Игры в Хогвартсе

14/12/1998

Хогвартс, Большой зал

Обычное зимнее утро. Осталось только неделя до зимних каникул, многие ученики уже начали упаковывать свои чемоданы, покупать подарки для семьи и друзей. На занятиях была расслабленная атмосфера, даже профессора были более благосклонны. Царило умиротворение. Большой зал, как всегда, был величествен. А чем ближе к празднику, тем больше он был пронизан духом Рождества. Ко всему дополняла большая ель, украшенная к Рождеству. Все ученики спокойно переговаривались между собой, смеялись и просто уже ждали конец семестра. Спойконо завтракала, параллельно я читала книгу. Как обычно, никто не обращал на меня внимания, и мне это было не нужно. Всегда все внимание на себя привлекал золотой дуэт. Гарри Поттер и Рональд Уизли. Второй тем, что всегда ел как не в себя и ржал с набитым ртом, а первый тем, что пытался ему сказать чтобы он хобяты пережёвывал . Рядом с ними всегда крутилась Лаванда Браун, девушка Уизли, как она обычно всем об этом рассказывала с таким упоением: «Мой Бон-Бон то, мой Бон-Бон это». Поттер тоже ушёл недалеко, закрутил роман с сестрой Уизли. Но мне действительно всё равно, главное, чтобы они не сосались на каждом углу, как это делала первая парочка в начале года.  Послышался махание крыльев. Одним большим косяком летели совы с почтой. Одна подлетела и ко мне. Что было удивительно. Обычно родители писали мне в пятницу, но никак не в понедельник. Это был обычный ковёр с красным сургучом, и только одна на нём надпись: «Гермиона Джин Грейнджер».  Меня это крайне насторожило, но, проверив базовым заклинанием, я обнаружила, что на нем нет никаких заклинаний. Сломав сургуч и достав письмо, я начала его читать: «Уважаемая мисс Грейнджер,  Вы приглашаетесь в удивительную игру для сплоченности факультетов на этих зимних каникулах. Заранее уведомляю вас, что вы не сможете отказаться от игры и покинуть школу на каникулах.  Желаю вам удачно закончить семестр. И увиделся на игре».  Без подписи. Я огляделась на остальных учеников, которые получили письма. Подумав, что кто-то издевается надо мной. Нахмурившись, я посмотрела на слизеринский стол, подняв бровь, встретившись с пронзительно голубыми глазами. Я неуверенно подняла письмо. Взглядом спрашивая, видя на его лице замешательство. Он непроизвольно качнул головой. Переведу взгляд на пергамент в своих руках. Всё становилось более запутанным.   Я не рискнула спросить гриффендорцев. Они и так не были в восторге, что я хоть как-то с ними коммуницировала. Они, пойди я с таким письмом, вообще посчитают меня сумасшедшей, которая старается привлечь внимание.  Сложив письмо в конверт, я засунула его подальше в сумку, закинув ту на плечо. Скорее всего, это письмо — какая-то шутка младшекурсников. Взяв книгу, которая всё это время лежала у меня на коленях. Я поднялась со своего места и отправилась на первый урок. Когда закончились предобеденные занятия. Я хотела побыстрому заглянуть в библиотеку. Как меня из ниши схватила рука и потянула в темноту.  - Что за..!? - не успела я проговорить, как мне закрыли рот. - Тише, это я. - сказал он, убрав свою руку с моего рта. Я, привыкнув немного к темноте, начала понемногу различать его тёмный силуэт. - Что ты за письмо получила сегодня за завтраком? Вздохнув, я взяла палочку из своего рука, тихо произнесла: - Люмус. На кончике палочки загорелся маленький огонёк света. Передав её Тому, чтобы удобнее было найти письмо в сумке. Я начала внимательно его искать. Наконец выудив конверт, я передала его Тому, при этом забрав свою палочку. Он быстро достал его, бегло прочитал. - Что за... - замолчал он, посмотрев на меня. - Сегодня такое же письмо пришло и мне, и я посмотрел краем глаза, не только нам с тобой, но и многим другим. Их единственное отличие — имя адресант. Я молча смотрела на него, начала обдумывать эту информацию. Значит, и это не чей-то розыгрыш. А что-то на подобии угрозы. - До конца семестра неделя. Мы должны за это время понаблюдать за всеми остальными. Может, это кто-то из учеников или из учителей. Но нужно быть начеку. Том, лишь кивнув, отдал письмо мне обратно. Выглянув из ниши, он посмотрел, есть ли кто на коридоре. Только тишина. Выйдя, он проговорил: - Пойдём на обед. Но давай сегодня встретимся как обычно. - Хорошо, встретимся. - сказала я, развернулись на пятках пошла в сторону большого зала. Уже вечером оставалось где-то два часа до отбоя. Я переоделась в более удобную одежду, села за стол. Быстро написав письмо родителям, что решила остаться на Рождество в школе, чтобы подготовиться к экзаменам. Они, скорее всего, ничего не заподозрят. Открыв окно, я подозвала школьную сову. Привязав к лапке письмо. Она, только ухнув, улетела высоко в небо.  Закрыв окно. Я вышла из комнаты. В гостиной, как обычно, было довольно много народу.Они играли в разные игры, смеялись, одним словом, идиллия. Которую никто бы не захотел нарушать. Завидев меня, они только ухмыльнулись. Думая, что меня заденет то, что они никогда меня не зовут с собой. Больно надо. Я, отвернувшись, вышла из гостиной. Поежившись от внезапного холода коридора, я наложила согревающее, отправилась в знакомом направлении. В подземельях всегда было холодно даже летом. Но зимой было просто не выносимо. Даже усиление согревающего не сильно помогало. Тихо прокравшись мимо кабинетов. Я пошла в заброшенную часть. Открыв чуть ли не самую дальнюю дверь, я обнаружила, что ещё никого здесь нет. Поэтому, сев на трансфигурированый диван из старых парт. Стала ждать. Много времени не прошло. Как дверь открылась. И в проходе показался Том, а за ним ещё пара слизеринцев. Я кивнула им в знак приветствия. Многие гриффендорцы всегда удивлялись, почему представители священных двадцати восьми не издеваются над самой зазнавшейся грязнокровкой. Ведь они даже понятия не имели, что уже много лет, ещё до Хогвартса. Когда я подружилась с мальчиком по имени Том Реддл. Он жил в приюте, в который мама отвозила гуманитарную помощь. А я иногда с ней за компанию. Там мы и встретились. Я первая подошла. Хотя он был крайне не настроен на общение . Всё же он начал передо мной раскрываться. Мы стали лучшими друзьями. Мы были похожи. Хоть я из обеспеченной семьи, дети, с которыми я ходила в школу, невзлюбили меня сразу. Обзывая «зубрила Грейнджер». А Тома, казалось, ненавидел весь приют, начиная с детей, заканчивая персоналом. Он говорил, что они всегда его считали ненормальным. Пришлось приспособиться, когда нам обоим пришло письмо из Хогвартса. Это был день, когда мы в очередной раз навещали приют. Я сидела с Томом на скамейке и рассказывала про новую книгу. Как подошла директриса, миссис Коул, она всегда смотрела таким взглядом, будто была готова сожрать всех воспитанников. С ней моя мама и женщина в странной зелёной шляпе. Состоялся крайне необычный разговор. Потом мы приспособились к тайным встречам. Первый курс чистокровные иногда обзывались на меня. Но после того как Том стал неофициально их королём, как я его иногда называла. И запретил им меня трогать, они переключились на других.  И вот сейчас мы уже были что-то вроде компании близких друзей. Но никто, кто не входил в этот малый круг, об этом не знал. Но это сейчас не важно. Мы обсудили эту историю с письмами. Все, попрощавшись, начали идти в свою гостиную. Остались только я и Том. Проводя последнего человека взглядом, я почувствовала руку у себя на талии. Повернувшись, я посмотрела ему в глаза. На удивление, мы очень хорошо скрывали свои отношения. Об их, наверное, догадывается малый круг людей. Но никто не смеет сказать прямо. Я, чмокнув в губы Тома, прильнула к нему ближе, чтобы согреться. - Как думаешь, что будет дальше. Я имею в виду эту непонятную игру и письма.  - Не знаю...

19/12/1998

Хогвартс, Большой зал

Прошла почти неделя с того дня, как пришли письма. Было тихо, никто не подавал виду, что кому-то ещё приходили эти письма. Затишьем перед бурей можно назвать то состояние, в котором я находилась всю неделю. Но вот последний день этого семестра. Завтра уже каникулы. От этого становится всё более тревожно. На завтрак подали блинчики с тыквенным соком. Взяв свой кубок с соком, я немного отпила. Как это делали многие. Но почувствовала нечто странное, мне вдруг показалось, что я проваливаюсь в пустоту. Вдруг стало темно.