Магический возраст

Эрику уже пятьдесят три. В прошлый раз Кристина до последнего не хотела покидать дом на озере, а поднимаясь наверх, чувствовала невыразимую боль в сердце. Им удалось прийти к компромиссу — прежде, чем душить Эрика заботой, Кристина сначала спросит о том где и нужна ли помощь вообще. Покидая его, девушка успела кое-что заметить. Должно быть, пока он готовил на кухне, то порезался ножом — его указательный палец обзавёлся неглубокой, но покрасневшей ранкой. Хоть у Эрика и тонкая кожа, но даже когда он случайно пролил на себя горячий кофе, и появился ожог на запястье, который зажил за день. А сейчас… Идя по лестнице наверх, Кристина едва сдерживала слёзы. Незначительная ранка не зажила до сих пор. Его кожа… мертвеет, оттого и плохо восстанавливается. Девушке боязно оставлять его одного, она даже предлагала солгать директорам (в полуправде), что ей нужен отпуск хотя бы на недельку, чтобы присмотреть за матушкой. Эрик был против, потому что не хочет, чтобы Кристина лгала из-за него, и что он вполне может справится сам. Девушка не виделась с ним сутки. Это всё, насколько её хватило. Ведь если незначительная ранка до сих пор не зажила даже на чуть-чуть, то если он случайно серьёзно ударится или споткнётся… Как только осталась одна в артистической, девушка ринулась к зеркалу, по пути ей даже показалось, что лабиринт стал короче. Супруги вместе готовили обед, вместе трапезничали и вместе сели на диван. Эрик продолжил чтение там, где остановился в прошлый раз, а Кристина сидела рядом, готовая помочь ему с чем бы то ни было в любой момент. Это сложно, не волноваться, когда его чёрные, словно смоль, волосы полностью покрылись серебром седины, и когда заметно, что его порез на указательном пальце так и не думал заживать хоть на чуть-чуть. — Скажи, тебе противно видеть меня? — девушка первой нарушила тишину. Эрик отвлёкся от книги, обернулся к жене и расширил глаза, в которых ясно читалось «как тебе такое в голову могло прийти?». — Я ведь молода, у меня нет седины и морщин, я не испытываю боли во время движения и не так быстро устаю, как ты. Разве ты не чувствуешь зависти? Раздражения? Поняв суть её вопроса, Эрик рассмеялся. — Я буду счастлив, если последнее, что я увижу, будет твоя улыбка, мой Ангел. Ты всегда желанна для меня. Но, что ты скажешь? Тебе не противно сидеть со стариком, который, к тому же, твой муж? Разве не скучно? Кристина тоже рассмеялась. — Мы уже давно выяснили, что мне не противно. И, хоть ты и стареешь, я помню тот день, когда ты легко умещался в моих руках и был очень милым малышом. Мне не скучно, в последнее время я пребываю в беспокойстве за тебя, я всегда боюсь, что меня не будет рядом, когда буду тебе нужна. Она заправила седой локон ему за ухо и села ближе, опустив голову ему на плечо и обняв за талию. — Я лишь недавно осознала, что скоро наш дом опустеет. Без твоей музыки, без твоего голоса здесь будет очень пусто и тоскливо. Мне без тебя будет тоскливо и пусто. Эрик опустил книгу на подлокотник дивана, чтобы Кристина могла сесть к нему на колени, что она и сделала, обняв его ещё крепче. — Я одновременно рад тому, что кому-то будет не хватать меня, и опечален, так как не хочу причинять тебе лишнюю боль. Знаешь, будь я моложе, я помог бы тебе избавиться от назойливого де Шаньи. Или он сам уже оставил тебя в покое? — Не говори так. Ты помог мне с карьерой, ведь уже совсем скоро я буду примадонной, о чём не мечтала уже очень давно, и много где ещё, но ты словно не видишь этого. А Рауль… — девушка хихикнула. — Как-то он ворвался в гримёрку, когда я общалась с Карлоттой. Она ясно видела, что мне неприятно его присутствие, что он мне досаждает. Я подтвердила это, добавив, что он постоянно шлёт письма, с просьбой встретится, хотя я каждый раз отвечаю ему отказом… Ну, Карлотта сказала, что раз такое дело, то в следующий раз, когда он сунется ко мне, его глаз ждёт знакомство с её кулаком. «То, что ты виконт, для меня не значит ничего. Но ты редкостный подонок, что строит из себя невинного щенка!» — Кристина неумело скопировала голос Карлотты. — С тех пор я его не видела, и письма перестали приходить. Эрик рассмеялся, обнимая жену. — Что ж, я спокоен за тебя. Когда меня не станет, Карлотта сумеет тебя защитить.