ТВОЙ ЦВЕТ - БЕЛЫЙ

*** Они знали, что рано или поздно это случится. Таков был закон этого мира, в который ежечасно приходил кто-то новый, ну а кто-то, как бы тяжело не было это осознавать, уходил, уже навсегда. Но когда это случилось, когда трагедия несправедливой жизни коснулась их лично, они были настолько растерянны, что просто не знали, как будут жить дальше. Хотя и, как казалось ранее, время, проведённое вдали от родителя, со временем лишь отдаляло их, строило стену, что позволило бы принять смерть старика как должное. То, что должно было случиться. И даже когда все осознавали это как никогда, на деле никто не был к подобному готов. Cмерть ближайшего родственника в сентябрьский день нависла над семьёй Симпсонов, словно чёрная грозовая туча, которая развеется лишь после беспрерывного, холодного ливня - испытания, что они должны выдержать. Наибольшее потрясение от внезапной остановки сердца старика Эйба испытал, ожидаемо, его ближайший родственник - непутёвый сын, Гомер Симпсон. Тот совершенно не был готов смотреть в глаза смерти. Тому, что в конце пути будет ждать и его самого. Голову Гомера полностью заполонили тревожные, тяжелые раздумья. Такие, которые он не подпускал близко к себе так много лет. Гомер всё никак не мог вырваться из когтистых лап своих личных терзаний, переживаний, что день за днём рвали его душу всё сильнее. Впервые его полный абсурдных идей разум посетила тяжелая истина: смерть не щадит никого, и ты просто не можешь угадать, когда она будет максимально близка к тебе. Ты можешь встретить её в любой день, в любую минуту, даже когда её никто не ждёт. И как бы Мардж не пыталась утешить супруга, эти мысли преследовали его и во сне, и наяву. Тот, кого все знали как глуповатого весельчака, помрачнел всего-лишь за один день. Он увидел смерть близко, как никогда. Но что-то, всё же, терзало его ещё сильнее... Он уже видел смерть однажды, гораздо ближе, не так ли? - Мам, когда мы уже поедем? - всеми силами показывая своё раздражение, но всё же не скрывая ноток печали в голосе буркнул Барт - Если вы вдруг не в курсе, мне так то завтра нужно рано в школу! - Ой, посмотрите, какой отличник нашёлся! - огрызнулась в ответ Лиза, явно возмущённая словами нахального братца - Ты ради своего родного отца не можешь подождать несколько лишних минут? Я поражена твоим отношением! А если он тоже завтра умрёт? А вот представь, а? Что ты скажешь тогда?! Мардж громко охнула и молниеносно обернулась на дочь. В её глазах читались неподдельные страх и нервозность. Не то, чтобы её старшая дочь говорила что-то неправдивое, но это точно не должно было звучать прямо здесь, за спиной отца у могилы. - Лиза, прекрати сейчас же! Никто не умрёт! - пускай это звучало слегка наивно, но в голосе Мардж читалась самая что ни на есть строгость - И ты, Барт, тем более, будь добр, успокойся! В следующий раз вообще можете с нами не ехать, я не заставляю! Мардж внимательно всматривалась в каждое движение своего мужа, что словно не слышал голосов детей и супруги, а лишь продолжал молча сидеть у могилы. Он с трудом сдерживал эмоции, и это действительно тревожило Мардж. Она даже не знала, должна ли утешать Гомера в такой момент, либо просто оставить его в покое. Но когда она обернулась к нему вновь, то заметила, что её супруг начал вести себя странно. Мужчина, выровняв спину, отрешённо всматривался в густую темноту перед ним. Среди мрачных очертаний холодных плит и редких деревьев уже невозможно было рассмотреть ничего, но он продолжал смотреть... Мардж твёрдо решила, что на этом стоит окончить сегодняшний визит. - Гоми... - негромко окликнула она мужа, дотронувшись к его плечу, на что тот вдруг вздрогнул и обернулся - Ох... Я думаю, нам пора ехать, дорогой. Дети устали, Мэгги наверняка соскучилась, и, к тому же... тебе завтра рано на работу... - Ты права. - апатично произнёс Гомер и вновь зыркнул вдаль, буд-то опасался чего-то, и произнес уже вполголоса - Мардж... Мне кажется, там кто-то есть... - А? Ну, сторож, наверное, кто ж ещё... - с необъяснимой дрожью в голосе ответила Мардж - Поехали домой. - Нет нет, там кто-то буд-то следил за мной... - с ещё большей тревогой добавил Симпсон, спеша покинуть кладбище со своей семьёй. Барт, даже не пытаясь перейти на шепот, громко хохотнул и толкнул сестру в плечо: - Слышишь? Гомер небось боится, что какой-то мертвец воскрес и теперь хочет его грохнуть! Так же быстро, как пятнадцатилетний подросток ляпнул первую пришедшую ему в голову глупость, он ощутил неслабый удар по затылку. Мардж никогда не была слишком лояльна к выходкам сына, что с возрастом становился всё более невыносимым. Однако Гомер вдруг покрылся мурашками. Пускай и понимал абсурдность очередного издевательства сына... - Эмм, пап?- мягко обратилась к отцу Лиза, дабы разрядить обстановку - Ты ведь не забыл? Я завтра еду с тобой на работу. - Что? Зачем? - Забыл... - вздохнула девочка, всё же принимая то, что голова Гомера сейчас точно была забита совершенно другими мыслями - Мы договаривались завтра поехать вместе. Мне нужно будет снять видеорепортаж к школьному проекту и взять интервью у твоего начальника, мистера Монтгомери Бернса. Гомер, однако, помрачнел ещё сильнее. И пускай он уже больше 15 лет работал на электростанции, которой владел олигарх Бернс, и пересекался с ним достаточно часто по различным причинам, после смерти отца одни лишь мысли об этом человеве вызывали лишь сильную злость. Этот мерзкий, злопамятный, но при том безумно влиятельный старик был ровесником Эйба, но всё так же продолжал жить и даже не собирался умирать. Он, как думал Гомер, уж тем более никогда не задумывался о смерти. Никакие болезни, никакие несчастья и даже телесные повреждения не могли забрать его жизнь. В то время как отец даже не нашел сил позвать на помощь, когда инсульт забрал его жизнь той ночью. Это было слишком несправедливо... - Если тебе нужно, доченька, то поедем. Ложись сегодня пораньше. Но только пообещай мне, что будешь осторожна, особенно с этим своим интервью. - Обещаю, пап. *** Найти личный кабинет Монтгомери Бернса не составляло большого труда даже тринадцатилетней девочке, отнюдь не так часто посещающей Спрингфилдскую АЭС. Ей стоило лишь спросить об этом у первого встретившегося на пути работника, и найти нужную дверь переставало быть проблемой. Лиза, на самом деле, сильно нервничала, хоть и продолжала внушать себе убежденность с том, что старик Бернс отнесётся к её просьбе лояльно, даже если статья в итоге выйдет совсем крошечной. Девочка считала, что это уже будет её личным достижением. Поднявшись на этаж выше, она остановилась у огромной двери, так и кричащей всем своим видом о том, что здесь работал самый важный человек электростанции. И оттого ей становилось ещё страшнее. Лиза знала, что, вероятно, даже если Бернс откажет, он будет при этом мягок к юной леди. И всё же что-то не давало ей просто постучать в дверь... В конце концов, она на время остановилась у большого деревянного стола, что сейчас, к её огромному сожалению, пустовал. Лиза знала человека, чья фамилия красовалась на табличке секретаря мистера Бернса. А поэтому она действительно занервничала, увидев, что мистера Смитерса не было на его рабочем месте. Девочка действительно предпочла бы уведомить его о том, что она собирается посетить начальство, и, какой бы гордой она не была, ей было действительно необходимо попросить совета. Это был тот человек, который не сможет отказать в этом. Лиза знала его достаточно давно, и он всегда казался ей воспитанным, доброжелательным и готовы помочь человеком, пускай и её семья не пересекалась с ним столь часто, как ей самой хотелось. Её отец не считал его другом семьи, это был человек, далёкий от Симпсонов. Как, вздыхая, говорила Мардж, у мистера Смитерса никогда не было достаточно времени, чтобы даже заглянуть к ним на ужин. Работа на мистера Бернса полностью поглотила его. Однако Лизе показалось, что мать попросту отмахивалась от её вопросов. Может, дочь была ещё слишком юна, чтобы понять - что-то было в её словах, её тоне не так. Буд-то Мардж лукавила ей. Но Лиза не могла прийти к этому самостоятельно. И она однозначно была расстроена, не увидев мистера Смитерса сегодня на рабочем месте. Может быть, для веры в себя ей не хватало лишь его наставлений. - Ну вот... - разочарованно вздохнула Лиза, проведя пальцем по столу секретаря. Она не могла знать, когда тот вернётся, и было ли резонно ждать его, или же осмелиться самостоятельно переступить порог кабинета Бернса. Должно быть, мистер Смитерс и так был внутри, как всегда обслуживая своего ненасытного к вниманию босса. Девочка остановилась у окна лишь на мгновение, всё ещё обдумывая, как начать разговор, как задать главный вопрос едва знакомому человеку и не показаться ему неуважительной, как вдруг услышала удар в дверь кабинета Бернса с внутренней стороны. Звук был слишком громким, чтобы она не обратила на него внимания. Буд-то что-то тяжелое бросили в дверь, что сразу же после удара тихонько скрипнула. У Лизы свалился камень с сердца. Одетый как всегда с иголочки, из кабинета выскользнул тот самый, знакомый ей человек. Наверняка не заметив чьего-то присутствия, Вэйлон Смитерс, пошатнувшись, опёрся рукой о свой стол, но в тот же миг, сдавленно прошипевл сквозь зубы и прильнул спиной к стене. Его глаза были закрыты, и мужчина тяжело, нездорово дышал. Это зрелище точно не было тем, что Лиза ожидала сейчас увидеть. - Мистер Смитерс? - осторожно окликнула его Лиза, и, пускай слегка неуверенно, но подошла ближе - З-здравствуйте... - О Боже... - мужчина открыл глаза и испуганно зыркнул на низкую фигуру рядом с ним. Он был в таком же смятении от встречи, как и сама Лиза - Вы, кажется, дочь Гомера Симпсона? Лиза, правильно? - Да, это я... Я понимаю, что вы не ожидали меня увидеть. Я хотела бы просить у вас совета. - Ох... - Вейлон с трудом оторвался от стены и, помотав головой, словно при головокружении, присел за своё рабочее место - Слушаю Вас, мисс Симпсон. - Я пришла взять интервью у мистера Монтгомери Бернса для своего школьного проекта. Как думаете, у меня есть шанс поговорить с ним на тему работы электростанции и развития современных технологий? Эти, казалось бы, совершенно обычные слова, повергли Смитерса в шок настолько, что его безразличие на лице в долю секунды сменила неописуемая эмоция ужаса, а на и без того седеющей голове точно появилось несколько новых серебренных волосков. С неподдельным страхом он вытаращился на Лизу. Так, буд-то бы она только что призналась ему в убийстве... - О Господи, вы... Скажите, Вы мне доверяете? - Конечно, сэр. - НИКОГДА, слышите меня, НИКОГДА не просите его ни о чём. Даже о таких мелочах. Лизочка, прошу Вас, услышьте меня. - голос Вэйлона дрожал настолько сильно, как никогда, когда он, положив руку на плечо девочки, заглянул ей в глаза - Вам точно не стоит этого делать... Прошу, ради себя и вашей мамы, пообещайте, что будете обходить этого человека стороной столько, сколько будут позволять обстоятельства. - Но... - Лиза смутилась настолько, что не знала, как реагировать, и лишь опустила взгляд - Если вы так просите - я вас послушаюсь. Но мне действительно нечего писать для проекта... - Ох, Лиза... Да разве это такая проблема? Вы... ну, Вы, в крайнем случае, могли попросить об этом меня... Девочке стало слегка не по себе. Она видела что этот, и без того совсем нерадостный человек, печально отвёл взгляд и явно был слегка разочарован. Лиза поняла, что, готовясь к визиту на станцию, даже не рассматривала этот вариант. А ведь мистер Смитерс был, кажется, особо приближенным к мистеру Бернсу человек, и, что самое главное, абсолютно точно более доброжелательным по отношению к ней. Только сейчас она почувствовала себя эгоисткой, не хуже своего старшего братца. - Простите, сэр. Я... Могу попросить Вас об этом сейчас? Пожалуйста... - Ах... Да. Само собой. Только вот я сейчас собираюсь уезжать... - Смитерс, не став от этого радостнее, встал из-за стола - Я с радостью расскажу обо всём, что Вас будет интересовать, но только не здесь. Это всё, что Вам тут было нужно? - Осталось лишь интервью. - подтвердила Лиза, зыркнув на свой ранец, где находилась видеокамера с уже записанным репортажем. - Хорошо. Вы не против обсудить это... У реки, например. Там место тихое. Чтобы никто не мешал. Потом я могу отвезти Вас домой. - Конечно, сэр. Я была бы Вам признательна... Вейлон Смитерс, терпеливо дожидаясь девочку, остановился на пути к выходу. Глядя на то, как она тщательно перебирает что-то в своём рюкзаке, он и не думал, что эту маленькую журналистку сейчас интересовало что-либо кроме будущего интервью. Однако то, на что Лиза, возможно, совершенно случайно, обратила внимание, действительно заставило его сердце задрожать. - Ох, мистер Смитерс, у... у вас кровь! - охнула Лиза и указала пальцем на кисть мужчины, по которой действительно стекали тонкие багровые струйки - Вы поранились? - Ах, это... Пустяки, милая, поранился. До св-... - Вейлон прервался, чтобы прокашляться, пускай этот кашель действительно выглядел нервным - Заживёт. - У меня пластырь есть с собой!... В-вот возьмите! Ах, это милое, доброе и настолько наивное создание, ещё не познавшее тяжести жизни, так искренне стремилось помочь всем и каждому. Её искренность и доброту не испортил ни переходный возраст, ни человеческая жестокость. Лиза всё ещё протягивала руки к даже едва знакомому ей человеку. Она не знала той боли. Не знала того разрывающего изнутри чувства, когда тебе не позволялось даже кричать, а лишь молча принимать удары, один за одним, до тех пор, пока ему не надоест. Быть может, эти кровоточащие запястья, что ему приходилось перевязывать чем попало и терпеть адскую боль, всегда так нуждались в этом маленьком пластыре, что протягивали ему добрые ручки... *** - "Ох, спасибо вам огромное, мистер... Бернс. Я очень благодарна вам за то, что вы мне рассказали так много интересного. Что ж, на этом всё." Выдержав паузу и ещё раз убедившись, что всё это время запись на диктофон действительно происходила, Лиза нажала на кнопку и довольно улыбнулась. Получилось даже лучше, чем она планировала. Сам директор Скиннер будет в восторге от такого интервью. Она была абсолютно горда собой, предвкушая пускай и один из многих, но столь важный для неё успех. - Вот и всё, осталось только перепечатать на бумагу. Ох, я не могу словами выразить свою благодарность, сэр. Вы меня спасли. Что я могу сделать для Вас? - пряча диктофон в рюкзак, обратилась к собеседнику девочка. - Брось, Лиза. Тебе спасибо за это. Правда, мне самому было интересно заняться чем-то... подобным. Вэйлон попытался улыбнуться, но у него совершенно не получалось заставить этот оскал выглялеть искренне. Конечно, он лгал. Он прекрасно понимал, что никогда бы не пошёл на что-то подобное по своей собственной воле. Вспоминать каждую деталь, каждую интонацию, буквально счесть ход мыслей совершенно другого человека. Притвориться, стать с ним одним целым. Это казалось ему омерзительным. Смитерс сделал это ради Лизы, дочери своего сотрудника... и дочери Мардж. Кто, как не он, сможет имитировать мысли и манеру речи человека, с которым проживал каждый день своей жизни... Ни пять, ни десять, даже ни двадцать лет. Сорок. Ужасающее число. Смитерс не верил, что его жалкая жизнь проходила так быстро. День за днём, всё одно и то же, одно и то же. Он чувствовал себя невинно осуждённым, узником того замка Иф, откуда не выбираются живыми. Пускай сейчас он и был вдали от своего проклятья. Седые пряди, что отражались в спокойной водной глади, и мысли, навеянные ничего не подозревающим ребёнком, не давали ему забыть о том, что рано или поздно всё повторится вновь... - Мистер Смитерс, вы чем-то огорчены? Я... Я спросила что-то неправильное? Обидела вас чем-то? - глаза Лизы встревоженно бегали туда-сюда - А?... Н-нет, Боже, нет, это глупость, Лиза. Вы сделали всё правильно. А я... я просто всегда такой. Вот и всё... Может, хочешь мороженного? Однако, попытка сменить тему и отвести печальный взгляд в сторону не увенчалась успехом. Лиза видела, что что-то было не так. Но если дело не в интервью, то в чём же?... - Это... Это из-за мамы, да? Вэйлон ощутил, как всё его тело перетряслось, его буд-то ударили молнией, и стало невыносимо жарко. Откуда ей знать? Откуда что-либо знать такой юной ещё девочке?! - Агрх, я лучше отвезу тебя домой. Я лишь трачу твоё время впустую, ты уже... Ты уже начинаешь придумывать. - достаточно грубовато вдруг пробубнил Смитерс, и, встав на ноги, направился к своему фиолетовому авто. - Извините, сэр, я правда не хотела этого говорить. Простите... Я просто хотела бы узнать хоть что-то... - былая эйфория Лизы от успешно записанного интервью, кажется, вмиг улетучилась - Я в замешательстве. Вы никогда не приходите к нам в гости, хотя мама, кажется, ждёт вас... Нет, не кажется, я уверенна! - Никто не ждёт меня в вашем доме, Лиза! - старался изо всех сил сдерживать нервозность мужчина - Забудь о всём, что могла говорить тебе твоя мама... Я просто не могу к вам приходить, понимаешь? Я не могу. Лиза вряд-ли могла почувствовать и осознать, сколько боли и горечи было в этих словах. Она просто не могла этого знать. Любимая, желанная дочь любящих родителей, воспитанная в уважении и понимании, она смотрела на мир открытыми, чистыми глазами. Ей была далека боль того несчастного, брошенного ребёнка, истекающего кровью в углу, вздрагивающего раз за разом от тяжелых шагов. Тот, у кого никогда не было выбора. Никогда не было права на чувства, на любовь, на свою жизнь. "Я тебя ненавижу" - он узнал эти слова слишком рано. Он терпел боль, терпел унижения, крики, до тех пор, пока это не стало чем-то привычным. Сорок лет, словно цепному псу, ему и оставалось, что выполнять команды и приказы. И никогда не знать, когда очередной удар может оказаться слишком сильным, чтобы стать последним... Это было освобождение, о котором Смитерс мечтал всю жизнь. Но к которому ему так и не дали возможности прикоснуться. - Ладно... Простите... - ещё сильнее помрачнела Лиза, усаживаясь на заднее сидение машины и поджимая колени к груди - Я не знала, что всё так. Знала бы я вообще хоть что-то, кроме вызубренных формул да стишков... Мотор зарычал, и автомобиль в полной тишине сдвинулся с места. Смитерс молчал. В его голове витали всё те же мысли. Тяжелые, и скрытые ото всех... Её образ, её прекрасное нежное лицо, искренняя, добрая улыбка. Её добрые глаза, что улыбались ему. И вновь тупик, осознание того, чему не суждено сбыться никогда. "Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ, НЕНАВИЖУ!!!" - кричал в его голове рыдающий шестилетний ребёнок, забитый в угол, как последняя тварь. Он никогда не имел права на нормальную жизнь. И какой был смысл даже допускать мысли о ней? О том, что никогда не станет его реальностью? Вэйлон вновь убедился, что лучше для него было просто игнорировать их. Он перечеркнул этот прекрасный портрет в своей голове, закрасил его чёрным. То, что было так близко прямо сейчас... Он предпочёл промолчать, так и не ответив ничего. Он в очередной раз поставил крест на себе. *** - Снова нажрался, дрянь! Жалкий выродок, чтоб ты сдох... Голос звучал тихим и уставшим. Быть может, даже слишком. Ему было так мерзко вновь лицезреть эту картину, что он просто хотел уйти от неё как можно дальше. Просто не хотел видеть то, что его уставшие глаза действительно видели. Снова. Внезапный пинок в живот заставил Смитерса съежиться на полу, услышать гул в ушах и ужасную тошноту. Он был абсолютно беспомощен сейчас. Впрочем, как и всегда. Он не мог вспомнить, когда удары ногами сменили розги, что, кажется, были даже менее мучительными. А может быть, алкоголь делал своё дело, притупляя боль, делая её незначительной... Он прекрасно понимал, что в любом случае его ждало это наказание. - А сдохну, что будешь делать? На корм своим псинам меня бросишь? - язык Вэйлона заплетался, но он всё ещё мог говорить что-то связное. - Неблагодарная пьяная тварь, убить тебя будет мало... Всё никак не дойдёт до тебя, всё делаешь на зло мне. В могилу меня свести хочешь, верно, подонок? Гул в ушах усилился с очередным ударом. - Не дождёшься. Ты первым сдохнешь. Будь в этом уверен. Ты лучше других знаешь, что я могу сделать это в любой момент... - Бернс выровнял спину и нахмурился сильнее, глядя на откашливающего пену Вэйлона. Его тон, кажется, стал менее агрессивным - Слушай меня внимательно. Завтра важное совещание, доедешь сам, я буду ждать тебя в кабинете. Опоздаешь или явишься пьяным - убью на месте. Не пожалею. Помяни моё слово, сынок. Всё те же громкие шаги отдалялись вместе со звоном с голове, и уже совсем скоро в доме наступила гробовая тишина. Из полупустой бутылки на ковёр проливалось тёмной лужей виски, но ему, кажется, было плевать на это. Кое-как поднявшись на ноги и придерживаясь за стену, дабы вновь не свалиться на пол, практически по памяти Смитерс побрёл в прихожую этого чёртового особняка. От этих красных стен его уже просто тошнило. Гудки в телефонной трубке. Посмотреть на время не было возможности - он был слишком пьян, чтобы дойти к настенным часам, да и определить время, тоже. Но Смитерс лишь мельком взглянул в окно. Было уже совсем темно. Возможно, было слишком поздно для этого. Но руки уже сами потянулись к телефонной трубке. И вдруг... этот голос. - Д-да? Слушаю вас, кто это? - слегка взволнованный молчанием в трубку голос слышался на той стороне. - Это я, Мардж... - Вэйлон сглотнул. У него совсем всё пересохло во рту. - ...Здравствуй, В-в.... - голос стал намного тише. Она так и не осмелилась произнести его имени - З-здравствуй... - Нам нужно встретиться. Сейчас. Это важно. - Ох, Боже... Т-ты пьян? - Не имеет никакого значения. Мы встретимся? Пожалуйста... Я не могу находиться здесь больше... На той стороне телефонной трубки повисло молчание... - Я приеду. Пожалуйста, будь осторожнее...