notFFDR AU. Сборник драбблов

Уильям докурил свою сигарету и вернулся в дом, закрыв дверь и проверив все окна. После нападения Ноа его паранойя возросла в разы. После этого он подошел к ванной и остановился перед дверью. Подумав, он решил не стучать — Роман уже знал, что мужчина стоит снаружи, да и особой стыдливостью волк не отличался. Афтон вошёл, глядя, как он в ванне усердно натирает себя мочалкой. Вода уже стала заметно сероватой, как и пена. — Вонючка, — не удержался Афтон. — После ванны ещё и под душем постоишь. — Может, сразу постираешь меня целиком в машине? — невинно поинтересовался волк. Уильям фыркнул и присел на край ванны. Помолчав, он спросил: — Ты в нём уверен? Он точно не приведёт за собой стаю? — Ноа ни за что так не поступит, — ответил Роман. — Он всегда был верен именно мне, а не стае в целом. Он и оборотнем решил стать из-за меня. — Серьёзно?.. — Уильям взглянул на него. — Да. Однажды я охотился с другими. Был зверем. Мы напали на ферму ночью, хотели украсть корову. Ноа жил там. Той ночью он сторожил животных. Сначала он сильно перепугался, когда увидел нас. Другие хотели убить его, чтобы не поднял шум, но я не позволил. Нельзя было оставлять там человеческие трупы, люди бы начали что-то подозревать. Я собирался… уболтать его, отвести подальше и придушить. Сделать так, будто он сбежал или ещё что-то. Я принял человеческий облик. Отвёл его подальше, усыпляя бдительность. Но потом он начал умолять укусить его. Просил взять с собой. Сказал, что был очарован мощью и красотой волка. И тем, как я спас его жизнь, хотя я не спасал. Я подумал и согласился укусить его. Нам тогда требовались молодые волки, чтобы стая была сильной. Вот так он и стал оборотнем. — А он вообще в курсе, что ты собирался убить его? — спросил Афтон, приподняв бровь. Роман кивнул: — Я потом рассказал ему. Он был сильно расстроен, но вскоре понял, что у меня не было другого выбора, принял это и простил меня. Наша жизнь не такая, как у людей. Ты сказал, что я животное, — Роман взглянул на Афтона, приглаживая свои влажные волосы. — Это так. Мы другие. — Ещё бы… — пробормотал Уильям, вспомнив, как жёстко, с рычанием, Роман прижимал Ноа к земле. Сейчас это не пугало, даже наоборот. Уильям вдруг подумал, что хотел бы оказаться на месте Ноа, но тут же поспешно отогнал эту мысль. Они замолкли. Тишину нарушал лишь плеск воды и шуршание мочалки. — Если бы я не вышел покурить, ты бы всю ночь сидел на крыльце в трусах? — поинтересовался Уильям. — Ты бы вышел рано или поздно, — сказал Роман, натирая своё плечо пеной. На чистой коже шрамы виднелись особенно чётко. — А если бы не вышел? — спросил Афтон, не отрывая глаз от розоватых жутких рубцов. Ему хотелось их потрогать, но мужчина сдержался. — Ты бы вышел, — спокойно отозвался Роман, взглянув на него. Уильям нахмурился и со вздохом встал. — Постелю свежее белье на кровать, — пробормотал он. Роман молча кивнул, пристально глядя. Покончив с этим занятием в спальне, Уильям присел на край постели. — Надо бы и мне принять душ, — негромко сказал он. Когда Роман наконец освободил ванную, Афтон тут же оккупировал её. После недолгих водных процедур Уильям вышел и едва не столкнулся с Романом, который стоял перед дверью. — Ты что, стоял тут всё это время?.. — Нет. Просто проходил мимо, — сказал Роман, глядя на него сверху вниз. А потом наклонился и прикоснулся носом к шее, снова вдыхая его запах. Уильям замер от неожиданности, а потом пихнул волка в грудь, заставляя освободить дорогу. — Хватит меня нюхать! И… Какого чёрта ты до сих пор в полотенце? — Уильям опустил взгляд и уставился на его бёдра. Роман вышел из душа именно в таком виде, и до сих пор щеголял полуголым телом. — Снять? — серьёзно уточнил Роман. — Я про твоё нижнее белье, — мрачно ответил мужчина. — Оно тоже было грязным. А другого у меня нет, — сказал Роман. Уильям тяжело вздохнул и пошёл в спальню. Волк, помедлив, направился за ним. Афтон покопался в своём шкафу и швырнул ему новую одежду, которая подходила ему по размеру. — Последний раз, — предупредил Афтон и поспешно отвернулся, когда Роман снял полотенце и принялся переодеваться прямо при нём. — У вас, оборотней, стыдливость прямо после укуса исчезает, или что?.. — Не сразу, — сказал Роман. — Сначала очень неловко. А потом постепенно привыкаешь. Когда мы возвращаемся в человеческий облик, на нас нет одежды, и не всегда есть возможность сразу её надеть. Поневоле перестаёшь стесняться. К тому же… Это часть стайной жизни. Мы полностью открыты друг перед другом. Нагота будто подчеркивает чистые помыслы. Правда… Не все соблюдали это правило. И нагота не отражала чистоту их души, когда они решили убить меня, — оборотень замолк и помрачнел, одергивая свою майку. Уильям коротко взглянул на него. — Только давай без скулежа, — сказал Афтон, прерывая его погружение в тёмные воспоминания. — Я дико устал и собираюсь лечь спать. — Можно сегодня спать под одеялом? — вдруг спросил Роман. Уильям задумчиво смерил его взглядом. — Ладно, — неуверенно сказал он. — Сегодня ты достаточно чистый для этого. Но одеяло у меня одно. Если ночью стянешь его с меня — отправишься спать на коврик у двери. — Договорились, — Роман выключил свет, и они улеглись. Мерно дыша в темноте, Афтон коротко покосился в его сторону. Он не видел волка и почти не слышал его — настолько незаметным было присутствие Романа в темноте, хотя Уильям точно был уверен, что тот лежит рядом под одеялом. Это немного напрягало, как и тогда, в подвале, ведь спустившись, Афтон даже не знал, где находится оборотень, пока тот не подал голос из своего угла. До этого момента Уильям лишь чувствовал незримое присутствие опасного хищника в тьме, который мог накинуться на него откуда угодно. Это пробуждало в нём древний доисторический страх смерти и ощущение полной беззащитности и бессилия перед чем-то угрожающим, но одновременно с этим — интерес и приятное волнение. — Ты спишь с Генри? — вдруг спросил волк, и Уильям аж поперхнулся воздухом от неожиданности. — Это что за вопросы такие?! — возмутился он, приподнявшись на локте. — Во-первых, он женат! Во-вторых, он не по этим делам. В третьих… — Уильям шлёпнулся на подушку, выдохнув. — В третьих, это практически богохульство. Он же такой святоша, каких поискать. Осквернить эту чистоту мужеложеской похотью? Боже упаси. — Вот как, — сказал Роман. — Ты там улыбаешься? — мрачно поинтересовался Уильям. — Я по голосу слышу, что улыбаешься! Ну-ка… — Он повернулся на бок и замахнулся, ладонью, планируя шлёпнуть оборотня по лицу. Роман не издал ни звука, но в ту же секунду цепко схватил его за локоть, не позволяя сделать этого. — Эй! А ну, пусти… Уильям замолк, когда горячий влажный язык медленно прошёлся по его ладони, остановившись в том месте, где обычно прощупывают пульс. После этого Роман повернул голову и уставился на замолчавшего мужчину, который больше не пытался вырвать свою руку из «капкана». — К чему был этот вопрос? — спросил Афтон, но уже потише. — Ты спросил, буду ли я спать с Ноа. Я решил, что тоже могу спросить, с кем ты сейчас спишь. — Прямо в данную секунду я сплю с тобой, — язвительно ответил мужчина. — Ну, почти сплю. Если бы не твои вопросы. И если прекратишь меня вылизывать, я наконец-то смогу задремать. — Значит, у тебя никого нет? — уточнил Роман. Уильям тяжело вздохнул. — Никого, — помолчав, сказал он. Роман издал едва слышный смешок. Афтон нахмурился и дёрнул рукой, освобождая локоть. — Всё, достаточно болтовни, — отрезал он и перевернулся на другой бок, спиной к Роману. — Я собираюсь спать. Не мешай. Они замолкли. Уильям ещё некоторое время был в напряжении, ожидая ещё один каверзный вопрос или что-то похуже, но Роман вёл себя смирно, и мужчина расслабился, задремав. Когда Уильям уже почти провалился в сон, то вдруг услышал, как зашуршало одеяло и скрипнула кровать, а потом к нему сзади прижалось горячее тело, и чужие руки неторопливо поползли по бёдрам, забираясь под футболку и обнимая за талию. Сонливость тут же испарилась, но Афтон не двигался, с волнением и тревогой ожидая последующих действий Романа. Сердце мгновенно заколотилось, как бешеное. Оборотень прижался теснее и прошептал ему на ухо, обжигая кожу горячим дыханием: — Я же знаю, что ты не спишь. — И что тебе это даёт? — шёпотом поинтересовался мужчина. И замер, когда влажный язык прошёлся по задней стороне его уха, от мочки и до самой верхушки. — Ты что, действительно собрался вылизать меня целиком? — через силу усмехнулся мужчина, стараясь не выдавать то, что от этого пошлого жеста у него внутри всё перевернулось. Роман ничего не ответил, но его руки под футболкой Уильяма вновь пришли в движение. Оборотень медленно прошёлся по его коже жёсткими подушечками пальцев, почти на грани щекотки, из-за чего Уильям дрогнул, вжимаясь в него спиной ещё сильнее. Он уже некоторое время чувствовал стояк, который упирался в его задницу, но старательно делал вид, что ничего не замечает. Афтон был в смятении, он не знал, что предпринять. Стоит ли перехватить инициативу? Или дать волчаре разгуляться? Вариант «возмутиться и остановить его» Уильям даже не рассматривал. Он знал, что Роман остановится по первому же его требованию, но… не хотел этого. Волк, между тем, поднимался ладонью по его телу, касаясь рёбер и груди, одновременно всё сильнее задирая футболку. «Ублюдок, чего он добивается?» — подумал Уильям. — «Решил просто полапать меня на ночь глядя?!» Не выдержав, мужчина вывернулся из его рук и развернулся к Роману лицом, уставившись в его сторону. — Чего ты добиваешься? — пробормотал Уильям. — Ты мягкий, — ответил Роман. — Приятный. Мне нравится тебя трогать. Ты тоже можешь. Если хочешь. Афтон поджал губы. — Ладно, — с вызовом произнёс он и, помедлив, прикоснулся к Роману. Мужчина осторожно прошёлся ладонью по его плечу поверх майки. Оборотень не двигался, позволяя ему исследовать себя, как и в тот раз. Решившись, Афтон запустил руку под его майку, чтобы вновь ощупать шрамы, которые ему так хотелось потрогать в ванной. — Могу снять, — коротко произнёс оборотень. — Не отвлекай, — пробормотал мужчина и услышал, как Роман тихо усмехнулся в темноте. Уильям закрыл глаза, сосредоточившись на ощущениях. Кожа оборотня, огрубевшая из-за жизни на улице, была приятной на ощупь, а сейчас — после тщательного оттирания в ванной — казалась почти бархатной и пахла мылом. Уильям пододвинулся ближе и уткнулся носом в ключицу оборотня, подражая его недавнему жесту. Роман застыл, даже затаив дыхание. Волк всё ещё пах псиной — слабо, едва заметно. Похоже, этот запах намертво впитался в него за эти долгие годы волчьей жизни, и никакое средство не могло вывести его или перебить. Но Афтона это не оттолкнуло. Мужчина медленно потёрся носом о шею Романа, и тот коротко выдохнул, наконец-то выдав своё волнение. Афтон победно ухмыльнулся и прижался к оборотню, уже внаглую дразня его близостью. И ахнул, когда Роман крепко облапил его, перекатился с ним, уронив мужчину на спину и оказался сверху, вдавливая Афтона в постель тяжестью своего тела. В голове снова вспыхнула картина, как он вдавливал в землю Ноа, и мужчина судорожно затрепыхался, пытаясь вылезти из-под оборотня, но только усугубил ситуацию, ведь из-за этих телодвижений ноги Афтона оказались разведены, и Роман устроился между них, не позволяя свести колени. Уильям тут же остро почувствовал своё беспомощное положение и начал освобождаться с утроенной энергией. — Успокойся, — тихий шёпот Романа заставил его замереть, часто дыша. Волк опирался на локти, нависая над ним, и его лицо было в опасной близости от лица Уильяма. Роман мягко прикоснулся ладонью к его волосам, поглаживая и пропуская пряди сквозь свои пальцы. Это действие показалось Афтону неожиданно нежным, и он удивлённо затих окончательно. Кажется, Роман не собирался выводить их тактильные игры на новый уровень. Просто принял позу поудобнее. Осознание этого помогло Уильяму немного успокоиться. — Какого чёрта ты меня пугаешь? — Афтон даже нашёл в себе силы раздражённо огрызнуться. — Я думал, что ты собираешься поиметь меня! — А ты хочешь? — вдруг спросил Роман, всё так же поглаживая его по волосам. Уильям замолчал, не зная, что ответить на это. — Уж не знаю, как там у вас, диких волчар, но у людей принято готовиться к таким вещам заранее! — нашёлся мужчина. — Так что нет! Не хочу. Он покривил душой, так категорично отказавшись от этого, но Афтон действительно опасался возможного продолжения, особенно сейчас, когда стояк Романа всё ещё упирался в него. Уильям пока был не готов, да и не успел настроиться. Он снова был уверен, что в процессе окажется снизу, и эта перспектива его слегка напрягала. Даже не слегка. Роман молча кивнул, но не слез с него. Он наклонился ниже и коротко прикоснулся губами к скуле мужчины, а потом поцеловал в щёку и в висок. — Решил отблагодарить за кость? — иронично поинтересовался Уильям, но его сердце быстро билось в волнении. Ещё никто не обращался с ним настолько нежно и бережно, и он даже на секунду почувствовал себя хрупкой девственницей. От такой мысли его резко бросило в смущённый жар, и мужчина решительно отодвинул лицо Романа, пресекая другие нежности. Непонятным образом мужская гордость Афтона была уязвлена этим. Волк тяжело вздохнул и оставил его в покое, усевшись немного в стороне от Уильяма. Мужчина тоже сел, неожиданно почувствовав сильную досаду. Он понимал, что злится сам на себя, и от этого было только хуже. Раздражённо зарычав, Афтон стащил с себя футболку и отшвырнул прочь, куда-то в темноту, а потом решительно пододвинулся к Роману и стянул с него майку, которую тоже отбросил. Оборотень не ожидал такой прыти, и позволил ему это сделать, а потом едва слышно охнул, когда Афтон уселся на него, оседлав, как в ту самую ночь. Мужчина прижался к нему, обняв за шею. Их тела, обнаженные по пояс, соприкоснулись, порождая жар в груди обоих. Афтон замешкался всего на секунду, задумавшись, а потом жадно поцеловал Романа в губы, горячо и влажно, а его язык напористо попытался скользнуть между острых клыков. Оборотень обхватил мужчину обеими руками, удерживая себя в равновесии, хотя Афтон напирал на него так яростно, будто собирался завалить на спину. В конце концов Роман сдался и упал назад, увлекая за собой Уильяма. Тот разорвал поцелуй, тяжело дыша. Мужчина обрамил его лицо обеими ладонями и наклонился, замирая в считанных миллиметрах от губ Романа. Тот молча смотрел на мужчину. Волк прекрасно видел его лицо в темноте, его лихорадочно блестящие глаза и нервную ухмылку. Уильям сглотнул, будто решаясь на что-то, а потом вдруг прошептал подрагивающим голосом: — Почему бы нам не увидеть чистоту помыслов друг друга? Вначале Роман не понял, что он имеет в виду, а потом до него дошло, и оборотень удивлённо уставился на мужчину. — Хочешь раздеться догола? — уточнил Роман на всякий случай. — Нет, чёрт возьми, хочу устроить вечер откровений, — пробормотал Уильям, недовольный тем, что приходится объяснять то, что и так было на поверхности. — А ты как думаешь, умник? — Я не против показать… чистоту своих помыслов, — помедлив, сказал Роман. Уильям кивнул и поспешно отстранился от него, слезая. Он опрокинулся на спину, в два счёта избавляясь от нижнего белья, а потом сел, скрестив ноги. Он остался абсолютно голым. Роман не заставил себя долго ждать, тоже обнажившись, и уселся на кровати чуть поодаль от Уильяма, ожидая, что тот предпримет на этот раз. Но Афтон вдруг растерял всю свою уверенность и инициативу, по большей части, из-за упущенного момента и вопросов волка. Уильям подтянул к себе одеяло, которое успело почти полностью сползти на пол, и прикрылся. Хотя в комнате царила темнота, мужчина знал, что Роман его прекрасно видит, и это его нервировало. — Включить свет? — предложил Роман. — Н-нет, стой, — пробормотал Афтон. — И ты на меня не пялься. — Ты же сам захотел «увидеть», — заметил оборотень, продолжая сидеть немного на расстоянии от Уильяма. Афтон поджал губы. — Чем я тебя так зацепил, что между мной и молодым сильным сородичем ты выбрал меня? — вдруг спросил Уильям, и Роман удивлённо поднял брови. Этот вопрос был неожиданным. Афтон усмехнулся и поспешно добавил: — Я свои достоинства знаю. Но вряд ли именно они могли привлечь твоё внимание. Не твоя сфера интересов, волчара. Роман помолчал, думая над этим вопросом. — Ты приятно пахнешь, — ответил он. — Не боишься и не прогоняешь прочь. Позволяешь жить в твоём доме, хотя я, по сути, никто для тебя. Кормишь, даёшь мне одежду, хотя я не так уж и много даю взамен. — То есть, сугубо корыстный интерес? — Афтон с досадой фыркнул и закатил глаза. — Ах ты, меркантильный ублюдок. Не зря я хотел отправить тебя ночевать в лес. — Я ещё не закончил перечислять, — откликнулся Роман и подсел поближе. Уильям нахмурился, но не отстранился, слушая. — Уже давно никто не был настолько добр ко мне, — сказал волк. — Ты необычный человек со странными идеями. Очень умный. Я таких никогда не встречал. В тебе есть что-то… — Роман замолк, обдумывая продолжение фразы. — Что-то близкое для меня. Ты привлекаешь меня физически. И я знаю, что нравлюсь тебе тоже. Тебя тянет ко мне. Твоё тело мне это говорит. Уильям, который удивлённо его слушал, мрачно отвернулся, недовольный тем, что волк читает его и его желания, как открытую книгу. Афтон подозревал, что Роман всё понимает, но сейчас, когда все карты раскрылись, Уильям чувствовал себя так, будто его застали на месте преступления или за каким-нибудь постыдным занятием. Но… тем не менее, слова и комплименты Романа приятно грели душу, а его прямота не отталкивала. Даже наоборот, Уильям почувствовал облегчение, как будто Роман высказал потаенные мысли мужчины за него. — У меня очень давно никого не было, — продолжал оборотень. — После того, как я на последнем издыхании сбежал от предателей, я всё это время прятался, скрывался в норах, будто какой-то червь. И всегда я был один. Думал, что закончу свою жизнь в какой-нибудь яме, голодный и слабый. Или что стая всё-таки выследит меня и жестоко прикончит. Раньше меня уважали и боялись. Но потом другие решили, что раз они сильнее и злее меня, значит, достойны занять моё место. Теперь я просто жалкий и старый волк-одиночка, который доживает свои дни в постоянном напряжении. Неудачник с тяжёлой судьбой. — Пытаешься вызвать жалость? Не выйдет, — проворчал Уильям. Тем не менее, слова Романа пробудили что-то внутри него. Афтон будто увидел в его словах отражение себя, и это его задело. Роман покачал головой: — Нет. Не пытаюсь. Объясняю. После того капкана моя жизнь изменилась. После твоего появления в ней. Я больше не чувствую себя одиноким. Они замолкли. Афтон не знал, что ответить на подобную исповедь, а отвечать чем-то ироничным и колким не хотелось. Роман пододвинулся ещё ближе, опираясь на одну руку, а второй медленно погладил Уильяма по колену через одеяло, которым он до сих пор прикрывался. — Мне нравится быть с тобой. Смотреть, как ты работаешь. Разговаривать. Просто спать рядом. Целоваться, — от его хриплого голоса у Афтона побежали мурашки. — И хочется большего. — Понятно, к чему был этот огромный душераздирающий монолог, — фыркнул Уильям. — Всё всегда сводится к одному и тому же. — Я просто рассказал, чем ты меня зацепил, — невозмутимо откликнулся волк, всё ещё поглаживая его колено. — Как ты и попросил. — Что ж, очень развёрнутый ответ для кого-то, вроде тебя, — пробормотал мужчина. — Вроде меня? — Роман хмыкнул. — Животного, — съехидничал Афтон и замолчал. — А чем я тебя зацепил? — спросил Роман. Уильям покосился в его сторону в темноте. — Тощей задницей и шрамами, — серьёзно ответил мужчина, но потом не удержался и фыркнул. Роман негромко хохотнул. — Значит, я понравился тебе ещё в нашу первую встречу? — будто невзначай уточнил он. Уильям коротко кашлянул, но замолк, когда Роман сказал с лёгкой улыбкой: — Значит, симпатия была взаимной с самого начала. — Ох, да заткнись ты, пенёк лохматый, вор припасов, — проворчал Уильям и пихнул усмехающегося оборотня в грудь, отталкивая от себя. Этот разговор, на удивление, расслабил и успокоил мужчину. Афтон вздохнул и поджал губы, думая, что же делать дальше. — У меня тоже давно никого не было, — вдруг, через силу произнёс Афтон. Роман затих, слушая мужчину. — Я… отвык от того, что кто-то может увидеть меня голым. А уж о чём-то большем даже думать трудно. — Люди придают наготе слишком много смысла, — сказал Роман. — Это ведь всего лишь естественное состояние любого существа. — Скажи это черепахам, — фыркнул Афтон. — Панцирь — не одежда, — Роман усмехнулся. — Он… сложно сказать. Неотъемлемая часть тела. Я увидел это, когда однажды поймал черепаху и съел её. Её нельзя достать из панциря, не убив. — Вот только не надо мне в постели устраивать лекцию по биологии, — проворчал Уильям. — Я понял, пример неудачный. А ещё понял, что ты пытаешься убедить меня, что ходить голым — нормально. Вы оборотни, все как один — эксгибиционисты. Роман покачал головой с лёгкой улыбкой. — Я могу закрыть глаза, — предложил волк. — Раз тебя это так напрягает. Не буду тебя видеть. — Какой в этом смысл, — пробормотал мужчина. — Потакать своим страхам — это слабость. Помедлив, он всё-таки отодвинул одеяло в сторону, снова оставшись без защиты. — Знаю, что ты всё видишь, — пробормотал Уильям. — Но я не вижу, что ты видишь. А значит, это не считается. Достаточно болтовни. — Хорошо, — коротко ответил Роман, незаметно улыбнувшись. Афтону было слишком сложно раскрыть себя сразу же, поэтому он придумал для себя хитрую лазейку. «Умно», — подумал оборотень, разглядывая мужчину в темноте. Вид ему нравился. — Проклятье, я чувствую, что ты пялишься… — недовольно прошептал Уильям и хотел прикрыть ладонями самые стратегически важные места, но Роман остановил его, взяв за запястье. — Я смотрю, потому что ты прекрасен, — серьёзно сказал он. — Не прячься. — Вот только давай без сомнительных комплиментов. Я предпочитаю перейти сразу к делу, — Уильям криво ухмыльнулся. Сейчас, когда они сидели рядом без одежды, мужчина особенно сильно ощущал жар, исходящий от голого тела оборотня. — Ты в курсе, что люди с такой температурой тела, как у тебя, умирают? — пробормотал Уильям, пытаясь отвлечь себя и расслабиться. — К счастью, я не человек, — с усмешкой ответил Роман и осторожно положил руку на его колено. Тот не стал отстраняться. Оборотень легонько погладил его и остановился, когда Уильям подсел ещё ближе. Мужчина выдохнул и потянулся к Роману за поцелуем, положив ладонь на его щёку. Поцелуй вышел мягкий и поверхностный, но Уильяма порадовал и такой результат. Немного осмелев, он уселся поудобнее. Продолжая целоваться с Романом, Афтон медленно заскользил ладонью по его телу. От грудных мышц, покрытых шрамами и жёсткими волосами, до мускулистого живота. Пальцы замерли на коже Романа чуть ниже пупка, а потом… медленно продолжили движение вниз. Роман коротко выдохнул, ощущая своё быстрое сердцебиение и внимательно наблюдая за серьезным Уильямом, который продолжал целоваться с закрытыми глазами. К Роману тоже очень давно никто не прикасался настолько интимно. Кроме Ноа, который сегодня так усердно пытался поцеловать его и прильнуть к нему обнажённым телом. Но его Роман не считал, потому что учитывались только те, кого хотел сам Роман. Уильям, помедлив, наконец-то притронулся к его члену и медленно провёл по нему кончиками пальцев, от основания до самой головки, будто проверяя лезвие ножа на остроту. Ощущение ему понравилось, и мужчина обхватил его всей ладонью, пока не собираясь ласкать, а просто исследуя. «Как будто не держал чужих членов в руках лет десять», — иронично подумал Уильям, а потом понял, что именно так и было, и поспешно отбросил эти мысли, продолжая трогать Романа с возросшим рвением. Сам Роман сидел, практически не дыша. Ситуация была для него такой же волнительной, как и для Афтона, просто оборотень не говорил в этом вслух. Он тоже хотел прикоснуться к Уильяму, но тот вдруг отрывисто пробормотал: — Руки. Похоже, Афтон не хотел отвлекаться на прикосновения к себе, пока познавал чужое тело. «Что ж…» — подумал Роман и смирился, чувствуя, как пальцы Уильяма осторожно ощупывают его ниже пояса. Афтон гордился своей смелостью и одновременно поражался ей, ведь думать о подобном — это одно, а вот действовать — совсем другое. На секунду ему снова показалось, что он во сне, но мужчина тут же отбросил это, твёрдо сказав себе в мыслях: это реальность. Это пробудило в нём новую волну смелости. Афтон пододвинулся к Роману вплотную и, прерывисто вздохнув, прикоснулся губами к крупному шраму на его плече. Оборотень оцепенел от этого и слегка оскалил зубы, но позволил мужчине продолжать. Уильям не видел его реакцию, но почувствовал, как дрогнуло плечо Романа под его губами. Афтон поднялся повыше и оставил влажный след на линии челюсти. Роман повернулся в его сторону и потянулся, чтобы получить поцелуй в губы. Сначала Уильям хотел увернуться, чтобы подразнить, но потом передумал и прижался в долгом поцелуе. Ладонь мужчины до сих пор обхватывала член Романа, иногда едва заметно двигаясь вверх-вниз — это не было лаской, скорее, напоминанием, что нежный орган до сих пор в его власти. Роман не удержался и всё же протянул руку, коснувшись Уильяма, чтобы в точности повторить его маршрут — от ключицы и вниз, до самого паха. Уильям притих, не разрывая поцелуй, но было заметно, что он напряжённо «прислушивается» к его действиям. И когда ладонь Романа опустилась в самый низ, Афтон крепко схватил его за запястье, не дав ему дотронуться. — Уильям… — с лёгким укором пробормотал Роман. — Расслабься. — Легко тебе говорить, — огрызнулся Уильям и замолк, глубоко вдохнув и выдохнув. «Я слишком много времени провёл в одиночестве», — подумал он. — «Чего я боюсь, чёрт возьми? Я ведь хочу этого…» Мужчина зажмурился и сжал зубы. Его рука, державшая Романа за запястье, начала медленно слабеть. — Если попытаешься совать свои когтистые пальцы куда не надо, мигом вылетишь из комнаты, — пробормотал Афтон. — Я не буду, — серьёзно пообещал Роман. Уильям, помедлив, отпустил его запястье и вздрогнул, когда чужая рука принялась нежно ласкать его. Роман решил на некоторое время взять инициативу на себя, и пододвинулся к напряжённому мужчине. Он начал медленно целовать плечи Афтона, пока не ощутил, что они расслабленно опустились. — Не обращайся со мной так, будто я какой-то незрелый юнец, — недовольно пробормотал Уильям, но не стал останавливать, когда нежные поцелуи перешли на шею, и закрыл глаза, наконец-то наслаждаясь происходящим. Вспомнив о том, что его руки тоже могут быть заняты, мужчина стал медленно ласкать Романа в ответ. А тот выпрямился, целуя Афтона уже в губы. Они никуда не торопились, доставляя друг другу удовольствие. Эта ночь совсем не была похожа на предыдущую, когда они неистово целовались на полу подвала. Сейчас они как будто перешли на другую ступень понимания и открытости, и Роман был этому очень рад, как и тому, что Уильям наконец-то пошёл на контакт. Возможно, он поспешил сблизиться с Романом из-за Ноа?.. Волк решил не спрашивать его об этом, чтобы не раздражать лишний раз. Но он прекрасно видел, как мужчина реагирует на молодого волка. Он ему сильно не понравился, когда начал липнуть к Роману. Оборотень коротко улыбнулся и вновь прильнул к губам Афтона, чувствуя, как его рука медленно, но верно, доводит Романа до пика удовольствия. Оборотень едва слышно застонал, словно подавая мужчине пример, и рука Уильяма немного дрогнула. Афтон покосился в его сторону и закусил губу, закрыв глаза. По его телу снова прошли мурашки от этой искренней реакции Романа на то, что делал Уильям и от его собственного наслаждения. В какой-то момент Уильям уткнулся головой в его плечо и прошептал: — Быстрее… Роман тут же послушно ускорил темп. Афтон вцепился в его плечо свободной рукой и тоже в свою очередь ускорился, как будто пытаясь синхронизировать их движения. Изнемогая от желания, он повернул Романа к себе и жёстко поцеловал, почти на грани укуса. Тот ответил ему тем же, целуя мужчину жадно и страстно. Афтон не выдержал и застонал, сжав зубы, пока Роман умело доводил его до оргазма, лаская и целуя плечи и шею. И в момент, когда Роман решил сомкнуть зубы на его горле, Уильям вздрогнул от неожиданности и контрастных ощущений, и наконец кончил. — Хватит делать… Твои волчьи штучки… — подрагивая, пробормотал мужчина. А Роман, усмехнувшись, лизнул место укуса. — Даже следа не останется, — прошептал он, чувствуя, как пульсирует член Афтона в его ладони. — А жаль, — едва слышно ответил Уильям. Он подался к Роману почти вплотную и мстительно укусил его за плечо, возможно, сильнее, чем нужно, потому что оборотень вздрогнул и издал короткий стон. Афтон не понял, страдание это было или наслаждение, потому что в тот же момент кончил и Роман. Оборотень отстранился от мужчины, тяжело дыша, и уставился на него. Уильям кожей почувствовал его обжигающий взгляд, и на всякий случай хотел отползти подальше, но волк не позволил ему этого сделать, повалив Афтона на спину и яростно целуя. — Прекрати, ты сейчас меня всего измажешь… — возмутился Афтон и замолк, вливаясь в этот горячий поцелуй. Испачканные простыни и тело перестали его волновать. Но только до момента, когда Роман вдоволь насладился его губами и сел, облизываясь. — И зачем я ходил в душ… — недовольно пробормотал мужчина, оставшись лежать. Но ворчание не было искренним. — Это было… неплохо, — сказал он. — Можем повторить, — усмехнулся Роман. Афтон помотал головой: — Хватит на сегодня! Я же говорил, что я собираюсь спать. Ненасытный нелюдь. Тебе что, мало? — Мало, — отозвался Роман и прилёг рядом с ним, поглаживая мужчину по груди. — Обойдёшься… — Уильям вздохнул. На самом деле, он и сам хотел продолжения, но обычное удовлетворение рукой его бы не устроило. Другие виды получения удовольствия он пока даже не рассматривал — слишком рано, а значит, сейчас стоило сделать паузу. Мужчина с тяжелым вздохом сел. — И снова менять бельё… — проворчал он. — Я помогу, — с усмешкой отозвался Роман. — Сначала я приведу себя в порядок, — категорично отозвался Афтон и слез с постели, планируя отыскать в прикроватной тумбочке салфетки. — А ты найди свои трусы. Заодно и мои можешь. Когда в темноте они разобрались с этим, Уильям включил свет в комнате и прищурился, закрывшись ладонью от лампы. Роман, улыбаясь, стягивал постельное белье с кровати. — Что ты ухмыляешься? — поинтересовался Афтон. — Похоже, ты больше не боишься моих «ручищ», — заметил волк. — Ха-ха, — саркастично отреагировал мужчина. — Ты злопамятный, да? Пожалуй, они у тебя довольно умелые. Роман вскинул брови, получив этот неожиданный комплимент, а Уильям отобрал у него скомканные простыни и утащил, закинув в стиральную машину. После того, как постель была перестелена, они вновь улеглись спать. В комнате снова царила темнота. На этот раз они лежали не порознь, а в обнимку — просто потому что так теплее, объяснил себе Уильям. А потом мысленно перечеркнул это и подумал: «Мы обнимаемся, потому что я хочу этого, и потому что мне нравится. Да.» Он заулыбался, чувствуя, что внутри как будто ослабел один туго затянутый узел, и закрыл глаза, проваливаясь в дрёму под мерное дыхание оборотня рядом.