Don't cry mercy... (Сборник Драбблов)

I've never felt this far from God Я никогда не был так далек от Бога I almost feel like giving up again И почти готов опустить руки. In my bones В моих костях, In my blood В крови There's a sickness Бушует болезнь. Hurts — Redemption *Искупление*

***

Осман давно понял, что испытывает к своей Валиде противоестественные чувства. Это любовь. Это влечение. Это желание. Это то, что не должно испытывать сыну по отношению к матери. Но факт остаётся фактом — шехзаде любит её. Хотя, конечно, Кёсем султан не его мать по крови. И всё же именно ей он обязан своей жизнью. Что мешало избавиться от него, маленького и абсолютно беззащитного? Да она могла бы убить Османа, когда только-только этот мир покинула его настоящая мать — Махфирузе. Но нет… этого не произошло. Ведь Махпейкер-Кёсем великодушная, для неё все дети равны, она любит одинаково как родных, так и чужих. Прекрасное подтверждение тому — Баязит, к нему султанша также относится с теплом. Она дарит ему нежные улыбки, свою привязанность. — Вы — дети династии! Нет никакой разницы между вами. Дочери или сыновья — вы для меня равны, — говорит она после очередной ссоры между старшим наследником падишаха и своим первым ребёнком. — Осман, Мехмед, вы дети султана всего мира. Вы не можете вести себя так, словно в вас не кровь великой династии Османов, а кровь грязных разбойников, не знающих пощады, — Осман не слушает. Он только смотрит — на неё. Долго-долго-долго-долго. Это грех. Великий грех. Но сердцу не прикажешь, верно? Время шло. Осман, казалось, сумел заглушить боль страданий. В конце концов, матушка счастлива рядом с отцом, ей хорошо. И им хорошо. Да и в жизни наследника появилась Мелексима. Красивая такая, весёлая, умная, но… нет, это всё не то. Не может ромашка заменить розу, как ни старайся. Это абсолютно разные цветы. Да, оба цветка прекрасны, но какой-то всё равно любишь больше. И, конечно, Кёсем занимала в сердце шехзаде особенное место. Такое, куда невозможно добраться никому другому. — Осман, ты избегаешь меня? — спросила она однажды. — Нет, матушка. С чего вы взяли? — Просто… пропадаешь где-то, никто тебя найти не может. Думала, с новой наложницей… — Что, матушка? — получилось слишком грубо. Однако юноша не хотел, чтобы мать пыталась вывести его «на чистую воду». Нет, это слишком опасно. Если она узнает о его чувствах, всему придёт конец. Всем известно, что стало с хранителем покоев. Искандера казнили. Потому что он был претендентом на трон. Так всё это объяснили. Но… люди шептались, будто потерянный шехзаде был безответно влюблен в султаншу, вот государь и лишил того жизни. А госпожа тем временем слёз не проливала, ей лишь султан был дорог. Как мужчина. Его она любила, сомнений нет. А иных? Нет, иных никогда не было и не будет. Она всё-таки Кёсем султан, владычица османской империи. Она будет только рядом с падишахом. С султаном Ахмедом. Никак иначе. — Знай, сынок, ты всегда можешь мне доверять. Понимаешь? — Осман понимал. Да, Кёсем не осудит его за чувства. Но… их связи тогда конец придёт. Матушка постарается выслать его из столицы, отправит в санджак, только бы рядом не быть. А шехзаде так хотел продлить эти мгновения. Мгновения, когда они были только вдвоём. — Да. Знаю. Вы всегда поддержите меня. И… я благодарен. Правда. Всё же, вы всегда относились… — Не надо. Осман, ты для меня родной. И нет разницы, кто именно родил тебя. Я люблю тебя. Всегда буду любить. Осман вскакивает со своего места. На мгновение ему показалось, что он вот-вот поцелует свою мать. Нет, этого нельзя допустить. Это грех. — Доброй ночи, Валиде! — бросает он напоследок. Запах её духов мучает его. Он слишком сладкий. И слишком родной. Осман вспоминает слова молитвы, он просит Всевышнего об избавлении от столь губительных чувств. Он должен молиться. И должен искупить свой грех. Должен.