Репетитор по музыке

— Ну, так что ты хотел мне показать? — недоумённо склонив голову на бок, спросила Эмма, когда они с Рэем устроились на кровати у неё в комнате. Она смотрела на него с искренним детским любопытством, присущим только ей одной, и оттого он лишь больше начинал нервничать. — Н-ну… — он уже собрался было ответить, однако запнулся. От нарастающего волнения мысли несколько путались, и потому он не знал, как правильно это сказать. Однако, всё же взяв себя в руки, он продолжил: — Это песня. — Песня? — переспросила Эмма, и её тонкие брови поползли вверх от удивления. Даже её антенна, вечно стоявшая торчком на макушке, заинтересованно дёрнулась. — Ага. Я написал её специально для тебя, поэтому, пожалуйста, выслушай её до конца, ладно? — Рэй глубоко вдохнул и серьёзно посмотрел прямо в зелёные глаза напротив. Для него было очень важно, чтобы песню, в которую он вложил все свои чувства, выслушали полностью, и Эмма, видимо, это прекрасно почувствовала, потому как послушно кивнула. Когда она устроилась поудобнее и приготовилась слушать, он достал из чехла гитару и положил её к себе на колени. Медленно прошёлся пальцами по тонким струнам, проверяя звучание. Закрыл глаза, сделал глубокий вдох. Руки всё ещё мелко подрагивали от нервозности, и потому ему нужно было немного времени, чтобы успокоиться. Эмма, к счастью, никуда не торопила его, поэтому он мог просто посидеть и перевести дух. Пока он ждал, когда руки перестанут так дрожать, то мысленно прокручивал у себя в памяти слова песни. Он вспоминал каждый куплет, каждую строчку, каждую букву, вспоминал, где какую ноту нужно сыграть. В какой-то момент у него в голове даже зазвучала та самая мелодия, мягкая, нежная, чувственная. Она вселяла умиротворение и покой, прямо как та, кому Рэй её посвятил. И сейчас, слыша её тихое звучание у себя в голове, он постепенно успокаивался. Руки переставали трястись, сердцебиение медленно возвращалось в прежний умеренный ритм. А когда он полностью расслабился, то наконец начал играть. По комнате разлилась тихая, мягкая и спокойная мелодия. Она была простой, на первый взгляд ничем не примечательной, но в то же время такой прекрасной и изысканной. Эмма с удовольствием слушала её, наслаждалась, и это придавало Рэю уверенности. Сначала он просто перебирал пальцами струны гитары, создавая невероятную музыку, однако потом перешёл к главной части песни — словам. Он пел тихо, даже как-то робко, однако, несмотря на это, Эмма всё равно пришла в восторг. Он даже заметил, как загорелись её глаза, когда украдкой взглянул на неё. Они сияли искренним восхищением, и это вызывало у него противоречивые чувства. С одной стороны, такая реакция Эммы смущала его, заставляла щёки покрываться пунцовым румянцем, а сердце — бешено биться в груди. Но с другой, это было даже приятно. Он не просто чувствовал, он видел, что ей действительно нравилась его песня, и оттого на душе становилось по-особенному тепло. Ещё приятнее было осознавать, что настолько яркие эмоции у неё вызвал он, Рэй. У него внутри всё начинало трепетать, когда он смотрел на неё, такую довольную и счастливую, и понимал, что это всё его заслуга. Это придавало ему сил, и потому он стал петь гораздо громче и увереннее, так, чтобы она могла отчётливо услышать каждое слово. Когда же он наконец закончил, то медленно оторвал пальцы от гитары и повернулся к Эмме. Она несколько секунд просто молча сидела, глядя на него, а после удовлетворённо улыбнулась и похлопала в ладоши. Рэй, несколько напряжённый из-за того, что она совсем ничего не говорила, в этот момент с облегчением выдохнул. — Ну что, как тебе? — поинтересовался он. Он уже заранее знал ответ, но всё равно решил спросить. — Это… Это было просто великолепно, Рэй! У тебя талант, — она мило хихикнула, однако после выражение её лица сменилось на недоумённое, и это несколько насторожило его. — Только вот… В чём был смысл песни? — снова склонив голову набок, спросила она. В тот момент, когда она задала этот совершенно глупый и идиотский вопрос, Рэй испытал острое желание ударить себя по лицу. От приятных ощущений не осталось и следа, и на их место пришло лишь разочарование. Ну конечно, на что он вообще рассчитывал? Это же Эмма, она глупая и почти никогда не понимала даже самых элементарных вещей, не требующих объяснения, чего уж говорить о намёках. Глупо было с его стороны надеяться, что она поймёт хоть что-то из того, о чём пелось в песне. Однако, несмотря на острое желание расшибить ладонью лоб и негодование, Рэй всё же набрал в лёгкие побольше воздуха и как можно спокойнее сказал: — Не… Неважно. Потом как-нибудь расскажу. — Эй! — Эмму такой ответ явно не устроил. Нахмурившись, она приблизилась к Рэю и стала дёргать его за рукав рубашки, как всегда это делала, когда хотела что-то у него узнать. — Расскажи сейчас! Мне же интересно! — Не-а. Ты всё равно глупая и ничего не поймёшь, — он только фыркнул и привычно отдёрнул руку. — Лучше давай пойдём на кухню и пообедаем, а то я есть хочу, — решил сменить он тему. Есть ему не особо хотелось, а вот закончить этот диалог — вполне. Эмма поворчала немного, но в конце концов согласилась. Поэтому, убрав гитару обратно в чехол, Рэй взял её за руку, и они вместе пошли на кухню.