Распустившийся цветок, или второй шанс для мисс Эванс

      В гостиной дома номер 4 по Тисовой улице царила тишина, изредка нарушаемая потрескиванием поленьев в камине, и лёгкий полумрак — пламя было единственным источником света. В кресле у огня сидела пожилая женщина и листала слегка потёртый фотоальбом. Вот фото с её свадьбы — она обнимает Вернона и улыбается. А вот маленький Дадли лежит в кроватке на животе — у него впервые получилось самому перевернуться. Здесь и фото Дадли в только-только купленной форме Академии Вонингс. Фото самой женщины с сыном и внуками.       А сейчас она сидит совершенно одна в своей гостиной. Петуния Дурсль осталась одна.       Когда ситуация в стране стала менее напряжённой, а вся магическая Британия праздновала победу в войне над Волан-де-Мортом, семья Дурсль вернулась в свой дом на Тисовой улице и продолжила спокойную и тихую жизнь без потрясений.       Вскоре Дадли выпустился из школы, пошёл в Лондонский колледж и съехал от родителей, а ещё через несколько лет женился. И пусть выбор сына не до конца устраивал Петунию, она смирилась, желая своему чаду счастья.       Поначалу Дадли со своей молодой женой часто навещал родителей, но после рождения сначала одного ребёнка, а затем и второго визиты стали значительно реже. Внуки иногда приезжали на пару недель во время летних каникул, дети же почти не появлялись, прикрываясь работой.       А несколько лет назад умер Вернон, и тогда Петуния осталась одна в своём доме, окружённая лишь воспоминаниями.       Вот и сейчас она сидит у камина, просматривая старые фотографии, и чувствует приближение конца. Была ли её жизнь счастливой? Да, безусловно. В ней не было потрясений или ярких событий, но был дом, любящий муж и любимый сын, внуки. Её счастье было тихим и спокойным. Неожиданно голову посетила ещё одна мысль, влекущая за собой воспоминание. «А если бы я тогда попала в Хогвартс? Что бы произошло?»       Она вспомнила одиннадцатый день рождения Лили, её удивление и радость от полученного письма, отъезд в магический мир. А затем в памяти всплыло и собственное письмо, отправленное Дамблдору с просьбой о зачислении в школу чародейства и волшебства.       «Всё бы было по-другому?» — с этой мыслью женщина закрыла глаза, и весь мир погрузился во тьму. Петуния Дурсль умерла 10 февраля 2017 года, не дожив пары дней до своего пятьдесят восьмого дня рождения…       Солнечный луч, назойливо светящий прямо в лицо, заставил девушку распахнуть глаза. Она проснулась в небольшой светлой комнате и, поняв, что это место знакомо ей очень хорошо, подскочила с кровати, подошла к туалетному столику и взглянула в зеркало. На неё смотрела девочка лет одиннадцати со светло-русыми, слегка рыжеватыми волосами и испуганными глазами. Неожиданно взгляд упал на висящий рядом календарь: 25 июля 1970 года.       «Это какая-то шутка?! — возмутилась про себя Петуния. — Это невозможно!»       И правда, как в такое можно поверить? На дворе 1970, ей снова одиннадцать и она находится в родительском доме…       Родители. Осознание пришло не сразу. Её родители ещё живы, они пока не умерли. И сестра… Сердце пропустило удар.       Недолго думая, девушка выбежала из комнаты, быстрым шагом спустилась по лестнице и забежала на кухню, остановившись в дверях. Всё было так, как и много лет назад, как она помнила: мама стояла у плиты и жарила блины, иногда обращаясь к мужу и дочери. Её рыжие волосы были собраны в низкий пучок, но тем не менее блестели на солнце. За столом сидели Лили, которая очень эмоционально что-то рассказывала, и отец, слушающий её с улыбкой. Именно он заметил появление старшей дочери.       — Доброе утро, Петти, — поздоровался Гарольд. — Как спалось?       — О, Туни, — обратилась к сестре младшая Эванс, — скажи, что Райан Дэвис — просто безмозглый идиот.       — Лили! — воскликнула Кларисса, — так не следует выражаться! Милая, ты чего в проёме застыла? Проходи, я твои любимые блинчики жарю.       — Я… — не успела Петуния что-либо ответить, как её прервал троекратный стук в дверь.       — Кто это может быть? — удивилась миссис Эванс.       — Не знаю, — пожал плечами Гарольд. — Признавайтесь, кто ждёт гостей, — он усмехнулся, но пошёл открывать дверь.       Из коридора послышались приглушённые голоса, а через несколько минут в кухню зашёл мистер Эванс.       — Петуния, к тебе пришли, — произнёс он, обращаясь к старшей дочери. — Пройди в гостиную.       Девочка хотела что-либо спросить, но, увидев выразительный взгляд отца, направилась в названную комнату. Остальные члены семьи последовали за ней.       Войдя в гостиную, мисс Эванс увидела женщину в странной зелёной одежде — мантии. Да и сама гостья была немного знакома Петунии по прошлой жизни: пусть они и не пересекались, о профессоре МакГонагалл бывшая миссис Дурсль знала немало.       — Доброе утро, — улыбнулась женщина при виде девочки. — Меня зовут Минерва МакГонагалл, я являюсь заместителем директора Школы чародейства и волшебства Хогвартс, а также преподавателем трансфигурации и деканом одного из факультетов. Я рада сообщить Вам, мисс Петуния Эванс, что Вы зачислены в нашу Школу.