Твои цветы — амарлис.

Он, как и многие, начинал с майнкрафта. Многие стримеры и ютуберы начинали с этой веселой игры: незаменимая классика, подарившая целому поколению детство и юность. Нил Джостен не был исключением и начал вести стримы, когда ему было всего тринадцать лет. К моменту истории он набрал приличное количество постоянных слушателей и полезных связей. Среди его знакомых были как музыканты, такие же стримеры, художники, так и разработчики, профессиональные тестировщики игр и сммщики. Он мог раскрутить себя еще на пару тысяч зрителей просто попросив, но делал все своим трудом. Может быть мешала совесть, а может быть — гордость, но он сам изучал программирование, мечтал однажды создать игру, сам тестировал все выходящие игры и сам разбирал контент-план, пиарил себя, покупал рекламу. Делал все сам, без менеджеров и продюсеров. Ухаживал он за собой тоже сам. Стриг раньше сам себя, но когда к семнадцати годам пышные ярко-рыжие волосы начали виться, начал ходить в парикмахерскую к своему хорошему знакомому. Для набивки тому опыта. Не боялся экспериментов: у него были проколоты нос, бровь и язык. Да и со стилями он экспериментировал бессчётное количество раз: от гранжа, до скейтерского и к панкам. И все эти решения он принимал сам. И жил сам. Один. Квартира досталась от отца, который умер пару лет назад. Хорошая двушка недалеко от центра. Широкие окна, большая кухня. Только пусто в ней было до одури. Нил сбежал из дома в первый раз, когда ему было лет двенадцать. Какое-то время жил с мамой, потом немного с дядей, потом бросил все, оборвал все связи и путешествовал автостопом. Поменял имя и фамилию. Из Натаниэля Весницки он стал Нилом Джостеном. Такое легче запоминалось, и не приходилось объяснять, как это он связан с одной из крупнейших фирм электронных сигарет «Весниц и ки» (или коротко, как их прозвали в народе: «ишки»). Вещей в такие путешествия особо не возьмешь. У него из ценного всегда были с собой только ноутбук, микрофон и запасная веб-камера. Так что квартира ощущалась совершенно пустой и какой-то неживой, хотя Нил правда старался исправить это. А с семьей он не общался до смерти отца. Да и после похорон не контактировал ни с матерью, ни с дядей. У него была другая семья. Во-первых, друзья. Начиная от того, с кем они были знакомы еще со школы, заканчивая тем, кто дольше всех ютил его у себя во время бегов. А история о том, как эти двое познакомились, — отдельная комедия. Когда Нил рассказывал ее на одном из стримов, зрители хохотали, а приглашённые гости краснели до кончиков ушей. Во-вторых, зрители. Они давали ему сил, поддерживали в трудные времена и всегда были рядом. Нил даже как-то проводил эксперимент: назначал стримы абсолютно в рандомное время. Людей было меньше, да, но не настолько, насколько думал Нил. Он воспринимал их как семью, как нечто, может быть, нудное и повседневное, но родное и домашнее. Поэтому сейчас, сидя в своем любимом кресле в своей комнате, он общается со зрителями абсолютно честно, как с близкими друзьями: — Слушайте, тут до жути скучно на самом деле! Квартира огромная, а делать-то и нечего, — Нил делает злое лицо, а потом улыбается, — только вы меня и радуете. В этот раз он тестирует какой-то недо-боевик. Игрушка эта, прямо скажем, скучная. — А вот этот вот уебок меня совсем даже не радует! — Рыжий возмущенно взрывается и начинает так любимую зрителями тираду про мамок, папок, тапки, насилие и прочие ужасы, которые Джостен пророчит бедолаге-монстру. Стримы были почти каждый день. И это было единственное, что улучшало атмосферу дома. Между похоронами и началом социализации в новом месте Джостен не успел вынести все отцовские вещи и потому ютился только в одной из двух комнат: той, что побольше и попустее. Вторая была частично забита чужими вещами, и у Нила все никак не доходили руки разобрать эту свалку. Для этого пришлось бы покопаться в вещах отца и написать матери, чтобы спросить, нужно ли ей что-то из этого хлама. — Ладно, я уже проголодался и устал, если честно, — Нил ослепительно улыбается в камеру, машет рукой, — до следующей встречи! Парень нажимает кнопку конца эфира и устало вздыхает. Несмотря на то, что эта работа приносит хорошенький доход и в целом идеальна, интровертному рыжему мозгу нужна передышка в тишине и без мигающего индикатора включенной камеры. Нил проходит на кухню: она большая, светлая, окна почти в пол, местами с красными стеклами. На самом деле, ужасно красиво выглядит. У отца не было ни совести, ни сердца, зато был вкус в стиле. Джостен наливает себе стакан воды, прислоняется поясницей к столешнице и вздрагивает: в кармане звонит телефон. — Да? Что-то срочное? Я отдыхаю после стрима. — Знаю, я смотрел. Я по поводу твоих постоянных рыданий в духе «мне так скучно в такой пустой квартире». Звучит вообще-то так, как будто ты зрителей зазываешь на романтическую ночь. — Иди к черту, а, — Нил беззлобно скалится. Звонит Кевин Дэй — один из двух лучших друзей и названый брат. Они подружились еще в детстве, когда вместе ходили в начальную, а затем и в среднюю школу. Именно у Кевина тогда еще Натаниэль жил первое время полной сепарации от родителей. С тех пор они и не прекращали общение. — Заведи себе соседа по квартире, — Кевин старательно жует чем-то в динамик, и у Нила образовываются слюнки. Знает ведь, засранец, что друг голодный, а все равно так бесстыдно поступает, — вон, у Жана знакомый сейчас комнату ищет. Переехал около года назад сюда, в унике учится, до этого вроде кочевал среди друзей, а сейчас решил остепениться чутка. Нил слышит смешок: «Вы так похожи». Кев не говорит этого, но Нил знает, что именно так он и считает. И еще знает, что друг не отстанет с этой идеей, пока парень не попробует. — Ну давай номер. Или ты вообще не подготовился, и мне самому Жану писать? Он так-то не рад будет, он же записывается сейчас вроде, я канал чекал. Слышится нечитаемый вздох Кевина. Жан — парень Кевина. Изначально Жан был другом именно Нила, второй ближайший друг, он был одним из тех, с кем Нил прожил дольше всего и не испортил отношения. Потом Джостен решил познакомить двух своих лучших друзей. И вот что вышло! — Все за тебя делать, — вздыхает Кевин. — Вы живете вместе! Тебе что, сложно? — Дэй смеется, а Нил все еще пытается сделать серьезно-злой голос. — Ладно-ладно, я шучу. Лови. Удачи! Кевин бросает трубку и оставляет Нилу в переписке юзернейм некого знакомого Жана, с которым можно было бы попробовать соседствовать… На аватарке приятный парень с блондинистыми, почти белыми волосами стоит в профиль, с сигаретой во рту, и показывает камере средний палец. Одет паренёк в черное худи, и пусть рукава и засучены, рук не видно: их скрывают черные повязки. И подпись для имени: «Миньярд. Не писать, злая собака». Нил улыбается и нажимает кнопку «написать».

***

Эндрю Миньярд не любил стримеров. Они все делали вот это вот ради денег. Писали посты в свои каналы, выкладывали видео потом на ютуб и не вкладывали ни капли честности в то, что делают. Выделялись на общем фоне всего человек пять от силы, но Миньярд всей душой любил этих пятерых, среди которых был, к примеру, Тоха, отличавшийся своей добротой и простодушием. Или Макс, который смешно шутил и часто заставлял Эндрю улыбаться от своих идей и шуток. Но среди даже этой небольшой кучки избранных выделялся один. Лис. Точнее имени его Эндрю не знал, да и вряд ли кто-то из его зрителей знал его настоящее имя. К тому же кличка ужасно прижилась пареньку: у него были почти огненно-рыжие вьющиеся волосы и ясно-ясно голубые глаза невероятно контрастировали с ними. Лис нравился Эндрю больше, чем остальные стримеры. Мало внешности? Давайте опишем его характер. Невероятно умный, этот парень отличался отличным и точным юмором, который говорил точно в тему, вовремя. А еще он был начитанным и очень образованным, за что лично от Эндрю получал еще несколько галочек в свой послужной список. И как не упомянуть просто невероятные игры, которые этот парень выбирал для стримов. Миньярду никогда не было скучно его смотреть, хотя, поверьте, проблемы у блондина с этим точно были. И отдельно, конечно, подкупало Эндрю отношение к зрителю, как к другу. С ним так не общались. К Эндрю обращались «псих», «ненормальный», за глаза иногда кликали Дьяволом, но никогда ни от кого он не слышал «ну что, друзья! Сегодня на стриме мы будем играть в…». Дальше Эндрю не вслушивался — замирал на пару секунд. Просто переварить это обращение и то, что оно вызывает в душе. Друзей как таковых у Эндрю не было. Была парочка хороших знакомых, у которых он жил. Среди них была прекрасная девушка Рене Уокер. Интересная девчушка, по мнению Эндрю. Она его не боялась и относилась как к равному, как к другу. Наверное это заветное «друзья» он когда-нибудь мог бы услышать из ее уст, но не срослось. Внезапно у нее на горизонте появился некий, французского рода, парень, и Эндрю тут же начал отдаляться. Решил, что его заменят. Не специально, конечно, сыграли старые травмы и нестабильная психика. Как оказалось, зря. Поскольку во время начала учебы Эндрю не у кого было ночевать, а вокзал не привлекал, то временно он жил на диване у Рене. Так что появления Жана он никак не мог пропустить. Сначала он думал, что они встречаются, и поэтому Жан так часто приходит к девушке, но… Все оказалось куда проще и смешнее. Они оба были музыкантами. Жан пел и играл на электрогитаре, а Рене сочиняла для него партии на клавишах, а также иногда пыталась научить его играть. А у Уокер они встречались по одной простой причине: у девушки была недо-музыкальная-студия, а француз ссорился с арендодателями и ничего в своей квартире сделать не мог. Они с Жаном быстро нашли общий язык. Музыка была тем, что связывало их всех. Поэтому они с Жаном и остались в хороших отношениях, когда пришло время уходить от Рене. Следующим, с кем жил Эндрю, был двоюродный брат — Ники Хэммик. У него он продержался дольше всего: почти год. Ники был веселым парнем, полным энергии. У него была куча друзей, он любил то, что делал, и показывал всем только добрую, радостную версию себя. Для Эндрю было испытанием видеть истерики брата из-за разделённой расстоянием любви. Так что, не глядя, не спрашивая разрешения и позволения, Миньярд оставил на столе Ники билеты в Германию к его парню, записку «Не скучай. Живи». И пустоту отсутствия своих вещей в его доме. Ровно в тот момент брата выписали из больницы. Аарон — брат-близнец Эндрю, идентичная копия, но с более сварливым характером. Из-за сумасшедшей матери они были разделены почти всю жизнь, а когда впервые встретились в доме уже покойной матери, поняли — у Аарона проблемы. Мамаша была законченной наркоманкой. До сына, а тем паче до второго, таскавшегося по приютам, а потом по чужим домам, ей не было никакого дела. Смотря на чужое, явно нехорошее влияние, второй Миньярд начал употреблять. Эндрю это не устроило. Так брат попал в больницу на долгий год. И по выходе из нее в их общей квартире-однушке, разделенной на две половины (снятой на деньги от дома матери), было ужасно, оглушительно тихо. Они не разговаривали месяц. Аарон протестовал, Эндрю боялся и не хотел давить на и без того неспокойного брата. Со временем медленно, но верно они начинали общаться больше. Выяснилось, что они и правда очень похожи, а также великолепно понимают друг друга. Иногда даже слишком хорошо. Что аж даже бесило. Разницей у них были режимы сна и чистоты в комнате. На почве чего скандалы и ссоры происходили постоянно. Аарон поздно ложился и вставал ближе к обеду. Потом до вечера учился и иногда уходил с кем-то гулять. При этом в его половине комнаты всегда царил беспорядок, а найти там что-либо не удавалось зачастую даже самому парню. Эндрю вставал очень рано и почти сразу уходил на пробежку. Потом возвращался, шумел на кухне, шумел в комнате, шумел в ванной и уходил по делам до вечера. В комнате же его чаще всего было чисто и все имело определенные места. «Часто» — потому что еще чаще на его половину залетали вещи брата. Именно так, спустя месяца три, когда Эндрю был уже на третьем курсе, они приняли решение разъехаться. В квартире остался брат, закончивший в том году кучу курсов программирования и дизайна и теперь неплохо зарабатывающий. А Эндрю… А Эндрю что-нибудь придумает. Не в первый раз. Идея написать старым знакомым — Жану и Рене — пришла спонтанно. Чистя в сотый раз телефон, парень наткнулся на источавшую тепло и уют фотографию из квартиры Уокер: Они втроем сидят рядом на диване, видно только ноги, которые спокойно покоятся на небольшом столике спереди. Виден фильм — вроде бы «Гарри Поттер и Узник Азкабана». А еще на столе сбоку стоит клубничный пирог, на который Рене с Моро потратили буквально полвечера (Эндрю еле дождался). Он написал Жану небольшое сообщение с просьбой поспрашивать среди знакомых (они оба знали, что у француза их куда больше), не сдает ли кто-нибудь комнату или квартиру. Спустя два дня ему написал некий Нил Джостен. «Привет! Я Нил Джостен, друг Жана. Мне тут передали, что ты ищешь комнату. У меня как раз есть одна)» На аватарке у этого этого был рыжий котенок, вместо описания — строчки песни. Но общался он красиво, складно, хорошо. Было заметно, что человек образован и начитан, что, несомненно, служило плюсом в любой коммуникации с Эндрю. Блондину потребовалось меньше недели, чтобы согласиться хотя бы на первый приезд к нему. Несмотря на то, что этот Нил был весьма разговорчив, общался он исключительно текстом, в то время как Эндрю, осмелев, отправлял ему и голосовые, и кружочки. Так, Нил со смехом (печатным) выслушивал причитания Аарона: «я не могу больше с этим бараном жить!» Как позже признался рыжий — он так и не понял, кто и про кого это тогда сказал. Эндрю, к слову, владел важнейшим, по его мнению, навыком в жизни — многозадачностью. Он умудрялся совмещать учебу в университете, работу и при всем этом — не пропускать ни одного стрима Лиса. Хотя за последнюю неделю их не было ни одного. Эндрю следил за Лисом последние лет пять и очень обрадовался, когда стример поделился со зрителями новостью о том, что теперь у него есть его собственная квартира и стримы будут постоянными. В этот четверг, когда Лис запускает стрим, Эндрю начинает казаться, что что-то не так. — Привет, друзья, — Лис машет в камеру, очаровательно улыбается, а Эндрю снова замирает на пару мгновений, — сегодня, к сожалению, стрим будет не очень долгий. Ко мне приезжает сосед! Да-да, я решил проблему со ску… Дальше Эндрю не слушает. Страшная и ужасно интересная теория посещает его голову. Миньярд не знает, как выглядит Нил, но знает, как выглядит Лис. Он знает голос Лиса, но не знает голоса Нила. У Лиса появилась квартира, а Нил зовет его сожительствовать, потому что одному жить скучно. Сегодня их с Нилом первая встреча, и вот — Лис заканчивает стрим раньше положенного. — Пиздец! — от крика блондина брат аж подскакивает на обще-отдыхательном диване, смотря свои научные, заумные видео вместо отдыха. — Ты че? С ума сошел? — У меня просто ужасная идея!

***

Лис начинает стрим. Настроение приподнятое, и впервые за неделю у него есть немного времени и настроения, для того чтобы повеселить людей. — Привет, друзья, — Нил улыбается. Эта новость точно отразится на его стримах, но он все еще рад поделиться этим с близкими, со зрителями. — Сегодня, к сожалению, стрим будет не очень долгим. Ко мне приезжает сосед! Да-да, я решил проблему со скукой. Это мне посоветовал мой прекрасный друг, за что ему большое спасибо. Нил отвешивает искусственный поклон и смеется. Количество зрителей растет. — Сегодня мы пройдем пару уровней в «я ненавижу эту игру», пока у меня есть время. Джостен поправляет волосы и запускает трансляцию экрана. Игра на самом деле довольно скучная, но зрители рады: они давно ждали ее и советовали, так что смотрят с энтузиазмом и активно оставляют комментарии. Пару раз даже кинули донаты. Несмотря на простоту, их вселенная немного сложнее, чем кажется на первый взгляд. Будто бы это самый обычный мир, особенно в нашем (читательском) понимании, но есть одно большое различие. И это различие выделяет Нила чуть больше, чем он сам хотел бы. Соулмейты. Родственные души. Созданные друг для друга люди. Когда-то бог обозлился на людей. Сожрали яблоко греха, все дела. И за это он не просто выгнал Адама и Еву из сада. Он обрёк всех их потомков быть разделенными, но связанными. Будто бы два идеальных кусочка паззла, но в разных концах света. Иногда людям в наше время ужасно везет — их души находятся рядом, иногда — в их стране, но в другом городе. А иногда соулмейты разделены континентами, языковыми барьерами, войнами. Для того чтобы понять, «кто для кого», есть псевдо-волшебные метки. Их есть миллионное количество, и у каждого они разные. У кого-то это тату на запястье с километрами до второй половины, у кого-то — тату с отсчетом времени до первой встречи. Кто-то не видит определенный цвет до момента, пока не посмотрит в глаза своей родственной душе. Кто-то точно так же не видит цветов вовсе. У кого-то одинаковые или дополняющие друг друга узоры на теле, у кого-то отпечатываются раны соулмейта, у кого-то появляется то, что второй человек пишет на себе. Не все, кто находил своего соулмейта, встречались с ним. Были и те, кто отвергал судьбу, идя против предназначенного ему человека. Иногда на это есть серьезные мотивы, иногда просто не сходятся характерами. Почти все после остаются друзьями со своим соулмейтом, но есть и те, кто терпеть свою родственную душу не может. Одно объединяло людей. Метки у двух людей, предназначенных друг другу, одинаковые. Пусть иногда у кого-то и повторялись, при встрече или определённых условиях всегда становилось понятно, кто для кого. И все они появляются в возрасте четырех лет. Нил свою метку не любил. Он показывал ее на одном из стримов — татуировка от запястья до шеи с длинными ветками. Кто-то из комментаторов даже обозвал его «кустом». Суть метки была в том, что его тату — ветки для цветов. И при первой встрече на них распустятся любимые ими обоими цветы. Нил не любил не только метку, но и саму идею соулмейтов, на опыте близкого человека зная, что иногда попадаются полные говнюки. Да и работа с большой аудиторией предупреждает о любой опасности. Его не раз затаскивали (или пытались затащить) в постель под предлогом того, что они соулмейты, просто проявится это после первого секса (есть и такие метки, да…). Джостен научился не верить сразу и не искать. Он просто ждал. Если это судьба и она действительно есть, она обязательно сведет их вместе, и Нил сразу почувствует, что они родственные души. Поэтому же он так ждет встречи с Эндрю сегодня — не покидает ощущение, будто что-то в этом парне есть. Время переваливает за шесть, когда приходит пора заканчивать стрим. В семь они договорились встретиться с Эндрю. Не где-то в кафе, не в парке, а прямо тут, у него дома. Нил обосновал это тем, что хочет, чтобы блондин сразу посмотрел квартиру и решил, будет ли здесь жить, но на самом деле просто хотел увидеть Эндрю, не выходя из дома, в домашней атмосфере. Покурить–поговорить на кухне, обсудить что-то, рассказать будущему соседу о своем хобби. Время переваливает за шесть, когда в дверь звонят. Гостей, помимо Эндрю, Нил не ждет, а друзья всегда предупреждают его о визитах, так что рыжий инстинктивно дергается, и это попадает на запись стрима. Скомкано и быстро попрощавшись и попросив ждать новостей, рыжий выключает ноутбук и опять вздрагивает — в дверь снова звонят. — Глубокий вдох, Нил, глубокий выдох. Джостен делает пару рваных вздохов, берет телефон в руку и идет к двери. Ручка кажется слишком странной, а глазок — непозволительной роскошью. Внутри будто все замирает. Нил слишком сильно боится как своих родственников, так и потерянных, разорванных, нежелательных связей из прошлого. Конечно, его адрес знают человек шесть от силы, но фобия уже привилась, и сейчас, стоя перед запертой дверью и чувствуя, что кто-то стоит и с другой стороны, Нил дышит неровно, рвано. Рука все же тянется к ручке, больше на автомате, нежели по желанию, и открывшаяся дверь показывает в проеме невысокого парня, всего в черном, но безумно бледного и с белой копной волос. — Эндрю.? Успевает произнести Нил, когда на его руке начинается шевеление. Обычно он носит кофты дома, потому что холодно, но сегодня ему непозволительно жарко из-за резко включённого отопления, и потому, стоя в одной футболке перед малознакомым парнем, он прямо показывает, как расцветают цветы на врожденной тату на руке. — Я так и знал, что это ты. Что ты — Лис. Что ты — мой соулмейт. Пусть я и не верю в эту чушь, — Эндрю говорит это тихо, с замиранием сердца смотря на красивые, изящные белые цветки на руке рыжего. От запястья они идут выше и сквозь футболку заканчиваются на шее. Кажется, что бутоны вырастают из ниоткуда, а спустя пару минут так же распускаются. Будто это вовсе и не рисунок на теле, а реальные цветы. — А ты.? Ты. Где твоя? — Нил неуверенно кивает в сторону своей руки, покрытой теперь белыми, изящными цветами. — На спине, — блондин отвечает тихо, неуверенно, боясь спугнуть только-только нарисованные бутоны. Будто сам не верит, что так может случиться. Уже сколько лет назад он потерял абсолютно всю надежду на хоть что-то хорошее в жизни. Череда трагедий, непрекращающийся гемор, А тут… соулмейт, с которым они собирались (собираются?) жить вместе, и ко всему прочему еще и любимый стример. К такому его жизнь точно не готовила. Только к десяти часам цветы перестают распускаться. И когда Эндрю решается показать свою метку, Джостен восхищенно замирает, смотря на линии, пересекающие всю спину парня. Линии, покрытые такими же, как и у Нила, но красными, цветами. Линии, обозначающие, что где-то здесь, на этой планете, а теперь уже совсем рядом, есть душа, предназначенная именно ему.