Ломая правила

Для многих детей прикосновение гораздо важнее слов, подарков, совместного времяпрепровождения и помощи.

*** — Вы его обнимаете? — Нет, — Северус чувствовал себя провинившимся школьником в кабинете директора, — Гарри не любит физические контакты. — А вы? — поинтересовалась она. — Я тоже, — признался мужчина. Психолог покачала головой. — Вам надо меняться, мистер Снейп, — она посмотрела Северусу прямо в глаза, — покажите ему, что объятия — это нормально. Ему необходим физический контакт, даже если он избегает его. Ребенок не будет меняться, если вы не покажите ему, что это стоит делать. *** Северус Снейп никогда не был фанатом физических контактов. Все эти объятия давались ему сложнее, чем даже подбадривающие слова. Казалось, что он сможет задушить кого-то скорее, чем обнять. Даже с Гарри с которым казалось пройден непреодолимо тернистый путь, объятия всегда были камнем преткновения. Профессор Макгонагалл всегда интересовалась у Снейпа, обнимает ли он мальчишку, желает ли тому хорошего дня, а может даже целует его в лоб перед сном. И на всё у Северуса был один ответ: «Минерва, я разберусь сам!» Сам он разобраться не мог, как считала профессор Трансфигурации, и всё равно продолжала лезть с советами. — Гарри Поттер на Гриффиндоре, — в сотый раз говорила она, — я не позволю мальчику быть несчастным, тем более если его родитель преподает в Хогвартсе. Северус, где твоя человечность? — Мне кажется, я — самая последняя версия человечности в этой школе, Минерва, — стараясь держать себя в руках, произносил он, — Гарри — мой ребенок, который учится у тебя на факультете, но это не значит что у него особые привилегии… — Не уходи от вопроса. — Нет. — Что нет? — нахмурила брови она. — Я не обнимаю его при каждой возможности, я не курица-наседка, понимаешь? — Вспылил Северус. Он хоть и говорил правду, но немного слукавил. Конечно был заботливым, а иногда даже чувствительным и даже обнимал Гарри. Объятия «Все будет хорошо» *** — Я дома. — Только не говори, что ты опять замёрз и вдобавок испачкал форму! — крикнул Северус через плечо, когда услышал как отворилась двери в апартаменты. Мужчина отложил проверенную работу в стопку. Эти занятия квиддичем точно сведут с ума зельевара. Мерлин, Гарри всего двенадцать, но его гоняют как будто он в сборной Англии. И ради чего? Ради отмороженных конечностей и больного горла? Но мальчишка на удивление показывал прекрасные результаты. Был быстр в обучении, а его небольшой рост давал кучу преимуществ. А главное — скорость. Пару раз на матче Северус держал в руке зажатую волшебную палочку готовый наколдовать заклинание, смягчающее падение. Пусть он был на гриффиндоре, но раз профессору Макгонагалл была интересна зрелищность, то зельевар переживал за ребенка. «А где же восторженные вопли, что это было классно?» — Снейп нахмурился и обернулся. — Гарри?! — Я кажется вывихнул ногу, — произнёс мальчик, держась одной рукой за дверной косяк, а второй за лодыжку. Так быстро Снейп еще не перемещался. Он ухватил Гарри за руку и придерживая довёл до дивана. — Да оставь ты метлу, — немного зло произнес Северус, как только заметил, что её древо зажато в подмышке. Мальчишка нещадно хромал. Каждый шаг заставлял его морщиться от боли. — Даже не буду спрашивать как это произошло, — Снейп стянул с больной ноги грязный ботинок, а затем и защиту с голени. — Я приземлился неудачно, — сжав кулаки в попытке отвлечься от боли, сказал Гарри, — было грязно и нога проскользнула… Снейп поднял голову и послал убийственный взгляд на ребенка. — Мистер Вуд лично от меня получит отработку до Рождества, — взмахом палочки Северус начал диагностику. Они определенно сведут его с ума. Все они. Гриффиндорцы. Убийцы мирной жизни. Если это ушиб, то через пару дней использования мази с экстрактом растопырника всё пройдет, а если это перелом, то Гарри тот час отправиться в больничное крыло на ночь. Возиться с ребёнком без наблюдения врача он не будет, каким крутым зельеваром не был бы. — Ты сам дошёл? — вновь окутывая Гарри волной магии, — Как ты спустился в подземелья? Ответом ему была тишина. А Северусу не нравилось, когда на его вопрос нет ответа. — Гарри… — Я долетел на метле, — мальчик улыбнулся исподлобья. — То есть вывихнутой ноги тебе недостаточно? — возмутился мужчина. — ты захотел еще и шею повредить. Кто вообще разрешал тебе летать в школе? Гарри уже придумал достойный ответ, как вдруг ногу пробило острой болью. — Ай! — он подтянул к себе больную конечность. — У тебя вывих, — наконец-то сказал мужчина, убирая палочку, — надо вправлять. Глаза Гарри округлились. — Не надо ничего вправлять, — покачал головой он, приподнявшись на подушках в надежде занять вертикальное положение, — пройдёт… Сколько раз он подворачивал ноги и его никогда никто водил к врачам по таким… пустякам. Северус усадил его обратно на диван. — Ты хочешь хромать? Надеюсь, что нет, — цокнул языком Снейп, — вправить сам я не смогу и тут даже эпискеи не особо поможет. Гарри чинно пил заботливо принесенное мужчиной какао. Нога покоилась на подушке, лодыжка стала в два раза больше и появился большой отёк. Мадам Помфри оказалась в апартаментах в сопровождении мужчины. Он был частым гостем в больничном крыле, в большинстве случаев виной всему был квиддич, а также неаккуратный спуск со множества лестниц в школе. — Ударился? Профессор сказал, что вывих, — она приподняла ногу и провела над ней палочкой, — определенно вывих. — Это можно исправить? — спросил Гарри, отдавая зельевару пустую кружку. — Да, но это будет больно, — покачала головой она, — есть парочка заклинаний… Ноге стало жарко и сразу же холодно. Гарри весь сжался, зажмурился, но сразу же почувствовал, что Северус прижал его к себе позволив буквально впечататься головой в его мантию. Такой незначительный жест позволил Гарри выдохнуть. Мантия, вся пропахшая смесями из сухих трав и листьев невероятно успокаивала, но это ощущение возникло не только из-за запаха. Объятия, которые были ему так необходимы. Объятия, которые Гарри называл «Всё будет хорошо». Такие объятия доставались ему не часто, можно было сказать, что в исключительных случаях. Снейп мог сколько угодно дуться из-за того, что Гарри свалился с лестницы в надежде успеть на нее, пока та не решила поменять направление, но он всегда был готов подбодрить мальчишку, если тот, например, обжёгся или простыл. Хотя это совсем не исключало наличия получасовых нравоучений, посвящённых правилам безопасности с огнём. Мадам Помфри крепко схватила его за лодыжку. Раз. Руки Северуса обхватили худые плечи. Два. Гарри закрыл глаза. Три. Ногу пронзила сильная боль, словно он еще раз неудачно приземлился на мокрую траву. А через пару секунд боль исчезла. Гарри открыл сначала один глаз, потом второй, недоверчиво выбрался из мантии зельевара и посмотрел на свою ногу. Такая же. — Твои суставы на месте, — победно сказала она, — теперь дай ноге неделю отдыха от сильных физических нагрузок, а также пей рябиновую настойку, — кивнула она мужчине, — думаю, профессор проследит за этим. — Определенно. Рука со спины переместилась на плечо и подбадривающе сжала его. Гарри повернул голову, чтобы взглянуть на мужчину. Всё в порядке, его глаза не выражали ничего, но мальчик смог разглядеть на лице спокойствие. — Всё хорошо. *** Объятия«Я не сержусь на тебя». Ругать студентов было гораздо проще, чем ругать Гарри. В первое время, когда тот только привыкал к жизни в «семье», Снейп старался как можно меньше делать замечаний, скрипя зубами выводил Гарри из состояния панического страха и ужаса приюта. С другими было проще — отработка или штраф в пять-десять баллов хорошо сказывалось на студентах. Гарри вёл себя хорошо, но иногда он делал дурацкие и необдуманные вещи. На прошлой неделе вместе с младшим Уизли выпустили бладжеры из ящика для мячей, которые повыбивали все витражные стекла в коридоре. Возможно такой цели у мальчишек не было, но его ребёнок был слишком расстроен и смущён, когда их отчитывали в учительской. Справедливое наказание было найдено, виновники отмывали кубки в зале наград, а также Снейп на правах родителя-учителя-профессора и декана отправил Гарри на день под домашний арест в апартаменты. В лаборатории было темно. Пахло какими-то водорослями и чем-то тухлым. Казалось, что в одной из тысячи баночек разлагается лягушка или по крайней мере её часть. Гарри скривил нос. Он был здесь с важной миссией — добыть ещё крыло летучей мыши. Второе такое он променял близнецам Уизли на конфетки Берти Боттс. Слава Мерлину, у Северуса в кладовой был полный порядок — всё было подписано и стояло в алфавитном порядке. Крылышки летучих мышей располагались на второй полке, до которой к счастью, Гарри мог спокойно достать. Привстав на цыпочки, он двумя руками ухватился за стеклянную банку с пробкой вместо крышки. Аккуратно поставив ее на каменный пол, он потянул стараясь открыть банку. Дюйм за дюймом, он вытянул плотно сидящую пробку. Дело сделано, крыло летучей мыши оказалась у него в руках. — Повезло, — тихо шепнул сам себе Гарри ставя банку обратно, а трофей помещая в карман мантии. Дело оставалось за малым — всего лишь закрыть дверь и вернуть ключ на место в ящик стола. Руки немного дрожали, поэтому вставить ключ обратно в замок было задачей не из простых. Гарри повернул замок два раза и проверил дверь дёрнув за ручку. — Не ожидал тебя тут встретить, — Гарри от неожиданности подпрыгнул, – что ты тут делаешь, ребенок? — Чёрт! — Если ещё раз скажешь нечто подобное, то вымою рот с мылом, — пригрозил Северус, скрестив руки на груди, — я всё ещё жду от тебя внятный ответ. Северус прошёл мимо ошарашенного ребёнка в кладовку и стал осматривать полки, словно навскидку помнил, сколько чего насыпано в банках. Гарри нервно захлопал глазами. Что делать? Кажется, его застали с поличным. Северус терпеть не мог враньё. Гарри вспомнил, как тот разочаровано ему сказал: «Знаешь, я не терплю в людях одну вещь — эта ложь!». За правду ругают меньше. — Я взял это, — Гарри вытащил из кармана крыло и робко протянул его Северусу. Тот молча выхватил у мальчика редкий ингредиент и положил его на законное место. — Ты только не говори, что хотел сделать зелье «желчь броненосца», — Северус присел перед залившимся краской Гарри, — это зелье здорово разъедает кожу. — Нет-нет, — сразу же ответил он, покачал головой. — Тогда зачем тебе это понадобилось? — нахмурился Снейп, — тебя кто-то попросил? Уизли? Гарри отвернулся. Он не готов был отвечать и сдавать своих гриффиндорских товарищей. — Можешь не говорить, — отмахнулся Снейп, — я и так всё понял. Ребёнок всегда терялся от таких вопросов. Он был безотказным и боясь потерять друзей, был готов на всё. — Прости меня… ты сердишься? — Гарри поднял на взрослого глаза. Один из признаков повышенного состояния тревоги — боязнь взглянуть в глаза собеседнику. Слава Мерлину — они этот момент уже давно переросли. Гарри больше не прятал взгляд в пол так долго, как только мог. Внутреннее напряжение и состояние тревоги отступили назад. После всего, что происходило между ними, всех невзгод и притирок в жизни, Северус уже научился находить общий язык с ребёнком. Он обхватил его лицо, не упустив из виду, что Гарри немного встрепенулся. — Нет, но в наказание ты напишешь свод правил, что нельзя делать в лаборатории и кладовой с зельями. Огромные глаза Гарри грозили вот-вот расплакаться. — Хорошо, — тот обвил его за шею, прижавшись щекой к немного шершавой щеке. — Пап. — Да. — А я могу на этом своде правил нарисовать котёл и ещё там растения всякие? Гарри почувствовал крепкие руки на спине обнявшие его. Объятия «я не сержусь на тебя» были самими лучшими в мире, когда Гарри чувствовал себя виноватым. — Можешь, — ответил зельевар, — так будет даже красивей. *** Объятия «Я дома». Дом должен быть местом, куда хочешь возвращаться каждый день после тяжелого дня, и не важно студент это или профессор. — Не потеряй связь с ребенком, — наставляла Макгонагалл, — не ругай за всякую ерунду, он такой живой мальчишка! — Что-то опять из книг по психологии? — потёр виски мужчина, — что-то насчёт не ругать его за глупости? Так могу опередить и сказать, что я так никогда не делаю. Умный, но ленивый. Минерва демонстративно достала книгу с кучей закладок и театрально откашлявшись прочитала: «В этом возрасте детям свойственна некоторая агрессия и сложность в проявлении своих чувств, так как и чувства становятся непонятными и ощущаются по-другому. Тогда родителям стоит настроить свою чувствительность, иметь уважение, а также ненавязчиво проявлять заботу и любовь. Подросткам сейчас как никогда важно знать, что родные их любят и принимают разными. Заинтересовывать в учебной деятельности. Утром, когда вы расстаетесь с ним, и вечером, когда встречаетесь, не забывайте это делать. Это — правило и ваша главнейшая обязанность. Таким образом вы можете дать ему стимул к учёбе. Незримо направлять, но не быть настойчивыми». — «Заинтересовывать в учебной деятельности»… — повторил Снейп, — Он что, не сделал домашнее задание по Трансфигурации? — Типа того. Северус знал, что Гарри терпеть не мог оставаться один. Видимо это был один из тех страхов, который было сложно побороть в себе. Взгляд у мальчишки всегда был такой, как будто Снейп бросает его навсегда. — Ты же вернёшься? — надеждой спрашивал Гарри, кутаясь в одеяло, — после занятий? — Пока это мой дом, я сюда обязательно вернусь, — ехидничал Снейп. Так происходило и когда Гарри стал чуть старше. Даже уже находясь в Хогвартсе, тот любил ждать профессора в их апартаментах. И поскольку занятия у Гарри заканчивались раньше, чем у Северуса, то он исправно ждал взрослого разлёгшись на диване в гостиной. Сегодня был поистине противный день. Сначала Гарри опоздал на занятие к профессору Макгонагалл, где получил выговор и дополнительный конспект пропущенного параграфа. Дальше он нарвался на мистера Филча в коридоре на третьем этаже, когда поднимался в гостиную Гриффиндора. Его легко вычислить по следам, а от громкого крика школьного смотрителя до сих пор звенело в ушах. А перепалка с Драко Малфоем стала «шикарным» завершением учебного дня. Как такое только можно представить: двое второкурсников ругаются между собой прямо в Большом Зале на обеде. Хорошо ещё, что зельевара не было на месте — он бы точно не остался в стороне и пошёл бы урегулировать конфликт. Но были и приятные моменты за день — он получил превосходно у профессора Флитвика! Гарри одним движением ноги столкнул с дивана свой рюкзак. Хорошо, что у него пузырёк непробиваемых чернил, которые купил Северус сразу же после того, как мальчик залил школьную сумку едкими, трудновыводимыми чернилами. В двери щёлкнул замок. Северус вернулся. Мальчик выпрямился лёжа на диване и слегка вытянул шею. «Интересно, в каком он настроении? Рассказала ли ему Макгонагалл о произошедшем с утра?» — Это правда, что говорили про тебя в учительской? — с порога начал зельевар, скидывая мантию и бережно сложив повесил её на спинку стула. — Это не совсем правда, опоздал всего на десять минут! — начал оправдываться Гарри, почёсывая затылок. Ну вот так, с порога начал его отчитывать. Совсем в его духе…. Когда он не в настроении. — Я о твоём «превосходно» по заклинаниям, — недоверчиво произнёс мужчина, приподнимая бровь, — Значит занятия пошли тебе на пользу. Погоди, я что-то не знаю? В попытках расположить к себе взрослого, Гарри поднявшись с софы обхватил руками мужчину за талию и прижался к нему покрепче. — Я скучал, — немного стыдливо сказал он, стесняясь своей «детскости» Снейпу в такие моменты лезли в ум только слова Минервы, без устали повторяющей: «Объятья —это тактильный контакт, который очень важен и необходим человеку в любом возрасте, Северус. А ребенку в большей степени прикосновения, объятья, ласка дают понять лучше всяких слов, что его любят и ценят. Ты, чёрствый кусок пастушьего пирога, Снейп». И что-то подобное в таком роде. Хоть мужчина и сам предполагал, что ощущение постоянной родительской любви — самый необходимый и драгоценный ресурс для ребёнка. Как говорят в учебниках умные люди: «Без этого он не сможет вырасти полноценной личностью и дарить любовь другим людям». — Я тоже скучал, ребёнок. Так что там с опозданием? *** Объятия «Мне не должно быть страшно» Страх — это абсолютно нормальное явление. У всех есть свои странные фобии и опасения. Снейп не считал сколько раз он слышал, как недалекие студенты ставили ставки, что его самый страшный ночной кошмар — ванная и шампунь. Нерадивые ученики всегда получали дополнительные часы отработок и нотации. Кто же знал, что с появлением в его жизни маленькой вихрастой макушки, которая становилась все выше и выше, страхи стали меняться. Сначала ты боишься что бы этот маленький монстр не разнес в пух и прах твои апартаменты, потом переживаешь за Хогвартс и прилежащие территории, а потом сам не замечаешь, как начинаешь волноваться за надутые в обиде губы мальчишки или слезинки в уголках глаз. Потрясающе. Вечер пятницы был днём, когда Гарри по обыкновению оставался у них в комнатах, шёл спать позже положенного, но так, чтобы и у Снейпа осталось время на свои важные профессорские заботы. Преподавание действительно отнимало много сил и энергии, но он не жаловался — Дамблдор платил довольно хорошие деньги, так что ни он, ни Гарри ни в чём не нуждались. В камине тихо потрескивал огонь. На часах было около полуночи, Северус уже сам готовился отправиться спать. «Вот только допроверю дурацкую контрольную по травам средней лесополосы» — вздохнул он, — «точно, это же я составил этот тест…» Скрип двери застал его врасплох. Снейп пролил на стол пузырёк с чернилами. — Да чтоб… Он осекся когда увидел стоящего посреди коридора мальчишку сжимающего в руках подушку. Зельевар оглядел застывшего в проёме и завернувшегося в одеяло Гарри. Он не увидел его лица, но заметил лишь взъерошенные волосы. Видимо ему приснился кошмар. Кошмары стали неотъемлемой частью жизни Гарри Поттера. Хоть это были абстрактные картинки со вспышками зелёного света, они его сильно пугали. Снейп забыв о пролитых чернилах, поднялся на ноги и поспешил к нему навстречу. Мальчишка беспокойно хлопал покрасневшими глазами. Его руки тут же потянулись навстречу, а голову он опустил на грудь. От Снейпа ответное объятие последовало незамедлительно. — Кошмар? Пальцы пробежались по волосам, от чего тот только сильнее прижался к мужчине желая обрести такую необходимую сейчас защиту. — Да. — Можешь не бояться, ты под надёжной защитой.