Записки неудачника

Я тяжело сглатываю, беспомощно посмотрев на Сакуру. Зеленый свет, льющийся от медицинской чакры отображает тень на ее лице, когда она, с сожалением переведя взгляд на меня, медленно убирает ладонь. Она качает головой и отводит глаза в сторону, и даже тогда я, прикусывая губу продолжаю ждать чего-то. В ожидании так называемого "чуда". В какой момент я перестаю играть и чувствовать настоящую нарастающую панику? Я слишком много медлила, я спокойно смотрела на все эти остановки, задержки, форс-мажоры... Что мешало мне прикрикнуть, поторопить всех? Я с надеждой подняла большие глаза на старушку Чие, но и она разве что отвела глаза в сторону, замирая с выражением тошнотворного травящего душу сожаления на лице. Я сглатываю. Она... не поможет нам? Она не знает этой техники? Я была недостаточно убедительна, она не прониклась..? Как же это эгоистично, ха-а, неужели я решила, что кто-то так просто пожертвует своей жизнью ради Гаары? Более того, я ждала, что это кто-то сделает. — Наруто... — Сакура нерешительно касается моих волос, пытаясь пригладить в утешающем жесте, — мне очень жаль. Я кривлю губы в ломаной улыбке, глядя на нее. — Оставьте меня. — Наруто, мне тяжело это говорить, но... тебе придется с этим смириться, — вдруг произносит Какаши, подходя ко мне ближе. Лицо мое перекашивает от обиды, полоснувшей душу. Я перевожу на него взгляд хмуря брови, но не решаюсь ему что-то ответить. Вот так, да? Вы все из тех, кто легко и быстро со всем смиряется?.. Он присаживается рядом со мной перед Гаарой и заглядывает мне в глаза: — Ты сделала все, что смогла... Я понимаю твои чувства, — медленно и с расстановкой отвечает он, — но его уже не вернуть. В один момент до меня окончательно доходит, что его не спасут. Не в этой жизни. Не в этой истории. — ... — какое-то время я просто молча смотрю на него. Потом опускаю глаза на бесстрастное лицо Гаары, замечая как на его щеки падают капли моих слез, что маленькими дорожками текут одна за другой. С легкой заторможенностью я касаюсь кончиками пальцев нижних век, не понимая от чего..? Неожиданно тяжело приходит понимание, что я плачу. ...когда в голове набатом начинает стучать одна и таже мысль. "Он мертв" "Он действительно мертв" " На этот раз его не спасут" — бьет по груди болезненно еще одно понимание. Мне хочется завыть. "Ты все испортила!" "Зачем я только родилась?!" Меня мягко обхватывают чужие руки, тянут за шею. Не удержавшись на коленях, я буквально падаю в чужие руки и, когда меня крепко стискивают, выбивая из меня последние крохи сознания, я... Меня обнимают. Ощущение поддержки только еще больше убивает, будто тычет острым лезвием по сердцу. Я утыкаюсь носом в шею Хатаке, сердце делает один гулкий удар, воздух в один миг выбивается из легких и я, делая судорожный вдох... начинаю реветь в голос. Он просто молча держит меня, притянув к себе. — Это так ужасно. Ужасно, ужасно... — невнятно мямлю я, — чем дети заслуживают такой короткой жизни? Ему всего пятнадцать. Он прожил такую тяжелую жизнь, а стоило всему наладиться, как он умер. О чем он думал, умирая? Как же ужасно, он умирал один! Я обещала быть ему другом, я обещала ему помочь, я обещала ему... — осипшим голосом почти шепчу я, слепо уставившись куда-то ему в плечо, — но он умер! — дрожащими пальцами я обхватываю его за одежку, а после надрывно всхлипываю: — Ненавижу-у! "...я умирала в одиночестве. Мне тоже было пятнадцать лет". "Как же это грустно, только представьте. На свете семь миллиардов человек, но умирая как собака, никому не нужный, ты проводишь свои последние минуты в одиночестве. И никто никогда не узнает, о чем ты думал в ту минуту". Перед глазами всплывает картина: " — Люди сами обрекли нас на это, а вместо благодарности они винят нас во всех бедах..." " — ...моя рука, она опора для твоей. Она поможет тебе встать, она поможет тебе держаться на ногах..." Да, конечно. — Отойди, девочка, — почти хрипит старая женщина, неожиданно сдвинувшись с места. Я отшатываюсь от Хатаке, неверящее уставившись на нее. Сердце начинает стучать все быстрее и быстрее, когда я понимаю, что она собирается сделать. — Вы... спасете его? — онемевшими губами почти выталкиваю из себя слова. Чиё снисходительно улыбается, в последний раз, наверное, и садиться перед ним. — Есть одна техника... — чакра взметает вокруг, — которая может возвращать к жизни. — Почему, — почему вдруг? Хочется спросить мне, но я замолкаю, понимая, что вопросы тут бессмысленны. "Ты слишком громко плакала" — читаю я по выражению ее лица, но она так и не произносит это. — Ты была права про прошлое поколение, — усмехается она, — мы уже как старые потертые книжки, забытые на пыльной полке — уже не нужные. Вы... следующее поколение... будущее за вами. Кого как не ради вас, мне стоит умереть? Я уже достаточно пожила... Гнетущая тишина давит нам на плечи. В ожидании проходят следующие три минуты. Я считала. Стоило Чиё перестать принимать мою чакру и опустить руки, как ресницы Гаары дрогнули. Окончательно отцепившись от сенсея, я подползаю ближе Поэтому первое, что видит Гаара, открыв глаза, это мое лицо. — Гаара! — вскрикиваю я, кидаясь ему на шею. Порывисто дышу и громко шмыгаю носом, тут же вытирая сопелки об его плечо. Гаара заторможенно тянется ко мне рукой, но я его опережаю, медленно помогая перетечь в положение сидя. Стук сердца до того громкий, что практически оглушает меня. Я прячу лицо в районе его ключицы в складках одежды, пока он, ничего не понимая, окидывает окруживших его со всех сторон шиноби Конохи. — Что... происходит? Какаши облегченно вздыхает, потирает плечо, наверняка ощущая адскую усталость, но все равно до последнего держится на своих двоих. — Вы спасли его... — неверяще шепчет Сакура и поворачивает голову в сторону затихнувшей Чиё. И тут же охает, восклицая: — Старейшина Чиё..! Все переводят взгляд в сторону старухи. Поляну заполняет секундная гнетущая тишина, и я, отлепившись от точно такого же тихого Гаары, поднимаю глаза вверх, и снова сдавленно всхлипываю. Ветер слегка играется с ее волосами. Сидящая в неподвижной позе женщина, только слегка меняет свое положение, вдруг, внезапно показавшейся... будто повисшей марионеткой. Шапка слегка косится на бок, и в тот же момент, когда Сакура, спохватившись кидается к ней, падает на траву окончательно, тут же оказавшись смятой под чужой обувью. Глаза ее остекленевшие смотрят прямо на вздрогнувшего от такого внимания Гаары. — Старейшина Чиё?.. — шепотом задается вопросом с боку, но наблюдая за тем, как женщину медленно укладывают на землю... Сакура в который раз в сожалении поджимает губы, но сейчас самолично закрывая ей глаза. Я вижу, как пара слезинок капают на землю прежде, чем она обернувшись к нам, качает головой. "Мертва..." — понимаю я. И начинаю икать.