Нежданная альтернатива

Остаток ночи действительно выдался спокойным, даже с учётом твёрдого пола, неудобной позы и раздражающего собеседника, который отмалчивался на все реплики Мечислава. Он искренне надеялся на то, что одно его плечо всего лишь странно вспотело из-за дыхания оборотня и это ни в коем случае не было слюной, соплями или чёрт знает, чем ещё. Ему крайне нужна была передышка между странными снами, старыми заговорами, наёмными убийцами и бесконечной ложью, текущей вязкой чёрной субстанцией среди точно такой же лжи, но уже чужой. В принципе, мать правильно готовила его ко взрослой жизни с её любимым правилом: «Потише шаг, поосторожней слово, и, может, всё закончится счастливо». После того, что сотворил Питер, Мечислав уже не видел разницы в следствии взаимодействия — его убьют или оставят в живых с пятидесяти процентной вероятностью, вне зависимости от того, будет он идти на контакт или отмалчиваться. Следовательно, этот простой парадокс можно было вывернуть наизнанку: «Если вероятность выживаемости никак не зависит от моих слов, значит, мои реплики не имеют смысла». Он мог бы с тем же успехом заявить, что он — Танцующий клоун Пеннивайз или Алукард, но тогда его уж точно сдали бы в психоневрологический диспансер. Мечислав улыбнулся своим мыслям, гоняя по полю числа в «2048». Пришла уверенность — сегодня был его день. Он спокойно нейтрализует угрозу Благодетеля, а потом жить станет на порядок легче. Дерек, всё так же спящий за его спиной, легонько ткнулся носом в затылок бывшему оборотню в молчаливом согласии.

***

Когда часы показали 3:28, троица уже собралась внизу. Помятая Лора, в такой же одежде, хмурилась в точности как брат, то и дело сжимая переносицу. Дерек, видимо, любящий поспать подольше, только спускался по лестнице, поскрипывая подошвами, а Мечислав стоял внизу, мечтая о чашке бодрящего лунго или даже о «Предсмертном желании», внутренне проклиная всё, на чём свет стоит. Видимо, так же как и Лора с её похмельем.  — Это брать будем? — Бета угрюмо указала на мешки, видимо, предназначенные для строительного мусора, лежащие на кухне. — Я туда и целиком влезть могу.  — Благодари предусмотрительность Дерека. Мечислав просто пожал плечами и вышел из дома, неприкрыто зевнув. В голову медику вдруг пришла мысль, что в прошлой жизни это смертельно оскорбило бы Викторию, но сейчас его никто не видел, хотя и прекрасно слышали. Вскоре «Камаро» плавно двинулось сквозь предрассветный туман, почти идеально слушая водителя, а Хейлы, «похищенные» дараком, сидели на заднем сидении с мешками на головах и со стяжками на больших пальцах. Сири услужливо проложила маршрут в сторону депо, где второй телефон показывал точку. Вторая была дома у Айзека, потому беспокойство было минимальным. Лысеющие ветви деревьев, нависшие над дорогой, казались сломанными спинами десятков вымерших животных, что замерли в лунном свете, чередующимся с тёплым спектром фонарей. Рассвет наступит не раньше пяти часов, а это означает, что времени для свободного вождения было предостаточно. Чтобы не заснуть за рулём, Мечислав включил радио, которое тут же выдало только помехи.  — Это что, пранк? — Спросила Лора приглушённым из-за мешка голосом. — Выключи.  — Это может быть полезно. — Ответил ей Дерек. Секунду спустя, помехи сменились очередным радио для отъявленных никтофилов и людей, работающих в ночную смену. Мелодичные песни ещё живой Уитни Хьюстон резко контрастировали с не дружелюбной атмосферой окружающей среды, вызывая лёгкий диссонанс восприятия. Это было почти романтично: слова песни «Call You Tonight» ещё не были так буквальны, и, тем не менее, медик вёл чужую машину с заложниками по ночной трассе, одинокую среди облезших столбов, неровно обстриженных деревьев, в ветвях которых пряталась Луна, хоть это и было необъективно — ночное светило зависло в трёхстах восьмидесяти четырёх тысячах и четырёхстах километрах над ними, и деревья не имели к нему никакого отношения. И не было в этом факте никакой магии, никакой романтизированной тайны: просто субъективный по своей природе ум видел то, что хотел, совсем как ребёнок, наивно считающий себя центром целого мира. «Сегодня ночью звёзды должны выстроиться в одну линию, — пел динамик, — Я верю, в этом должен быть какой-то смысл. Сегодня ночью ударила молния, потому что двое из нас, наконец, встретились в этом месте, в это время.» Смысла не было, помнил бывший оборотень. Был только генератор случайных чисел, ошибочно принимаемый за статистическую погрешность, будто монета, упавшая ребром на решётку кювета, ведь для оставшихся вне игры статистика работала иначе. «Такое ощущение, что я знаю тебя из прошлой жизни, и мне жаль, что время поджимает. Я не могу отдышаться, потому что ты забрал моё дыхание. Даже лучший писатель города не мог бы подобрать слов, как много я хотела бы узнать. Я бы осталась, но мне нужно идти.» Не в силах больше слушать, Мечислав раздражённо выключил радио. При въезде на территорию города, их встретил только жёлтый свет светофоров. Огни словно говорили, что правила игры остались прежними, но никакой закон, никакие права не смогут защитить его украденную жизнь труса.  — Хорошая была песня. — Тихо, будто сам себе, сказал Дерек.  — Я прям засыпать начала, Дер.  — Заложникам, вообще-то, положено молчать и подыгрывать похитителю. Хорошо? Дерек раздражённо выдохнул, и дарак мстительно подумал, что было бы забавно более резко войти в поворот, чтобы понаблюдать, как Хейлы попытаются усидеть на месте, но вместо этого он мягко повернул в сторону депо. Похититель и его «заказ» были на месте к назначенному времени. Здесь, в депо, дома были похожи друг на друга, как и крупные складские помещения, напоминающие коробки с узкими решётчатыми окнами. Наверху, в некоторых лофтах, горел свет. Иногда фиолетовый, что выдавало гроверов или увлечённых ботаников. Осмотревшись, Мечислав понял, что коробку перед ним отличало от остальных, точно таких же, только наличие в ней огонька на карте приложения. Значит, Благодетель или посредник были там. Подходя к конечной точке, бывший оборотень испытывал чувства, подобные тем, что и в хранилище семьи Хейл — будто его пытались целиком засунуть в кошачью переноску, где и так уже кто-то был. Значит, его ждал лунный камень. Хейлы шли рядом, постоянно принюхиваясь, но умудряясь при этом не спотыкаться и не налетать на предметы. Когда они дошли до крупной поднимающейся двери хранилища, Стилински на всякий случай достал оружие и только потом постучал — мало ли, кто их там ждал и как был вооружён Благодетель, а лунный камень, как известно, не располагал к проявлению способностей усиленных людей. После нескольких секунд ожидания дверь начала подниматься, а за ней гостей ждали двое: как ни странно, это были мистер Харрис и уже знакомая наёмница — Брейден, кажется, — до недавних пор точно мёртвая. Люди Благодетеля были освещены мерцающими лампами дневного света, хаотично горящими среди своих перегоревших копий на потолке склада. Сделав шаг внутрь здания, Мечислав ощутил напряжение минерала, ослабляющего его, и исходило оно снизу.  — Так это ты решил выполнить контракт вместо основной группы, Стилински. — Сидя на стуле в круге рябинового пепла, сказал Адриан. — Грязно сработал.  — Зато эффективно, мистер Харрис. — Поглядев в сторону Хейлов, сказал сын шерифа. — Где мои деньги? Или Благодетель?  — Неужели ты думал, что он лично придёт сюда, мальчик? — С вызовом спросила Брейден. — Твой запах знаком мне. Я слышала его перед смертью. Как ты вообще провернул такое?  — Я полон скрытых талантов. Да, мистер Харрис? И, бога ради, выйдите уже из этого круга. Рябину можно сдуть или сдвинуть предметом, помочиться на неё, в конечном счёте. Да и Хейлы почему-то нужны вам живыми. С ними было столько мороки. Дерек предупредительно зарычал сквозь мешок.  — Молчи, животное. — Шикнул на него медик. — Иногда я жалею, что ты сжевал кляп. Харрис хмыкнул и, не меняя спокойного выражения лица, достал револьвер из внутреннего кармана пиджака. Стилински напрягся.  — Как же тебе удалось схватить их и сделать послушными?  — Тригексифенидил не стоит смешивать с алкоголем, вы же знаете. — Бывший оборотень нервно хмыкнул, глядя, как следом за револьвером учитель достаёт ткань для очистки линз. — Так скажите мне, Адриан, зачем вам нужны Хейлы? Вы — Благодетель?  — Я только скромный супервизор, Стилински. В свете грядущих событий, мой наниматель заинтересован в том, чтобы защитить Хейлов. Не знаю, зачем ей это нужно, мне не платят за информацию. А говорю я это только потому, что вы все облажались. Ты, Стилински, был неаккуратен: оставил трупы, которые пришлось убирать в экстренном порядке. А ты, Брейден, мало того, что позволила травмировать альфу, так ещё и дала убить себя. Сколько у тебя осталось жизней?  — Не твоё дело, крыса кабинетная. — Зашипела обиженной кошкой охотница. — Мне не доплачивают за непредвиденные риски. Женщина ударила кулаком по неосязаемому барьеру, её глаза на секунду вспыхнули ярко-зелёным, а Харрис навёл ствол на своего ученика. В это время Дерек, стоящий чуть позади, легко щёлкнул стяжкой, но ещё не показал это.  — Нагваль. — Почти благоговейно прошептал Мечислав. — Ты уникальная. Больно было умирать? Брейден было кинулась в его сторону, как Дерек, стоящий рядом, почти без усилий вырвал ей трахею, сорвав маскировку. Нагваль вновь упала на пол лицом вниз, конвульсивно подёргиваясь. Под ней растекалась багровая лужа.  — Я так понимаю, деньги теперь мои, мистер Харрис?  — Можешь оставить вервольфов здесь и идти, Стилински. — Школьный химик покосился на «заложников». — Ты предпочитаешь наличку или перевод на неотслеживаемую карту?  — Мне нужен Благодетель. Вы же знаете, что она заплатит за голову мисс Блейк.  — Ты хотел сказать, мисс Бэккари? — Учитель хищно сверкнул линзами очков. — За ней уже идёт вторая группа, там тебе точно ничего не светит, тупой поляк. Моё последнее предложение — половина от денег Брейден. Нехорошо перехватывать чужие контракты и убивать коллег. Твой отец хоть знает, что ты добавляешь ему работы?  — Нехорошо, мистер Харрис. Ой, как нехорошо вы поступаете. После своих слов, Мечислав рванулся в сторону учителя, почти не почувствовав, как выпущенная наемником через секунду пуля рассекла пострадавшее в школе плечо. Дараку было плевать — глаза хрипящего химика уже закатились, а медик в этот момент впитывал чужие воспоминания о войне, о возвращении без почестей, о работе на чудаковатую Мередит и о домике на озере, где они встречались. Ветви под кожей тянулись к плечу, чтобы стягивать рану изнутри или прорастать в реальность, но чужие руки внезапно больно схватили Мечислава за талию и рывком выдернули из чужой памяти.  —…айлз! Стайлз! — Слышалось словно сквозь толщу воды. — Ты его убиваешь! Прекрати! Звонкая пощёчина отчасти вернула медика в реальность, он хрипло втянул воздух, словно через силу, и тотчас закашлялся. Харрис лежал тут же, на боку и конвульсивно подёргивался, ртом у него шла густая белая пена. Стилински так и осел бы на пол, если бы не крепкая хватка альфы.  — Мередит. Её зовут Мередит и она в доме на озере. Но сейчас нам нужно защитить Дженнифер.  — И забрать деньги. — Сказала похмельная Лора, только сейчас стягивая с головы мешок.  — Брейден вызвала стаю альф, а Харрис — Безмолвного.  — Что? — Ошарашено спросил Дерек.  — Стайлз, — обратила на себя внимание Лора, — что с твоим плечом?  — Просто спустите меня вниз. Я чувствую, там должна быть дверь. Перед глазами Мечислава ещё хаотически вспыхивали воспоминания, разбавляя темноту снопом разноцветных искр: раньше он никогда не проникал в чужие для того, чтобы забрать что-то себе. Издалека слышалось, как кто-то тащил в сторону бетонный люк.  — Дерек, — обеспокоенно звучало откуда-то сбоку, — у него глаза белые. Это нормально?  — Не знаю. — Рявкнул над ухом голос, казавшийся знакомым. — Отойди!  — Вып… ссст. — Кричал голос откуда-то изнутри, срываясь потоком помех. -…еня! Его крупно тряхнуло, а потом Мечислав почувствовал, будто его бросили в ледяную воду. Боль и образы ушли, остался только звон в ушах и размытое лицо Дерека, растерянно глядящего на него.  — Я в норме. — Прохрипел медик, пытаясь отдышаться и привыкнуть к дискомфорту. — Спасибо. Он оглядел помещение, поборов нахлынувший при этом приступ тошноты  — полки у стен были забиты книгами, подобными гримуарам Мартинов и Гажос, а в середине помещения, на столе, возвышался крупный осколок мориона, превышающий длину его локтя.  — Книги вымерших семей и их ответвлений. — Поражённо прошептал дарак. — Они спасены. Мать сохранила их.  — Тебе лучше? — Серьёзно спросил оборотень.  — Да. Спасибо. Теперь мы знаем, как зовут нашего врага и где его логово. Правда, спасибо, что не дал мне прилечь рядом с Харрисом. Это, всё же, была непроверенная штука.  — Нам нужно ехать. — Попытался зайти со стороны Хейл, но отсутствие реакции собеседника его, наверное, злило. — Скоро тебе в школу, а ты опять полез под пули. Тебе, что, жить надоело? Или думаешь, что твой отец вечный и закопать тебя ему как нос вытереть?  — Всё хорошо. — Мечислав положил руку на кристалл и его травмы постепенно исчезли сами собой. — Видишь? Волшебство рулит. Здесь столько всего! Понятия не имею, как оно работает и работает ли вообще.  — Значит, эта штука на столе могла тебя, например, сжечь и ты всё равно полез к ней?  — Она не могла меня сжечь. — Уверенно ответил Стилински. — Но ты прав, лучше ничего не трогать лишний раз. Пошли наверх? Но после школы снова приедем и посмотрим, что здесь ещё есть и как оно устроено. Черты лица Дерека смягчились, но он всё равно выглядел недовольным и повёл медика в сторону лестницы, удерживая за запястье. Видимо, чтобы не сбежал.

***

Машину в этот раз вела Лора, а Дерек и Мечислав сидели на заднем сидении. Последний глядел на огни фонарей, привалившись к тёплому боку хмурого альфы, пока чужие пальцы ненавязчиво исследовали его плечо. Веки тяжелели, но он не должен был спать, потому маг моргал, глядя, как мимо проносились таблички, кованные ограды, огни витрин немногочисленных круглосуточных магазинов. Он уже чувствовал себя немного лучше — по крайней мере, нынешний момент был полярно противоположен его попаданию в шкуру Стайлза, как и тому факту, что никто и ничто не встало бы на пути оборотней, если бы те решили его похитить. Всё было системой противовесов. И места, и люди, и ситуации бесконечно отражались, словно внутри сложного зеркального лабиринта в форме спирали Фибоначчи. Размышляя об отражении, он поглядел в стекло на дверце у пассажирского сидения, но Дерек мягко, будто боясь раздавить, отвёл его голову в сторону.  — Ты человек. В основном. — Повторил очевидный факт альфа. — И ты напугал меня сегодня. Я не могу брать с тебя обещание, что этого не случится, но знай, что ты не должен так бросаться в сторону опасности. — Чужие губы уткнулись в его висок. — Ты маленький. Хрупкий. Несмышлённый. — Каждая реплика была тише предыдущей и сопровождалась коротким мягким поцелуем, последний из которых невесомо коснулся уголка рта парня. — Я хочу, чтобы ты пах мной, а значит, был в безопасности. Глаза оборотня на миг вспыхнули алой искрой интереса, а губы, несмотря на всю напускную серьёзность и непоколебимость их хозяина, были влажными и мягкими, в противоположность колючей щетине. Мечислав, хотя и был несколько озадачен столь пристальным вниманием к своей персоне, но всё же решил посмотреть, куда это приведёт. Он не стал ни отстраняться, ни отвечать. Он ждал, глядя в глаза оборотня, также изучающие его. Мягкий напор сменился покусыванием губ и довольным сопением постепенно возбуждающегося альфы. Эта игра в одни ворота начинала надоедать, потому медик на пробу лизнул нижнюю губу Хейла кончиком языка, после чего неожиданно укусил её и отстранился. Дерек хищно оскалился, вытирая кровь тыльной стороной ладони. Впрочем, след от укуса тотчас исчез.  — Никакой я не слабый, и у меня приличное образование. Ты видишь то, что хочешь из того, что тебе позволено, фетишист.  — Долго репетировал? А теперь перестань быть обиженным девственником и просто скажи, что тебе это не понравилось. — Дерек подтащил зависшего мага к себе за бёдра по заднему сидению «Камаро» и тот ощутил широкую ладонь у себя на затылке за миг до предполагаемого удара о дверцу. — Твоё сердце выделывало неописуемые вещи с нашей первой встречи, а твой запах… Старшеклассники не должны пахнуть так сбалансированно, так хорошо.  — О, да ты романтик. — Заметил Мечислав. — Тебе бы пармезан натереть да бутылочку «Кьянти». Возможно, машина вошла в поворот или Дерек сам по себе навалился плотнее, но одна рука хозяина автомобиля уже ощутимо оттягивала волосы медика, открывая его шею. Горячее дыхание и ощущение немного шершавого кончика носа оборотня за мочкой уха были нестерпимо приятными. Так когда-то делал Дюк, желающий утешения, но даже этот историк за всё время их отношений не был так прост, открыт и, в то же время, всё ещё интересен, как Дерек. Мечиславу захотелось ответить, потому он сам задрал голову, чувствуя, как гладкий язык следует по его ярёмной вене вниз, к отчётливо очерченной ключице. Пальцы бывшего оборотня зарылись в немного влажные волосы партнёра, а вторая рука прошлась по расслабленным, но хорошо очерченным мышцам спины там, между лопаток, где они прикасались к татуировке видения. Дерек укусил его ключицу почти так же, как слепой пёс, не знающий, что перед ним — сахарная кость или ветвь, брошенная его хозяином. Он нуждался в одобрении или отказе, но всё равно показывал свою преданность. Пусть в природе не было моногамных волков, но были волкособы, изредка выбирающие себе хозяина, и это было большой ответственностью. Мечислав знал, что у него осталось мало времени в этом мире, что после он либо отправится в свой мир, либо его ждёт пустота и вечное забвение, но он всё ещё хотел что-то почувствовать, потому стоило ли отказываться? Маг опустил голову, потираясь носом о лоб Хейла, и молчаливо увлёк его в долгий и влажный поцелуй, наслаждаясь мягким скольжением языка партнёра, зависшего над ним на локтях. Ему нравились вкус и напускная неторопливость. Видимо, Дерек думал, что является первым или не хотел показывать излишнего незрелого возбуждения. Возможно, альфа был один столько, сколько и сам Мечислав. Возможно, даже дольше, но чувствовалось, что он тоже наслаждается их лаской.  — Я боялся тебя. — Прошептал Стилински едва ли не одними губами, чтобы даже Лора не слышала его постыдного признания. — Но ты меня поймал, охотник на гремлинов. И что теперь ты хочешь сделать со мной? Уложив голову на руку Дерека, медик чувствовал, как оборотень потёрся об него пахом, глядя пьяными до одури глазами.  — Скажи мне и я никуда не денусь. Вместо этого альфа резко опустил голову, расчёсывая неприкрытую шею интеллигента щетиной, чтобы с довольным урчанием втянуть в свой горячий бархатный рот раздражённую и чувствительную кожу. Мечислав не хотел бурно реагировать, но его выдал рваный выдох, переходящий в медленный стон, который заставил Хейла выпустить и тотчас отвести когти. Нехотя освободив чужую шею, оборотень возобновил поцелуй, резко и шумно выдыхая с каждым поглаживанием между лопаток.  — Сейчас не боишься? — Мягко улыбаясь, спросил мужчина. Бывший оборотень мягко огладил очертания чужого члена и немного сдавил в основании, коротко, но со вкусом сцеловывая чужой стон.  — А на что это похоже? Следующие поцелуи становились всё более требовательными, когда руки Дерека начали дрожать и послышался мягкий звон пряжки ремня. «Сегодня ночью звёзды должны выстроиться в одну линию. Я верю, в этом должен быть какой-то смысл. Сегодня ночью ударила молния, потому что двое из нас, наконец, встретились в этом месте, в это время. Такое ощущение, что я знаю тебя из прошлой жизни, и мне жаль, что время поджимает. Я не могу отдышаться, потому что ты забрал моё дыхание.»