Сними розовые очки, детектив

      Первые дни Ран в новой школе прошли потрясающе. Тому две причины: Ран в одном классе с Соноко, и класс собрался дружный. Ран нашла новых подруг, увлечённых каратэ, и наслаждалась учёбой в средней школе.       Единственной проблемой был её одноклассник Кудо Шиничи. Когда Ран попросили проследить за прогулами в классе, Ран заметила, что этот парень пропадал с уроков чаще всех. Считая огромное количество его прогулов, Ран не замечала, как к ней подкралась Соноко — та ждала подругу, чтобы вместе вернуться домой.       — Соноко, случаем не слышала что-то? — спросила Ран у подруги. Соноко хорошо общалась со всеми в классе, как и Ран. — Почему он так часто прогуливает?       — Я слышала о нём в детстве, он сын известного писателя Кудо Юсаку, знаешь? — заговорщически шепнула Соноко, хотя в классе, кроме них, никого не было.       — Муж Фудзиминэ Юкико! — вспомнила Ран. Юкико была одной из её любимых актрис. — И?       — Он хочет стать детективом! И бегает раскрывать какие-то дела, если предоставится возможность.       — Детективом?       Ран решила понаблюдать за Шиничи. Он был умён, многое подмечал, получал хорошие оценки по многим предметам, сколько бы ни тратил время в футбольном клубе. Когда Ран пришлось искать Шиничи на одной из перемен, она обнаружила его в библиотеке за романом о Шерлоке Холмсе. Фанат Шерлока, как тот мальчик? Забавно!       — Эй, Кудо-кун, тебя учительница ищет! — Ран выхватила у Шиничи книгу. — Пойдём за мной в класс.       — По истории? — закатив глаза, Шиничи вытащил из сумки тетрадь. — Просто отдай ей мой конспект.       — Откуда ты знаешь, что это учительница истории?       — От тебя её духами пахнет. Вот тут, — он указал на плечи Ран. — Обнимались?       — Да… Потому что пахнет здесь?       — А ещё тебя правда любят учителя, — улыбнулся Шиничи. Его улыбка показалась милой.       Однажды кто-то украл у Ран сумку. Все паниковали, обвиняли друг друга, подрались два мальчика, которым нравилась Ран. Только Шиничи вывел всех в коридор и нашёл воришку в соседнем классе. Ему настолько понравилась Ран, что украл её сумку, чтобы добыть фото Ран. Вор захныкал, когда Шиничи гордо указал на него и в красках рассказал, как он провернул свою кражу.       — Я поймал вора! — улыбнулся Шиничи. Когда он раскрыл это дело, его глаза засияли по-новому. Он напоминал книжного детектива или отца Ран в такие моменты. А Ран нравились «охотники на преступников», ведь они защищали и защищают других.       — Спасибо! — Ран искренне улыбнулась. Шиничи долго смотрел на неё и резко отвёл глаза, не упев скрыть покрасневшие щёки. Соноко всегда шутила, что Шиничи влюбился в Ран за ту улыбку.       И, что забавно, с того дня они пересекались чаще, общались, иногда за школой. Ран больше беспокоилась о его прогулах, но не кричала на него, а Шиничи следил, чтобы к Ран не подбирались парни вроде того вора или кто похуже. Постепенно оба поняли, что им по пути домой, вместе приходили в школу и возвращались оттуда. Иногда занимались друг у друга дома.       Их родители тоже успели сдружиться: как оказалось, Эри с мамой Шиничи ходили в один детский сад. Они были счастливы узнать, что их дети ладят. И, пусть Когоро настороженно относился к Шиничи, это не мешало Ран проводить с новым другом время.

***

      — Эй, ты опоздала! — хмыкнул Шиничи, зарыв руки в карманы.       Ран улыбнулась. Она вправду задержалась и была уверена, что Шиничи будет ждать снаружи, а не внутри океанариума. Пришлось поискать его вокруг, чтобы найти.       — А ты почему не снаружи?       — Хотел на акул посмотреть! — хмыкнул Шиничи. — Займёмся твоим планом? Что надумала?       Ран потащила Шиничи вперед. Вместе они подбирали место, где родители Ран могли помирится после недавней ссоры из-за готовки Эри. Пусть её родители были близки, они не перестали сильно ссорится, иногда обиды длилась неделями. А Ран всегда стремилась помочь родителям.       — И почему ты не позвала Соноко сюда? Вы бы быстро нашли место, — улыбнулся Шиничи. Ран внимательно посмотрела на него.       Вправду, ещё недавно Соноко болела, но быстро выздоровела, а Ран всё равно выбрала Шиничи. Соноко не расстроилась, пожелала «хорошего свидания». Ран сама не знала, отчего она так сделала.       Но Шиничи вовремя напомнил про Соноко, Ран стоило написать ей.       — Чёрт, где мой телефон? — Ран в панике рылась в сумке. — Шиничи, я не могу найти его!       — Телефон потеряла? — Шиничи подбежал к ней. Вместе они перерыли всю сумку и карманы, но телефона не нашли. — Так, давай выйдем и посмотрим!       — Ничего, если мы шоу пропустим?       — Не переживай! Сходим в другой раз!       Ран провела целый день в поисках своего телефона, но его нигде не оказалось. Вместе с Шиничи она успела зайти к себе домой, пробежать весь путь до океанариума заново, но ей не удалось обнаружить пропажу. Слёзы наворачивались на глаза, но тёплая рука Шиничи не давала окончательно разрыдаться.       — Мне его папа подарил…       — Я… я тебе другой куплю, — буркнул Шиничи. Ран повернулась к нему.       — Что?       — Я куплю тебе другой, — покраснев, повторил Шиничи.       — Не стоит…       — Не проблема, пойдём, — он протянул ей руку. Помявшись немного, Ран приняла её.       — Тогда потом вернёмся в океанариум? Там очень милый брелок с морским огурцом…       — Хорошо!       Шиничи крепче сжал её руку. Сквозь перчатку Ран чувствовала тепло его руки, в голове вертелся этот день. И Ран подумала.       А может, всё-таки… Шиничи ей нравится?

***

      Патрульные машины пронеслись мимо машины Юкико. Вместо осмотра Нью Йорка, Ран считала их, пока патрульные не унеслись вперёд.       Ран ещё не отошла от убийства в самолёте, неужто случится новое в Нью-Йорке? Она только обрадовалась приглашению в Америку от мамы Шиничи!       — Откуда столько патрульных машин?       — А, преследуют того серийного убийцу, — протянул Шиничи. — Жертвами становятся молодые девушки, убийца, возможно, японец…       Ран сжала пальцы на кресле машины. Ещё один решил, что ему всё дозволено. Кулаки крепко сжались.       — Не волнуйся, Ран-тян! — голос Юкико немного отвлёк Ран от мыслей. — Он появляется после полуночи… Сейчас шесть вечера!       — Не семь? Летнее время?       — А, совсем забыла!       Они стали спорить про время, а Ран прижала спину к креслу. А можно ли так спокойно говорить об этом? Будто «брось, его всё равно поймают», но скольких преступников не могла поймать полиция? Есть те, кого ещё не поймали, как бы люди ни надеялись.       Ран бросила взгляд на Шиничи, вспомнила дело в самолёте — вот бы умных детективов было больше. Тех, кто может противостоять зазнавшимся преступникам, мнящим себя гениями.       Интересно, мог бы Шиничи поймать убийцу, как ещё недавно в самолёте? Его первое дело и такой успех! Вправду, у него все шансы стать одним из лучших.       Ран следовала за ним весь день. Вместе испугалась смерти на постановке и вновь завороженно глядела, как Шиничи распутывал дело. Бывало он ошибался, иногда вёл себя, как жадный до загадок маньяк, который даже рад трупу, но Шиничи удавалось найти истину, и это восхищало Ран.       Узнав, что она спасла убийцу от смерти, Ран расстроилась. Но улыбнулась себе: «Я не всевидящее око, не могла этого предвидеть. Но, может, бог хотел наказать её?». Не став об этом думать, Ран побежала за Шиничи.       Его мать уехала в полицию для дачи показаний, им осталось добраться до отеля. Они сели в такси, и Шиничи начал лекцию про Холмса. Ран даже отвечала, пока вынимала из кармана платок, подаренный великой актрисой.       Глупо вытаскивать такую дорогую вещь, когда бушует ветер, и Ран поплатилась за это. Только её ладонь с платком высунулась сквозь окно, ветер унёс платок. Тот понёсся ввысь и скрылся в темноте улиц.       — Эй, остановите пожалуйста, я обронила платок! — попросила водителя Ран.       Тот нехотя остановил машину. Он не хотел ждать, Шиничи бурчал, что Ран ищет обычный платок, но Ран оглядывалась вокруг. Скоро она указала на заброшенное здание — платок зацепился за лестницу и развевался наверху.       — Вон он! — улыбнулась Ран и подошла к зданию. Шиничи выступил вперёд неё.       — Я схожу за ним, — улыбнулся он и побежал к зданию.       Ран не хотелось оставлять его одного, но вокруг было тихо. Появилась идея поговорить с водителем, чтобы тот задержался, но стук чьих-то шагов приковал к себе внимание.       Мужчина с длинными волосами и в чёрной шапке медленно подобрался к Ран. Испуганный водитель унёсся подальше, приняв того за маньяка, а Ран попыталась разглядеть странного незнакомца.       Когда тот подошёл ближе, Ран приготовилась к драке, но услышала:       — Ты японка? — получив кивок, мужчина спросил: — Мы ищем мужчину с седыми волосами, раненого в живот… Он может быть вооружен пистолетом с глушителем, не видела такого?       Подъехали машины, на куртках их водителей и пассажиров Ран разглядела «ФБР». Странный мужчина объяснил ей, что они ищут серийного убийцу, и он должен быть тут.       Мужчина просил Ран уйти, но Ран не могла оставить Шиничи. Она забежала в заброшенное здание, чтобы добраться до лестницы. Взгляд незнакомца провожал её.       ФБР патрулировали улицы, Ран бежала вверх по лестнице. Дождь бил по голове, голова немного закружилась, ржавые перила готовились обвалиться под её рукой. Сквозь шум дождя и отдалённый крик снизу, Ран едва расслышала, что кто-то бежал навстречу к ней.       «Шиничи?» — пронеслась в голове мысль, и Ран чуть ускорилась, подбегая к третьему этажу.       Из широкого проёма показался седой мужчина. Его кривое лицо ещё больше сморщилось, когда он заметил Ран. Он сжимал в руке пистолет с глушителем, но из-за раны в живот кое-как стоял на ногах. Он опёрся на ржавые перила и постепенно терял равновесие.       — Ты, — выдохнула Ран.       Мужчина за секунды наставил на Ран пистолет и крепче прижался спиной к перилам. Это подвело его: только Ран приготовилась к удару, ржавые перила развалились и убийца с криком полетел вниз.       Ран не бросилась помогать ему. Снизу ФБР — если переломит себе кости, его схватят. Умрёт? Без разницы. Кто бы спас убийцу?       Чья-то нечёткая фигура подлетела к лестнице. Ран не успела ничего понять, пока не разглядела Шиничи. Он схватил убийцу за руку самой крепкой хваткой, какой сумел, и потянул наверх.       — Урх, ты такой проблемный! Эй, Ран! — он повернулся к ней. — Помоги!       Ран замерла. «Проблемный»? Он сказал это убийце? Это говорят ребёнку, который разрисовал стены мелом или потерял футбольный мяч. Перед Шиничи — серийный убийца, а он…       — Ай, давай! — Шиничи схватился за убийцу второй рукой и снова потянул. Зачем столько усилий, зачем он это делает? — А-а-а!       Рука убийцы зацепилась за остатки перил, потом вторая. Медленно он снова поднялся на лестницу. Его глаза бегали по Шиничи, а Шиничи разглядывал его. Долго, будто часы.       Когда взгляд Шиничи упал на Ран, у неё перехватило в горле от отвращения. Серьёзно, детектив спас убийцу? Серийного убийцу, лишившего жизни нескольких женщин? Шиничи двух трупов не хватило за день?!       Ран не дождалась, когда убийца что-то скажет, она бросилась вперёд. Пока убийца отвлекался на Шиничи, Ран выбросила пистолет убийцы вниз. Ещё несколько движений, и Шиничи пришлось отпрыгнуть в сторону, ведь Ран свалила преступника на лестницу.       Жалкий стон донёсся до двух людей из бюро снизу, а потом его сменил крик Ран.       — Убийца здесь!       Сотрудники были недалеко, и всё услышали. Когда все стянулись на лестницу, преступник потерял сознание. Его увезли, длинноволосый мужчина улыбнулся Ран, а та ощутила на себе другой пристальный взгляд.       — Молодец, Ран, — Шиничи выдавил жалкую улыбку. Он вытянул к Ран руку с её платком, и Ран молча вырвала его. — Ты ловко его поймала…       — Шиничи, если бы я этого не сделала, ты бы отпустил его «на этот раз»? Как в этих тупых романах? — сказала Ран, не обернувшись. — Я поражена, Шиничи.       — Просто… человек в опасности, я не мог не среагировать… Почему тогда ты не помогла тоже, Ран? С той актрисой ведь…       — Да, я не могла знать, что та актриса убьёт кого-то, — Ран резко повернулась. По испугу в глазах Шиничи она представила своё лицо. — Но это серийный убийца. Серийный убийца, Шиничи!       — Но я слышал полицейскую сирену, его бы поймали…       — А может, лучше сдох бы?! — Ран сама ощутила, насколько громко она закричала. — Отложил его на потом, чтобы ещё труп для расследования тебе предоставил?       — Что ты несёшь?! — Шиничи сорвался в ответ. — Конечно, я не хочу больше трупов! Но это не значит, что сам убийца должен…       — Труп одного убийцы или труп тысячи жертв?! — Ран ударила в стену. Глухой звук заставил Шиничи отступить назад, его глаза сильно расширились. Он пытался выдавить что-то, но просто открывал рот. — А если бы он выстрелил в меня, так же себя вёл бы? А если бы твоя мать здесь оказалась? Все вы такие: «Ты ответишь за убийство, садись в тюрьму», а убийца годами вспоминает свои убийства и предвкушает момент, когда выйдет и снова кого-то прикончит. Тюрьма — хрен собачий!       — Почему… почему ты так говоришь, Ран? — голос Шиничи стал таким тихим, что капли дождя казались громче.       Ран не сдержалась, отвернулась от него и шикнула. Что можно на это ответить? А ведь этот парень…       Вдруг Ран вспомнила отца. Да, есть что сказать.       — Вырастешь, расскажу.

***

      Ещё недавно Ран и Шиничи казались парочкой: вместе со средней школы, приходят в школу одновременно, так же возвращаются домой, и вот случилась ссора. Не из-за соуса к яичнице, как у родителей Ран. Не из-за помады на рубашке, как у родителей Шиничи. Это была ссора из-за убеждений, столкнувшихся лбом об лоб.       Шиничи первым рассказал про всё родителям. Наматывал круги по комнате, повторял через фразу, что не ожидал такого, что никак не понять одного, «почему».       Он знал Ран, как добрую девушку, восхищался её смелостью, любил наблюдать за ней и был уверен, что Ран думает так же, как и он. Но ошибся. В чём ошибся?       — Отец, правда, почему?..       — Шиничи, — отец звучал серьёзно, — её можно понять, это точно. Я бы даже сказал, она права. Жизнь — не детективный роман. Тут нет никакой гарантии, что преступника поймают. В романе без этого, понятное дело, сюжета не будет.       — Я знаю, но…       — Шиничи, я всегда был рад, что ты так мечтаешь стать детективом, но для этого мало прочитать всю мою библиотеку. А ты ещё не столкнулся с теми, кого невозможно исправить тюрьмой или нотациями. У тебя нет опыта, не тебе судить, Шиничи.       — А у Ран он есть?!       — Помнишь, что ты сказал о самообороне полицейского, убившего маньяка в баре десять лет назад?       — Он изрезал его, какая там оборона?!       — Теперь прочитай дело маньяков-клеймистов, которое было до, и подумай ещё раз, а я скажу Мегурэ, чтобы он не скрывал от тебя подробности. И да, не читай это как роман, — Юсаку немного усмехнулся. — Ещё это дело называют делом трёх мразей… И выживших участников выпустили из тюрьмы два месяца назад.       — Выпустили?       Поговорив ещё немного с отцом, Шиничи присел на кровать. Он сжал кулаки, напрягся так, что на лбу проступили морщины, потом встал. «Не дело», — шепнул себе он. Перед глазами замерло лицо Ран, которая стояла вдалеке, пока человек падал с балкона. А ещё недавно она кинулась спасать актрису от упавших доспехов…       Шиничи не мог её понять. Но очень хотел. Какая разница, убийца человек или нет?       — «Вырастешь — поймёшь»? — Шиничи почувствовал, как пересохло в горле. — Я, по-твоему, ребёнок? Ну посмотрим, Ран…

***

      Когда Ран рассказала всё отцу, тот долго молчал. Потом усмехнулся и рассмеялся. «Ну ребёнок!» — протянул тогда он, а потом смех сошёл на нет.       — Потому я никогда не принимал его серьёзно, — кивнул Когоро. — Он всего лишь ребёнок, который вылез из кучи детективных книжек! Жизнь с ним сюсюкаться не будет. Вообще не воспринимай его…       — Хотя инспектор Мегурэ ему доверяет, — ответила Ран. Когоро покачал плечами.       — Да, после того дела в самолёте Мегурэ в него поверил, рассказывал, что у него есть потенциал, — Когоро снова рассмеялся. — Но рано или поздно жизнь даст ему по башке. Если ему будет везти на дела «как в книжке», конечно, этот момент случится поздно. Интересно, он будет биться в истерике, как ребёнок?       Когоро снова засмеялся. Когда он посмотрел на дочь, та сжала одну ладонь в другой и мяла её, пока посматривала на отца.       — Что, ты не согласна?       — Нет, согласна, просто…       — Он просто не видел реальности. Как увидит… дальше от него зависит, Ран, — хмыкнул Когоро. — Да и сколько ещё детективов на свете, быстрее его справимся!       — Да…       Ран ощущала отвращение к поступку Шиничи, не к Шиничи лично. Проходя мимо него в школе, вглядываясь в его обиженное лицо, Ран вспомнила себя в четыре года. Она, рождённая в семье полицейского и адвоката, слышала много о преступниках, но в силу возраста имела на руках детские книжки, куколки и мультфильмы про добрых зверушек и любовь. Того дела ещё не было, Ран плохо понимала, что такое смерть.       Она искренне считала: «Тюрьма — это там, где виноватые люди признаются в своей вине, извиняются и выходят исправившись!». Кто-то садится раз, потом два и, будто не хватило, три — не может удержаться от своей натуры, кто-то даже больше. Стоит ли держать таких на воле? Кого-то сажают на всю жизнь, но если хоть немного иметь связи и «доказать», что их вина «минимальна», даже самым отпетым может повезти. Вдвойне, если у убийцы симпатичная мордашка, и он умеет сладко говорить.       Как Когоро говорил, так случилось с напарниками той толстой мрази. Один, худенький и трусоватый, был научен играть невинного ребёнка, который почти ничего не делал, был шестёркой на подсоссах, кого позвали не в ту компанию, и гуманный суд скостил ему срок.       Второму повезло с мордашкой, пусть вскрылось, что это результат пластической хирургии. Преступник отлично управлялся с этим, заигрывал со зрителями и судом, а так же настаивал, что виновен всего лишь в трёх изнасилованиях, а так никого не убил, во всём виноват главный, но не они.       Когоро и Мегурэ стояли на своём, доказывали, что столько ранений невозможно нанести одному. Но ранения, нанесённые подчинёнными толстяка, не были фатальными, а значит, почти ничего не значили. Преступникам повезло сесть всего на несколько лет.       И, к тому времени, когда началась ссора Шиничи и Ран, преступники два месяца обитали на свободе.       Исправились? Залегли на дно? Если подождать ещё немного, всё станет ясно.

***

      Спустя ещё месяц в одном из любовных отелей Бейки обнаружили тело мёртвой женщины. Горничная, которая пришла проверить номер, заметила вонь из-под кровати и заглянула туда. На её крик прибежали двое мужчин, которые удачно оказались на этом этаже и позвонили в полицию.       Мегурэ, ставший главным инспектором, захватил с собой Такаги и Когоро (хотя тот собрался в отставку) — они приехали втроём. Убитой стала молодая женщина в дорогом разорванном белье со следами изнасилования. С ней была небольшая сумочка с помадой, телефоном и презервативами разных размеров. Как выяснилось позже, убитая была проституткой. И на камерах осталась запись, как она идёт за мужчиной в капюшоне, чтобы провести с ним ночь.       — Так, — Такаги читал с блокнота, — ей нанесли два удара, первый ниже груди, потом преступник, возможно, испугался первого удара и решил добить девушку ударом в область сердца.       — Задел сердце, и она скончалась. Знал куда бить, я полагаю? — закончил Мегурэ. — Хм, что за тварь на этот раз?       — Меня пугает, что он снял девушку и при этом изнасиловал, — несоответствие не давало Такаги покоя, но шорох сумки притянул его внимание — Когоро рылся в вещах девушки. — Эй, Мори-сан!       — В этой сумке нет денег. Может, он заказал её, не расплатился или попросил оплату потом, а после убийства залез в сумку и забрал все деньги? — предположил Когоро. Звучало логично, все согласились с ним. — А что если ему нужны любые деньги?       — Да, это первое, что приходит в голову… Хорошо, отдайте сумку экспертам, пусть проверят отпечатки.       Эксперты проверили всю сумку, детективы обыскали место на предмет улик, но преступник всё продумал. Бывалые полицейские сошлись на том, что убийца спланировал всё или имел опыт, потому рылись в этом направлении. Поиски были продолжительны, но бесполезны.       Мегурэ успел позвонить Шиничи, но тот не смог помочь, как бы долго ни думал. Расследование застыло.       Прошёл месяц. На этот раз в полицию своей префектуры позвонили рыбаки. Официально, токийская полиция не знала об этом деле, но Мегурэ и Когоро узнали об утонувшей девушке от коллег из той префектуры.       Когда девушку вытащили на берег, на её теле нашли многочисленные следы верёвок. Её связали так, что двинуть пальцем было сложно, а защитить себя — совершенно невозможно. Преступник боялся, что девушка даст отпор? Тогда как он смог связать её?       Отец жертвы сообщил, что к времени смерти девушка должна была спать, но в крови обнаружили парализующие препараты. Преступник ввёл их во сне, чтобы жертва не вырвалась, если очнулась бы? Зачем связал её? Трусливый ход или расчёт? Полиция не знала ответа. Но кто-то шикнул, что убийца — «трусишка».       Прошло ещё две недели, новую жертву обнаружили в дальнем районе Токио на улице. Снова молодая девушка со следами сексуального насилия. Было заметно, что она боролась с убийцей, но ей не хватило сил. Выяснялось: у неё была сестра-близнец, которая работала проституткой, и некоторые пошутили, мол: «убийца обознался».       Когоро и Шиничи не верили в это. Особенно показалось странным то, что напасть на сестру убитой было куда проще. Та, на время убийства, была одна дома, включила свет, не закрыв шторы, и расслаблялась в наушниках. Убийца мог украсть у неё деньги снова, но преступник даже не пытался. Может, то убийство в отеле совершено другим человеком?       По показаниям сестры, она звонила жертве, но ничего необычного не услышала. Они обсуждали обычные вещи, будто жертва вот-вот придёт домой, но…       Шиничи уставился на тело. Причиной смерти было удушение, а значит, преступник довольно силён, скорее всего, это мужчина. Пока Шиничи искал какие-то зацепки на теле, краем уха он поймал разговор Мегурэ и Когоро.       — Удушение… Сколько же она задыхалась? — выдохнул Когоро, подпирая голову рукой.       — Да… Помнишь ту актрису? Её тоже задушили, — Мегурэ призадумался. — Вроде бы это был тот с чесоткой в одном месте, да?       — Точно, порезы жертвам оставлял главный, что если чесотник вернулся к убийствам? — предположил Когоро. — Помню, у одной из девушек тоже украли деньги, но они не делали это регулярно…       — Жалеть его я не буду! — хмыкнул в ответ Мегурэ. Оба кивнули друг другу.       Шиничи обернулся к ним, изучил каждого взглядом. Он слышал что-то об убийстве той актрисы от матери, которая тоже собиралась отправится на её постановку. Его мама долго плакала, а маленький Шиничи читал подробности убийства и дрожал.       — У такой жестокости есть мотив, да? — шепнул он матери тогда. Мама убрала руки от глаз.       — Нет, эти без мотива, они просто такие, не исправятся, — усмехнулась Юкико. — Узнаешь, что и так бывает… как вырастешь.       Шиничи сжался. Он едва помнил этот разговор, и вот он пробежал перед глазами. Мать сказала то же самое, что и Ран… Нет, Ран сказала то же, что его мать. «Почему… Правда, почему тогда? Нет, может, это подражатель? Те двое отсидели свой срок, а главный же мёртв…», — Шиничи обернулся к Когоро.       Он до сих пор служил, хотя думал уволиться. Новички рассказывали друг другу, что Когоро избавился от главного, но не все выносили это за штаб.       — Хм, — Шиничи отошёл от тела, — а чем убийство той актрисы похоже на это?       — Ха, тут нет только порезов, остальное идентично, — хмыкнул Когоро. Он подошёл вплотную к Шиничи и наклонился над ним, заставив того вздрогнуть. В его глазах так и читалось: «Детям на местах преступления делать нечего!». — Я понимаю твои подозрения на подражателя, но я знаю почерк тех преступников.       — А вариант, что это сделал кто-то, связанный с жертвой?       — Поищем, — хохот Когоро был ужасно тяжёлым. — Знаешь, я тоже надеюсь, что ты не ошибаешься, но чутье мне другое подсказывает…       — Хорошо, если не подражатель, то я обязательно помогу поймать его.       — А если поимки не хватит?       — Ну, есть ведь… пожизненное? — голос Шиничи превратился в писк. Только он сказал это, Когоро стал ещё мрачнее: брови к переносице, ряд морщин на лбу, сжатые губы. Если бы Шиничи сказал «дважды два — четыре», он пожалел бы о сказанном под таким взглядом.       — На том суде я тоже на это надеялся, и что случилось? Подробности знать хочешь? — Когоро отвернулся от Шиничи и размял одну руку. Мегурэ пялился то на него, то на Шиничи. — Имей в виду, я не отпущу преступников, неважно кто они. Так что лучше не мешайся.       — Я справлюсь!       — Ха-ха, удачи, что ли…       Шиничи нахмурился. И как он себя ведёт? А что он с преступниками сделает, убьёт так же, как главного?       — Эй, инспектор, — Шиничи прорычал что-то нечленораздельное, отчего Мегурэ дёрнулся.       — Что?       — А вы? Если вы увидите преступников, например, на грани смерти? — в голове Шиничи крутился случай из Нью-Йорка. — Если, например, преступник упадёт с высоты, вы схватите его за руку?       — Как бы тебе сказать, Кудо-кун, — тяжело протянул Мегурэ. Шиничи посмотрел на него с удивлением. — Долг обязывает, бесспорно, но я не буду врать… Смотря, кого мне спасать.       — Смотря… кого?       — Например, человек, доведённый до ручки, срывается и случайно ранит близкого человека. Потом он сам понимает, что сделал, искренне раскаивается и сознаётся во всем, не пытается запутать следствие — ясное дело, спасу. Но если те мрази… даже не проси, не собираюсь.       — Инспектор?       Мегурэ только хмыкнул и поковылял вперёд, оставляя Шиничи одного.

***

      Убийца переезжал из района в район, полиция всё чаще шепталась, что насильник подался в бега. Шиничи пытался думать в меру того, что знал, иногда находил мелкие улики и бежал по их следу, чтобы понять, что всё это зря. Например, находил у жертвы богатую сумку, пытался найти тех, кого могло задеть её богатство, но никого не находил или у них железное алиби.       — Тратишь время на свои самоуверенные предположения? — смеялся Когоро над ним.       — А вы как определили, что это он после двух жертв? Если нет? — огрызался Шиничи в ответ. Когоро смеялся ещё больше.       — Сопляк решил поспорить с опытным полицейским, да? Я видел десятки жертв, парень. Ты бы хоть дело почитал, фотографии посмотрел, а? Или не смотришь, пока не убедишься, что он?       — Да, — грубо шикнул Шиничи.       — А вот представь: в деле была улика, которая скажет мне, что он, а ты так и будешь тупить, понимаешь?       — Посмотрю обязательно!       Слова Когоро сбылись — седьмая жертва оказалась изрезана. Её порезы невозможно сравнить с ранами от «главного», но они имели схожий почерк и предупредили, что преступник вооружён.       Полиция и Шиничи хватались за мелочи, изучали каждую, но ничего не говорило о том, что преступник связан с жертвой. У Шиничи начинали опускаться руки, Когоро только хмыкал и продолжал убеждаться, что это именно тот, «чесотник».       Потом прошёл месяц. Второй. Убийств нет. Ещё недавно убийца не мог перетерпеть двух дней, как вдруг исчез. Понял, что нанёс порезы, как покойный напарник, и решил скрыться? Полиция согласилась с этим без споров, кто-то смело шутил об этом, другие предлагали следить за остальными преступлениями, ведь преступник мог сменить почерк.       Шиничи, схватившись за голову, сжался. Он только вышел из полицейского штаба и не знал куда идти.       — Да, зря я вбил себе в голову идею доказать Мори, что это не он, — шикнул он сам себе. Стыд налил краской его щёки, когда знакомый женский голос хохотнул рядом с ним.       — Дошло, Шиничи?       — Ран?!       Шиничи визгнул. Ран смотрела на него исподлобья, немного улыбалась, словно насмехалась над ним. Ещё недавно Шиничи возражал бы, упёрся, как баран, и искал подтверждения своему воображению, но теперь нет. Воспоминания о теле седьмой жертвы заставили его очнуться.       Тело голой изрезанной женщины. Убийца никак не связан с ней, проверили всех друзей и знакомых.       — Дошло? — повторила Ран. Шиничи опустил голову.       — Да… Признаю, я тупица.       — Вот и прекрасно! — Ран хлопнула его по голове. Лёгкая дрожь прошла по телу Шиничи.       Смотря на её полуулыбку, Шиничи сморщился. В его голове улыбка Ран была такой, как после поимки того вора в средней школе: широкой, милой, яркой. Благодарность ему, замершая в той улыбке… Увидев её тогда, Шиничи уже не мог о ней забыть.       Когда Ран снова улыбалась так же, Шиничи замирал и смотрел на неё. Не мог оторваться. И, как детектив, скоро понял почему.       Он влюбился, как идиот.       Но Ран, которая сейчас, другая… Нет, это другая сторона Ран: полная ярости, уверенная, сильная. Шиничи был поражён ей и вместе с тем не понимал почему.       — Ран, почему ты… так упорна? — выдавил Шиничи.       — Почему? — Ран усмехнулась. Она повела Шиничи в сторону, в место потише, когда из штаба вышли двое полицейских. — Серьёзно, почему?       Когда тихое место нашлось, Ран издала что-то похожее на смех.       — Пока ты в шесть лет читал детективы, я сидела одна в квартире наедине с новостями, — сжала кулаки она. — Я видела выжившую жертву, израненную с головы до пят. И, чёрт возьми, я видела свою мать, когда пострадала она! Я видела её тогда!       — Ты… ты видела? — руки задрожали. Шиничи почувствовал странный холод на пальцах. — В новостях не…       — Да, в новостях не упоминали, что дочка полицейского прибежала на место преступления. Но, если бы ты поискал подробнее, ты бы нашёл фотографию моей мамы в больнице, то увидел бы. Мы сидели с ней, папа и я…       — Ран… Прости, не знал, — голос Шиничи дрожал, как он сам.       — Я видела фото мамы раньше, она носила открытую одежду, особенно в такое лето, но теперь она носит только закрытое, — Ран едва следила за своими же словами. — Ей приходится скрывать то ужасное клеймо… Выжившей жертве тоже… И родственники убитых знают, что какие-то мрази отнеслись к девушкам, как к скоту, насиловали, убивали…       — Ран…       — И что, разве они поймут после тюрьмы? Это не те, кто могут исправиться, Шиничи, ты должен понять! Это конченные люди!       Ран схватила Шиничи за руку. Её крепкая хватка держала его ладонь, а Шиничи чувствовал, как через этот простой жест Ран передавала ему свои чувства: всю злость, ярость и нескончаемую боль.       — Шиничи, пожалуйста, прекрати думать, что всё в мире так просто. Это не те люди, каких ты всегда представлял. Просто попробуй увидеть то, что вижу я, и ты всё поймёшь. Ты поймёшь, кто они на самом деле.       Шиничи высвободил руку, но тут же достал вторую и сжал руки Ран в ответ. Он понял её чувства, но его убеждения были другими. Шиничи почувствовал, что запутался, забыл все слова, захотелось сжаться в комок и просто закричать, но Ран снова сжала его пальцы.       Точно известно две вещи: Шиничи стал детективом, чтобы преступники не могли творить что хотят, он не должен давать им спуска, как и полиция, а ещё… грусть и злость не подходили Ран. Шиничи не мог смотреть на её лицо, когда видел эти чувства в нём.       — Шиничи, ты меня понял? — переспросила Ран в нетерпении узнать ответ. Шиничи усмехнулся.       — Я понял, я попытаюсь… Если я не поймаю их, можешь ударить меня. И ещё… если будешь ловить их вместе с полицией, будь осторожна.       — Не переживай, — в этой усмешке Ран не было беспредельной злости, — я сильная.       — Я знаю, Ран… Я уже убедился.       Ран согласилась проводить Шиничи домой, забыв, что недавно они были в ссоре. Он, по дороге, заглянул в телефон, посмотрел новости о последнем теле и попытался думать, как Когоро с Ран.       Он представил, что убийца «чесотник» и ход его мыслей. Раньше главный помогал ему закрывать его низменные потребности, ведь все трое хотели мучать и убивать женщин. К тому же краем уха Шиничи услышал в штабе, что большинство изнасилований вина чесотника — главный прибегал к этому, когда хотел показать своё превосходство, как с Эри (чтобы глубоко задеть Когоро), а трус обычно держался подальше от таких утех. Боялся этого? Пока это не важно.       Теперь главный умер, а чесотка не прошла, и тюрьма не помогла. Чесотник стал убивать сам, чтобы справиться с желанием. Сначала ему понадобились деньги, потому он выбрал ту, у которой они могли быть. Потом, скорее всего, не смог справиться с желанием выбирать кого хочется и наслаждался старой жизнью. Но, к седьмой жертве, влияние главного взяло вверх: захотелось причинять боль, домирировать — оттого у жертвы столько порезов.       Он, схватив нож, не сдержал себя, но потом понял — это опрометчиво. Есть преступники, которые просто насилуют и убивают, а порезы сужают круг поиска. И на его бывшего напарника подумали бы в первую очередь, но, поскольку тот мёртв, а он на свободе, то может оказаться одним из подозреваемых.       — Значит, он понял, что его могут узнать из-за почерка, — вслух буркнул Шиничи. Ран, улыбнувшись, кивнула.       — Может быть, — Ран не была детективом, не знала точного ответа. Это была… интуиция? — Улик, которые говорили бы о его личности, пока нет?       — Мы узнали, что после выхода из тюрьмы он переехал к своей бабушке, но, когда приехали на место, мы обнаружили её тело, а из самого дома пропали все драгоценности, — ответил Шиничи. Ран сжал зубы, чуть не рыкнула.       — Он убил свою бабушку ради денег?!       — Выходит, так… Сейчас я был в штабе для того, чтобы помочь найти его родителей. Мы пытались связаться с ними, но пока они не отвечают. Как я узнал, они тоже богаты, причём куда больше, чем бабушка. Если на них кто-то нападёт или ограбит, это может быть он. Ему нужны деньги…       — Он даже поработать не хочет? — хохотнула Ран. — Вот придурок.       — Может, что-то в тюрьме неприятное случилось?       — Надеюсь, заслужил.       — Эй, Ран, что ты так?       — С такими никак иначе!       — Ну, ладно, — Шиничи посмотрел в сторону — они успели добраться до его дома, — завтра вернусь в штаб, чтобы прочитать материалы того дела. Я сделаю всё возможное.       — Надеюсь уж, — улыбнулась ему Ран. Её улыбка казалась не искренней, но Шиничи наделся, что это скоро изменится. Он махнул ей рукой и побрёл в дом.       Он собирался с самого утра бежать в штаб, уже приготовился к этому: положил одежду на утро рядом с кроватью, завёл будильник. Но Мегурэ позвонил раньше, почти в пять утра. Шиничи вскочил от звонка, схватил телефон, решив, что услышал будильник, но разглядел имя Мегурэ на экране.       — Алло? Что-то срочное, инспектор? — он задал закономерный вопрос. Ответ был краток.       — Да, тут… сложно объяснить.       Шиничи приехал по адресу, названному Мегурэ. Как он узнал, Когоро уже уехал на другое место далеко отсюда, а Шиничи только предстояло завернуть за угол и познакомиться с… выжившей жертвой чесотника? Уже это удивило Шиничи, но всё не так просто.       Мегурэ попросил жертву повторить всё для Шиничи.       Девушка рассказала, что преступник (который выглядел как тот парень из отеля) разорвал её одежду, расстегнул ширинку, но его член… не работал. Преступник попытался «реанимировать» его глупыми движениями, и девушке хватило мгновений, чтобы начать отбиваться.       Тогда преступник сжал в руке нож и стал махать им перед жертвой, умудрился оставить ей две раны на руках, но его трусливые попытки отбиться оказались безуспешны. Девушка приготовилась схватить его, но отвлеклась на дорогу. Преступник кое-как смог вырваться и убежал. Жертва осталась на месте и вызвала полицию.       Мегурэ с Шиничи переглянулись. Эта история совсем не похожа на прошлые убийства. Импотенция у насильника? Трусливый преступник, который не может отбиться с ножом в руке?       — Эм, инспектор, ты, вроде, говорил, что их трое. Главный, который мёртв, «чесотник» и, — уточнил Шиничи.       — Трус, — добавил Мегурэ. — То убийство девушки, найденной рыбаками, похоже на его почерк. Я не знаю, почему он убивает, но есть вероятность, что он пытался сойти за друга и взял у него одежду, как из записи в том отеле.       — Он пытался отвести от него подозрения, но получилось ужасно, хм… Принял бы таблеток каких, ха, — хохотнул под нос Шиничи. — А если он ещё и отвлекал внимание?       — Есть такое. Помнишь родителей чесотника? Убиты. И ограблены тоже.       Шиничи последовал за Мегурэ в машину, на ней добрались до квартиры. Внутри Шиничи почувствовал холод от раскрытого окна и два запаха, которые смешались в кашу — сигареты и молоко.       Шиничи махал перед собой рукой и оглядывал огромную гостиную. Все дорогие вещи пропали. Отец лежал недалеко от двери с ножом в животе, а позади него мать и сестра убийцы — на обеих разорвана одежда, тела покрыты белой жидкостью.       Когоро стоял над ними, и Шиничи аккуратно шёл к нему, сдерживая приступ тошноты.       — Он что… свою мать и сестру тоже? — Шиничи прикрыл рот ладонью. Почудилось, что его уже стошнило на ладонь.       — Я б не удивился, — утомлённо хохотнул Когоро. — Не боись, это молоко. Видишь, вот там пакеты в мусорной корзине? Да и пахнет молоком, — Когоро, подтверждая свои слова, наклонился над телами и вдохнул. — Можешь сам проверить.       Борясь с тошнотой, Шиничи наклонился. Запах молока ударил в нос, чуть успокоив, но настойчивый запах сигарет и общая картина убийства вызывали мрачные чувства. Тем более, если убийца вправду сын семьи.       — Меня пугает другое, — Когоро поднялся на ноги, Шиничи — после него, — то, что он курил напротив трупов родителей. Хотя, думаю, это от нервов, судя по небольшой горстке пепла тут. Потом тут… Правда, сомневаюсь, что он пытался осознать, что сделал, думаю, в его голове было что-то куда тупее.       Когоро обернулся. Шиничи стоял рядом с ним и внимательно слушал его. Настолько внимательно, что Когоро невольно отступил назад, оторопев. Потом подошёл к Шиничи поближе и пригляделся к нему.       — Что? — удивился Шиничи.       — Ты, — Когоро замер. Он хотел что-то сказать, но не знал что. После недолгих раздумий ему в голову пришло простое: — ты меня понял?       — Да, я с вами согласен… Я слушаю.       Когоро уставился на Шиничи с ещё большим удивлением. Он отвернул голову от него, снова повернул к нему, повторил это ещё раз, потом снова. Недоверие читалось в его глазах, а Шиничи продолжал стоять и оглядываться по сторонам в поисках улик.       Он отошёл от оторопевшего Когоро и бесцеремонно зарылся в ящик с документами. Он достал оттуда визу на поездку в Корею и заграничный паспорт.       — Инспектор, смотрите! У него виза, она ещё действует, но он её не взял, — отметил Шиничи. — Без заграничного паспорта он не смог бы покинуть страну, так? Документы его родителей тоже рядом…       — Значит, он остался в Японии, нужно найти его, — кивнул Мегурэ. — Так, осталось узнать, не сменил ли он внешность снова…       — Не думаю, — Когоро вышел из ступора и отозвался. — Он очень гордился результатом своей пластической операции… Слышал, это было лицо, о котором он всегда мечтал… Сменили бы такое?       — Возможно, ты прав, — хмыкнул Мегурэ, кивая. — Кудо-кун, а ты что думаешь?       — Я? Я согласен. Вряд ли он бы сделал это…       — Надо же, — тяжёлой походкой Когоро доковылял до Шиничи и уставился на него ещё раз, — как я дожил до того, что ты со мной соглашаешься, отчего имею честь?       — Я просто… Признаю, что был неправ. Всё выглядит, как дело рук тех преступников и… да, их нужно срочно поймать, потому что они… творят ужасные вещи.       — Хм, значит, ты признал, какие они люди на самом деле, но пока не лишился своих принципов… Ну ничего, уже шаг вперёд, пацан!       Не успел Шиничи возмутиться, Когоро стал трепать его по голове. Нечленораздельные возмущения юного детектива растворились в смехе Мегурэ.       После того дня Шиничи остался раздражён. Он понял, что исследовать то дело — важно, а преступника никак нельзя упустить. Несвязанные друг с другом жертвы? Убийство бабушки, сестры и родителей? Мерзость. Умудрился даже молоко пролить, пытаясь подставить это под «сексуальное насилие»… «для особенно тупых полицейских» что ли?       Раздражение Когоро и Ран постепенно становилось понятным.

***

      После школы Шиничи попрощался с Ран и отправился в штаб на первом автобусе. Мегурэ ждал его, потому встретил у лестницы наверх и проводил до одной из допросных. В ней было тихо, без лишних ушей, папка с делом была у Мегурэ в руках. Он положил её на стол и ушёл за кофе.       Шиничи открыл папку с делом. Пробежался глазами по титульному листу, пальцы нерешительно теребили кончик странички, Шиничи заставил себя листать дальше. Текста на страницах оказалось много, но взгляд неизбежно упал на фотографии первого тела.       Первым появился ком в горле, потом Шиничи прижал руку ко рту. Труп выглядел… ужасно. Вспомнились известные слова из детективных историй: «Даже бывалые полицейские, увидев это…». Хотя Шиничи и не бывалый вовсе, только новичок.       Шиничи стал вчитываться в текст. Хотелось бы знать, что это фантазия, сценарий для фильма, но Шиничи вспомнил слова Ран. Это было, это правда, и это надо принять.       Шиничи заставил себя представлять это.       Изнасилованная и изрезанная девушка лежала в переулке, зарезанная без причины, потому что убийцам захотелось. Женщина никак не связанная с ними. Снова затошнило, но глаза не отрывались от фото. Слово «мерзость» крутилось в голове у Шиничи и замерло перед глазами, когда он нерешительно перелистнул страницу.       Вторая жертва, ещё больше порезов, словно убийцы изучали свой предел, с каждой жертвой всё хуже и хуже. Тошнота стояла комом в горле, кулаки Шиничи сжимались, а разжимать их стало трудно.       Увидев десятую жертву, Шиничи вскрикнул. Его крик прошёлся по комнате, внезапное «а-а-а-а!» отлетело от стен и вернулось тихим эхом. Но Шиничи продолжал читать, чувствуя как с каждой подробностью ему хотелось больно ударить каждого преступника.       Наконец Мегурэ вернулся с кофе, но Шиничи не заметил его. Мегурэ не стал возмущаться и поставил кофе так, чтобы Шиничи ненароком не сбил его рукой. Когда тяжёлая рука инспектора легла на плечо Шиничи, тот очнулся.       Он еле дошёл до пятнадцатой жертвы.       — Инспектор, — его голос хрипел, будто ком в горле не позволял ему выговаривать слова, — меня…       — Тошнит? Ты бледный, — кивнул Мегурэ. — Сейчас принесу что-нибудь…       Мегурэ снова выбежал, а Шиничи остался один с делом. Сюда бы кого-нибудь… страшно читать это одному. Да, Шиничи впервые стало страшно — ему, самоуверенному нагловатому ребёнку, который на каждую барабашку искал своё объяснение. Но это не барабашка, это… реальность. Беспощадная и жестокая.       — Вот, — Мегурэ притащил старое ведро. Не хотелось спрашивать откуда оно. — Ты в порядке?       — Да, я, — Шиничи уставился на страницы. Он до сих пор замер на пятнадцатой жертве и успел забыть, где остановился. — Вы… как… вы ведь это видели?..       — Мори-куна один раз вырвало, меня… меня просто тошнило всё время, — буркнул Мегурэ. — Я с тобой посижу.       — Ага, — Шиничи нерешительно теребил страничку в руке. Нужно перевернуть её, — я…       — Успокойся, успокойся… Так, — Мегурэ подумал, что отвлечённая тема поможет и кое-как создал на лице подобие улыбки. — Твоя мама приехала в Токио недавно, да? На сколько?       — На два месяца, да… Боже, — Шиничи резко дёрнул следующую страницу, и новые фото призвали к себе его взгляд. Как всегда хуже прошлого или… нет, все ужасны. Все ужасны, что…       — Кудо-кун, ты… А.       Шиничи отвернулся от Мегурэ и схватился за ведро. Его вправду стошнило, пока Мегурэ неудобно улыбался. Он вспомнил тот момент, когда стошнило Когоро. Мегурэ держал руку у Шиничи на плече, надеясь, что это хоть немного убавит боль.       Шиничи снова повернулся к делу. Из него вышло «всё», как ему казалось, но рвота не остановила тошноту. С тяжёлым сердцем, головой и сжатым кулаком Шиничи продолжал изучать дело.       Девятнадцатая… двадцать первая… выжившая жертва… Она была жива, но изрезана, как убитые. Если бы те двое военных не успели подбежать, она бы тоже стала телом.       «Какие твари», — Шиничи сжал зубы: «Нет, это… ясное дело их мразями назвали».       И вот постепенно, борясь с головной болью и тошнотой Шиничи добрался до случая с Эри. Мегурэ отвернул голову, а Шиничи зажал себе рот.       Когда-то, когда он услышал о деле Эри, Когоро и главного, у отца не было фото Эри, как и в СМИ, и только для полиции Эри разрешила сфотографировать себя. Глаза метались от порезов до синяков на бёдрах. Шиничи на секунду выпал из мира, а потом вспомнил.       Вспомнил его первую встречу с Эри — красивой женщиной в закрытом платье. Когоро не отходил от неё, как и секретарша Эри, её лучшая подруга. Пусть Эри выглядела сильной, они защищали её, а ещё…       В ресторане, куда они отправились, мимо них прошёл тучный парень, напоминающий главного. Эри сжалась от страха, заметив его. Паника перед такими мужчинами преследовала её по сей день, и, наверняка, ещё не отпустила.       Шиничи сжал зубы. Его кулак сжался так твёрдо, как только возможно для Шиничи. На секунду… Всего на секунду в голове пробежала мысль:       «Он заслужил».       Прошли мгновенья, прежде чем Шиничи осознал, о чём подумал. Тут же его кулак разжался, он схватился руками за голову, а его глаза стали походить на рыбьи. О чём он подумал? Разве так можно? Желать смерти даже таким…       Таким, которые убили столько женщин, ради своих эгоистичных желаний «поиграть». Убили ради себя. Шиничи никак не мог пустить эту мысль в свою голову. Как это возможно? Как это… мерзко.       — И… что ты думаешь? — Мегурэ немного сжал плечо Шиничи. Тот повернулся к инспектору.       Он правда не знал, что ответить. В его голове преступники были, как в романах — те, кто решился на убийство, потому что нужны деньги, жертва виновата в чей-то смерти, любая проблема, но не такое.       Шиничи знал о маньяках, но будто не хотел понять, считал, что «их не существует в реальности». И вот перед ним трое ужасных мразей, а он пытался устроить это в свою картину мира.       Но не выходило, это за рамками. Тут нет оправдания, которого он просто не знал, нет никаких мотивов и причин, перед ним те убийцы, которые убивали, потому что они убийцы. Потому что им нравилось. И на Эри напали, потому что захотели увидеть Когоро разбитым. У них вышло.       А ещё они навредили Ран, задев её семью.       Кулаки снова сжались от переполняющей душу мерзости, но Шиничи кое-как заставил себя ровно сидеть на стуле и не качаться из стороны в сторону, подобно психически больному.       Не нужно искать какие-то мотивы, нужно просто найти оставшихся двоих. Найти и всеми способами сделать так, чтобы они не смогли снова убить кого-то.       — Если я узнаю, что это они, — не сдержался Мегурэ, — я их изобью… Хорошо бы ты их схватил.       — Инспектор…       — Мори-кун точно убьёт их… Лучше вы с Ран…       — Мегурэ… А… а если Ран тоже? — вдруг выдавил Шиничи. Он не верил в это, но почему-то сказал. — Ран ненавидит их не меньше отца…       — Винить её не за что, разделяю её чувства, — только рассмеялся Мегурэ. Его кофе закончился, а Шиничи совсем не заметил, как Мегурэ выпил его. — А ты?       — Я… я не знаю точно… Мне нужно немного осознать всё. А, по поводу дела…       — Если тебе сложно…       — Нет, я… перечитаю, чтобы улики запомнить. Если уж я начал, я должен помочь вам… Ну или попытаться хотя бы… Давайте ещё раз? Сделаете несколько уточнений для меня?       — Хорошо… Но сначала выпей кофе, стынет.       — Ага… Спасибо…

***

      Шиничи запомнил всё, что казалось полезным, принял характер убийц, описанный Мегурэ, и смог чётче представить картину. И, пусть сначала произошедшее дальше казалось необычным, всему нашлись объяснения.       Насильник пропал по известной причине, его сменил трус. Он больше не пытался насиловать жертв, к тому же оказался единственным, кто выбирал жертв хоть по каким-то критериям. Таких было два: он убивал тех, кто узнал его, как преступника (как ту девушку, которую нашли рыбаки) или актёров.       Как выяснилось, трус всегда мечтал стать актёром, ходил на сотню кружков, но не смог поступить в актёрский колледж. Потому он стал завидовать всем известным актёрам, в частности тем, кто рано стал знаменитостью. Именно на них охотился трус.       Он продолжал страховаться, как мог, но однажды одна из жертв оказалась застрелена. Причём в неё стреляли не раз и, судя по всему, не глядя и в панике, потому что несколько пуль попали в стену позади жертвы, а потом в другую. Убийце только повезло, что пули хоть куда-то попали.       Все подумали, что преступник мог быть другим человеком, но трус допустил роковую ошибку — рядом с трупом лежали его водительские права, на то имя, под которым он сел.       Когоро с Мегурэ смеялись так долго, что Шиничи стало неудобно. Пока он прикрывал глаза руками, подошли Ран и Юкико. Когоро тут же начал рассказывать дочери, что произошло, а Юкико подбежала к сыну. Она запричитала, заявив, что убитая — её близкая подруга.       — Слушай, Шин-тян… Я же тоже рано стала актрисой, а если я следующая? — запаниковала она. — Тем более…       — Тем более? — переспросил Шиничи. Мегурэ подошёл к ним, когда расслышал диалог.       — Мне в последнее время кажется, что за мной кто-то следит… Я как-то вспышку фотоаппарата слышала…       — Что, когда?! — вскрикнул Мегурэ.       — Я думаю, когда нашли прошлое тело… если я верно помню…       — Эй, мам, их же двое, может второй следил? — вскинул брови Шиничи.       — Ты думаешь, Шин-тян?!       — Так, тогда надо будет поставить вам охрану! — подбежал Когоро. — И мне тоже стоит последить за вами.       — Ох, я боюсь, — вздохнув, ужаснулась Юкико. Вдруг она широко распахнула глаза и полезла в карман за небольшой… штукой, похожей на шарик на липучке. — Вот, это разработал мой друг профессор… жучок со средством слежки! Там даже микрофон есть!       — Жучок с чем? — усмехнулся Шиничи. Изобретения того профессора становились всё страннее.       — Да, его можно отлепить и прицепить на одежду…       Шиничи с сомнениями уставился на эту странную штуку. Потом открыл липучку и уже было потянулся прицепить её на штаны матери, но к той подпрыгнула Ран.       Липучка прицепилась Ран на спину, а рука Шиничи медленно сползла от талии Ран к её заднице.       — А! — Ран резко вскрикнула. — Шиничи!       — Ай, прости! — визгнул покрасневший Шиничи и ещё больше заорал, когда Когоро уставился на него, будто умел убивать взглядом. Шиничи неловко рассмеялся, но как забрать у Ран жучок... не знал.       Так оставить? А она это же платье наденет?       — Эй, дядя, — Шиничи медленно подобрался к Когоро. Тот моментально заорал:       — Эй, что ты!       — Постойте, потом побьёте, виноват! Э, я хотел жучок прицепить на маму, но Ран бросилась вперёд…       — Жучок? — Когоро посмотрел на дочь. Жучок был почти незаметен, но Когоро смог разглядеть его. — Его можно слушать и отследить?       — Да…       — Эй, Юкико-сан, — Когоро вдруг подозвал к себе Юкико. Ран тоже хотела подойти, но Когоро попросил её остаться на месте.       — Как он работает? — спросил Когоро у Юкико.       — Жучок? А, Шин-тян, ты на Ран-тян прицепил?       — Я на тебя хотел, но Ран вперёд бросилась и…       — Давайте оставим его, — резко вставил Когоро, удивив других. — Ран и так часто увязывается за мной, тоже не хочется, чтобы она пострадала. Я сам недавно думал, может, договорится с ней о подобных жучках вместе с полицией…       — Поняла… Ничего, у меня второй жучок есть! — усмехнулась Юкико. — Потом покажу, как отследить его… Хорошо, что ты так волнуешься за неё! А ты, Шиничи?       — Что?       — За Ран-тян волнуешься?       Шиничи усмехнулся. Что за риторический вопрос? Ему стоит отвечать? И Ран рядом, не лучшее время для признания в любви.       — Ещё как! — только усмехнулся Шиничи. — Ещё как!

***

      Через несколько дней все собрались на прогулку: Шиничи, Когоро, Юкико и Ран. Поскольку Когоро знал о жучке, а Ран ещё не заметила его, он убедил её надеть ту же одежду. Жучок отслеживался через специальный наушник, который лежал в карманах у Когоро и Шиничи, но оба надеялись, что им не придётся пользоваться им.       Они надеялись, что это простая прогулка, но неизбежно обсуждали дело.       — А у кого они украли пистолет? — спросила Юкико. Когоро посмеялся, Шиничи закатил глаза и отвернулся к Ран.       — У Такаги! Ему нужна премия «самый доверчивый в мире полицейский!», — хохот Когоро пугал прохожих, но вся компания жила в другом мире, испорченном двумя маньяками. — Пугает, что у него есть пистолет, вдруг ещё умудрится попасть… Хотя он такой трус…       — Как вообще убивает, если трус? — усмехнулся Шиничи.       — Когда убийство было храбрым поступком, Шиничи? — шикнула Ран. — Храбрость — для хороших дел, а убийство, как раз, трусость.       — Хм, думаешь?       Шум улицы окутывал компанию. День в самом разгаре, шёл спокойно и приятно. Компания успела поесть, прогуляться в новом парке, устать, найти новые силы и снова устать.       Тогда сгустился сумрак, людей стало меньше, а компания приблизилась к речке. В нескольких метрах отсюда можно найти мост, до него не так далеко. Все решили добраться домой через этот мост, заодно доесть такояки, купленные в ближайшей лавке неподалёку.       Они уже стыли, когда Юкико заметила публичный туалет. Она отпросилась туда, Когоро разрешил ей сходить, а сам первым отошёл подальше к ближайшей скамейке. Шиничи подошёл к нему, Ран медленно шла сзади, как вдруг все резко обернулись.       Из туалета раздался выстрел, за ним крик. Когоро и Шиничи вскочили, погнавшись за Ран к туалету. Все трое без неловкости ввалились в женский туалет.       Юкико стояла у боковой стены, дрожа от страха. Напротив неё худой парень с пистолетом в руке. Он неуверенно сжимал курок, хотя выстрелил несколько раз — все мимо Юкико. А ещё он мямлил что-то нечленораздельное.       — Это он! — крикнула Юкико, стараясь не упускать преступника из виду. — Он сказал…       Преступник бросился наутёк, но налетел на Когоро. Тот схватил преступника за руку, которую когда-то сломал, и снова дёрнул, чтобы сломать ему руку снова. Преступник простонал, но, неожиданно, среагировал. Резким движением он присел, ударил Когоро ниже живота и вырвался, чтобы выбежать наружу. Когда все бросились за ним, он выпустил назад несколько пуль.       Все пролетели мимо.       Юкико вылетела последней. Шиничи и Ран бегло оглядывались в поисках помощи, пока бежали, но ещё никого не заметили. Только на втором повороте Шиничи заметил Такаги в штатском у тротуара. Он не был при службе, да и пистолет у преступника, но положиться на него можно.       — Эй, детектив Такаги! — крикнул Шиничи, стараясь не упустить остальных из виду. — Можете отвести маму в штаб? На неё попытался напасть трус!       — Что?! Да, конечно! — Такаги немедленно согласился, а Шиничи подтолкнул к нему Юкико. Они унеслись вдаль по людной улице, а Шиничи побежал за остальными.       Он почти упустил их, но надел наушник, чтобы слышать жучок Ран. Судя по звуку, они бежали к мосту, и Шиничи нагнал их.       Когда преступник заметил мост, он резко оживился, словно это его логово. Он обернулся и прицелился из пистолета, выпустив шесть пуль: пять пролетели мимо, одна попала Когоро в плечо, заставив того простонать. Но он не остановился, даже не обернулся посмотреть на рану, а заставил себя бежать дальше, следил, как преступник снова заряжает магазин.       Преступник добрался до моста, но, прежде чем забраться, хорошо прицелился. Шесть выстрелов, одна пуля угодила Шиничи в колено. Шиничи простонал и свалился. Когоро отвлёкся на него, Ран полетела за преступником на мост.       Редкие машины, проезжающие мимо, не хотели вмешиваться, а преступник в панике искал по карманам, но пуль у него не осталось. Ран догнала его в центре моста, когда преступник запнулся об гладкий камешек.       Он, не думая, попытался прижаться к чему-то, но мост был излишне «дизайнерским». Он стоял из треугольных стен, похожих на акульи плавники, между которыми были пробелы. Конечно, там стоял невысокий забор — за него несложно перелезть. Перекинуть человека сразу в воду — ещё проще.       Тем временем под мостом, Шиничи держался за ногу. Он не мог двигаться и еле вслушивался в наушник, ведь почти забыл про него.       — Дядя, — простонал Шиничи, когда Когоро еле подковылял к нему, — тут… полицейский участок рядом, вроде… сходите? Он недалеко совсем…       — Уверен, что у преступника больше нет пуль?       — Да, вон… сами видите, Ран прижала его к стенке…       — Хорошо, сейчас… Я надену наушник и прибегу назад, если что!       — Да…       Когоро убежал за подмогой, Шиничи попытался опереться на руки, но закричал от боли в колене. Даже проползти вперёд сейчас не выйдет, осталось только наблюдать за Ран.       Шиничи видел преступника из-за устройства моста, а Ран — едва заметная рука, остальное скрыто плавником.       — Немедленно говори, что ты хотел от Юкико-сан!       Вслушиваясь в голос Ран, Шиничи наблюдал за мостом. Скоро Ран схватила преступника так крепко, что могла легко перекинуть через мост. Тот кричал и даже хныкал, но пара ударов в живот заставила его говорить.       — Я… это он сказал… Другой…       — Чесотник?!       — Да, он сказал… хотел всегда Юкико… попробовать…       «Что?» — Шиничи широко раскрыл глаза. Он целился на его мать? На секунду ему представилась картина тела, и Шиничи громко заорал. Но вокруг пусто, никто его не услышал.       Шиничи слушал внимательно, пока его кулаки постепенно сжимались.       — Ах ты какой… значит, угрожал ей пистолетом, чтобы она пошла за тобой, ясно… Ну, что ж… От имени Юкико, лови!       Ран толкнула преступника вперёд, на балки, как вдруг странный треск отозвался в наушниках. Преступник упал на ржавую балку, та громко треснула и заставила преступника вывалиться за невысокий «заборчик». Преступник едва зацепился за мост, когда его ноги повисли над водой.       Он попытался подняться, но рука, недавно сломанная Когоро, не дала снова подняться. Падение — вопрос времени.       — Как тогда, — невольно подумал Шиничи. И он представлял, что Ран сделает. Даже если бы он закрыл глаза, он бы слышал, потому Шиничи продолжал глядеть на мост в оба глаза.       Ран отошла от преступника. Теперь не видно и её руки.       — Ой, упс, — хохотнула она.       — Ай… Эй… мне больно, ау! — боль в руке снова не позволила спастись. — Помоги… пожалуйста!       — Зачем?       — Ну, я могу тебе заплатить… и снова сесть… Я…       — Ой, да зачем мне знать, что ты ещё на четыре года сел? — пропела Ран. Шиничи едва узнавал её голос, он ещё не слышал её такой.       — Тогда… тогда признаюсь, я… я только оставлял порезы… Даже не на всех жертвах, я редко участвовал! — преступник оправдывался мерзким, высоким голосом с детскими нотками в нём. Словно он получил двойку и выдумывал, что во всём виноват учитель. — Я почти ничего не делал…       — Во-первых, я знаю от отца, что ты обещал стать как главный и не раз, а, во-вторых, — голос Ран стал ещё грубее, — если представить, что при большинстве преступлений ты ничего не делал, тогда… есть другая проблема.       — Я же ничего не делал и всё! — не понимал преступник. Вдруг он дёрнулся. Силы покидали его сломанную руку, а вторая легко упала бы за первой.       — Вот именно… Ты ничего не делал, это называется бездействие. Иногда оно куда хуже действий…       — Но я ведь слаб… я ничего не мог…       — Ты знал их личности, знал, как на них выйти, мог сообщить полиции обо всём, сдать их… Нет, ты был их хвостиком, ты им помогал, а остановить их не пытался. Что бы ни было, ты такая же тварь, как они!       Шиничи щурился. Кажется, он понял чувства Ран, но…       — Но, погоди, я всё могу объяснить. Дело в том, что раньше, когда я был ребёнком, я…       Ран снова появилась у моста, и Шиничи ясно разглядел, как Ран хлопнула преступника по лицу. От её пощёчины преступник едва не упал.       — Кому интересна твоя история?       — Но… Хотя бы помоги… помочь человеку — ведь верно? — жалобно простонал преступник. — Ну, я всё сделаю, но…       — Ну смотри, жертв убивали, ты бездействовал, да?       — Да, признаюсь!       — Вот и я бездействую, как ты, — усмехнулась. — Нравится быть на месте жертв, а?       — Нет же, помоги мне!       — Почему я должна… Ой.       Сломанная рука снова занемела, слезла с моста, за ней вторая… Преступник полетел вниз. Шиничи видел всё это, словно в медленной съёмке, и больше не знал, что сказать.       А Ран всё стояла на мосту. В наушнике Шиничи расслышал её выдох.       Ран дала преступнику умереть. Мог ли Шиничи винить её? Вспоминая, кем был преступник, переваривая их диалог, Шиничи головой понимал, что не мог. Преступник ужасный трус, лгун и всегда бездействовал, позволяя друзьям творить, что им хочется. Даже мать Шиничи могла пострадать…       Но почему Шиничи хотел накричать на Ран? Он всё равно хотел накричать на неё, спрашивать «зачем» раз за разом. Он знал почему она это сделала, что это значило для неё, причину этого…       А потом… Шиничи понял. Понял, что проблема совсем не в деле, преступнике, собственных убеждениях или мнении Ран. Проблема в нём, его эгоистичном желании.       Шиничи хотел, чтобы кто-то другой был на месте Ран, вот кто угодно! Он не хотел, чтобы именно Ран так поступила. Если бы на её месте был Когоро, Шиничи понял бы его и всё, но…       В глазах Шиничи Ран была совсем другой, эта новая сторона пугала его. Шиничи ещё не удавалось принять её, пусть он понимал всё причины. Это вина Шиничи и его эгоизма, он не должен кричать на неё. Это та Ран, в которую он влюбился.       — Шиничи, ты в порядке?       Вот и она, спустилась с моста и подбежала к нему. Ран стояла над ним, почти возвышалась, а Шиничи чувствовал странную пропасть, из-за которой не мог поднять к ней руки.       Вместо этого Ран подняла его на руки, а Шиничи, постанывая от простреленного колена, сцепил руки на её спине. Он надеялся быть полезным и стал самым жалким.       — Больно, Шиничи? — сказала Ран без улыбки. Признав свою слабость, Шиничи прижался к её плечу.       — Больно… от колена и… того, что не помог вам…       — Хочешь на меня наорать?       — Хочу… Но не из-за того труса, — усмехнулся Шиничи. — Будет сложно тебе объяснить…       — Хорошо… Хотя бы понял. Взрослеешь!       — Да пошла ты…