The pain of despair

Тёмные и уже слегка отросшие волосы колышутся по ветру, немного путаясь на концах. Сейчас как-то вообще не до этого. Ускоренный шаг становится быстрее, а вскоре и вообще переходит на бег. М-да, пары по физической подготовке явно не стоило прогуливать. Проходящие мимо люди смотрят как-то косо, не понимающе, даже чуть-чуть осуждающе. Плевать. Мысли сейчас сконцентрированы не на людях, волосах или путающихся ногах, хоть и из-за всего этого чуть ли не падаешь. Сейчас есть лишь желание поскорее добежать до нужного здания, раздражающие шнурки, которые, как некстати, развязались именно сейчас и два повода для размышлений. Два образа перед собой. Как бы сейчас сильно не торопился Минхо, как бы сильно не хотел отложить все эти размышления на потом, но некоторые мысли и вопросы его тревожат и не дают сосредоточиться только лишь на пути. На пути в полицейский участок. Чан и Джисон – эти два образа крутятся в его голове. Оба заняли все его мысли. В последние дни Минхо ожидал чего-то, ведь всё было подозрительно спокойно. Ожидал, но получить столько информации в один день был явно не готов. Сразу после приезда Чана и разговора с ним во время прогулки, Ли, не успев даже забежать домой и переодеться во что-то более подходящее по погоде, ведь мягкий молочный свитер только на вид такой тёплый. Он совсем не согревает зимним вечером. Но даже задуматься об этом времени не было. А зря. Сейчас ещё холоднее, чем было в момент, когда Ли шёл в больницу. Но Минхо не беспокоится за своё здоровье, с работы до участка осталось рукой подать. А там и Чан. Чан всегда согреет. Всегда обнимет или погреет ладошки в своих. Всегда купит кофе, не предлагая, а сразу уточняя вкус и объем. Всегда поругает за безответственность к своему здоровью. Врача то! А также Чан всегда даст хорошие советы и поводы для размышлений. Пока Чан может – он будет наседать на Минхо в жизни, а не по телефону. Уже голова гудит от его: "Минхо, ты должен проводить как можно больше времени с Джисоном. Душевные разговоры сближают людей и открывают их души друг для друга!". Ну, звучит это как действительно хорошая идея, хоть и закрадывающаяся тревога очень теснила его уверенность. По дороге в полицейский участок, Минхо переваривал то, что совсем недавно чувствовал. О чем недавно думал. О чем буквально только что узнал. Разве такое количество внимания для Джисона не будет слишком..? А если спрошу что-то лишнее? Задену слишком личное.. Что стоит рассказать мне? Наверное, ему не интересна моя жизнь.. О чем вообще разговаривать? Как можно начать диалог с человеком, который второй месяц на улице не был? Но все эти вопросы решались само собой, ведь придя к парню в палату, он либо сразу забывал обо всём и начинал диалог, либо сбегал, либо успокаивал себя сам, если обнаруживал Джисона спящим. Этот раз был не исключением. В этот раз нужно точно серьёзно поговорить! Ну или не в этот раз. Или не так уж и серьёзно поговорить можно... О! Он спит. Ну, раз так, то это судьба – отложить все эти разговоры на попозже... Но прозвучал тихий и тяжёлый, словно вымученный, стон. А? И снова. Минхо в недоумении подходит чтобы измерить температуру, приложив ладонь ко лбу, но тихий голос останавливает его. Минхо вслушивается, оставляя руку совсем недалеко от чужого лица.        —      Нет.. Хватит.. Нет.. – прозвучало совсем тихо, еле слышно – Не подходи.. Не трогай.. Он не спит? Или спит? Почему он говорит так, буд-то видит мои действия? Ему снится какой-то кошмар? Кому он говорит это? Ответы на вопросы опять приходят сами. Джисон схватил Минхо за руку, тёплая одинокая слеза скатилась по щеке на подушку. Почему ты плачешь, Джисон? Что это значит? —      Не уходи, Минхо. Останься, спаси меня, Минхо. Убей его. Убей меня. Минхо, помоги мне.. – несвязанные фразы не сильно объяснили ситуацию, но это явно не лучший сон Хана. Спасти его? Убить его? Убить кого-то другого? Слишком много вопросов. Почему он звал меня и ждал какой-то помощи? – Минхо? Что ты делаешь? Эта речь кажется более внятной. Джисон проснулся. Замять и сделать вид, что ничего не было? Спросить? Да когда этот вечный рой вопросов закончится? —      Да, Джисон. Это я, Минхо. Всё хорошо, мы в больнице, ты в своей палате, я принёс еду и таблетки. С тобой всё хорошо? Парень выглядит очень запуганным. Явно испытал сильный стресс. Надеюсь, сон был не о каком-то моменте из прошлого. —     Мне приснился кошмар. Просто кошмар. Это Минхо понял, но страх не отпускает его. Что же за кошмар такой? —      Ты сможешь поделиться? Рассказать поподробнее? Если ты, конечно, не против. Я не настаиваю, да и ты не обязан.. Не долго подумав, Джисон всё же начал рассказ, погружая Минхо в своё ранящее прошлое.

***

Первые нотки доверия разбиваются. Уже давно эти "звоночки" были в его поведении. Конечно Хан их игнорировал, и будет игнорировать дальше. Любовь разве всегда безупречна? Полное принятие внешности, характера, повадок и привычек человека – это ли не любовь? Это поглощающая пелена от розовых очков на глазах. Это закрытые своими, дрожащими из-за страха, ладошками или наполовину работающими, многолетними, дешёвыми проводными наушниками уши, дабы не слышать ужаснейшие крики в соседней комнате. Это побег из домашнего ада ночью на велосипеде и в этих же наушниках, мимолетное мгновенье эйфории на пустом поле травы, уединенным со звездами и ветром. Но домой вернуться придётся. Наушники окончательно перестанут работать. Через ладони всë равно слышны все звуки. Избежать реальности не получится. Это что угодно, но не любовь. Но Хан Джисон будет отрицать это до конца. Только с ним Джисону хорошо. С ним у Джисона есть новые наушники. Есть место, куда можно приехать с поля ночью. А ладони и не нужны. Здесь спокойно. Здесь любят. Парня не волнует ни постоянная ревность "друга" ко всем. Совсем не заботит, а даже умиляет то, что он не хочет рассказывать о Джисоне своим друзьям. Не смущают поднятие руки на него, что недавно стало учащаться и нередкое принуждение к тактильности, которую Хан ненавидит. Ради любви и счастья придётся чем-то жертвовать. Но это "счастье" и погубило его. Со временем, потеряв бдительность, Джисон согласился на переезд к своему возлюбленному. Не предупредив отца, парень просто ушел на обычную прогулку, захватив с собой только лишь потрепанную школьную сумку с совсем небольшим количеством одежды, зарядкой, паспортом и оставшимися деньгами. Джисон знал, что пройдет день, два, неделя, а может и месяц, но его и не начнут искать дома. Учеба была окончена. Ему ничего не помешает. Любимый парень уже ждал на пороге, сразу обнимая Хана. Что-то в его поведении необычно, но Джисон не предал этому значения. Хорошее настроение партнера лишь радует его. Проходят недели, странное чувство, что Хан списал на долгий уход из дома, так и не уходит, а лишь усиливается. Некая паранойя зарождается в Джисоне. И не зря. Вечер обещал быть отличным, как и почти весь прошедший месяц. К хорошему быстро привыкаешь. Не заметив пролетевшего над раздумьями времени, Джисон, лежа в обнимку со старшим, всë же решается задать вопрос, ответ на который никогда не был озвучен. —      Ты любишь меня? Неловкое молчание и немой вопрос в глазах любимого. Не услышал? —       Ты правда любишь меня? В глазах читается теперь не только непонимание, но и.. смех? —       Когда это я говорил тебе хоть слово о любви? Мой милый, маленький, травмированный Хан Джисон ждал от меня глубоких чувств? – наигранное удивление и умиление, – Ох, прости уж, думал нам двоим просто нужен кто-то рядом, нет? Мне же просто было скучно. Ты даже не даёшь мне того, что мне нужно, с чего бы я должен тебя любить? Слова плывут в голове, сосредоточиться на речи дальше не выходит. Как и на своих и чужих действиях. Не любит? Дезориентация сейчас вообще не кстати, подсказывает ему здравый смысл, но боль в сердце затмевает любые разумные мысли. Чужие руки оглаживают рëбра, мягкую кожу плоского живота, переходя на внутреннюю сторону бëдер. Сознание возвращается, когда кожу на боках пробирает легкий холодок. —      О чем ты говоришь? Что ты делаешь? Я же люблю тебя и мы встречаемся! Это совсем не смешная шутка! Эта улыбка, что не сходила с лица парня последнее время, начала до безумия пугать. —       Какая любовь, Солнце? Ты любишь меня, а я люблю твоë тело и отсутствие одиночества. Всё просто. Ох, а ещë я люблю деньги, которые я получаю за твой счëт. Ты же совсем забыл о матери, Солнце? Как думаешь, кто был тем единственным свидетелем, который не дал показаний? – ехидная ухмылка, больше схожая с оскалом, вырезает дыру в сердце и отпечатывается в нем вместе с болью. – Думаешь, я за бесплатно с тобой вожусь? Думаешь, что твой отец абсолютно все деньги пропивает? А как же те деньги, которые я получаю с твоих фотографий в душе? Неужели мой дом правда показался тебе столь безопасным? – смех больше не вызывает трепет. В жилах стынет животный страх, разочарование пронизывает всë тело. Первые слезы текут по щекам. – Чего же ты плачешь, Солнышко? Это же любовь. Или ты думаешь, что это всë? За видеоматериал, который сейчас ты поможешь мне отснять, мне заплатят ещё больше. Ты тоже не останешься ни с чем. Ну как тебе такая любовь, Джи-солнечный? Что происходит? Я в аду? Это кошмар? Милый, разбуди меня пожалуйста и скажи, что любишь. Что это всё – бред. Ведь ты не поступишь так со мной. Разбуди меня. —      Дай угадаю, думаешь, что я сейчас шучу? Что это всё – кошмар? Милый, ты такой наивный.. Как же ты за всю свою жизнь ещё не понял? Если это сон, то ты в этой стране кошмаров – Коралина. Тебе не сбежать. Помогай мне заработать легкие деньги и будь паинькой. Поверь, так тебе будет куда приятнее. Расслабься и кайфуй. Это же я, твой любимый парень. Это же я, Пак Пьëрам. Руки старшего активнее хватают Джисона за бёдра. Попытки отбиваться, отталкивать ногами бессмысленны. Камера, ещё две. Одна в углу, вторая на телевизоре, третья в руках у парня. Как же он раньше их не замечал..? Слезы льются с новой силой. Какая вообще ко мне любовь? Даже он не любит меня, отец вовсе продал. Пальцы Пьёрама скользят по телу Джисона, отвратительно. Если бы он делал всё то-же самое ещё десять минут назад, Джисон бы лишь получал от этого удовольствие. Удовольствие и доверял бы ещё больше. Как же тошно от себя. Доверился. Сам насадил себя на нож, что с самого начала упирался прямо меж лопаток. Доволен? Вот тебе и любовь, Солнышко. А руки всё тянутся вверх. Одна хватается за края пижамных шорт, другая грубо перехватывает обе руки Джисона, хоть и кажется, что это бессмысленно. Небольшая слабость растекается по телу. Почему так сложно сопротивляться? Он выпил явно не сильный алкоголь, к тому же его было совсем небольшое количество. —      Что такое? Милый Джисон-и уже поплыл от моих действий? Какая же ты податливая никчёмная тряпка. – ухмылка, и так нисходящая с лица Пьёрама, кажется, становится ещё шире, а в глазах искрят хищные огоньки, – Ох, неужели твое винный "коктейль" так быстро на тебя подействовал? Это сыграет мне на руку. Договорив, старший медленно отпустил руки Хана и провёл тыльной стороной своей по исхудавшим щекам, стирая слёзы с этой стороны. —      Ну же, твои слёзы лишь забавляют меня. Ты же так мне верил, так любил. И любишь. Даже учитывая то, какой я ублюдок. Я же правильно говорю? Отвечай мне, Джи-солнце. Верно? Как же больно от этих слов. От этого взгляда. От этой прежде родной улыбки. От того, что все его слова – правда. Говорить приходится через силу, задыхаясь от своих же слёз и слов. —      Ты прав, Пьёрам. В-верно.. —      Вот и славно. Но почему же ты не назвал меня "Любимым"? Ох, это же разбивает моё сердечко, Солнце. Наигранно обижается, издеваясь над Джисоном. Руки в тот же момент сильнее давят на парня. Камера, что была поставлена на камин под телевизором для хорошего ракурса, подаёт звуковой сигнал о скором выключении. —      Отдохни минуту и даже не пытайся что-то сделать. Не делай себе же хуже. Пак встаёт спиной к Джисону, чтобы проверить камеру, а потом заменить её на заряженную. Хан, даже если бы хотел, не может встать. Даже двинуться страшно. Он знает своего парня злым. —      Умный пёсик. Или лучше беспомощная дрянь? Слушаешься любой команды. А с другими парнями ты такой же? – раздражаясь из-за своих же слов, Пьёрам резко даёт пощечину Джисону сразу как подошёл к нему. – Что ты скажешь? "Я никогда тебе не изменял"? Хан знает, говорить нет смысла, Пак всегда думал, что Джисон ему изменяет. Даже если он неделями не выходил из дома. Даже если парень забирал его с учёбы, провожал до дома и наоборот. Спорить с ним – себе же хуже. Но если молчать... —      Молчишь? Конечно, сказать то нечего. – вторая пощечина, уже не так больно. Мысли путаются в голове. На языке лишь горькое жалкое "перестань", но оно бессмысленно. Руки во всю скользят под одеждой, оглаживая худые рёбра и бока, впалый живот и тонкие ноги, синяки с которых не успевают сходить. Через мгновенье Пьёрам грубо стягивает с Джисона домашнюю новогоднюю кофту. За ней идут и штаны. —      О господи, умоляю, прекрати! – словно мысли Джисона озвучивает.. Минхо..? —      Мне очень жаль, боже, мне так жаль. – уже рыдает Ли. Его руки сильно трясутся, но держат Джисоновы. – Я поверить не могу.. Сколько он так с тобой? Джисон окончательно покидает эти воспоминания. Слёз даже нет, он помнит это каждый день, уже свыкся. —      Я жил так ещё четыре месяца. Потом сбежал с частью "моих" денег от этих видео. С собой были только документы, куртка и немного одежды, которая смогла влезть в сумку. До того как сбежал, он слил это первое видео в сеть. Его быстро удалили, но он позаботился о том, чтобы все мои оставшиеся знакомые, в том числе отец, увидели это видео. От меня отказались все, клеймо позора следовало и находило буд-то в каждом уголке того города. Остальные проданные видео шли ему в корман, но один раз он вывалил мне половину от двух видео и сказал, что это моя доля. С их помощью я и смог оказаться здесь. Телефон не брал, он сможет отследить меня, если захочет этого. Ему это ничего не стоит, слишком много у него связей. Он смог скрыться с места убийства моей мамы, хоть и был свидетелем. Из-за этого суд шёл намного дольше. Из-за Пьёрама я бросился под машину. – теперь Джисон держит ладони Минхо в своих, словно это было с ним и успокаивать надо его. Сплюнь, лучше ещё не раз со мной, чем хоть раз с Минхо. —      Ты очень, очень, до безумия сильный человек. Его больше нет рядом. У тебя нет больше его в жизни. Он не отследит тебя. Тем более без телефона. Ты в безопасности, я рядом. Все эти воспоминания из больничной палаты прокручиваются к голове по пути в полицейский участок. Он сорвался сразу после того, как получил сообщение от Чана. Он всё это время искал убийцу его родителей? Минхо понимает, что сообщать об этом Феликсу лучше не стоит. Он ещё даже с Чаном не увиделся. Совсем недавно в жизни его брата всё наладилось. Он смирился с утерей родителей, с тем, что Чан не всегда рядом, что они с Минхо всё реже видятся, он наконец в отношениях с человеком, которого любит, а его любят в ответ. Наступила идиллия. Минхо совсем не хочет забивать его голову, заставлять переживать из-за этого. Он расскажет, обязательно расскажет. Сразу как разберется со всем этим сам. Ужасная черта Минхо, как считают его близкие, но он не может по другому. Он сам никогда не попросит помощи. Никогда не подвергнет опасности. Никогда не расскажет о своих проблемах. Это выше него. Дорога до участка заняла пятнадцать минут. Вот угораздило Чана решать это всё ночью. Такси дороже стоит, так ещё и из-за такой информации вряд ли уснуть выйдет. Минхо в последний год перестал думать об виновнике аварии, что уже сделаешь то? Полиция не смогла найти его, он скрылся. Камер в том участке дороги не было, свидетелей тоже. Как же Чан её нашёл? —      Здравствуйте, мне к Бан Чану. – проходя в полицейский участок, сообщил он дежурному участковому. На его синей рубашке висит бейджик с именем, фамилией и должностью, – Как к нему пройти, господин... Со Чанбин? —      Здравствуйте, вы, полагаю, господин Ли Минхо? – кивок, – Пройдемте, вам на второй этаж. Там прямо по коридору, вам нужен второй кабинет справа. —      Благодарю. – поклонился ему Минхо и зашёл в нужный кабинет. – Сразу к делу. —      Прости, что оторвал тебя от Джисона. Я ещё давно получил видеозаписи за семнадцатое февраля двухтысячи семнадцатого года. Как ты знаешь, на том отрезке дороги камер не было на тот момент. Но они есть там сейчас. Так вот, машину твоих родителей фотографировали на месте после аварии. Я вбил ту дату в интернете и нашел пару фотографий. Их сравнил с изображением с камер сейчас. По ним можно понять, куда отбросило машину, а учитывая что они ехали в больницу можно будет понять откуда ехала та машина. В общем, поворотов в том месте никаких не было, поэтому я проверил ближайшие камеры там и пробил номера тех машин, которые проезжали в ту сторону в тот день и время. Найти нужную машину было просто. До нее, какое-то количество времени, машины вообще не ездили, а так же она была крайней, после аварии дорогу ненадолго перекрыли. Я пробил номер этой машины, оказалось, что она из авто-центра, где их можно снимать. Я немного поговорил и заплатил им, чтобы получить документ о съемщиках за тот месяц и нашëл пару человек, которые снимали машину в то время. Подозреваемых четверо, вот их список и там расписано о них. Мои подозрения пали только на одного человека. Третий по счëту. Он единственный живëт не в Сеуле, он единственный из подозреваемых, кто взял машину на самый короткий срок из возможных, а затем сразу обратно вернулся в Дэгу, где и проживает. Он единственный, кто в этот момент находился в городе, а так же он снял ту же машину, что была на видео с камеры. Минхо пробило на мурашки. Лицо очень знакомое. А имя ещë больше. Это слишком нереально, такого ведь не могло произойти? – Пак Пьëрам..? —      Да, ты его знаешь? Теперь мурашки и у Чана. —       Это бывший парень Хан Джисона. Такой урод. Он причинил безумное количество боли Джисону, совершал наихудшие вещи, а так же утаил от полиции то, что он свидетель убийства. Убийства матери Джисона. Он ещë и виноват в смерти моих родителей, судя по всему, он специально сбил их. Я ему все кости переломаю.        —      Тише, Минхо. Это правда отвратительный человек, но если мы докажем его причастность ко всему этому, то его посадят на пожизненное. А поверь, с такими статьями его явно там целым не оставят. – Чан всë хорошо продумал, но сомневается с одном. Он перетирает ладони меж собой, – Только для этого мне нужен Джисон.. —      Нет. Он не свяжется с этим мудилой. И близко не подпущу. Чан, даже не думай. —      Минхо, ты неправильно всë понял. После выписки мы встретимся вместе, там будешь ты, он, я, Феликс и он может взять и своего парня. Мы всë равно хотели познакомиться все. Так вот, там я скажу Феликсу имя этой твари, а Джисона ты предупредишь заранее, что он убил твоих родителей и вам точно надо засадить его с тюрьму. Скажи, что связи у меня есть, мы сможем точно провести суд. Ему лишь надо будет предъявить обвинения. Либо просто подтвердить о нарушении законов. Твой Джисон не пострадает, он лишь будет уверен в своей безопасности ещë больше. —      Я тебя понял, я поговорю с Ханом. Только прошу, скажи Феликсу это помягче. Я не хочу, чтобы он сильно переживал. —      Договорились.

***

Пушистый врач: Джисон, у тебя осталось четыре дня до выписки. Нам нужно встретиться и обговорить это, через пол часа буду у тебя. Сообщения? Ого, Минхо умеет сам писать сообщения? Ещё и первым, и целых два. Думаю, стоит ему ещё объяснить, что точки в сообщениях иногда выглядят агрессивно либо показывают обиду. Так, ответить всё же нужно.

Хани<3:

Хорошо, приходи

Я начну собирать шмотки и искать жильё с работой

А вот и то, о чём хотел поговорить Минхо. Небольшая идея последнюю неделю не покидает его голову. Нужно немного хитрости и психологии, чтобы она сработала. Ли знает, что Джисон явно не согласится съехаться, но всё равно предложит. Открывая дверь в пока что занятую палату, Минхо видит Джисона, что раздражённо пытается написать ему сообщение. Дешевый телефон не позволяет ему печатать чётко и быстро. Минхо давно это заметил. —      Ты пришёл быстрее, чем я думал. Я как раз хотел тебе написать, что нашёл пару недорогих вариантов квартир. —      Как раз об этом. У тебя нет денег и работы сейчас. Я хочу предложить тебе пожить у меня, пока не сможешь устроиться, поработать и накопить на квартиру. —      Вижу, ты походу не шутишь, но я откажусь. Мне остатки совести не позволяют. Я могу снимать квартиру, параллельно работая. —      Окей, я вообще-то хотел тебя просить иногда ухаживать за котами, но видимо этим всё же продолжит заниматься Феликс. Я соглашусь с тобой при условии, что первое время квартплату оплачиваю я. Пока ты не найдёшь нормальную работу, не освоишься и начнёшь зарабатывать достаточно. Квартиру снимем недалеко от моей. —      Хорошо. Но котов я всё же нянчить буду тогда, кормить иногда. – слишком манила Джисона эта идея. Он обожает котов. —      Без проблем. У меня уже есть хороший вариант. – достаёт телефон Минхо. В галерее сохранены фотографии нескольких квартир, – Как тебе они? —      То есть, ты спланировал это заранее? Ли Минхо, ах ты паразит. – измученно выдыхает Джисон, он рассчитал всё с самого начала, – Третья мне нравится. Сколько она? —      Тридцать шесть квадратных метров, это так важно? – строит из себя дурака Минхо. —      Ты прекрасно понимаешь, что я не о квадратах. Сколько за неё выходит в месяц? —      Сейчас тебе не обязательно знать. Она не дорогая для меня. Если в будущем тебе будет не хватать, то я буду частично платить. —      Спорить с тобой бесполезно. Не дорого - уже хорошо. —      Верно мыслишь. К слову, она в пешей доступности от всего нужного. До магазина минуты три, до ближайшего торгового центра пятнадцать-двадцать минут, до моей квартиры пять-семь минут. Как по мне, лучший вариант. Договор подпишу завтра, ключи отдам тоже. Прости, но для твоей же безопасности вторая пара будет первое время у меня. Я не буду ими пользоваться без надобности. А тебе я дам ключ от моей квартиры, но чтоб в подъезд попасть - будешь писать мне. Прости, от него ключ один, буду открывать тебе через телефон. —      Прийдется писать заранее, моя звонилка отказывается работать исправно. Нужно что-то хорошее присмотреть. —      К слову о телефоне. Я не могу допустить то, что ты не будешь на связи. Что не сможешь написать сразу по необходимости. Я купил тебе нормальный телефон, он бюджетный, поэтому работать нормально будет год-два. К тому времени купишь себе хороший. Шок Джисона не описать словами. Никогда ему такого не делали. Оплата больничного счёта за два месяца, сладкое, книги, оплата квартплаты, новый телефон. Это всё кажется дикостью. Нереальным сном. Но сейчас он не в том положении, чтобы отказываться. —      Спасибо, Хо. Я обязательно верну тебе все потраченные деньги. —      Я в них не нуждаюсь, Джисон. Я зарабатываю достаточно. Но я попрошу тебя об одном. После выписки я бы хотел познакомить тебя с братом и другом. Возможно там будет и парень брата. Прошу, для меня это очень важно. —      Хорошо, напиши мне о времени и месте встречи ближе к той дате. Я буду только рад познакомиться с ними. – говорит Джисон, пытаясь разобраться с новым телефоном. —      Увидимся на днях для выписки и заселения, до встречи, Джисон. - выдох, - И называй меня так почаще.