались ласково, отчего вело Фушигуро не на шутку. Сам же он тоже старался коснутся его везде, куда только дотянется, чтобы наконец на законных правах его парня трогать и чувствовать мягкую кожу под своими ладонями.       Он целовал его, сталкиваясь языками. Целовал жадно даже если воздух постепенно заканчивался. Целовал так, будто завтра настанет конец света, и хочет испить новых ощущений сполна, прочувствовать другого Итадори. Красивого, сексуального. С губ сорвался первый стон, и Мегуми судорожно выдохнул, понимая, что сдерживать себя становилось тяжелее. Никогда он такого не испытывал.       Стон Мегуми будто отрезвил. Или пьянил сильнее. В легких отчетливо чувствовался недостаток кислорода, а внизу живота — трепетающий жар. Юджи не хотел отстраняться. Он бы трогал, целовал Фушигуро вечность, если бы им не нужно было работать. Если бы их личный мир не стоял на пороге катастрофы.       — Фуши… — голос звучал хрипло, прямо в губы. Юджи опустил голову, ткнувшись носом в такую теплую знакомую шею, и обнял крепче, вплотную прижимая к себе. И было плевать, если Мегуми почувствует его стояк. После того, что произошло, плевать уже на все.       Тяжелое дыханте вырывалось из легких, щекотало чужую шею, а Итадори мог просто закрыть глаза и наслаждаться. Когда все закончится, они обязательно зайдут дальше. Если Мегуми захочет. Но Юджи готов продать душу дьяволу или кому там еще, чтобы снова услышать такой сладкий плохо сдерживаемый стон с манящих уже долгое время губ.       Фушигуро сам понимал, что сейчас неподходящее время. Ему скоро на работу, задержится там скорее всего до утра, потом домой, если хватит сил, поспать несколько часов и обратно. Такой темп работы поддерживать, пока они не решат насущные проблемы. И еще раз: Фушигуро понимал, но…       — Хорошо, тогда советую пойти поесть, — ответил он хриплым голосом.       Но как же сильно хотелось Итадори прямо сейчас. Тело пылало жаром, сердце трепетало и долбилось об ребра, словно бешеная птица в клетке. Внизу живота собрался ком, а штаны оттягивал возбуждённый член. Хотелось выть, пойти проклясть всех на свете, выбить дерьмо из всех, по чьей вине они работают вдвойне сверхурочно. Мегуми вздохнул, возвращая себе самообладание.       — Как все закончится, прежде чем мы отправимся знакомиться с моей семьей, — теперь он говорил спокойнее, касаясь спины Итадори, а потом мягко отстранился, слезая со столешницы, — В первую очередь мы испробуем это, — указал он головой, — А потом стол и, может быть, доберемся до кровати.       Сказанные слова таким тоном вызвали у Юджи сначала недоумение, потом яркое осознание, сопровождающееся чередой очень красочных картинок, из-за которых в штанах становилось все теснее, а за этим тихий смешок в кулак. Фушигуро действительно невероятен. Стоящий на кухне с растрепанными волосами, съехавшей одеждой, припухшими от поцелуев губами, он выглядел самым красивым человеком на всей земле. Из всех, кого за свою жизнь видел Итадори.       Он не ответил, лишь оставил легкий нежный поцелуй на розовых уже исцелованных губах, и сел за стол. Усталость брала свое. Хотелось просто развалиться с Мегуми на кровати, украсть еще пару ленивых поцелуев и уснуть.       — Ты когда обратно в отдел? — Это был жизненно важный вопрос. Юджи не мог просто так отпустить Фушигуро, который сегодня с раннего утра на ногах, работать всю ночь. Архив не убежит, если он поспит лишние пару часов.       Садясь напротив него за стол, Мегуми украдкой взглянул на время. Начало десятого было, он чуть больше часа вернулся домой и приготовил ужин. Значит в запасе у него было всего несколько часов.       — После двенадцати поеду, — ответил парень и тут же добавил, чтобы избежать лишних возмущений, — Годжо там один остался, не могу же я бросить на него всю работу. Посплю с тобой немного и поеду, а ты спи дальше.       Фушигуро понимал, что им всем нужен отдых. Нужно поспать как минимум часов десять или даже двенадцать, но как можно спокойно спать, когда в любую минуту может что-то произойти. Напряжение, которое ощущалось вокруг, было таким плотным, что можно разрезать ножом. Неизвестно, какой будет следующий шаг. Захотят они подорвать район, захватить что-нибудь или заставить людей начать убивать друг друга. Неизвестно. От этого на душе становилось тяжелее.       — Этот парень… — Мегуми сделал глоток чая, — Его гипноз, мне страшно, что я могу быть и не собой вовсе. Смотря на то, что творится с Гето-саном, я боюсь оказаться на его месте. Пытаться убить тебя или кого-то еще, я хочу быстрее с этим разобраться и если означает, что нужно до изнеможения работать, то я буду это делать.       — Тогда сейчас быстро доедаем и спать. Хотя бы часа три-четыре поспать надо. Я проснусь с тобой, вместе поедем. — Юджи принялся за еду, поглядывая на притихшего Мегуми. Его так сильно волновала вся ситуация, а Итадори даже нормально подумать обо всем не успевал. — Сейчас это дело в приоритете, все занимаются им, как могут. Все, кто может, работают из дома. Юта и Маки весь район на уши подняли, а Инумаки — всю информационную базу. Если случится что-то из ряда вон, мы узнаем. И я буду рядом.       Юджи сглотнул и, закончив с обедом, крепко взял Фушигуро за руку. Да, сейчас тяжело. Годжо-сан рассказывал, что когда-то у него тоже было подобное дело. Они все разрулят. Даже если будет тяжело. Зато потом, он уверен, всех отправят в отпуск. Если нет, Годжо выбьет Яге все зубы, с его же слов.       Мегуми слушал болтовню парня, и на душе правда становилось спокойнее. Даже если творилась полная неразбериха, когда не знаешь твоя личность это или нет. Мегуми был уверен точно, Итадори реален и все, что в данный момент происходило, тоже.       Он сжал его горячую ладонь и позволил отвести себя в спальню. Теперь в их общую спальню как пары, а не друзей, которые считают нормальным спать рядом друг с другом. Уже лежа под одеялом, Фушигуро прижался к нему. Не одеяло его грело, а горячее тело парня, что окутывало со всех сторон и дарило защиту от всего, что творилось за пределами спальни. Без преувеличения хотелось замереть в этом моменте и остаться если не навсегда, то надолго.       Ему не хотелось говорить, тратить на это время и лишние слова. Сладкие, словно мед поцелуи говорят за него многое. Мягкие губы Итадори, приятные касания — все это реально и всегда будет маяком для Мегуми, даже если мир вокруг начнет разрушаться.       Перед тем, как они легли, Юджи поставил будильник через 4 часа. Этого им будет очень мало, но что можно еще сделать в такой ситуации? Ему нужно быть на базе, после всего, что он сделал сегодня, бо́льшая часть банды подчиняется ему. Нужно еще наладить немного мелочей, разобраться с оставшимися контрактами и найти хоть какие-то новости по трем утекшим поставкам. Итадори нутром чуял, что что-то нечисто.       Но рядом с Фушигуро думать не хотелось. Парень так удобно устроился на груди Юджи, что розововолосый просто не хотел двигаться, отвечая на ленивые поцелуи. Когда они отстранились и уже почти засыпали, Итадори решил, что самое время ответить.       — Дело не в насыщенном дне. Я просто боюсь. — признался парень, прижимая Мегуми ближе к себе за талию. — Если со мной что-то случится, лучше я сразу признаюсь тебе и, может быть, умру со знанием того, что смог тебя поцеловать. За столько лет. Не хотел умирать, не сказав, что люблю тебя.       Юджи правда думал об этом, когда признавался. Лучше получить отказ, но сказать о своих чувствах, чем унести их в могилу. Он защитит Фушигуро, чего бы это ни стоило. И, он был уверен, Гето бы сделал для Годжо то же самое. Просто чувствовал это.       Слова Юджи заставили вздрогнуть парня и Мегуми резко открыл глаза. Неприятные тиски сдавили сердце, и он приподнялся на локтях, несколько минут смотря на парня нечитаемым взглядом. Хотелось его треснуть за подобные слова, хотелось закричать и психовать, потому что нервы итак на пределе.       — Ты не умрешь, — три простых слова, но Мегуми вложил в них все свои чувства, — Не думай об этом как о возможности умереть без сожаления, а просто делай то, что должен.       Даже мимолетная мысль о возможной смерти Итадори готова раздавить Мегуми, пронести его по всем кругам ада и нафаршировать психику на мелкие кусочки. Сразу появилось сожаление об упущенном времени, ведь они могли раньше признаться друг другу и, возможно, избежали бы сейчас этого всего. Признаться, чтобы перед смертью, чтобы умереть со спокойной совестью. Что за чушь? Но Фушигуро подавил любые крохи волнения, не давая мысли заразить мозг.       — Еще раз что-то подобное скажешь, и я тебя ударю, очень больно, — спокойно сказал парень, хоть и в душе уже начался ураган из чувств, — А теперь спи, иначе придётся тебя вырубить.       На чужие слова Юджи мог лишь улыбнуться. Чего он еще ждал от вечно ворчащего, но заботящегося, теплого Мегуми? Только этого. Итадори закрыл глаза, чувствуя, что уже не в силах держать их открытыми. Фушигуро быстро уснул на его плече, обнимая поперек груди, а сам Юджи механически поглаживал его по спине, даже не замечая собственных действий. Даже во сне прижимал теперь своего парня ближе, чтобы защитить, укрыть от всех. Чтобы он спал спокойно.       Будильник отвратительным рингтоном вытащил Юджи из сна. Чувство, будто он моргнул, и уже пора вставать. Они проспали всего четыре часа, на улице все еще было темно, почти три часа ночи. Нужно было ехать в отдел. Если Годжо там, а он, скорее всего, там, обговорить все детали, дальнейшие действия. В груди закручивалось какое-то неприятное предчувствие, но Юджи списал это на огромных масштабов недосып.