Escaping The Light

Стеф: Короче, можно выдыхать. Дэвид: Ты что-то узнала? Стеф: Ага. Наша таинственная женщина пришла ко мне домой, чтобы поговорить. Мы знакомы со школы, и она надеялась, что я знаю новый адрес Макс. Стеф: Элизабет - это лишь псевдоним. Её настоящее имя - Джулиет Уотсон. Рэйчел: Так это Джулиет?! Ты прикалываешься, что ли?! Виктория: Какого хера она забыла в Сан-Франциско? Пенни: Вы, девчата, её знаете? Виктория: Мы ходили в одну старшую школу. Последнее, что я слышала, это что она работает журналисткой в Сиэтле. Стеф: Это не поменялось. Она искала Макс по всему СФ, чтобы взять у неё интервью. Джеймс: Зачем ей брать интервью у Макс? Стеф: Она пишет статью про Первый Свет. Мистер Эмбер, вы знали, что они хотят открыть ещё одну церковь в Такоме? Джеймс: Нет, не знал. Рэйчел: Они что, планируют расширение? Дэвид: Наверняка это просто прикрытие для более гнусных целей. Религиозные организации вроде Первого Света зачастую открывают новые церкви в других штатах или даже странах, чтобы было проще выводить своих людей из-под юрисдикции тех, кто пытается осудить их за преступления. Джеймс: Я тоже об этом подумал. Наверное, мне стоит связаться с окружным прокурором Такомы. Джейк: Где сейчас эта Джулиет? Стеф: У меня на кухне, ест пиццу с Макс и Хлоей. Пенни: Если она заявилась без предупреждения, то меня удивляет, что Хлоя её не убила. Стеф: Не то чтобы она не пыталась. Рэйчел: ... говорит она, забыв, что в чате сидят офицер полиции и прокурор. Дэвид: Вне моей юрисдикции. Джеймс: Не мой штат, не моя проблема. Виктория: Она объяснила, как нашла Макс? Стеф: Да. Продолжайте удалять фотографии с Фейсбука. Виктория: Чёрт возьми. Виктория: Пожалуйста, передай Макс мои извинения. Стеф: Она на тебя не в обиде. Сказала, что и сама об этом не подумала. Как и Хлоя. Джейк: Ну да ладно. Так и что, Макс планирует дать это интервью? Стеф: Кажется, она серьёзно склоняется к тому, чтобы согласиться. Стеф: Джулиет говорит, что не выдаст никакой информации о Макс даже под присягой. Типа, у неё есть право отказаться отвечать на вопросы. Это ведь правда? Джеймс: Более или менее. В Калифорнии, Орегоне и Вашингтоне есть законы, защищающие журналистов от принудительного раскрытия их источников. Райан Колфилд всё равно может попробовать её допросить, но, в каком бы издании она не работала, полагаю, оно легко сможет обжаловать повестку в суд. Рэйчел: Да и насколько я знаю Джулиет, даже если она туда пойдёт, то только для того, чтобы послать их нахуй. На запись.

***

— Всё в порядке? — спросила Джулиет у Стеф, когда та опустила свой телефон. — Да, всё норм, — Стеф схватила кусок пиццы и жадно в него вгрызлась. — Просто уведомляла народ, что ты пришла не за головой Макс. Покачав головой, Джулиет бросила взгляд на Макс. — О тебе так много людей заботится, — заметила она. Шатенка неловко пожала плечами. — Похоже на то. Эм... как твоё плечо? Джулиет тут же неприязненно зыркнула на Хлою. Синеволосая сидела позади своей девушки — она уже закончила со своей частью пиццы и беззаботно попивала пиво, ответив на взгляд Джулиет без какого-либо сожаления в глазах. — Переживу, — наконец ответила журналистка. — Мне не впервой достаётся в погоне за историей. — Что, правда? — вскинула бровь Стеф. — Ага. В прошлом году я интрвьюировала проститутку, и её сутенёр втихаря врезал мне со спины. Заработала себе сотрясение, — Джулиет насмешливо ухмыльнулась. — Ему же хуже. Это попало на камеру безопасности. Его посадили на десять месяцев за нападение и избиение. Макс задумчиво нахмурилась. — А зачем ты брала интервью у проститутки? — Потому что она спала с конгрессменом штата, — пожала плечами Джулиет, после чего вернулась к основной теме. — Так ты подумала над моим предложением? — Да, — отложив кусок пиццы, Макс уверенно кивнула. — Я согласна. — Макс, — начала возмущаться Хлоя. Но шатенка быстро заткнула её выразительным взглядом. — Это не первый раз, когда я рассказываю об этом, — напомнила она. — Кроме того, если это поможет остановить Первый Свет от открытия ещё одной церкви за пределами Орегона, я буду рада помочь. — До этого ты просто изливала душу, — возразила Хлоя. — Это не то же самое. Это выставление их грязного белья на всеобщее обозрение. Подобное интервью фактически означает объявление войны твоей церкви. Джулиет явно призадумалась над этим. — Окей, тогда как насчёт этого? — предложила она. — Ты будешь моим анонимным источником. — В каком смысле? — уточнила Макс. — Я буду просто цитировать тебя в своей статье. Использую твои ответы на мои вопросы. Но буду делать это расплывчато. Ты будешь указана как неназванный источник. Что-нибудь вроде недовольного прихожанина, — Джулиет подтвердила свои слова уверенным кивком. — Таким образом ты дашь мне информацию без прямого объявления войны. Макс взяла время на раздумья, периодически бросая взгляды на Хлою. Та всё ещё не выглядела довольной но в итоге всё-таки неохотно кивнула. — Это я могу позволить, — сквозь зубы процедила она. — Замечательно! — на этом Джулиет вытащила из кармана блокнот, положила перед собой на стол и перевернула на чистую страницу. — Давай начнём с твоего детства, Макс. Расскажи мне, каково это — расти в качестве члена Первого Света Христа.

***

Стоило ей только начать рассказывать, Макс не могла остановиться на протяжении практически трёх часов. У Джулиет ушло не менее дюжины страниц на различные заметки. Макс поведала ей о проповедях, которые посещала, и о полных ненависти речах пасторов. О том, что в её начальной школе не преподавали науку и небиблейскую историю, как и в целом что-либо сложнее базовой математики. О том, как большинство членов общины искренне верили в то, что Земле не больше тысячи лет. — А как они объясняли окаменелости динозавров? — с любопытством на лице поинтересовалась Джулиет. Макс пренебрежительно ухмыльнулась. — Дьявол поместил их под землю, чтобы отвратить нас от веры в Бога. Журналистка чуть ли не прыснула от смеха. — Охренеть. — И не говори, — покачала головой Макс. — Не просто же так правительство в итоге прикрыло их школы. Она рассказывала об отношении церкви к другим. Вспоминала подростков, которых избивали за то, что они были геями. Свадьбы, к которым принуждали маленьких детей, которые ещё были слишком юны, чтобы понимать, что вообще происходит. Рассказывала о том, что женщины в общине были настолько неподневольны, что не могли даже оголять ноги и руки. Что ношение чего бы то ни было, кроме платьев, клеймилось шлюховством. — А как же тогда тебе сходили с рук джинсы? — уточнила Джулиет. — Помню, в школе ты носила вполне себе нормальную одежду. — Руководство школы потребовало у моих родителей, чтобы на занятиях я носила другую одежду, потому что моё платье было слишком легковоспламенимо, — объяснила Макс. — Хотя, насколько мне известно, эти правила позже поменялись. Я видела других девочек из церкви, которые носили платья на уроках. Джулиет кивнула. — Да, это я тоже помню. И что, твои предки так и не заставили тебя вернуться к прежнему виду? — Не знаю, в курсе ли они вообще были, — ответила Макс. — А мне было слишком плевать на платья, так что я им об этом не говорила. Джулиет стала спрашивать о том, как же Макс могла верить во всё, что ей наплела церковь. Шатенка была честна: у неё не было причин сомневаться. Сколько она себя помнила, убеждения и мировоззрение церкви прочно укоренились в её обучении. Сама идея того, что церковь в чём-то ошибалась, казалась ей инородной, не говоря уж о том, чтобы и вовсе оспаривать их учения. Одно только открытие для себя реальности эволюции привело её к настолько серьёзному потрясению, что Макс долго не могла засыпать без слёз. А затем Джулиет спросила, почему она всё-таки сбежала. — На это она отвечать не будет, — тут же запротестовала Хлоя. — Её родители пытались её убить. Думаешь, если это попадёт в печать, люди из церкви не догадаются, кто твой анонимный источник? — Значит, она сбежала из-за насилия со стороны родителей, — предложила Джулиет. — Не может же быть, чтобы она была единственным ребёнком из церкви, кого избивали. Я прекрасно знаю, как скрывать личность своего источника, Хлоя. На этом и порешили. Макс, находящаяся в ужасе от продолжающегося насилия со стороны родителей, решила сбежать из дома. Джулиет не получила никаких подробностей о том, как она смогла это провернуть. — Ты уже общалась с другими? — спросила Джулиет. — Другими? — Теми, кто тоже покинул Первый Свет, — уточнила она. — Уверена, ты не одна такая. Мне бы очень хотелось услышать и другие истории. Макс решительно покачала головой. — Не думаю, что у тебя получится с ними поговорить. — Почему? Шатенка сделала глубокий вдох перед тем, как ответить. — Потому что они ещё несовершеннолетние, — сказала она. — Их опекает правительство Орегона. Брови Джулиет поползли на лоб. — Ты разговаривала с другими сбежавшими детьми? — Разговаривала, — кивнула Макс. — Но подробностей дать не могу. Некоторые из них всё ещё в опасности. — Понимаю, — ответила своим кивком журналистка. — Можешь хотя бы указать мне направление? — Всё, что я могу тебя сказать: департамент СЗД в Орегоне, — ответила Макс. — И я крайне убеждена в том, что они отклонят любые запросы на интервью. Джулиет недовольно поджала губы, но затем согласно кивнула. — Да уж, не думаю, что у моей газеты так много влияния, — признала она. — Да и врядли редактору вообще захочется, чтобы я пыталась в это ввязываться. Вероятно, он отправит меня в юридический отдел, а там обычно чаще перестраховываются, чем нет. Всё, что происходило после этого, было обычным разъяснением Джулиет некоторых вопросов. По итогу она рассыпалась в благодарностях перед Макс. — Редактор сильно наседал на меня, чтобы я нашла кого-то, кто был бы лично знаком с внутренней кухней церкви, — объясняла она. — Эта история обязательно уничтожит любые их планы по покупке недвижимости в Такоме. — Когда твоя газета опубликует эту статью? — наклонившись вперёд, жадно спросила Хлоя. — Скорее всего, позже в этом году, — хмыкнула Джулиет. — Мне ещё нужно её написать, редактору — проверить, требуется куча подписей всяких людей... Такое за пару дней не провернуть. — Ты ведь сообщишь нам перед тем, как опубликуешь её, правда? — взволнованно спросила Макс. — Разумеется, — решительно кивнула Джулиет. — Огромное тебе спасибо, Макс. Шатенка тепло улыбнулась. — Не за что. Только... знаешь, когда будешь приезжать в следующий раз, давай заранее созвонимся. Журналистка невесело усмехнулась. — Да уж, этот урок я выучила, — сухо прокомментировала она, многозначительно глядя на Хлою.

***

Кейт: Макс, прости меня за фотографии, пожалуйста. Макс: Кейт, ну правда, мы уже сказали Виктории, что всё в порядке. Кейт: Нет, не в порядке. Я даже не задумалась о том, сколько у нас друзей в Фейсбуке, перед тем как выложить фотографии в сеть. Кейт: Чувствую себя просто ужасно. Макс: Прекращай уже. Ты была так рада получить эти фотки. Макс: Я и сама об этом не задумывалась. Кейт: Мы убрали все фотографии с тобой. Или вырезали тебя, где это было возможно. Кейт: Также мы предупредили других гостей, которые постили копии в своих профилях. Обещаю, мы все их уберём. Макс: За это я признательна. А теперь перестань себя грызть. Макс: Лучше расскажи о своей новой работе. Каково быть учителем? Кейт: Ну, детишки просто очаровательны. Но я всё никак не привыкну к тому, что меня называют "Мисс Чейз". Макс: Я и не знала, что ты взяла фамилию Виктории! Кейт: Да, хотела немного дистанцироваться от семьи. А это вроде как самый простой способ. Макс: Готова поспорить, Виктория была счастлива. Кейт: Она сказала, что это не особо важно. На самом деле, я подумывала о двойной фамилии, но Марш-Чейз тяжеловато выговорить. Макс: Можно было попробовать Чейз-Марш. Кейт: Хмм. Да, так действительно проще.

***

Брук: Сегодня мисс Эмбер поговорила с Региной. В присутствии копов. Макс: И как прошло? Брук: Она оставила наше участие в тайне. Сказала ей, что полиция начала расследование в отношении её мужа по обвинению в изнасиловании несовершеннолетней, потому что он намного старше неё. Макс: Насколько старше? Брук: Ему недавно исполнилось двадцать один. В любом случае, Регина всё отрицала, знаете, пыталась защитить своего возлюбленного от проблем. Мисс Эмбер сказала ей, что ребёнок - это все доказательства, которые им нужны, и что через пару часов её мужа арестуют. Брук: Мне было совсем не по себе. Регина так сильно разрыдалась. Она рассказала мисс Эмбер и копам всю правду. Макс: Я надеюсь, она сейчас не одна? Брук: По-моему, мисс Эмбер отвезла её в госпиталь. Не знаю, что с ней сейчас, но назад она пока что не вернулась. Брук: Я очень переживаю. Макс: Уверена, с ней всё будет в порядке.

***

Макс: Так что там за дела с Региной? Рэйчел: Ей... совсем не хорошо. Рэйчел: Заставить Брук рассказать мне правду о Регине было правильно с твоей стороны, но не думаю, что ей нужно было проходить через этот разговор ещё раз. Макс: Тогда зачем вы её опрашивали? Рэйчел: Поверь мне, я бы с радостью этого не делала. Но копы не будут ничего предпринимать, основываясь на косвенных показаниях. Им нужно было прямое заявление от потерпевшей. Макс: Как же это хреново. И насколько всё плохо? Рэйчел: Врачи рекомендовали госпитализировать её для дальнейшего обследования и наблюдения. Макс: О нет. Рэйчел: Мы не опасаемся того, что она может навредить себе или ребёнку. Но у неё серьёзная психологическая травма. Макс: Она ведь не... свихнулась? Если это подходящее слово. Рэйчел: Нет. Это всё временно. Для девочек вроде неё существуют программы и группы поддержки. Рэйчел: В портлендском госпитале, в который мы её положили, есть высококлассный терапевт, специализирующийся на ПТСР. Узнаем больше, когда она пройдёт необходимое обследование. Рэйчел: Это было жёстко. Мне пришлось просить коллегу, чтобы он нас туда отвёз. Регина не прекращала плакать всю дорогу до Портленда. Так что мне пришлось всё это время сидеть с ней в обнимку на заднем сидении. Макс: Прошу, скажи, что уёбка, который с ней это сделал, арестовали. Рэйчел: Ещё как, мать его, арестовали. И его дерьмового сыночка тоже. За изнасилование, а также за соучастие в сокрытии преступления. Рэйчел: Мне кажется, что копы устроили соревнование, кто первый наденет на них наручники.