Бархатный поводок

— Я БОЛЬШЕ НЕ МОГУ ТЕРПЕТЬ ЭТОГО РЕБЕНКА! — женский, совсем тонкий голос, режет слух. — ЭТО ТЫ ЕЕ ХОТЕЛА, А ТЕПЕРЬ ЕЩЕ ВОЗМУЩАЕШЬСЯ?! — мужской, сухой, но от этого не менее тихий. — Я ПОНЯЛА СВОЮ ОШИБКУ! ТЕПЕРЬ ВИДЕТЬ ЕЕ НЕ ХОЧУ! — И ЧТО МЫ СКАЖЕМ ОРГАНАМ?! — ЧТО ОНА СМОТРИТ! СМОТРИТ И МОЛЧИТ! Я… Я БОЛЬШЕ ТАК НЕ МОГУ! — что-то падает и разбивается. Слышатся тихие рыдания… — Тихо… дорогая… прошу, не плачь… мы… мы скажем, что она агрессивна! Я избавлюсь от нее, обещаю, только не плачь… Рыжеволосая девочка немного разочарованно вздохнула на втором этаже. Эти даже не потрудились не шуметь, а ведь столько надежд было. «Мама» показала себя сначала очень нежной женщиной, «отец» заботливым и учтивым. Впрочем, все родители сначала кажутся сущими ангелами… пока ты не входишь в их дом, как «дочь». А там уже как повезет, все зависит от их тараканах в голове. Эти были не самым худшим вариантом, но и тут, видимо не срослось…

***

Тихиро опять пыталась ее задеть… Когда ей надоест? Она прекрасно понимает, что девчонка просто завидует: она несуразна и причуда так себе, потенциальные «родители» на нее почти не смотрят. Им нужны либо такие миленькие, как Юи, либо с такой полезной причудой, как у Лилы. А еще лучше и то и другое. Поэтому ее часто берут, чтобы потом отдать обратно. — Сэко-чан… — входит воспитательница. Либо новые «папа и мама», либо ее будут ругать… — Тебя пришли посмотреть, — как товар, да? Ласт-сенсей лишь передергивает на ее взгляд. — Сэко, постарайся показать себя с лучшей стороны! — просит женщина. — Что мне за это будет, — вальяжно интересуется рыжая. Наверное в такой ситуации это странно. Что может получить сирота, если хорошо покажет себя перед возможными опекунами? Дом, семью… но это не тот случай. Они обе знают: ее вернут. Однако, кто сказал, что воспитателя ничего из этого не получат. — Тысяча, — Сэко вздыхает, поднимается с кровати и натягивает самую очаровательную улыбку из имеющихся. — Пошлите, Ласт-сенсей, — говорит она милым голосом. И все бы хорошо… Только вот не на долго ее хватает. Ледяной взгляд и каменное выражение лица все равно пробьют маску этого очаровательного лицемерия… рано или поздно.

***

— Герой номер два, да, — задумчиво говорит девочка, смотря вслед уходящему мужчине. — Похоже, в связи с недавним скандалом он решил, что опека сиротки поправит дело, — сообщает воспитательница. — Что за скандал? — интересуется ребенок. — Его сын пропал… Было предположение о побеге и плохом обращении с детьми, но после проверки обвинения были сняты. Сэко задумывается и спустя пару минут решительно мотает головой. — Нет, он бы взял кого-то более спокойного, кого еще не возвращали… ему нужно что-то иное… Ему нужно…

***

— Вам, ведь нужна моя причуда, верно? — спрашивает ребенок с ледяным взглядом. Это не тот ребенок, что Энджи видел при перовом посещении. Но и тот. — Почему ты это решила? — мужчина напрягается, ведь о его планах не мог знать никто. — Вы только что подтвердили мою теорию, — усмехается совсем не по детски маленькая девочка. — А теперь, — садится она поудобнее в кресле, опрокидываясь расслабленно назад, — Давайте обговорим условия моего прибывания у вас… Быть дочерью героя номер два… отлично. Эта жизнь ее устроит. Она получит статус, легко добьется всего с помощью имени приемного отца. Разве это не отлично? И главное она даже может не идти в герои. Девочка почти ликовала. Однако все же это герой номер два, а значит мужчина не так прост. С ним не выйдет, как с прошлыми «родителями». Энджи же понял одну страшную вещь. Напротив него сидит потенциальный злодей. Пять, десять лет и эта маленькая, шестилетняя девочка может повергнуть в хаос мир. Он, как герой номер два, обязан это предотвратить. И пока есть один способ. Взять ее к себе. Воспитать ее. Изменить. — И чего же ты хочешь? — решил начать более мягко мужчина. Она все же ребенок. Маленький, всеми брошенный, но при этом такой странный и озлобленный. — Я хочу, чтобы вы приняли меня как свою дочь. Все блага, что получают и ваши дети, — Энджи бы усмехнулся, но это скорее всего ухудшит дело. Конечно, она будет его дочерью. Он напротив попытается сделать ее положении как можно более комфортным, чтобы в нужный момент этот маленький ребенок стал героем, а не злодеем. — Хорошо, но что можешь предложить ты? — решил он доиграть этот спектакль до конца. Пусть не догадывается. — Ну, я могу называть вас любимым папочкой, — ангельски улыбнулась девочка и в этот момент Энджи поклялся, что сделает этого ребенка самым счастливым в мире, чтобы она могла так улыбаться без всего этого лицемерия. Так и началась эта история.