Связанные сердца

      Темнота, но в этой темноте было что-то странное: постепенно она становилась теплее и мрак, окутавший пространство, которое я видел, уходил. Позже яркий свет начал бить мне в глаза. Мне было не ведомо, что произошло со мною, как я очутилась здесь, что твориться со мною. Моя память была чиста, как белый лист, а пытаться что-то вспомнить, заканчивались головными болями. Мне пришлось долго привыкать к этому яркому освещению, прежде чем открыть глаза.       Я был в незнакомом мне месте. Легкий ветер холодил мою кожу в тени. Вокруг была зелень и цветы - лежал я под каким-то деревом с широкой кроной, что укрывала меня от знойных лучей солнца. Не медля, я сел; стояла гробовая тишина в густых тенях растений, не было слышно ни души, будто все это было погружено в глубокий сон, лишь дуновение ветра придавала этому царству жизнь. Вся эта природа была по-своему живописна и прекрасна, но в ней не было живого дыхания: ни птиц, ни каких-либо других животных не было, только шелест листьев и свист ветра я слышал в этом месте. Недолго думая, я решил осмотреть, чтоб хоть как-то понять, где я очутился. Каждая травинка была для меня великолепием, пока меня не пронзила резкая боль меж лопаток. Она прошлась электрическим импульсом по всему телу, будто кто-то ударил топором по спине. Я от неожиданности свалился к земле, приземлившись на колени. Боль пульсировала, спина ныла, но никаких стонов, охов или ахов я от себя не слышал, видно, и голос мой не мог прорваться через моё пересушенное горло. Плотно сжав веки, я пытался перетерпеть это мучение, как если б я просто упал, споткнувшись.        Шелест листьев усилился- ветер разыгрывался. Где-то в дали услышал резкий звук и влекомый детским любопытством я пошёл на звук. Я отставил боль на второй план и начал пробираться сквозь кусты и низкие ветки деревьев, которые цеплялись за мою одежду и царапали руки. Одна весьма крепкая ветка даже смогла сильно хлестнуть по лицу, будто говорила: куда спешишь, ей богу? В конце этого маленького испытания, высвободившись из пут веток последнего куста, я вышел на поляну. По началу я ничего примечательного не увидел, убирая прицепившиеся на одежду листья, но, подняв взгляд, я увидел перед собой высокого с мощными алыми крыльями демона. Его волосы были чуть ли не темно-угольного цвета. Его темная накидка хорошо подчеркивала его мышцы, но меня смутило его лицо. В какой-то степени оно было мне знакомым, но виделся с этим демоном впервые. Почему-то этот мужчина был удивлён, увидев меня, и это удивление меня ещё больше озадачило. Он стоял в пол-оборота будто обернулся на меня, а после задал весьма странный для меня вопрос: — Бонт? Как ты оказался здесь? — Его приятный бархатный голос ненадолго заворожил меня, но я невозмутимо оставался на месте, всё-таки он демон, а от демонов можно всякое ожидать. — А как ты очутился здесь? — Спросил я в ответ, разглядывая его с легким недоверием. — И почему ты знаешь моё имя? — Ты не узнал меня? — он слегка замаялся, увидев мою реакцию, но после резко перевёл нить разговора. — Это очень долгая история, но нам нужно выбраться из этого места. — А должен был? — у меня возникали странные мысли в голове, они были противоречивы, но в тоже время ощущение того, что он мне должен быть знаком не покидало меня. — Зачем выбираться от сюда? Что плохого в этом месте?       Я искренне не понимал стремление этого демона выбраться из столь прекрасного, хоть и весьма мертвого царства. Невольно в моей голове возникали такие вопросы: «Из этого места? Что это за место? И почему от сюда нужно выбраться?» — Можешь сказать своё имя? Я не знаю тебя. Ты единственный демон, которого я повстречал здесь, — мне ничего не оставалось кроме как довериться брюнету, как ни крути ему не зачем причинять вред, и даже если б хотел, то давно бы сделал своё. Но я всё ещё был насторожен, и это хорошо проглядывалось через напряженные мышцы, готовые убежать, скрыться из виду, если будет опасность. — Я — Мальбонте, твой брат.       Эти слова застали меня в ступор, я не мог ему поверить: демоны могут лгать и лгать могут так правдиво и лестно, что от настоящей правды их сложно отличить. Однако что-то глубоко внутри меня отзывалось грустью и еле ощутимой тоской. Это были весьма непонятные ощущения. В голове у меня стояли звучащие эхом в моей голове слова, которые мне постоянно из день в день твердили: «Остерегайся Мальбонте, он может воспользоваться твоими силами в корыстных целях». Мое недоверие к нему росло и это приглянулось в моем отступлении на один шаг назад, но страха от этой встречи с самим потомком ангела и демона я не испытывал, весьма дерзко продолжал смотреть ему в глазах, пытаясь понять: было ли это ложью?       В его темных, как ночное небо, глазах проглядывалась, непонятная мне надежда. У меня не могло быть брата, я всего лишь несколько сотен лет назад очнулся от глубокого сна из-за болезни, а после вновь погрузился во мрак из-за ритуала какого-то немолодого Ангела, что выплеснул на меня кубок с кровью. Вспоминать страшно, какую агонию я пережил тогда.       Демон тяжело выдохнул и после продолжил: — Нас ещё в глубоком детстве разделили, а родители мертвы... Мы в небытие, в мертвом месте, здесь нет власти над времени, это муки ада, проживать один и тот же день. Поэтому нам нужно выбираться от сюда. — Нам нужно найти асцендент — это лунный камень. И когда будет следующее полнолуние мы сможем выбраться. — У меня никогда не было брата, — твёрдо ответил я — Но если ты говоришь правду, что это хуже, чем гореть в аду, то я постараюсь помочь выбраться.       Внутри почему доносился незнакомый мне далекий крик. Его слова мне были не понятны, но в них чувствовалось, что, может быть, всё что я знаю от серафимов и высших ангелов это может оказаться одной большой жирной и в какой-то степени наглой ложью. — Тебе стёрли память, — уверенно он говорил, хоть в его словах проглядывалась искренняя грусть и… отчаяние? — Но я докажу тебе это, когда мы вернёмся.       Каждое последующее слово говорилось звонко и четко, что можно было прочувствовать, сквозь интонацию всё его могущество и силу, будто он оттачивал их кувалдой. После демон махнув сторону, где проглядывались лишь шпили какого-то здания, в свою очередь и я взглянул в то направление. — А сейчас пойдём в школу и придумаем, где найти его. — Чем скорее найдём, тем скорее от сюда выберемся, — тяжело выдохнул я, слегка кивнув.       Я держался чуть поодаль от него. Нет, я не боялся его, но насторожённость ещё никому не помешала. Я до сих пор был в некотором изумлении от таких поворотов судьбы, но времени удивляться у меня не было. Руки были в карманах. Меня слегка пробирал холодный ветер, что пытался кое-как согреть поледеневшие руки и мои крылья были так же плотно прижаты к телу. Всё это маленькие путешествие до указанного демоном местом я молчал, не говорил ни слова, да и не знал, что ещё можно было спросить у него, не удивив себя ещё больше. Я изредка бросал на него взгляд. Во всей его величественной фигуре кроме мощи проглядывалось то, что может быть никто бы не заметил, не зная того, что знаю я. Его напряженные крылья вызывали в себе то, что в душе он держит непомерную тяжесть. Я невольно хотел спросить, почему у него тяжелый взгляд и почему он держит в себе тяжесть, но тут же отговаривал себя от этой затеи. Через какое-то время мы дошли. Перед нами воздвигнулась знакомая для меня школа ангелов-демонов. В полу тьме её шпили будто упирались в небо. Это повергло меня в лёгкие сомнения, что я невольно задавался вопросом: а точно ли это Небытие? И прямо спросил Маля: — Мы точно в Небытие? — продолжил идти рядом с Малем: другого варианта места я не смог придумать, поэтому я понадеялся на брюнета. — Увы, но это так, — горько хмыкнул он, не глядя на меня.       После его ответа я не решался продолжать нескладный диалог. И вновь мы погрузились в тишину, никто не решался больше что-то говорить. Когда мы открыли главные двери школы, я начал осматривать всё вокруг. Меня переполняла горькая радость — это было и мое спасение и моё забвение, здесь я обрёл свободу и агонию. Наши шаги эхом разносились по пустым коридорам, и вот мы дошли до какой-то комнаты. Комната была пуста, но оставшийся не тронутым интерьер заставил в одно мгновенье вспомнить разговор с Вики, когда я ещё был в башне. — Проходи, — любезно пропустил меня демон вперёд, и я поспешно вошёл.       Встряхнув головой, я старался скрыть ностальгию на своём лице и вернулся в прежнее настроение, которое было достаточно трудно удерживать. Маль достал из кармана разломанный на мелкие кусочки лунный камень, который он, видимо, когда-то использовал, но что-то пошло не так и он остался здесь. Я перевёл взгляд с мебели на асцендет. — Кто-то хорошо постарался, чтоб разломать, — пробубнил я, а после более громко продолжил.— Таких крепких осколков, асцендентов, мало где можно найти.       Я взял один из осколков этого красивого камня, больно, он мне приглянулся своей слабой ещё не иссякший энергией и невольно придавал мне уверенность и спокойствие. — Нам нужно найти такой же, — Маль был немногословен       Я взял маленький обломок этого камня, который из себя теперь предстоял не больше обычного бесполезного камня, чтоб рассмотреть по-лучше. — Может, где-то в школе найдётся его второй осколок.       После этих слов демон призадумался о чем-то, пока я с любопытством любовался маленьким камушком, а после некоторого молчания, продолжая задумчиво придерживать подбородок, он промолвил. — Ты можешь оказаться прав… Пошли, нужно обыскать школу.       После этого я одобрительно кивнул, положив свою "драгоценность" в карман. — Лучше всего начать с тех мест, где когда-то были или есть магические артефакты, среди них уж точно найдётся нужный, — я продолжал сохранять нейтральность по отношению к "своему брату", но как только я случайно оказался у него за спиной, я заметил достаточно глубокую рану, который в целом уже зажил, оставив заметный шрам. — Кто это так тебя?       Мне было непривычно смотреть на рану и искренне жаль, что демон её получил. В какой-то степени это можно было бы назвать неосознанным беспокойством. — Злой маг, — отчужденно ответил он, глядя куда-то в сторону, — который также хотел выбраться с нами.       И на этом слове повисло неловкое молчание. То, кого назвал Маль, ни о чём мне не говорил, но уточнять не хотел, хоть и горел желанием узнать больше. «Может, ему неприятно говорить об этом темном маге», — думал я, пока он вновь не заговорил. — В общем я здесь уже нахожусь как месяц, я был с Вики здесь, мы думали что от сюда нет выхода.. Пока не появился он. Его звали Кол... Он — злой Маг, которого заперли здесь уже очень давно. Он нашёл нас здесь, рассказал, как выбраться от сюда... в общем я пожертвовал собой ради вики.. Она смогла выбраться.. — После этого он вновь погрузился в молчание.       Услышав его пояснение, будто брюнет прочёл мои мысли, я начал внимательно слушать. В очередной раз я принял ещё один урок доверия чужим. Но на последнем слове отвёл взгляд, не выдержал, но, взяв эмоции под контроль, я вернул взгляд на темные, как смоль, глаза "брата" и молча вышел из знакомой комнаты, следуя за ним.       Следущая наша остановка стала башня. Я не ожидал, что вновь мне придётся вернуться в мою бывшую клетку, чтоб выбраться из клетки по-больше. Легкий страх проходился мурашками по коже: я боялся вновь запутаться в этой бесконечной лестнице, боялся потерять свободу. «Если б не случайная встреча с Вики, кто знает, может, я бы сошёл с ума сидя в этих четырёх стенах». Вдруг я почувствовал проницательный взгляд Маля, от чего я смутился и дальше на всём протяжении пути избегал взор пронзительных глаз. Мы поднялись на этаж, чуть ниже моей спальни, и, открыв массивные двери вошли внутрь. Казалось что кроме шкафа и стола с ночником здесь больше ничего нет, но тут взгляд Маля переместился на стену. С виду ничего необычного не было, хотя если приглядется, было еле заметно выступающий кирпич. Слегка надавив на него, середина стены разъехалась, и показался сейф, открыв его, он нашёл три недостающих элемента от лунного камня. Все это время я, молча стоял у стены, оглядывая комнату, и под конец мой взгляд упал на стол. На нём стоял ночник, не имеющий никакой магической силы, хотя сквозь полупрозрачный камень можно было ощутить слабую энергию. Пока Маль разбирался с выступающим кирпичом я думал, как достать это что-то из крепкого хрусталя. Оглянувшись по сторонам принял решение заглянуть в шкафчик и нашёл достаточно крепкий нож. Не придумав ничего лучшее, чем поставить ночник на середину стола, я прицелился и со всей силой ударил по куполу. Он треснул, а после трещина разрослась и ночник раскололся пополам. — Нужно найти ещё два, и мы будем свободны — мимолетно сказал он, когда он достал первую часть лунного камня, а после показал эти три части мне. — Уже только один, — перебил я вслед, доставая из разбитого камня осколок, а после с легкой довольной улыбкой взглянул на Маля. — Если хорошо подумать.. Раз две части асцендента были в школе, 5 элемента в башне, которые сейчас у нас... Остаётся одно место.. Цитадель. — прорассуждал Маль, многозначно взглянув на меня в конце. — Раз так, то пойдём в Цитадель, — воодушевился я. Я не совсем понял его многозначный взгляд, но посчитал, что с этим можно позже разобраться.       Я послушно следовал за Малем, не зная дороги в цитадель, одновременно стараясь облететь летающие в округе серые обломки островов. И вот пред нами встал не менее серая столица, которая лишь местами могла светить голубым отблеском. В самом центре цитадели, как бы тщательно они не проискали неочевидные места осколка так и не находили. Эти поиски могли ещё долго продолжаться пока гробовую тишину не прервал повелительный голос Маля. — Иди за мной       Мне ничего не оставалось как снова довериться и пойти в то место, о котором думал брат. Я ничего не говорил да и не мог найти подходящие слова, чтоб поговорить с брюнетом, поэтому и молчал. Место, в которое мы пришли, было очень странным для меня. Я ощущал всё и ничего одновременно, были смешанные чувства к этому месту и я не смог почувствовать даже маленькую нить к этому осколку, чтоб облегчить поиски. Однако Маль смог обойтись и без моей помощи. — Это последний, теперь возвращаемсяобратно в школу, чтоб дождаться следующего полнолуния, — торжественно улыбнулся демон, повернувшись ко мне. Увидев на его лице улыбку, я тоже в ответ неосознанно искренне улыбнулся. — Сейчас главное сохранить эти осколки, кто знает, когда здесь настанет новое полнолуние, — только это сумел я ответить.       Это был весьма трудный день и для Маля, и для меня. Я всё ещё не понимал, как такое возможно, что кто-то внутри кричал, что всё сказанное было правдой, хоть я в это с трудом, но кое-как поверил. Что-то чувствовалось в нём родное, хоть до конца я этого не понимал.

***

      Мы вновь вернулись в знакомую нам комнату. Это возвращение было гораздо приятнее, чем возвращение в башню, поэтому устало размяв крылья, я прилёг на одну из кроватей, невольно вспоминая первые встречи, а после задумался и в моей голове начали зарождаться сомнения, глядя пустым взглядом в потолок, когда брат смотрел в окно на восходящую луну. «Почему-то я сомневаюсь, что мне говорили правду о моём брате, — думал он, — почему я очнулся в Небытие спустя какое-то время? Почему я собственно здесь? Хотя сейчас это не важно: этот кошмар скоро закончиться, не успев начаться». — Сегодня полнолуние, — сказал он спустя минутную тишину, его темно-алые крылья слегка вздрогнули, когда он обернулся и взглянул на меня изучающе.       В этом взгляде проглядывалась какая-то теплота и нежность, что невольно я задумывался: а такой ли он монстр, каким его представили, раз так чувственно и искренно на меня он смотрит? — Как же ты похож на нашу маму.. — случайно сказал он, отведя взгляд. — Раньше мы любили гулять в саду Адама и Евы до того… — на этом месте его голос заметно дрогнул и я невольно приподнялся всматриваясь в его темный силуэт во мраке. — До того, как убили наших родителей и нас разлучили.       Сквозь глубокие мысли до меня мимолетно дотянулись эти слова, столь чужие, но в тоже время дорогие. Это заставило меня слегка обеспокоено присесть на кровать, обхватив руками колени. Одно только слово кольнуло больнее, чем та боль, которую я перенёс ранее. — Разве у меня была... мама? — Последние слова с трудом проговорились. — Я этого не помню, я ничего до моего пробуждения в башне... не помню.       Последние слова были произнесены почти не слышным шепотом. После я взглянул на брата. Мои голубые глаза были полны глубокой печалью и навертывающимися слезами. — Как я мог забыть столь дорогие моменты? — после минутной слабости я вновь устремил взгляд на стену, снова закрывая эмоции. Ещё никогда мне не было настолько тоскливо как тогда, даже лишение свободы казались мне лишь ограничением. Сердце медленно, но весьма болезненно билось об рёбра, но после я кое-как успокоился. — А какой она была, мама? — Уже более спокойно спросил я, всё ещё обнимая колени, как ребёнок, который испытывает тоску по родителям.       Заметив мои весьма яркие на всем протяжении нашего знакомства эмоции, чувства, сдавливающие горло, что было просто невыносимо дышать, Маль присел рядом и спокойно ответил. Ему было так же тяжело как и мне, а, может, ещё тяжелее, но он хорошо держался, когда я повёл себя тряпкой. — Наша мама была самым чистым ангелом, как ты, Бонт. У тебя её глаза и цвет волос, — он слегка примолк, будто собирал остатки своих сил, я же в свою очередь слегка приподнял голову, украдкой наблюдал за ним из-за мешающих белых прядей.       На моём лице не отражались никакие эмоции, лишь почему-то я быстро заморгал из-за неожиданного светлого силуэта перед глазами, будто посветили в глаза фонариком. Этот образ был мимолётным, но запоминающимся тёплым, хоть я и не смог детально его рассмотреть. Я чувствовал себя немного лучше в присутствии своего брата, но говорить о вспышке не стал. — Наш отец был демоном.       И на этих словах я увидел чуть ли не такую же, но более темную вспышку. По телу начиналось наливаться чуждое, но в то же время родное чувство тепла и защищенности. Я постарался запомнить эти короткие видения.       Всё то время Маль с грустью глядел на меня, будто до последнего надеялся, что я вспомню своё прошлое. Но так этого тогда и не случилось. Для меня понимание прошлого, которого я не помню, с каждым разом становилось всё запутаннее и запутаннее. — Их убил Шепфа. И когда мы выберемся от сюда я убью его.— произнёс Маль это как приговор. — Я хочу убить его, Бонт       Он искал в моих спрятанных глазах понимание. Его резкая смена настроения не осталась мною незамеченной: с одной стороны, я его понимал, но с другой — упрекал. — Месть это не выход, Маль. — Тяжело я выдохнул, поменяв позу. — От того что ты убьешь Шепфа, родители не вернуться... И даже если мы сейчас, находясь в небытие, попытаемся их отыскать, мы лишь потратим вечность, чтоб найти ту часть мертвого мира, где наши родители. — На этом месте я все-таки решился посмотреть ему в глаза, в глаза переполненные ненависти к создателю, в глаза того ребёнка, что справляется с болью. — Я не думаю, что они хотели этого. Они не хотели, чтоб мы сейчас мучались.       Но он будто не услышал моего голоса, голоса благоразумия, как я бы его назвал бы тогда. Это было настоявшие отчаяние того, чья сила равна силе Бога. Я понимал, что сейчас я переубедить его не смогу, да и это бесполезно, поэтому я просто стал слушателем. Сейчас я был, возможно, единственным бессмертным, что видел его душу во всех красках, открытой без занавесы безразличия и жестокости. Я старался его слушать и слышать. — Он отнял у меня всё, что я дорожил, что было, отнял родителей и тебя, Бонт. А самое трагичное, что ты ничего не помнишь... — С его уст послышалась горькая усмешка. — Но не смог стереть мне.… я сильнее его… Его нужно убить, чтоб снять проклятие и снова будет всё, как раньше...       Он замолчал, глубоко вздохнул полной грудью и продолжил: — Знаешь, Бонт, мама всегда хотела, чтоб мы никогда не бросали друг друга, чтобы не случилось, — его глаза были полны раздумий и скорби. — Я ни за что не подвергну тебя опасности. Перед глазами невольно всплывали те события, что пережил он, будто я всё это видел своими глазами. Меня охватил легкий гнев, что рука непроизвольно сжалась до боли. Мои белые крылья слегка дрогнули, когда я выпустил пар, продолжая оставаться на месте, не предпринимая ничего, пока меня резко не охватил страх… страх остаться покинутым. — Если ты пойдёшь навстречу ему, ты погибнешь и снова оставишь меня одного... Я не оставлю тебя! Никогда. На моих весьма резких словах его взгляд переменился. — Я не хочу подвергать тебя опасности. Я справлюсь… и я не оставлю тебя... Сейчас он слаб и это даёт мне преимущество. — Но на этом месте он резко замолк, и после продолжил. — Я не могу потерять тебя снова...       Такой ответ был ожидаем. И я, тяжело вздохнув, взглянул ему в глаза, пытаясь донести свои слова, достучаться до демона. — Опасность есть всегда, ты не сможешь всех уберечь. Погибают те, кому суждено — весьма жестко для ангела сказал я, а после слегка замолк, подбирая правильные слова, чтоб не обидеть брата. — Маль, ты недооцениваешь противника. — С упреком промолвил я, тяжело вздохнув. — Пошли, Бонт. Нам пора, — резко сменил тему Маль, явно ярко выражая своё нежелание продолжать её, подойдя к двери — Луна почти взошла.       И с этими словами он вышел. Я лишь успел устало кивнуть ему, прежде чем удалился следом за ним. В очередной раз мы прошли весь путь в тишине, лишь шелест листьев разбавлял эту гробовое молчание, пока не дошли до нужного места. Я достал свою часть обломков камня, Маль — свою. Мы были в какой-то пещере, медленными шагами дошли до её центра, экватора, где меня за руку взял брат, соединив наши обломки. Лучи луны упал на осколки камня и соединил их в одно целое. Демон сделал круговое движение и резко порезал себе руку. От этого я слегка вздрогнул от неожиданной боли в запястье, будто мне порезал Маль запястье, а не себе, но от этой боли даже царапины не осталось. Маленькая алая струйка крови начала скатываться по руке вниз, оставляя за собой красно-кровавую дорожку, пока не коснулась артефакта. Я решил умолчать про эту боль: сейчас это было не столь важно. И вот ритуал был завершён и оставались считанные мгновенья прежде чем они вздохнут живым воздухом из этого мертвого места. — Ты готов? — Готов как никогда, — ответил я взяв его да руку.       Пещеру озарил свет и на время с непривычки я прикрыл глаза, продолжая держать брата за руку. И не прошло и мгновенья как мы оказались в одном из уголков школы. Стояла глубокая ночь. Луна приветливо светила в цветной витраж, встречая вернувшихся из небытия сыновей.