The pain of despair

На улице ночь. Такая же тёмная, одинокая и холодная, как зима. Та зима, что давно в душе Хана. Если вы спросите, что он чувствовал, когда его сбила машина? Лёгкость, свободу. А что после? Разочарование, обиду Жалость. Жалость — то, что Хан ненавидит больше всего. Больше чем зиму, жизнь, этих сраных возлюбленных, гуляющих по улочкам Сеула. Но не больше чем себя. Он ведь сплошной комок жалости, обиды и разочарования. Ничего большего. Хан и правда так думает. А еще он думает, что Минхо думает также. С каких вообще пор он думает о Минхо? С тех самых. С тех самых, когда увидел его впервые. С тех самых, когда узнал, что тот спас его. С тех самых, когда Хо притащил ему конфеты, а потом и горячий шоколад с чизкейком, и не раз. С тех самых, когда медсестра Хэвон проболталась о том, что именно Минхо оплатил эту палату и психолога на месяц. С тех, когда Хан наконец понял, что Ли не просто испытывает жалость с Джисону, а хочет помочь… Но почему? Сколько бы раз парень не задавал себе этот вопрос, ответа он найти не может. Не может же быть такого, что причин нет? Хан даже думал, что Минхо хочет забрать его в секс-рабство, или вылечить, усыпить и продать на органы, или ставить на нём опыты. Или то, что он просто дебил и заняться ему больше нечем. Но в итоге всегда останавливался на последнем варианте. —      Наверное, он просто пидор. И заснул. Может. Лино не хочет его продавать, разбирать его и идти на черный рынок, не хочет ставить опыты. А вот дебил ли он? Феликс ответит на этот вопрос не задумываясь. —      Да. —      Не умеешь ты поддерживать, а мне вообще-то сложно и страшно, — театрально вздохнул Минхо и приложил запястье ко лбу. —      Ц, — закатил глаза Ликс, крепче прижимаясь к своему парню. — Ты звонил спектакль тут устраивать? Вроде старше меня, а буд-то с шестилетним разговариваю. —      Не любишь ты меня. —      Ближе к сути. —      Я же недели две назад мальчика твоего возраста спас? Так вот. Джисон совсем мне не понятен. Он не хочет жить и не пытается это исправить, но и умирать не спешит. Я несколько раз у него забывал острые предметы, а как прибегал, чтобы забрать, они на месте лежали. Он не голодает, не пытается сохранить таблетки и выпить их за раз, всё при мне пьёт. Я думал он будет пытаться того. — с удивлением в глазах, говорил Минхо. —      А ты, я смотрю, очень этого хочешь? —      Ты меня не правильно понял. —      Всё он понял, это сарказм. Ты радоваться такому поведению должен. — включился в разговор Хенджин. — Значит мальчик на поправку идёт, от аварии мозги на место встали. —      В том-то и дело, что нет. Он всё ещё отпирается от психолога, хоть и не так сильно, первые два ушли, а этот держится. Видать специалист. —      Или твой Джисон не настолько тугодум. Думаю, он понимает, что так, продолжая доводить психологов, его могут и в дурку после реабилитации прибрать. А там он вообще никак коньки не откинет, ещё и выйдет потом не скоро, как особо буйный. —      Феликс, ты где этого оптимиста нашел? — задал риторический вопрос Минхо, интонацией выделяя предпоследнее слово и показывая излюбленный жест кавычек пальцами, хоть его никто и не увидит.        Ликс немного толкнул возлюбленного локтем, но мысленно был согласен с ним. Как и Минхо, но он не хотел признавать этого. —      Ладно, я пойду, мне смену дали, через час там уже быть. А мне бы ещё дойти и самому под машину не грохнуться. Пока-пока, приторные. И кстати, Хенджин, хватит его обсасывать, бедный брат мой весь как ягуар, только красный. — ехидно хихикая отключился Минхо, слыша оборвавшееся «вот пид. «, а дальше тишину. —      На меня своё не перекидывай, сам пидор. Смеясь, написал сообщение Минхо и убрал телефон в карман. Ликс чат со мной очистил? — промелькнула единственная мысль, но Ли не обратил на неё внимания и пошел собираться на работу.       

***

Ебаный телепат. Джисон в восьмой раз обходит комнату и просматривает её на наличие прослушки. Нигде нет. Тогда какого черта? Столько же раз он перечитал одно единственное сообщение: — На меня своё не перекидывай, сам пидор. Что?

***

Хан удивлён. Он врезался в Минхо, когда шёл в столовую за чайником. В Минхо, которого не видел после того сообщения две недели. Он успел соскучиться. —      Он не смеется и даже не смотрит с усмешкой, прекращай паранойю, Хан Джисон. Еще и шизик, сам с собой разговариваю. — сказал себе с упрёком, неловко вышло, видать совпадение. — А куда он так бежал вообще? Ещё и с такой миной, аж в спине холодно. Куда бежал? От себя и своих проблем. Опять он это чувствует. Боль и жжение в груди. Как от этого избавиться вообще? Это возможно? Минхо думает, что нет. Часы на стене показывают полночь. А у Лино опять голова кругом. Не знает он, что ему делать. Он же только вчера весело общался и смеялся с этой крохой. Она же совсем мала. Как же не справедлива жизнь. Всё же они с Ханом похожи. Но Джи ненавидит свою жизнь, а Минхо — судьбы чужих. —      Рин не стало. — сообщает очевидное главврач. — Хэвон, занеси в базу данные смерти, Ли Минхо. У Минхо сердце болит. Оно слишком мало, устало ведь испытывать эту боль. Разорвется же скоро. А замене не подлежит, гарантии тоже нет. Почему никому нет дела? Сердце рвётся от чувств, голова болит от всеобщего безразличия. Какие же бесчеловечные люди. Абсурдно, но разве это не так? Как же раздражают. —      Лино. Вновь, словно холодной водой облили. Опять он слышит это Лино Лино. Лино. Лино. Лино… —       Лино! —       А…? —      Приди в себя! Иди и расскажи родителям Рин. Стань же ты уже ответственным. А ты хоть каплю эмоциональным, сраный эгоист. Минхо зол. Минхо растерян. Минхо в отчаянии. —      Здравствуйте, Рин не стало, время смерти 23:27. Рак пересилил её. Мы сделали всё, что было в наших силах. Приношу свои искренние соболезнования, мне очень жаль. — Ли опустил голову вниз. Всё словно в тумане. —      Что..? Лино, вы же шутите? Наша девочка… Её не могло не стать, она же совсем малышка. Лино…– перед ним рыдали мама и папа девятилетней, но умной не по годам девочки. Жизнь несправедлива. Минхо всегда так считал. —      Мне очень жаль, она сказала мне вчера, что знает о том, что умрет. Сказала, что очень вас любит и рада тому, что вы её родители. Всегда были и останетесь. Мне жаль. Слезы сами по себе потекли по его бледным и холодным щекам. Минхо опять бежит. К Джисону. — М? Ты чего здесь? Поздно ведь, смена тоже не твоя же. — Джисон не успевает договорить, вряд ли сейчас вообще сможет. Минхо целует его. Чувственно, впервые, со слезами, неумело. Потом он скажет, что это лишь эмоции. Ведь так и есть, правда? Но Джисон отвечает. Так же чувственно и впервые. Только вот есть одно "но". Джисон не на эмоциях. Ну совсем каплю. Внутри всего-то взрываются фейерверки, сердце бьется в разы быстрее, а голова напрочь отказывается работать. Всего-навсего. Минхо отстраняется, виновато смотрит в глаза, словами противоречит тому, что думает и чувствует, ведь говорит лишь: —      Прости, это ошибка, такого больше не повторится. Я совершил это на эмоциях, прости. — как и ожидалось. И выбегает из палаты. Снова. Но если это ошибка, это на эмоциях, то почему слезы льются в двойной силе? И почему у Джисона тоже? Хан прижал руку с губам, словно пытаясь стереть или наоборот сохранить поцелуй на них. В памяти сохранит точно. Это ведь первый. Совсем не так он его представлял. Точнее он вообще не представлял. В голове бесконечное множество вопросов. Зачем? Что произошло? Почему Минхо плакал? Откуда бежал? Почему убежал? Что теперь? Почему Джисону понравилось? Понравилось ли Минхо? У него тоже первый поцелуй? Это правда ошибка...?

—      Нет... Нет. Я не мог так поступить. —      Может ты уже нормально всë мне объяснишь? — Чан в недоумении.

***

—      То есть, ты в порыве эмоций прибежал к Хану, парню, которого знаешь от силы три недели и поцеловал его? Он был не против? — Чан не в недоумении, Чан в ахуе. —      Я не знаю. — горько вздыхает Минхо. — Он ответил на поцелуй, но я всё испортил. —      Ты что-то сделал? —      Да, я сказал, что это ошибка. …        —      Ты идиот? —      От Феликса и Джинни я услышал тоже самое, причем одновременно. — усмехнулся Минхо, увы, они правы. — Да. –       То есть, он тебе нравится? Минхо ответил бы. Ответил бы, если бы сам знал. Что такое нравится? Откуда ему знать? Он никогда раньше не испытывал этого. Минхо нравились песни twenty one pilots и Eminem, которые ему включал Чан, нравилось пение мамы перед сном и звезды, на которые в это время смотрел из окна. Нравятся закат и рассвет, духи с любимым запахом кофе, потёртые, но любимые чёрные конверсы. Он думал об этом две недели, игнорируя Джисона, только извинился за сообщение и сказал, что не тому отправил, мысленно стукая себя по лбу за то, что записал их в телефоне «Лис <3» и «Джис <3». Ну как он умудрился вообще? Минхо думал. Всё время думал. Пока ел, перед сном, на работе. Такое ощущение, что даже во сне. И всё время он избегал Хана. Ходил другими путями, нежели обычно, там где ходил Джисон тоже. Боялся взглядом встретиться. Вдруг Хан поймет?... Но поймет что? Минхо понял. —      Да.