Наше лето

      Калитка была закрыта.       Олег тяжело вздохнул и прижался лбом к забору. Подергал замок, висящий на калитке, но конечно, ничего не добился. Заперто было вторую неделю.       Нет, они с Серым и не надеялись, что Игорь вернется через пару дней, они чувствовали, что расставание будет долгим, и все же, на душе было тоскливо и пусто. Если первые дни Олег храбрился и тормошил Серёжку, чтобы тоже не вешал нос, то теперь отчаяние поглощало и его тоже.       Постояв еще немного – просто чтобы побыть рядом с Игоревым домом – Олег пошел обратно в лагерь.       Как назло, все эти две недели погода была отличная, теплая, солнечная, не слишком жаркая. При этом, в лагере было совсем нечем заняться. Вожатые придумывали какие-то развлечения, но в основном для мелких, старшаки развлекали сами себя, а дети возраста Олега остались в пролете. Телика, естественно, не было, унылые дискотеки проходили только по вечерам, иногда показывали кино. Пацаны из комнаты играли в карты, надоевший всем футбол, помогали девчонкам со стенгазетами и какими-то плакатами. "Неужели они так все лето?", - думал Олег, с дрожью осознавая, что и сам мог провести так же весь июнь, если бы не подарок судьбы.       А теперь у него были все шансы наверстать. Если Гром не вернется…       "Вернется", - отдергивал себя Волков мысленно строгим тоном, - "мама у него болеет. Нельзя так, Игорь с вами возился, как с родными. Все отдавал. Что ты разнылся, потерпеть ради него не можешь?"       Конечно, мог. Олег чувствовал, что ради Игоря готов вытерпеть все, что угодно. Просто нужно отвлечься, найти себе какое-то занятие. Так, и скучно не будет, и время быстрее пройдет.       Пролезая через дыру в ограде, Волков задумался. Занятие должно быть не абы-какое, чтобы и Серому было интересно (а то с каждым днем он все больше оправдывал это прозвище), и перед Громом не стыдно было потом. А то, вдруг Игорь спросит, когда вернется: чем, мол, занимались, пацаны? И что ему ответить?       "К тебе домой бегали, смотреть, вдруг ты приехал..."       Даже мысленно это прозвучало странно. Олег покраснел, как помидор.       Проверки Игорева дома были своеобразным развлечением, единственным, что немного оживляло скучные дни. Олег с Серёжей бегали по очереди: пока один из них отсутствовал, второй прикрывал перед бдительной Натальей Валерьевной. Раньше бегали только вечером, теперь стали еще и по утрам, после завтрака. Серый сказал: "Вдруг приедет утром, жалко будет целый день потерять", а Олег был с ним согласен. Жалко потерять даже минуту, не то, что день.       Каждый раз, когда он подбегал к калитке, внутри все замирало от предвкушения, что вот сейчас замка не будет, а из дома выйдет Игорь, широко расставит руки и скажет: "Малыыые!". Это чувство было таким сильным и жгучим, что в последние разы приходилось успокаиваться, чтобы не разреветься.       Сонную лагерную тишину прорезал крик.       Олег замер. Кричали из блока, где жили они с Серёжей! Волков что было силы рванул к своей комнате. Закричали снова, и внутри Олега похолодело. Как он мог забыть - Жиробас активизировался!       Жиробас, здоровый и очень толстый, был на год старше. У него были какие-то проблемы с башкой, но его не забрали в дурдом, видимо, проблемы были не слишком серьезные. Жирного в детдоме не любили, он был агрессивный, злой и неадекватный. Причем, у него бывали периоды спада, когда он мирно ходил со своими друганами (называл их "стая", хотя, на самом деле, это была свора таких же отморозков) и никого не трогал. А потом Жирного клинило и он начинал лупить всех, кто попадался ему на глаза. Не лез только к старшакам, которые могли сдачи дать, и совсем мелких не трогал, с которых толку было ноль. Олег и Серёжа почти не бывали в лагере, поэтому начало Жиробасовой шизы они благополучно пропустили.       Олег ворвался в комнату и увидел, что Жирный, стоя на карачках, потрошит Серёжину тумбочку, а его свора, гогоча, лупит Серого по голове, тягая за волосы. Озверев, Волков налетел сразу на Жору, отвесил смачного пенделя в оттопыреный зад, так, что Жиробас хрюкнул и уткнулся мордой в полку. Потом развернулся к замершим пацанам, державшим Серёжу. Горячая волна ненависти накрыла с головой, когда Олег увидел разбитую губу и слезы в Серёжиных глазах.       - Суки, блять, отпустили его! - прорычал он, хватая ближайшего противника и швыряя его в сторону. Пацаны попятились, а Серёжа воспользовался заминкой, извернулся и выкрутился из чужих рук. Олег схватил его, запихал себе за спину. Жирный кое-как вылез из тумбочки.       - Гаси их! - сказал он, потирая ссадину на переносице, - падлы, блять.       Олег шало ухмыльнулся и сжал кулаки.       - Ну, давай, - сказал он ближайшему, - иди сюда, мразь, я от тебя мокрого места не оставлю.       Тело по привычке встало так, как учил Игорь. Левая нога впереди, правая назад, полшага вправо. Ноги чуть согнуты в коленях, вес тела на обе ноги, чуть больше на правую. Левая рука перед корпусом, кулак на уровне плеча, правый кулак у подбородка, тот склонен к груди*. "Правильная стойка – начало начал. С нее ты сильнее ударишь и максимально защитишь себя".       Олег быстро прикинул расклад. Шестеро, с учетом Жирного, против двоих. Серый не боец, а значит, нужно отвлекать противника на себя, чтобы Разум мог сбегать за воспиталками или вожатыми.       - Начнется драка, вали за взрослыми, - приказал Олег шепотом, - если схватят, бей под коленку или по яйцам. Ну, давай, давай! – продолжил он громче, обращаясь к противникам, - че застыли, зассали? Или только толпой на одного смелые?       На самом деле, Олег почему-то ни капельки не боялся, хотя свора Жирного слыла настоящими отморозками, которые отдельных неугодных избивали до полусмерти. Нет, ему даже стало немного весело, хотя ярость не исчезла. Захотелось, чтобы они напали. Захотелось избить их, выплеснуть накопленную злость, обиду, огорчение. Представить, что они виноваты в том, что Игорь уехал. Что, это они его забрали… Шваль, одна трусливая шваль, ничего не умеют, только запугивают и тиранят тех, кто сдачи дать не может… Чего они ждут-то?       "Да они же боятся", - вдруг понял Олег, и осознание окатило его, как горячая вода, - "они испугались, когда я на Жирного кинулся, а потом ещё и сам позвал в драку. Не ожидали. Думали, что мы, как все, их испугаемся. А теперь им самим страшно, они же не знают, чего от нас ждать".       Он ухмыльнулся, упиваясь невольным превосходством. Даже странно – не чувствовать себя больше жертвой. Просто… на самом деле, есть вещи пострашнее драк и разбитых носов.       - Да, это... Жор, че делать? - спросил один из пацанов, Валик, поворачиваясь к главарю. Жирный поднялся с пола и утер нос.       - Волков, ты сука, - гнусаво сказал он, - и пидарас. Я знаю, куда ты с этим рыжим постоянно убегаешь. Вы сосетесь, я сам видел.       Серый покраснел, Олегу тоже стало жарко, хотя он знал, что их никто видеть тогда** не мог, просто, так совпало.       - А ты хуйло жирное, - ответил он, - даже если я и пидарас, зато со мной сосаться не брезгуют, в отличие от тебя.       Жирный запыхтел, сжал кулаки. Наклонив голову, он тараном попёр на Олега, Волков уклонился, врезал в живот, но кулак отскочил, как от подушки. От замаха Жорика Олег увернулся и рефлекторно прописал тому в челюсть. От неожиданности Жирный попятился, моргая тупыми глазами. Волков вернулся на свою позицию, прикрывая Серого спиной. Стая переглянулась.       - Отпиздите его, пацаны! - закричал Жиробас. Подстегнутые криком, те толпой бросилась на Олега. "Думай!", - сказал у него в голове голос Игоря.       Олег уклонился от первого удара, подставил подножку – Валик зарылся носом в пол. Второму нападающему ударил в живот, выбивая дыхание, третьему расквасил нос... Пацаны разлетелись легко, как пушинки, привыкший к тяжелым спаррингам с Игорем Олег даже поразился.       Но Жирный снова пошел на таран, и в этот раз удачно. Мелкого, жилистого Олега сбили с ног и придавили к полу, не давая встать. Тут же метнулись двое прихвостней, прижав за руки и за ноги, Волков рванулся, но силы были неравны.       - Пидарас черножопый, - пропыхтел Жирный, поднимаясь. Олегу с такой силой ударили ногой в живот, что он задохнулся. От боли зазвенело в ушах. Он вскрикнул, и вдруг понял, что его больше не держат, свора, и даже Жиробас отскочили куда-то к двери.       - Не трожь! - звонко взревел над головой Серёжа. Олег перекатился на живот и чудом не получил по башке табуреткой, который размахивал Серый, - идите отсюда! Кто его тронет, тому башку снесу, поняли?!       - Ебанутый! – крикнул кто-то.       - Псих, блять, - плюнул Жирдяй. Серый запустил в него табуреткой, Олег аж подскочил, но, к счастью, Разумовский промазал. Кто-то вскрикнул, Серёжа схватил вторую табуретку.       - Вот именно, я псих, не подходите, а то убью, - прошипел он, - валите отсюда, утырки.       Стая, почесывая ушибы, потихоньку сдала к дверям. Жирный указал на Серого пальцем.       - Я тебя прибью, рыжий, - сказал он. Серый показал ему фак. Жирный показал два фака, потом повернулся и вышел из комнаты. Свора ретировалась следом.       Когда дверь захлопнулась, Серёжа выдохнул, поставил табуретку и сел на кровать. У него дрожали колени и плечи. Олег сел, задрал майку посмотреть, не разбили ли ему живот, но пока тот был в порядке, даже синяк еще не проступил.       - Блин, я же лысый так стану, - пробормотал Серый, щупая затылок и макушку, - Волче, глянь, они мне много волос выдрали?       Олег приподнялся.       - Ах! - воскликнул он, и Серёжа в панике ухватился за шевелюру, - да, шучу. На месте твой причесон.       - Придурок, - проворчал Серёжа, но пинать не стал, видимо решил, что с Олега хватит, - как я ненавижу этого Жирного. Наплевать, пусть в дурдом отдают, но если он еще раз к тебе или ко мне пристанет, я его...       - Ты же не боишься, - только дошло до Олега, - ты злишься!       Серый скептически посмотрел на него.       - Конечно, злюсь. А я радоваться должен? - проворчал он и слез с кровати, - пошли на обед. Пусть только подойдет, я ему вилку в задницу воткну.       Олег был в восторге. Последние дни Серёжа совсем захандрил, и Олег переживал за него, но как оказалось, бояться нечего. Волкова переполняла похожая злость, веселая, боевая. Это же надо, они так боялись эту свору, а тут их самих испугались! Тьфу ты, а еще слухи ходили, что Жирный непобедим… Да такой же он, как и все, вон, и управа нашлась. И ведь, даже сейчас не страшно, что Жирный вернется отомстить. Наоборот, хочется. Пусть возвращается.       - А чего Жирный вообще к тебе прицепился, ты же в блоке сидел? – спросил Волков. Серёжа вздохнул.       - Я не уверен, но, кажется, он немного спалил, что мы куда-то уходим, - сказал он, и Олег замер, - вкатился в комнату, зажал меня и стал расспрашивать, где ты, и куда сваливаешь постоянно. Я ничего не рассказал, ответил, что это не его дело. Ну и вот…       Волков сжал кулаки. Нет, так больше продолжаться не могло. Нужно было что-то с этим делать.       Еще месяц назад Олег бы подкараулил Жирного в темном углу и дал бы ему по башке кирпичом. Но сейчас эта мысль показалась ему дикой. А вдруг что-то случиться – и что потом Олега будет ждать? Колония для несовершеннолетних? Стать преступником, никогда больше не увидеть Серёжу и Игоря?... Нет уж, у Олега совсем другие планы на жизнь.       И тут ему в голову пришла идея.       - Слушай, Серый, я придумал, чем хочу заняться, - сказал он, - я что-то совсем тренировки запустил, Игорь вернется, уши оборвет. Поможешь мне? Я после обеда хочу начать.       Серёжа пожал плечами.       - Я не люблю драки, - пробормотал он. Волков скептически поднял брови.       - А в комнате что тогда было?        - Это было исключение! Тебя могли убить, и...       - Я прикалываюсь, - успокоил его Олег, - не парься. Пошли есть.       В столовке на них смотрели и шептались, из чего Волков сделал вывод - про драку с Жиробасом уже в курсе. Он сделал равнодушное лицо. Серёжа колупался в гречке, и, очевидно, мечтал об Игоревой манке.       - Хочешь, в лесу чернику поищем, пока тихий час будет? - предложил Олег, чтобы его порадовать. Но Серый вяло брякнул ложку в кашу и отвернулся.       - Хочу уйти куда-нибудь, - пробормотал он, - надоело тут.       - Ну, давай вечером вместе сходим Игорев дом проверить? - шепотом спросил он.       - Нельзя. Воспиталка заметит и опять дежурными поставит. Ты один иди, - буркнул Серый. Олег нахмурился. Такое упадническое настроение ему не нравилось.       После обеда он утащил Разумовского подальше от блоков, практически к забору, и строго спросил:       - Что произошло?       Серый вяло пожал плечами и опустил глаза. Но Олег потормошил его за руку, не давая свернуться и спрятаться.       - Колись.       - Да что, колись, - выдохнул Разумовский, - сегодня… А если бы я вправду кого-нибудь убил? Олежа, а если я на самом деле псих? Я так разозлился, думал, Жирного уничтожу.       Олег сначала не понял, о чем он говорит, а потом сообразил, что Разума еще гложет та история с табуреткой. Он потрепал его по плечу и сказал:       - Не переживай. Если ты кого-то убьешь, я скажу, что это я сделал. Пусть меня еще больше боятся.       Серый аж дернулся.       - Олежа! Нельзя так говорить!       - Я буду заниматься, давай вместе? - предложил Волков, - можешь не учить приемы, но там есть упражнения на разминку и растяжку, бегать нужно. Вся злость у тебя в усталость уйдет. Не псих ты никакой, просто накопилось. У меня так же. Натренируешься, станешь сильным, и Жир сам к тебе не полезет, побоится.       Серый закатил глаза, но упер руки в бока, как на физкультуре, и кивнул.       - Ладно, давай заниматься.       Про себя Олег решил, что теперь будет тренироваться каждый день, так, как ему показывал Игорь. Уверенность в себе и тактика - вот ключи победы. Олег бы не поверил, если бы своими глазами не увидел страха на лицах противников. Что же, его подвело только слабое тело, но мышцы накачаются со временем, и тогда можно будет спокойно жить, не боясь никаких Жиробасов.       Первый раз Олег чувствовал в себе такую силу - быть умнее кого-то, видеть противника как будто сверху. Страшный Жиробас теперь выглядел нелепо в своих попытках задирать других. Да, он все еще был опасен, но теперь победа над ним была лишь делом техники и упорных тренировок.       Серёжа добросовестно разминался и растягивался, даже бег выдержал, но как партнер в спарринге был так себе – ни стойки нормальной, ни удара. К тому же, Олег боялся бить в полную силу, как с Игорем, поэтому он немного потренировал удар, используя Серёгину ладошку в качестве инвентаря (не всерьез, разумеется, в последний момент останавливая руку. Ничего, сейчас натренирует технику, а силу удара они уже с Громом поставят). Прошло, наверное, несколько часов, когда Серый вдруг сказал, почти не размыкая губ:       - За нами смотрят. Девчонки.       Олег вытер пот майкой. Ну и пусть смотрят. Это же тренировка, а не драка.       - Насрать, - выдохнул он, возвращаясь в стойку, - давай еще раз.       В лагерь вернулись только к ужину, благополучно пропустив полдник. Около блоков их встретила Наталья Валерьевна. Бросив оценивающий взгляд на побитую Серёжину губу, Олегову опухшую скулу и разбитые костяшки, воспиталка вздохнула и спросила:       - И где были?       - Да тут, около деревьев... - пробормотал Серёжа, краснея, словно его застукали за чем-то неприличным. А Олег не покраснел, и даже глаз не опустил - ему скрывать было нечего, наоборот, он собой гордился. Первый раз за две недели он провел день не в бессмысленной тоске, а занимаясь полезным делом. Наталья Валерьевна заметила его взгляд и подняла брови.       - Да? И что вы там делали? - спросил она, - Серёж? Олег?       - А что вам про нас сказали? - не выдержал Волков, - что я драться хочу с Жиробасом, да?       Воспиталка нахмурилась.       - С Жорой, а не Жиробасом, - поправила она, - да, мне сказали, что вы тренируетесь и хотите вызвать Жору на драку. Мальчики, Жора не самый простой в общении, но...       - Да нет, нужен мне этот ваш Жора непростой.       Наталья Валерьевна замолчала. Олег сложил руки на груди.       - Тогда поясни, - сказала воспиталка, - если ты не для драки тренируешься, то зачем? Я не поругать тебя хочу, а понять.       - Потому что, я хочу записаться на бокс в сентябре, - проговорил Олег, - или еще на какой спорт, куда возьмут. Как Серому разрешали в том году ходить в компьютерный клуб. У меня здесь куча времени свободного, поэтому я и стал заниматься, ну, чтобы выносливее стать, подкачаться там… Я просто хочу стать лучше. И все. Мне Жиробас сто лет не нужен, я ему доказывать ничего не собираюсь. Если он первый драться полезет или Серёжку бить начнет - я сдачи дам, Наталь Валерна, извините, но я мужчина, и должен защищать друзей. А так, на стрелки какие-то ходить… детский сад.       Серёжа дергал его за рукав, мол, ты нагло слишком говоришь, сейчас тебе уши вырвут за такой тон, но Наталья Валерьевна не стала кричать и называть Олега "малолетним хамлом", как делали это старые воспиталки в детдоме. Она слушала, наклонив набок голову, как будто думала над Олеговыми словами. Потом сказала:       - Я поговорю с Татьяной Михайловной про твое желание. Секцию не обещаю, но если при школе будут занятия, пойдешь?       Олег кивнул.       - И постарайся не слишком усердствовать со своими тренировками. Я рада, что вы занимаетесь спортом, мальчики. Я так понимаю, вас поэтому все время не найти.       Волков захлопал глазами, а потом покраснел.       - Да, - быстро сказал он, - мы бегаем. Вокруг лагеря.       - Тогда пейте побольше воды и не бегайте в жару. Все, идите кушать.       - Она даже кричать не стала, ничего себе, - пробормотал Серёжа, когда они отошли, - Олежа, она что, решила, что мы все это время спортом занимались?       - Кажется, да. Вот тебе и алиби, если кто спросит - мы бегаем и тренируемся.       Разумовский наморщил нос.       - И ты, правда, хочешь на бокс осенью записаться?       Олег чуть покраснел, но кивнул. Серёжа спрятал ладони в карманы. Он думал о чем-то, рассматривая листву на деревьях, и заговорил только, когда они почти зашли в столовку:       - Можно будет к тебе на тренировки приходить?       - Можно, - тут же ответил Волков с облегчением. Серый его желание все-таки принял, не стал отговаривать или обижаться. Наверное, осознал, что не всегда словами можно себя защитить, иногда нужно и кулак показать, - бокс, все равно не настоящая драка. Это спорт. Почти понарошку.       - Главное, чтобы тебе ухо не откусили***, - пошутил Серёжа. От его улыбки у Олега окончательно потеплело на душе.       - Я, наверное, когда вырасту, пойду в милицию работать, как папа Игоря, - сказал он, подходя к раздаче, - бокс мне понадобится, чтобы задерживать преступников. Буду сажать их в тюрьму. Так хорошо?       Серёжа кивнул.       - Так хорошо, - прошептал он.       После ужина около блока их встретил Жирный - поджидал вместе со своей сворой. Серёжа немного тормознул, увидев врагов, а Олег, наоборот, выпятил грудь и пошел вперед. Жирный преградил ему дорогу. Его пухлая свинячья физиономия покраснела, на подбородке налился синяк.       - Чего надо? - спросил Волков.       - От тебя, черножопый, ничего. С рыжим надо поговорить, - ответил Жирный. Олег нахмурился.       - К тебе я обращаюсь. Надо чего?       - А он, типа, не разговаривает? У него твой хуй во рту? А, Разумовский? Как хуи, вкусные?       - Тебе виднее, - вдруг сказал Серёжа, поднимая голову. На него повернулся даже Олег, не ожидавший такого ответа. Жирный нахмурился.       - Че? - спросил он, делая шаг вперед. Олега резко отодвинули в сторону, и Серёжа – длинный, взъерошенный, яростный, как маленькая рыжая галка, схватил Жору за грудки, притягивая к себе.       - Я сказал, что тебе виднее, ты же любитель хуи сосать у своих дружков. Что до меня докопался, ты думаешь, я сдачи дать не смогу? Не нарывайся, Жор, я тебе не Олег и честно драться с тобой не буду. Видел, я книги все время читаю? Это потому, что там много чего полезного пишут. Например, если тебя бесит кто-то, можно взять иголку и засунуть человеку в жратву, он съест ее и сдохнет. Или лезвия покрошить в хрючево, что человек жрет. Или ножик сунуть в подушку острием вверх, - Жорик побледнел, а Серый ухмыльнулся, - я понятно говорю? Еще раз полезешь ко мне или к Олегу, и можешь считать, что ты уже сдох, - он отшвырнул Жирного в сторону, зыркнул на его стаю, те непроизвольно шарахнулись назад. Серёжа хмыкнул и добавил, - Волч, идем, тут кое-кто обделался от испуга. Воняет.       Ошарашенный Олег машинально пошел за ним. Их соседи еще где-то шатались, поэтому в комнате было пусто. Волков сел на кровать, пытаясь переварить то, что только что услышал. Серый, его Серёжка, который вежливый настолько, что белой вороной в приюте прослыл, выдал... он даже ущипнул себя, вдруг, это все сон.       - На Жиробасе лица не было, - пробормотал Олег, - вау, Серёг. А где ты?...       - В Караганде, - грубовато ответил Серёжа, падая рядом с ним, - давно на языке вертелось. Вот, наконец-то, получилось сказать. И он же поверил!       Олег, который тоже поверил, фыркнул, пихая его локтем. Серый пихнул в ответ.       Они немного помолчали, глядя в распахнутое окно. На деревянную раму села длинная стрекоза. С улицы доносились голоса мелких, вдалеке заиграла музыка. И Олег вдруг понял, что даже не заметил, как наступил вечер.       - Еще один день прошел, - тихо сказал Серёжка, - скорее бы…       - Скоро, - уверенно ответил Олег. Разумовский поднял на него ярко-синие глаза.       - Я скучаю.       - И я.       Серёжа, не отрываясь, смотрел, и Олег уткнулся лицом в его грудь. Разумовский положил ладонь на его затылок, поглаживая колючие темные волосы.       - Игорю, наверное, грустнее, - сказал Серый задумчиво, - со мной ты остался, а с ним – никого…       - Да у него же друзей – целый Петербург, Ваня какой-то, Игнат…       - А он все равно к нам приедет, - продолжил Серёжа, и Олегу стало нечего на это сказать. Только промычать что-то и прижаться теснее.       - Пойдем сегодня дом смотреть? – спросил он, отчего-то зная ответ.       - Нет. Давай тут останемся, я устал что-то... может, попросим у Валеры журналы? Я тебя научу коллаж делать…       - Коллаж? А это что такое?       - Такая картина из разных картинок. Я покажу, это интересно. Только нам клей нужен будет, ножницы и картонка…       Олег оторвался от его груди и посмотрел в глаза. Серёжина ладонь осталась лежать у него на затылке.       Волкова переполнило какое-то сильное, мощное чувство, что-то вроде глубокой, щемящей любви. Он уткнулся в Серёжку лбом снова, поелозил, как большая собака, потом выпрямился и спрыгнул с кровати.       - Ну, пошли твою картину делать! А утром давай вместе…       В комнату завалились Костяшка с Орехом, уставились на Серёжу восхищенно-недоверчивыми глазами.       - … вместе пойдем на пробежку, - закончил Разумовский, и, фыркнув, подтолкнул Олега в спину, - обязательно.