Обещание

В то мрачное холодное утро молодой человек со светлыми растрепанными волосами простоял несколько часов у арки, открывавшей дорогу к несчетному количеству безжизненных, вгоняющих в тоску надгробий. Наблюдая за мальчишкой четырех лет, облаченного в траурную одежду, чуунин не находил себе места. Он знал Сакумо и понимал поступок Белого Клыка. Он и сам ценил более всего на миссиях товарищей, а особенно свою напарницу, за которую был готов отдать жизнь. Найдя в себе силы, он направился к могиле погибшего. Услышав за спиной негромкое эхо раздававшихся позади шагов, Хатаке обернулся. Он не ожидал, что этот человек придет почтить память его отца. — Прими мои соболезнования, Какаши. Мальчишка явно не ожидал, что этот талантливый шиноби может знать его имя. Поклонившись, он поблагодарил подошедшего. Сейчас у него не было никакого желания с кем-то разговаривать. — Твой отец был талантливым человеком. Его принципы не заслуживают той огласки, которая распространилась сейчас в Конохе. Береги заветы Сакумо. На глазах Хатаке вновь выступили слезы. Сейчас он был в растерянности, совсем не понимая, что делать. Следовало ли ему и дальше хранить обещание, данное отцу, или же жители Деревни были правы, не приняв поступок Сакумо на миссии. Справедливы ли все обвинения? Должен ли он дальше оберегать своих друзей? Оставив на могиле цветы, чуунин вновь обратился к мальчику: — Ты можешь оставаться здесь столько, сколько считаешь нужным. Но побереги себя. Я наблюдаю за тобой не один час, и все это время ты простоял под дождем. И знай, если тебе нужна помощь, ты можешь обратиться ко мне. Какаши кротко кивнул, благодаря старшего за поддержку. — Ты все правильно сделал, Минато. Я надеюсь, ты приглядишь за ним, когда станешь капитаном команды. — Конечно, господин Третий. Однако ему и сейчас нужна поддержка, — взволнованно отвечал Намиказе. — Я поговорил с Майто Даем. Он был близким приятелем Сакумо и до конца остается на стороне Хатаке. Они с сыном будут заглядывать к Какаши, проверять его. Минато кротко кивнул. На душе скребли кошки, тревога за мальчишку не отпускала чуунина. Что-то ему подсказывало, что дальше будет только хуже.

***

— Гай, будь аккуратнее с ним, хорошо? — кричал вслед убегающему сыну. — Конечно, пап! Я ценю своего вечного соперника! — задорно ответил мальчик, направляясь в Академию. В классе Какаши вновь сидел один, однако более мрачный, чем обычно. Уставившись на окно, отливавшее серостью и унынием, он подпирал щеку кулачком. Намереваясь подойди к другу, Гай бодрым шагом направился в сторону окон, однако моментально был выхвачен и вытянут в коридор. К его рту была прижата мягкая маленькая ладошка, а за локоть вцепился некто с синим рукавом. — Только не кричи! — шикнула Рин. — Что вам от меня надо? — Гай был не просто возмущен, но и удивлен. Нохара и Учиха никогда не проявляли ему внимания. — Идем! — бросила девчонка, устремившись по коридору, а за руку его потянул Обито. Когда ребята нашли достаточно укромное место, где никто бы не мешал, они окружили Майто. Озадаченно глядя на одноклассников, мальчишка пытался вырваться. Сейчас было не до разговоров, его миссия — поддержать друга! — Мы видели, что ты много времени проводишь с Какаши, и вы хорошо сдружились, — злобно вопил Учиха. Нахмуренный, он сжал кулаки и грозно уставился на Гая. — Обито! Что ты делаешь! — Нохара аккуратно толкнула того в сторону. — Не волнуйся, он просто дурачок, который не особо любит делить своих друзей, — мило улыбаясь, тараторила девочка. — Мы заметили, что Какаши сегодня пришел очень… очень расстроенным, будто что-то произошло. Он не настроен был общаться с нами… Но мы его давние друзья, и нам не все равно! Может быть, тебе известно что-то известно? После такого обращения со стороны Учихи, Майто не особо хотел рассказывать тайну. Однако глаза Рин светились надеждой, словно умоляя не молчать. Казалось, девочка вот-вот заплачет, ее губы были нервно поджаты. Гай и раньше замечал, что она была внимательна к Какаши, стремилась быть рядом. — Скажу, если вы не будете сильно наседать на него. — Ты еще и условия ставишь? Подлизался к нему небось, а сейчас торгуешь информацией! Заткнув на этот раз ладошкой рот Учихи, Рин всем своим видом словно кричала о помощи. Видя, что девчонке и без того нелегко, Гай не стал тянуть. Его голос дрожал, а на глазах выступили слезы, когда он пытался донести до ребят известие о смерти Сакумо. Вспоминая все тренировки с отцом Какаши, вечера, проведенные в компании их маленькой команды и Белого Клыка, девочка не смогла сдержать эмоции. Закрыв лицо ладонями, она тихо заплакала. Старший Хатаке стал для нее как родной отец, ведь своего девочка никогда и не видела. Сердце больно сжималось, когда девочка представляла, какого же сейчас самому Какаши. Обито, который также полюбил Сакумо, своего героя и пример для подражания, вытер кулачком слезы. Сейчас он должен был позаботиться о Рин, а потом и о Хатаке. Обняв девочку, он позволил ей склонить голову ему на грудину. Чувствовалось, как слезы Нохара проникали сквозь футболку, отчего Обито становилось труднее держать себя в руках. Слезы подруги нагоняли еще большее отчаяние. — Поэтому я попросил вас быть с ним аккуратнее… Если смерть Белого Клыка вызывает столько боли и в наших сердцах, то Какаши, должно быть, и места не находит себе. С тех пор Хатаке ушел в себя. Он стал реже выходить из дома, посвящая все время тренировкам во дворе. Теперь он понимал, насколько важно быть правильным стратегом, оттачивать мастерство и умения. Он не собирался повторять ошибки отца. Дома стало совсем пусто и одиноко, и воспоминания о былых вечерах с друзьями и отцом только ранили сердце мальчика. Порой к нему заглядывал Майто Дай с сыном, помогая в доме, тренируя тайдзюцу, вспоминая Сакумо. Но от этого Хатаке было лишь больнее — он не мог смотреть на счастливого отца и сына. Узы обесценивались, теперь Какаши ставил превыше всего развитие себя и оттачивание навыков. В городе мальчика выхватывал Минато. Отчего-то он был вечно улыбающимся и светящимся от счастья. Даже если ему попадало от Кушины, он продолжал сиять. Намиказе приглашал Какаши на тренировки, ведь теперь отца не было рядом. Хатаке чувствовал, что рядом с чуунином ему было намного лучше и спокойнее. Его энергия обволакивала теплом и любовью. Кушина часто присоединялась к ним. Она полюбила мальчишку всем сердцем, помогая с перевязками и иногда по дому. Иногда Намиказе отшучивался, что этот ребенок способен увести взрослую женщину от семьи. Конечно же, сам Минато потом получал по лбу поварешкой или скалкой, в общем, что под руки попадалось. Со временем Рин и Обито стали чаще заглядывать к Хатаке. Они старались не упоминать Сакумо, за что мальчишка был очень благодарен. Пытаясь развеселить друга, ребята лишь терпели неудачи. Какаши казался убитым. Ни единой эмоции не проскальзывало на его лице. Только равнодушие, апатия и холодность. Будто из мира живых Белый Клык прихватил на тот свет и сына. Друг все больше казался призраком. Какаши не доверял. Уже никому не доверял. Однако обещание отца он хранил. Несмотря на то, что оно постепенно растворялось, Хатаке продолжал выручать своих друзей. Не все чувства умерли внутри него — рвение к Обито продолжало жить. Мальчишка, обманывая себя, уверял, что это лишь обещание отцу, дань памяти, никаких дружеских чувств больше нет.

***

Время шло, и Какаши ввиду одаренности экстерном закончил Академию и стал генином, а через год и ребята выпустились. Пришло время объединять детей в команды. Минато стал к тому времени джонином. Когда в классе осталась лишь троица учеников, в комнату вошел мужчина с мягкой доброй улыбкой. Ребята едва не подскочили на месте от восторга, завидев джонина. — Рин, Обито и Какаши, вы объединены в одну команду, а капитаном назначен Минато Намиказе, — объявил преподаватель. — Уверен, мы сможем найти общий язык. А теперь, идем! Бодро подскочив на месте, они направились вслед за своим капитаном. Минато понимал, ему досталась не самая дружная команда. Если Рин и Обито хорошо ладили между собой, то Какаши казался колючим и отрешенным от остальных. Во время теста на сплоченность команды Намиказе был разочарован разладом между его подопечными. Хатаке был способен не по годам, и остальные в команде ему казались лишь тяжким грузом в попытках достать колокольчики из рук сенсея. Сейчас мальчишке придется еще чаще спасать своих друзей. С тех пор Минато взялся еще большей опекой за Какаши. Он часто проведывал ученика, стараясь оставаться незамеченным, нередко просил Кушину заходить к Хатаке, когда джонина привлекали к важным миссиям за пределами Конохи. Минато не пренебрегал индивидуальными тренировками с мальчишкой, ведь способности того были выдающимися и требовали большего упора. Вскоре Намиказе смог расположить юнца к себе — нередко Какаши рассказывал о прошлом, об отце. Мужчина порой замечал редкие, совсем прозрачные упоминания об Обито, что казалось странным и подозрительным. Несмотря на то, что Хатаке выручал Нохара и Учиху, он не проявлял никакого внимания к тем и бывал груб со своим сокомандником. Однажды Минато, направляясь в Резиденцию, чтобы сдать отчет о прошедшей миссии заприметил Какаши одного, сидящего на скамейке на аллее, обхватив свои колени. Такое не могло быть частым явлением, ведь тот предпочитал посвящать все свое время тренировкам. На этот раз он казался еще печальнее, чем обычно, и Намиказе не мог оставить этого так. Сев рядом с учеником, он заметил, что тот даже не шелохнулся. — Какаши, в чем дело? — Минато-сенсей, — голос Хатаке дрожал, — ответьте, кто сказал, что любовь может существовать только между мальчиком и девочкой? В это мгновение Намиказе словно осенило. Все упоминания об Обито, отрешенность Какаши, но постоянное стремление помочь его друзьям. Теперь все складывалось в общую картину. Не нужно быть пророком, чтоб понять, что Учиха был без ума от Нохара. Однако Хатаке скрывал свои чувства умело. — Ты знаешь, издавна повелось, что основной долг мужчины и женщины — это продолжение рода. Каждое поколение старается вершить мир ради последующего, так заведено. Однако я понимаю, что мой ответ тебя не устроит, — вздыхал Минато. Подбирать верные слова было сложно. — Но я верю, что любовь — это не просто о будущем и о семье. Наверняка, любовь — это стремление защищать того, кто тебе дорог и делать все, чтоб он был счастлив. А здесь уже не говорят о различии полов или возраста. Представь, если бы все были зациклены на одной лишь семье? Не существовало бы дружбы, а мы до сих пор жили бы в пещерах. Хатаке не отвечал. Он знал, что Минато давно встретил Кушину и был счастлив с ней. Тот не знал о невзаимных чувствах, о том, какого это видеть, когда близкий тебе человек проводит все свое время с кем-то другим, не замечая тебя. — Какаши, мне кажется, я теперь понимаю, что с тобой происходит. Видимо, я ужасен, как наставник, раз не замечал этого. Я уверен, что Рин и Обито ценят тебя и желают только лучшего, но он определенно не видит… — Минато-сенсей, не продолжайте, — резко оборвал чуунин. Мое дело — их защищать и дальше. Я обещал отцу.