Бархатный поводок

Дом замолчал. И это в сто раз страшнее, если бы он начал говорить. Сэко впервые за свою жизнь так страшно. И страшно не за себя. Смотря на бинты на руках она содрогается не о себе. А о том, кто это сделал. Он, ведь… не виноват. Это она издевалась над ним, ставила на место, вытесняя. Она… будь она не его месте сделала бы точно так же, однако все кажется таким неправильным? Он виноват. Так решили все. Даже Натсуме и Рэй. Сложив все, что построила Сэко, все, что предназначалось для другого, они поставили клеймо на мальчика. Виновен. Но он не виноват. Он, ведь… — Почему ты не можешь быть нормальной?! — шлепок и в следующий момент все окрашивается красным. Жертва не может быть виноватой. Но, ведь все считают жертвой ее… И дом замолчал. Из-за нее… — Ты не виноват… — говорит Сэко мальчику, что словно умер внутри. Она знает, что сейчас слова не подействуют, но все же говорит их. Она… искренна? Сэко виновата. И это вина мертвым грузом давит на нее, давя то, что она растила в себе, однако этим лишь вдавливая это в подкорку. Вина. Такое малознакомое чувство, но знакомое с рождения. Только сейчас она ощутила ее вкус в полной мере. Да и была ли она виновата раньше? Только в том, что родилась не такой. Мама боится. Она боится того, что окружило ее. Ее и ее дочь. Ребенок чужих оказался ближе своего. Того, кого называли монстром оказался ангелом, а вот собственное дитя, что она породила… Это все ее муж. Ее муж виновен. Он изменил его. Он сломал ее сына. Брат осознал. Он осознал, что зло может скрываться намного ближе, чем он думает, что настоящая угроза находится там, где он видит добро. Нельзя доверять… Сестра осознала, что счастье и спокойствие так же хрупко, как красткий миг. А Энджи… не понимал где и когда совершил ошибку. И главное кто из этих двоих его ошибка. Его сын, что напал на невиновную или девочка, что в любой момент может встать на сторону зла? Кого из них стоит боятся, кто угроза? — Он не виноват… это я издевалась над ним… — говорит ему Сэко. И с одной стороны он допускает это, но с другой… глядя на шрамы на ее руках, размытые полосы от ожогов, он не может видеть в ней зло. Он… выполнил свою миссию? Или же это только начало.

***

— Прости меня… — тихо говорит девочка перед ним. А он не понимет за что. Он ошибался, считая, что не как отец. Он думал, что он способен быть иным, что нет смысла в том, что он его сын. Но теперь он, смотря в зеркало, видит его… Эта ненавистная алая сторона. — Я монстр? — тихо спрашивает он. — Нет, — ответ ее рождает в нем надежду. Такую хрупкую, такую маленькую. — Ты больше не мой брат! — кричит Натсуме, разбивая ее. — Монстр здесь только я… — и вновь возвращает она ее. — Не подходи… — сбегает сестра. — Это я виновата, не ты. Он чувствует объятия. Она не виновата. Он тоже не виноват. Виноват отец и только отец. Только его стоит винить во всей этой ситуации… Он — чудовище. Он — монстр. Он — источник всех его бед. Горячая вода льется по его лицу. Шото знает, что надо делать. Он уничтожит то, что сломало все. Сэко клянется искупить свою вину. Она надевает на себя бархатный поводок. Энджи потерял контроль над ситуацией. Он чувствует, что создал монстра… но какого именно?

***

— Сэко… я хочу попросить у тебя кое-что… — говорит мальчик, словно проснувшись. — Все, что угодно, — смотрит она с преданностью. — Стань героем, который сможет остановить меня.