Навязанная жизнь (2022)

      После того, как все дети ушли спать, Фиона ушла к себе в комнату. Единственная проблема была лишь в том, что где-то Фрэнк шлялся, но за него она давно перестала отвечать — этот непутевый папаша сам вернется, если посчитает нужным.       Сейчас у неё была в руках частичка утерянного прошлого, которую Фиона честно старалась забыть. Но вот то, что Карл нашел эту фотокарточку, пробудило в старшей сестре то, что было похоронено очень давно. Она понятия не имела, как это фото умудрилось сохраниться, однако, кто бы это ни был, Фиона была благодарна ему.       Фиона думала о том, как бы сложилась жизнь, не поедь бы Лип в этот проклятый лагерь — а ведь Фиона тогда предупреждала, что эта затея ни к чему хорошему не приведет — и останься бы жив. Сейчас бы Филлип заканчивал школу, и Фиона была уверена, что с отличием. Ведь ещё с малых лет Лип показывал свою тягу к знаниям, а среди сверстников он в принципе был самым выдающимся. Пока ребята игрались в песочнице и думали о том, как бы домой не вернуться грязным и не получить от матери люлей, Лип читал, считал. Но жизнь оказалась куда более жесткой, чем можно было предположить. И этот маленький ангелочек так навсегда и остался тем самым ангелочком, так и не дожив до своего первого похода в школу.       Фиона была также уверена, что Лип был и отличным старшим братом. Особенно для Йена, которые первые года два, так точно, после гибели старшего брата постоянно спрашивал: «Где братик?», «Когда Лип вернётся домой?». По нему эта новость ударила сильнее всех, но, благо, Йен был довольно мал и потом просто забыл — тут хоть спасибо Фрэнку, который более-менее заботился о своём сыне, пока окончательно не ушел в запой.       Пока старшая из детей Галлагеров предавалась воспоминаниям, в доме раздался небольшой шум. Из-за этого Фиона сразу вскочила, выбежав в общую комнату, глядя на то, как отец пытался справиться с равновесием и не свалиться прямо у порога. Девушка не сильно удивилась данной картине, но тем не менее, её одолело раздражение от того, что папаша пытался «пошуметь». — Ты че творишь, блять? — шикнула Фиона, удерживая Френка в своей хватке. — Время видел, сколько? — Да… это… ой! — Фрэнк потупил взгляд вниз, после чего резко схватил свою дочь за плечо. — Доведешь до комнаты? Пжалст… — Ну, конечно! Я же всегда рядом… — с сарказмом протянула Фиона, потащив пьяного в хлам отца в комнату. — Эй, плечо отпусти! Больно вообще-то…       Но Фрэнк её отпустил только тогда, когда Фиона дотащила его до кровати. Именно в этот момент у девушки из кармана выпала эта самая фотокарточка, и отец заметил это. — Это что? — Фрэнк уже потянулся к Фионе, чтобы забрать предмет, но та одернула руку. — Ничего, ложись спать давай. — Там ведь Лип, да?       Этот вопрос Фрэнк задал, когда Фиона уже была готова выйти из комнаты. Но упоминание погибшего брата заставил девушку остановиться. Она обернулась и увидела, что отец все ещё сидел на кровати, его слегка шатало и взгляд немного плыл. Но, кажется, мужчина выглядел серьёзным. — Ну, да, — честно кивнула Фиона. — Дашь мне взглянуть? Ну, пожалуйста! — вздохнул Фрэнк. Фиона хоть и сомневалась, но всё же недолгое время спустя передала фото. Отец аккуратно взял фото и внимательно посмотрел. На лице Галлагера-старшего появилась легкая, но грустная улыбка. — Да, это она… Это я её сохранил. Спрятал. Не смог до конца порвать с этим… Ты где её нашла? — Это была не я, это Карл, — ответила девушка. — А он ведь спрашивал. И Дэбби тоже. Они имеют право знать.       Фрэнк ничего не ответил, он уставился на фотографию. Фиона скромно улыбнулась и села рядом с отцом, тоже глядя. Каждый думал о своём. — А знаешь, вообще-то у Дэбби похожая улыбка, — внезапно прошептал Фрэнк. — Прямо как у него… — Да, есть немного, — улыбнулась Фиона. — И всё-таки это я виноват, что тогда не послушал тебя. Если бы не это, возможно, сейчас и бы не пришлось сидеть и горько вспоминать.       Старшая дочь удивленно уставилась на своего отца, от которого нечасто можно было услышать подобные слова. В конце концов, в глубине души она знала, что Фрэнк тоже сожалеет об этом всём. И что ему больно не меньше. — Наверное, я всё-таки херовый отец? — мужчина серьёзно уставился на свою дочь. — Наверное, да. Не стану врать, — честно ответила Фиона. — Но если ты действительно сожалеешь, то хотя бы попытайся исправить это.       Отец кивнул, при этом нервно сглотнув. Мужчина медленно повернулся на бок и лег, а тем временем Фиона забрала у него фотографию. Скорее всего, завтра всё забудется и всё будет, как и всегда. Но хотя бы иногда можно себе позволить маленькую надежду на то, что в этой жизни хоть-что немного, но изменится.

***

Ванкувер, Канада. То же время.       Молодой юноша возвращался домой после тяжелого рабочего дня. Это лето для Пола Гилмора оказалось наиболее трудным, чем все предыдущие. Ведь ему надо было поступать в колледж. На самом деле с самим поступлением проблем не было — у юноши были хорошие входные баллы, да и рекомендательное письмо из приюта, где он вырос, тоже сыграло свою роль. Проблема заключалась немного в другом.       После того, как Полу исполнилось восемнадцать, он больше не мог оставаться в приюте. После выпуска ему выделили небольшую комнату в общежитии. Когда его приняли в колледж, Полу предложили перебраться в общежитие при самом учебном заведении, тем более, что для студентов он был бесплатным. Но так получилось, что общежитие, где жил Пол, было намного ближе к коллежду, чем прикрепленное к нему общежитие, поэтому юноша остался там. Но за это нужно платить… Ему, как сироте, были положены льготы, но тем не менее, даже с ними комната эта стоила недешево. Поэтому Полу нужна была работа. Он нашел её в одном баре, где Пол теперь бармен.       А юноша ещё с малых лет был трудолюбивым парнем, ему не была в тягость эта работка. Более того, он большую часть своего времени проводил именно там, а в свободное от бара время возвращался в приют, чтобы помогать своей бывшей воспитательнице с присмотром за другими детьми. Тоже за плату, разумеется. И Пол думал о том, что когда начнёт учиться, то уйдет из бара и всё своё свободное от учебы время посвятит детям. В конце концов, это и практика тоже, ведь колледж-то педагогический… — Привет. Откуда пришёл? — Пола встретила соседка с общежития, что жила этажом выше, Джемма. Мать-одиночка с детьми-близнецами. — Привет. С бара… — устало бросил юноша, проходя мимо женщины, но та резко встала перед ним, загорождая путь. — О, так это значит, что завтра ты выходной! — от радости Джемма чуть не ли вскрикнула. — Да, и этот выходной я хочу посвятить самому себе. Я понял, к чему ты, поэтому, извини, не вариант. Эта неделя и так тяжелой выдалась, я очень устал… — Ну, ничего, понимаю… Хотя, Тэд и Фрэд обидятся, ведь они так хотели… — Уж извини! — развел руками Пол, таки миновав Джемму, направляясь в сторону своей комнаты.       Когда юноша добрался до своей комнаты, то первым делом, после того, как снял с себя обувь, то сразу же плюхнулся на кровать. Даже не снимая верхнюю одежду, настолько Пол был измотан. Выбрав удобную позу, юноша обнял подушку, так и уснул…       Крики. Странный запах. Крики. Много бегающих детей вокруг. Опять крики. Опять странный запах. Яркая вспышка…       …И на этом моменте Пол вскочил, тяжело дыша и чувствуя, как с его лица тек холодный пот. Зажмурившись и оттряхнув головой, Гилмор привёл себя в порядок. Юноша просидел на кровати в позе лотоса до тех пор, пока не понял, что на нём до сих пор была куртка. И что он в принципе не переоделся после того, как зашел домой.       Кратко взглянув на свои часы, Пол понял, что время было почти что два часа ночи, и кратко про себя усмехнулся. Он снял себя уличную одежду, переоделся в домашнюю и обратно лег на кровать. Юноша уставился на потолок, вспоминая то, что ему приснилось. А снились-то ему далеко не радужные пони. Хотя, конкретно этот сон не снился ему уже очень давно. Когда вокруг бегали дети, везде дым и отвратительный запах гари. Пол помнил, что когда-то очень давно он бывал в одном детском лагере. Единственное, он всё никак не мог вспомнить, что же в итоге произошло. И что стало после.       Единственное, что он помнил, так это молодую девушку со светло-рыжими волосами, которая пыталась его спасти. Этой девушкой и была миссис Энн Гилмор, которая и была воспитательницей в приюте, куда попал Пол после происшествия. К сожалению, он не помнил свою жизнь до лагеря. Не помнил даже имени своего — имя Пол ему как раз дала воспитательница, как и фамилию дала свою. Единственное, что у него осталось с того дня, так это деревянный медальон, на котором были выгравированы инициалы «P.G.» — именно поэтому ему дали имя Пол, ориентируясь на первую букву инициалов, а то, что фамилия Гилмор начиналась на ту же букву, что и вторая в этом медальоне, оказалось лишь счастливой случайностью. К слову, этот медальон Пол носил до сих пор, как напоминание о прошлом, которое стёрлось из памяти юноши. Он был для него талисманом, помогавший в жизненном пути.