Непревзойденный в Сяньлэ

— Градоначальник прибыл, — ровным тоном оповестила служанка и скрылась: а через мгновение двери открылись и в комнату вошел Хуа Чэн. На его лице играла легкая улыбка, которая, впрочем, быстро исчезла. Он цепким взглядом осмотрел комнату: времени, чтобы осознать происходящее ему потребовалось куда меньше, чем принцу. Лицо демона было бледно, но с него все же схлынули остатки красок, сделав кожу пугающе белой, а губы сжались в узкую полоску. Встретившись глазами с Се Лянем, не успевшим скрыть смущение, он твердо проговорил:       — Ваше Высочество, клянусь, я не имею к этому никакого отношения, — прежде, чем принц успел ответить, взгляд Градоначальника метнулся к управляющему и он сквозь плотно стиснутые зубы процедил: — Убери это. Живо.       Управляющий спал с лица и принялся торопливо суетиться вокруг бочки, а Хуа Чэн приблизился к Се Ляню, вставая так, чтобы скрыть от него происходящее. Будто он боялся, что принц загрязнит взор, если еще хоть мгновение посмотрит в ту сторону. Извиняющимся тоном Хуа Чэн сказал:       — Ваше Высочество, давайте пока выйдем во двор.       Принц мог только кивнуть и последовать за Градоначальником. Он не знал, что сказать в этой ситуации и злился на себя за яркую краску, залившую щеки и уши. Не стоило так остро реагировать. Это просто небольшое недоразумение, но теперь Се Ляню казалось, что именно его реакция делает случившееся таким важным. Он попытался взять себя в руки и даже немного потер лицо, стараясь разогнать кровь, пока Хуа Чэн не видел.       Демон остановился в центре двора и замер спиной к принцу. В его прямой осанке и крепко стиснутых в кулаки руках Се Ляню виделась тревога. Он понимал, как, должно быть, смущен Градоначальник самовольными действиями своих подчиненных, и, прочистив пересохшее горло, мягко сказал:       — Сань Лану не стоит переживать. Я понимаю, что произошедшее лишь случайность, — однако голос принца все еще был встревоженным и к концу фраз будто подскакивал от волнения. Хуа Чэн обернулся и остатки утешений Се Лянь не смог произнести онемевшим языком.       — Я все же виноват перед Вашим Высочеством, — опустив глаза, говорил демон. — Мне стоило лучше выбирать слуг для вас. Ваше Высочество, должно быть, оскорблен произошедшим.       — Нет-нет, вовсе нет, — все же справившись с голосом поспешил заверить принц. — Я вовсе не против этого, — мгновение потребовалось Се Ляню, чтобы понять, что он произнес. Хуа Чэн удивленно поднял глаза и принц торопливо объяснил: — Не против того, что кто-то ошибается! Я имею в виду ничего страшного, все совершают ошибки! Тем более для происходящего: по словам Му Цина, это был лишь вопрос времени, так что все в порядке.       — Вопрос времени? — переспросил Хуа Чэн и по его лицу было видно, что он запутался в сбивчивых объяснениях принца.       — Я имел в виду, когда нас неправильно поймут. Ну, то есть не то, чтобы неправильно… Нет, конечно неправильно, я лишь о том, что тут нет ничего неправильного если бы что-то было, но когда ничего нет и кто-то подумал что есть… — неимоверным усилием воли Се Лянь закрыл свой глупый рот и не моргая уставился на лацкан одежды Хуа Чэна, мечтая сейчас же провалиться сквозь землю. Ему стоило остановиться на первом «Ничего страшного» и не нести больше эту чепуху. Принц с ужасом подумал, что Хуа Чэн теперь посчитает его взбалмошным или, что еще страшнее, догадается о мыслях, что непрошено появились в голове Се Ляня, когда он увидел несчастную бочку.       Внезапно раздался легкий смешок и принц поднял взгляд. Хуа Чэн чуть отвернулся и прикрывал ладонью губы, чтобы Се Лянь не заметил его улыбки. Последние дни погода была ясной и сейчас двор окутывал лунный свет и красные отсветы фонариков из города. В этом волшебном мареве изящный изгиб губ демона, его черные волосы, словно тушью очерчивающие лицо и лукавый взгляд показались принцу прекраснейшей из виденых им картин. Изумительным видом.       — Сань Лан не должен смеяться! — сказал Се Лянь и все напряжение, что было в нем, будто исчезло вместе с этой капризной фразой в холоде ночи. Принц улыбнулся. — Твой гэгэ растерялся.       — Гэгэ не стоит переживать: Сань Лан не из тех людей, кто стал бы придумывать себе лишнее, — ответил Хуа Чэн, игриво смотря на Се Ляня. Под его взглядом принц чувствовал, как согреваются продрогшие пальцы.       — Я это запомню, — серьезно кивнул Се Лянь. Помолчав немного, он спросил: — Генерал Мингуан?..       — Решил остаться у меня в гостях на несколько дней, — легко отозвался Хуа Чэн, пальцами поглаживая рукоять Эмина. Демонический клинок не отрываясь смотрел на принца и щурился, словно довольный зверь. — Гэгэ не стоит переживать: Сань Лан хороший хозяин и моим гостям не придется скучать.       — Хорошо, если удастся избежать беды, — кивнул Се Лянь. Он мало что знал о политике демонического мира и Небесной столицы, и мог лишь догадываться о некоторых вещах. Однако он все еще не хотел, чтобы у кого-то были проблемы. — Кстати, разве Сань Лан не хотел извиниться за то, что притворился Хун Мином?       Принц говорил ровно, будто ни на что не намекая, но его блестящие глаза замерли на Эмине. Усмехнувшись, Хуа Чэн протянул ему клинок:       — Я давно обещал гэгэ посмотреть: извинением это считать не следует.       Се Лянь взял Эмин в руки, сразу чувствуя, как идеально сбалансирован клинок. Длинный и тонкий, он идеально ложился в руку, его приятный вес давил на ладонь и вызывал жгучее желание сделать несколько движений. Вырезанный глаз на рукояти вращался, следя за каждым действием Се Ляня и, не удержавшись, принц аккуратно погладил клинок рядом с ним. Ятаган чуть завибрировал от удовольствия.       — Прекрасное оружие, — восторженно сказал Се Лянь, поднимая клинок и делая несколько взмахов. Лезвие рассекало воздух с игривым свистом. — И оно очень подходит хозяину, — улыбнулся принц, но тут его взгляд задержался на ятагане: — Вот только…       Примерно на середине серебряного лезвия был скол. Довольно большой для тонкого клинка и приметный: такой мог остаться от очень сильной атаки, которую ятаган пережил лишь чудом. Когда Се Лянь смотрел на это, ему становилось грустно: на таком замечательном клинке эта рана смотрелась как клеймо. Конечно, словно шрамы мужчину, зарубки и сколы украшают боевой клинок, но принцу отчего-то хотелось, чтобы этот меч остался нетронутым.       — Как это случилось? — спросил Се Лянь, проводя пальцами по лезвию рядом со сколом. Глаз на рукоятке печально прищурился, словно жаловался принцу на боль.       — Я как-то говорил гэгэ, что был серьезно ранен. В той битве пострадали мы оба.       — Неужели есть кто-то, кто сильнее Сань Лана? — удивленно спросил Се Лянь.       — Конечно, — улыбнулся демон. — Однако Сань Лан — самый упертый, и пусть ту битву он проиграл, он получил еще один шанс и ни за что его не упустит.       — Сань Лан расскажет? — принц поднял глаза, даже не осознавая, как просяще выглядит его сияющий взгляд в тусклом лунном свете. Первоначально Хуа Чэн хотел отшутиться, но, глядя в это лицо, не нашел в себе сил, и мог лишь постараться говорить туманно:       — Это была… не слишком захватывающая битва, — начал он, подбирая слова. — Мы с моим противником и несколькими… друзьями были рядом с вулканом: повсюду кипела лава и через ее красные волны был перекинут лишь один полуразрушенный мост, на котором мы и сражались. Я старался изо всех сил, но в какой-то момент этих сил не хватило. Все произошло так быстро и я попытался лишь защитить… дорогих для себя людей, но затем из ниоткуда появился поток духовных сил и оглушил меня. Сейчас я думаю что это сделал… мой друг, но я не могу утверждать точнее. Все как в тумане с той битвы.       — Звучит потрясающе, — сказал Се Лянь, живо представляя себе красную от раскаленной породы пещеру и две фигуры, в белом и красном, обменивающиеся ударами.       — Это все еще было поражение, — улыбнулся Хуа Чэн. — Однако я рад, что все сложилось так, а не иначе. Та битва открыла для меня много возможностей.       — А друзья, которые были с Сань Ланом? — обеспокоено спросил принц. — С ними все хорошо?       — Конечно. Этот Сань Лан надеется, что отлично заботится о дорогих ему людях.       — Хорошо, — выдохнул Се Лянь и еще несколько раз взмахнул Эмином, зачарованно следя за переливами света на его лезвии. Рассказ Хуа Чэна заставил его вспыхнуть мечтами о таком же сражении: важном, сложном, заставляющем показать каждую грань умений и способностей. Будь это победа, или поражение, Се Лянь с радостью бы вступил в бой, чтобы показать себя, и отдался бы ему до последней капли.       Будто заметив настроение принца, Хуа Чэн чуть усмехнулся и сказал:       — Показав Эмин, этот Сань Лан лишь выполнил свое давнее обещание, но желает ли гэгэ принять его извинение сейчас?       — Не стоит, — отозвался Се Лянь, но все же заинтересовано повернул голову. Хуа Чэн скинул с себя теплую накидку и вытянул руку: к ней тут же стянулась стайка серебряных бабочек. Через мгновение в ладони демона лежал еще один ятаган, копия Эмина, однако словно полностью отлитый из лунного серебра. Он выглядел завораживающе, но в душе Се Лянь решил, что оригинал все же лучше. Принц не смог сдержать любопытства: — Что предлагает Сань Лан?       — Как насчет обменяться наставлениями с гэгэ? — игриво спросил Хуа Чэн, пару раз резко взмахивая своим клинком. — Гэгэ может оставить Эмин себе и опробовать его в бою.        — Правда?! — Се Лянь быстро скинул накидку и в несколько движений подвязал волосы: он и представить не мог, что ему разрешат сражаться чужим духовным оружием. Кроме прочего, это бой с Хуа Чэном! Принц внимательным взглядом окинул его фигуру и стойку, отмечая про себя, что демон сложен превосходно и наверняка бесподобен в бою.       — Сань Лан не будет использовать духовные силы, чтобы бой был честным, — с улыбкой сказал Хуа Чэн.       — Хорошо, но и сдерживаться Сань Лан не должен, — строго предупредил принц. Он торопливо поклонился и на пробу взмахнул радостно щурящимся в руках Эмином. Се Лянь шутливо сказал ему: — Надеюсь, уважаемый господин не против моей компании.       Клинок яростно заморгал глазом, показывая, что совсем не против, и был бы не против вовсе не покидать узкую ладонь принца. Посмеявшись этой реакции, Се Лянь бросился вперед с резким выпадом.