неПутевое Бесконечное лето

      Перед глазами раскинулось синее небо без единого облачка. Вокруг тянулись вверх громадные ели. Их аромат наполнял меня смешанными чувствами. Здесь была и нотка ностальгии, и осторожная радость свободы и какое-то по-щенячьему хулиганское ощущение безнаказанности и вседозволенности.       Где-то рядом весело журчала вода и знакомый девичий голосок напевал популярную в последнее время песню «Зачем человеку каникулы». Марьяшка? Точно. Она. Вот же любительница: хлебом не корми – дай спеть что-нибудь. Интересно, она сама для себя выступает или нашла кого-нибудь на роль жертвы?       Я нехотя перевернулся на живот и уставился в дебри кустарника, возле которого лежали наши вещи. Автобус прикатил нас к закрытым воротам лагеря ранним утром. Только начинало светать и ломиться в сонный мир лагеря всем троим показалось совершенно неудачной идеей. Но и сидеть у дороги не хотелось. Тогда я предложил углубиться в лес вдоль забора и вскоре мы нашли замечательную полянку, покрытую мягкой зеленой травой.       Охранять вещи, естественно, выставили меня и девчонки сразу же уснули. А я… А что я?.. Разумеется, я тоже завалился спать, пока жара еще не вошла в свою силу и можно было не рисковать заполучить головную боль от душных снов.       Я решил подкрасться к певунье незаметно и по-пластунски пополз мимо кустов на доносящийся голос. Прореха в заборе, с усыпанным кирпичной крошкой фундаментом, вела к мощному одноэтажному бревенчатому сооружению. Я чуть не потерял штаны, пробираясь по кирпичам. Поэтому дальше пришлось ползти, удерживая их за пояс одной рукой.       Марьяны все еще не было видно, хотя в том, что поет именно она сомнений не возникало. Скорее всего, ее скрывали от меня вон те три дерева, которые росли в тройке метров от самого здания. Добравшись до них, я поднялся и выглянул сбоку. И так и застыл от вида, который мне открылся.       Из стены бревенчатого здания наружу выходила железная труба, из которой умеренным потоком выливалась теплая, если судить по исходящему пару, вода. А под журчащим потоком этой воды в одних трусиках нежилась Марьяшка, распевая песенки, словно в душе. Ее белая рубашка и черная юбочка лежали неподалеку на согнутом молоденьком деревце.       Подглядывание всегда казалось мне чем-то непорядочным. Но почему-то вместо того, чтобы отвернуться и уйти, я лишь выступил из-за деревьев и пожелал подруге доброго утра. Естественно, она взвизгнула и сразу прикрылась руками. А я наконец-то догадался отвернуть в сторону свою довольную физиономию.       — Петька… болван…       В меня полетели холодные капли. И, наверное, окажись под рукой девушки что-нибудь поувесистее, полетело бы и оно.       — Эй, я же не специально, — постарался оправдаться я, но краем глаза заметил, что Марьяна, размахивая кулаком, кинулась ко мне.       Убьет. Точно убьет.       Я кинулся бежать, но уже через несколько шагов был настигнут и опрокинут на землю. Подруга оседлала меня сверху и вовсю колотила кулаками по спине. А любые попытки повернуться и защищаться пресекались с ходу. Жаль. Сблизи я бы увидел все получше.       — Не смей подниматься и поворачивать голову, пока я не скажу!       Мокрый груз убрался с моей поясницы.       С Марьяшкой мы дружили еще с детсада. И, несмотря на вечные насмешки и издевки недругов и просто глупых одноклассников, это была самая настоящая дружба, о которой большинство могут только мечтать. Родители рассказывали, что до третьего класса мы даже купались вместе в одной ванной. Но потом пришла пора взросления. И сначала наши родители, а потом уже и мы сами стали задумываться о надуманных правилах приличия. Но на дружбу это, конечно, не повлияло никак.       Чуть позже, уже где-то в пятом классе, в нашу компанию незаметно влилась Фанси. В отличие от нас двоих – хулиганистых и непоседливых – она была девочкой очень тихой. Почти все время проводила с книгами, даже если в этот момент наша троица изучала очередную заброшенную трубу от земснаряда, в которой, по неудержимому воображению Марьяны, обязательно спрятаны несметные сокровища.       Фанси была человеком рассудительным и умным. И что заставило ее связаться с такими ребятами, как мы, даже для нас оставалось загадкой. Но к старшим классам мы были настолько одним целым, что мой отец, когда доставал по блату путевки в лагерь, не задумываясь договаривался сразу о троих. Честно говоря, он всегда был отличным отцом. Жаль, что слишком много времени проводил на работе.       — Можешь вставать. И чтобы мне забыл все, что успел увидеть! Ясно?       Я поднялся и с сожалением пробежал взглядом по ладной одетой фигурке.       — Х-ха!.. - неожиданно выдала Марьяшка, глядя на меня, и зашлась в истеричном хохоте.       Что на этот раз-то не так?       Я осмотрел себя и понял, почему было так неудобно ползти. Черным мешком от пояса свисали джинсы, в которых вполне мог поместиться и второй я – по штанине на каждого. А верх тряпичным кулем прикрывала футболка-балахон. Каким образом на мне оказалась эта чудо-одежда гигантских размеров – оставалось загадкой. В принципе, девчонки легко могли подшутить, пока я спал. Но куда они в таком случае подевали нормальную одежду?       — Ну ты и вырядился! — с трудом сквозь заливистый смех проговорила подруга. — Решил произвести впечатление на весь лагерь в первый же день?       Главное, ведет себя так, словно не сама все устроила. Ну, держись. Я еще отомщу!       — А на сколько нам надо явиться?       Она зашарила по карманам и достала смятый светло-коричневый бланк нашей общей путевки.       — В 11.00 к админ зданию...       Значит, в запасе еще почти три часа. Фиг его знает, где искать одежду. Но, если девчонки задумали ее не возвращать до конца розыгрыша, то придется поднапрячься и разрулить проблему самому.       Я подтянул штаны двумя руками и поспешил на полянку. Если память мне не изменяет, в рюкзаке должны быть еще спортивные штаны и запасная футболка.       — Смотри не вырони ничего из карманов, — прокричала вслед Марьяшка. — Не хватало только документы потерять.       Фанси ждала нас возле оставленных вещей. Как и всегда, она спокойно читала очередную книгу, сидя на траве почти в позе лотоса. Из-под легкого светлого сарафана виднелись голые ноги, покрытые тоненькими порезами от острой травы. Рядом аккуратно стояли простенькие бежевые босоножки.       На меня девушка посмотрела лишь вскользь и, не увидев ничего, что помешало бы ей читать, продолжила свое занятие.       — Одежды моей не видела? — на всякий случай спросил я.       Она лишь мотнула головой.       Ну, и ладно. Только, чур, потом не обижаться.       Мне повезло. И спортивные вещи действительно нашлись на дне рюкзака. Но что меня удивило, так это толстый блокнот с черным мелком среди сменного белья, запасных кед и прочей необходимой в лагере дребедени.       — Это ты сюда положила?       Я показал блокнот Фанси. Ее глаза тут же загорелись, как если бы я достал упаковку денег, но она снова мотнула головой и вернулась к чтению.       Еще один розыгрыш?       Да я бы в жизни не стал брать с собой никаких письменных принадлежностей. Мне с головой их хватало в школе. Вот, карты, перочинный нож, фонарик с батарейками – это да. Это то, что в лагере днем с огнем не сыщешь. А еще – бензиновая зажигалка. Подарок от дедушки на шестнадцатилетие. Мама, кстати, была категорически против. Она всегда считала, что там, где появляется зажигалка, обязательно возникнут и сигареты. И даже моя стойкая неприязнь к никотину не могла ее переубедить.       — Ну что? — вышла следом Марьяна. — Разобрался, чьи вещи стащил? Вот же ехидна! Еще и издевается.       — Марька, может хватит? — взмолился я, давая подруге последний шанс. — Скажи, куда вы спрятали мои вещи?       — Да откуда же я знаю?!       А ведь натурально играет. Не знай я ее двенадцать лет, точно бы поверил в искренность слов. И еще эти невинно моргающие глазки…       Я переоделся, отметив, что подруга тоже не озаботилась отвести взгляд. Но тут-то все ясно. Фигура у меня была спортивная и широкоплечая, что неплохо компенсировало средний рост в сто шестьдесят девять сантиметров. Девчонки в школе тайком засматривались. Особенно в бассейне, когда по подкачанному телу стекали капельки воды.       Марьяне такое внимание всегда не нравилось и она норовила спихнуть в воду либо меня, либо тех, кто слишком уж долго засматривался. И только Фанси прощались пристальные взгляды, как своей. Зато ее саму мы ни разу не видели без верхней одежды. Вечно освобожденная от физкультуры, она и в бассейне сидела на скамье с книгой в руках. А в жаркие летние дни всегда оставалась на берегу приглядывать за нашей одеждой. Сколько Марьяшка не пыталась затянуть ее в воду – ни разу не вышло.       Лишь теперь я смог внимательно рассмотреть гигантскую одежду, которая была на мне. С виду – вещи, как вещи. Только очень больших размеров и явно не новые. Но качество отменное. Такое сейчас и не сыщешь.       Я достал из рюкзака складную саперную лопатку и, сложив вещи в пакет, закопал их в кустах. Наткнулся на недоуменный взгляд подруги и пожал плечами.       — Не таскаться же с ними.       Часы показывали почти полдевятого. Чем еще можно заняться два с половиной часа. Я сунул руку в рюкзак и достал карты. Показал девчонкам.       — Сыграем?       Ближе к одиннадцати мы вернулись на автобусную остановку.       Ворота уже были открыты. Точнее – приоткрыты. Рядом на бетонных побеленных постаментах возвышались статуи пионера и пионерки, то ли встречающих, то ли провожающих гостей. Над воротами жестяными буквами по решетчатой арке висело название «Совёнок», а на створках между прутьями кто-то углем дописал слово «п-е-щ-а-н-ы-й». При этом, буква «щ» была перечеркнута и над ней другим почерком дописаны буквы «сч».       Мы не успели зайти внутрь, как к остановке подъехал точно такой икарус, какой привез нас с утра. Может, это он и был. Но водитель за рулем сидел совсем другой. Из автобуса высадилось несколько пионеров и пионерок, с интересом поглядывая на нас и друг на друга. Автобус сдвоено посигналил, закрыл двери и поехал дальше. Из окон сонно смотрели лица осоловевших пионеров.       Меня сильно дернули за футболку.       — Пошли быстрее, — прошипела Марьяшка. — А то разберут самые лучшие домики. А нам какая-нибудь рухлядь достанется.       Фанси уже стояла за воротами и мне пришлось послушно кивнуть и поспешить следом. Что-то я сегодня сам себя не узнаю. Обычно, мы с Марькой чуть ли не соревнуемся, кто будет лидировать в следующий момент. А сегодня она превосходит меня почти во всем. Хорошо, хоть в одном повезло.       Я вспомнил приятно будоражащую картинку и улыбнулся.       — Хватит лыбиться!       Она не убегала вперед и посматривала на меня краем глаза, очевидно тоже не понимая причин происходящего.       Впрочем, наша торопливость оказалась напрасной. Приехавшие следом пионеры сразу же затерялись на территории лагеря. Мы прошли мимо двух зданий с вывеской у двери «Клубы» и невнятным расписанием от руки. Причем, по дороге нам не попался ни один человек, чтобы спросить дорогу и пришлось идти прямо, надеясь, что админздание буквально вырастет у нас под носом.       Дальше по левой стороне остались душевые. Само здание, в принципе, ничем не отличалось от других, но на табличке у развилки еще виднелась выцветшая надпись. И здесь нам навстречу вышла обалденная блондиночка с двумя тугими косами, в тщательно отглаженной белой рубашечке, синей юбочке и алым пионерским галстуком. На вид, она явно была нашей ровесницей.       — П-привет…       Кажется, она растерялась не меньше нашего.       Мы стояли лицом к лицу и казалось, что знаем друг друга уже множество лет. Лично я в красивых крупных голубых глазках, аккуратном носике и нежных губках точно улавливал очень знакомый и незаслуженно забытый образ. Вот только чей?       Не церемонясь, Марьянка влезла между мной и девушкой, и привстала на цыпочки, чтобы хоть челкой перекрыть наш зрительный контакт.       — Привет! Не подскажешь, где нам найти административное здание? — протараторила она, подняв перед собой путевку.       Удивительно, но наваждение с ее вмешательством моментально сошло на нет.       — Конечно, — тепло ответила девушка, отступила на шаг назад, забрала и внимательно прочла документ. — Само здание вам ни к чему. Тем более, что оно закрыто на ремонт. По правилам, я должна отправить вас к Ольге Дмитриевне. Вот только… ее сейчас нет.       — То есть, как это нет? — возмутилась Марьяшка. — И что нам теперь делать?       — На самом деле, ничего страшного. — Блондиночка несколько раз хлопнула шикарными ресницами и я опять чуть не улетел в глубины фантазий. Так, держи себя в руках, парень! — Такое иногда случается. И в этом цикле ее задачи положены на меня.       Она протянула вперед руку.       — Давайте ваши документы и я помогу вам заселиться. Заодно расскажу о наших правилах.       Девчонки чуть ли не одномоментно повытаскивали и протянули ей картонные прямоугольнички. А я зашарил по пустым карманам спортивных штанов и понял, что, проверив пустые карманы гигантских джинс, не удосужился убедиться в наличии документов в рюкзаке. Увы, глобальный поиск на месте тоже не дал результатов.       — Совсем нет? — не поверила блондиночка.       Я с виноватым видом развел руками. А ведь Марьянка предупреждала.       — А я ведь тебя предупреждала! - прошипела подруга, ткнув меня локтем в бок. И спросила уже у девушки: — И как теперь быть?       — Даже не знаю, — растерялась та. — Я с таким еще не сталкивалась. Но, скорее всего, тебе придется идти в другой лагерь.       — Это как? — не понял я. — Какой еще другой лагерь? Мы же вместе?..       — Домики все равно рассчитаны на двух человек. И в этом лагере свободен только один.       Мы с девчонками обреченно переглянулись. Впервые наша троица подвергалась такому испытанию, как разделение. Выдержит ли наше единство? Не подведет?       — А в один домик троих никак нельзя? — подала голос Фанси.       Если уж она беспокоится, значит и вправду ситуация сложная.       — А действительно, — подхватила Марьяна. — Нам не привыкать тесниться втроем. Мы в походах так вообще в одноместной палатке помещались.       Ага. Помню я тот поход: две девицы спят крестом над несчастным молодцом. Точнее – прямо на мне. Я потом целый день ходил, как побитый после их ворочаний и сражений за одеяло. На следующую ночь пришлось напрашиваться костровым. И уже там я смог немного вздремнуть. После похода отсыпался почти сутки. Даже в туалет не вставал. Мама аж разволновалась – не заболел ли?       — Нет! — коротко и категорично возразила блондинка. — Мальчика к девочкам я подселять не имею права. Даже будь вы трижды братьями и сестрами. Правила есть правила. — Она показала рукой на душевые. — Пойдешь в том направлении и скоро выйдешь к Водному Совенку. Найдешь там вожатую и все ей объяснишь… насчет документов тоже. А вы вдвоем идите за мной. Покажу ваш домик.       За считанные секунды нежная девушка превратилась в строгого админработника. И что только с людьми власть делает! Или ответственность?..       И все же вначале я потащился за подругами. Даже, если мне предстоит бросить на время наш тандем, я обязан был убедиться, что заселились они без проблем и что позже я смогу легко отыскать их при надобности.       Блондиночка привела к симпатичному деревянному домику с полукруглой крышей и дверьми, словно сделанными из множества маленьких прямоугольных окошек, правда, закрытых изнутри занавеской. Открыла своим ключом и махнула рукой.       — Осваивайтесь. А я пока принесу постельное белье и гигиенические наборы.       Изнутри домик оказался просторным и светлым. Две кровати, два небольших шкафа у стен. Две полки в торцевой части по бокам от окна и стол между ними. Два стула и две прикроватные тумбочки, на которых лежали по отдельному ключу от домика. Просто курорт, а не лагерь. Да в таком домике легко бы разместилось человек пять. И еще бы танцы устраивали.       Пока я рассматривал и удивлялся обстановке, мне сзади прилетел легкий подзатыльник. Конечно же от Марьяны.       — Признавайся, — потребовала она. — Ты это специально сделал? Назло мне?       — Это еще почему?       — Ну, как же: я попросила тебя не потерять документы. И, вдруг, бац – ты их потерял. Какая неожиданная случайность! Ты хоть понимаешь, что, возможно, именно из-за этого нас и разделяют по разным лагерям? Из-за тебя.       Она сложила руки на груди, всем видом излучая праведный гнев. Пришлось обнимать ее вот так – упираясь ребрами в локти.       — Клянусь, — примирительно ответил я. — Это все – недоразумение и случайность. И я обещаю, что как только решу вопросы и освоюсь в том лагере, то обязательно вас навещу.       Марьяшка уткнулась носом мне в плечо, но руки не убрала.       — Смотри, — напомнила она, блеснув мокрыми глазами. — Ты обещал!       Я отстранился и подошел, чтобы обнять Фанси. Удивительно, но все время, пока мы шли к домику и находились внутри, она ни разу не отвлеклась на книгу.       — Присматривай за ней, — попросил я.       Девушка тепло обняла в ответ и кивнула. И в этот момент в домик опять вошла блондинка. Кинула на кровати постельное белье и пакетики с гигиеническими средствами. Осуждающе посмотрела на меня.       — Вот об этом я и говорила. Вы же и так приехали вместе. Оставьте хоть небольшой шанс остальным. К тому же и меня подставляете. Я и так уже который цикл работаю без отдыха. А за нарушение правил могу и штрафные очки получить.       Она взяла меня за руку и почти насильно вывела из домика. Марьяшка вынесла следом забытый рюкзак.       — Все. Иди, — потребовала блондинка и махнула рукой в нужную сторону. Я посмотрел на теряющуюся в тени леса дорожку.       — А далеко идти?       — Когда как, — загадочно ответила она и предупредила: — Только поторопись. Сегодня последний день регистрации. Не успеешь – придется ждать нового цикла.       Я еще раз посмотрел на девчонок и помахал рукой на прощанье. Потом снова взглянул в голубые глаза красотки. В этот раз волшебства не случилось. Да, красивая, милая, нежная… но ничуть не лучше той же Фанси. Просто хорошая девушка. И чего я вначале так на нее среагировал?