В объятьях Дракона

Принцесса Аурадона Разговор, произошедший по дороге из комнаты Джея, заставил Иви задуматься. Пару дней назад ей приходила идея о том, чтобы попытаться заставить Мэл ревновать. Классика: букеты цветов, коробки конфет, романтичные записки. План заключался в том, что дракона начнёт ревновать и проявит хоть какие-то чувства. Сейчас эта идея казалась абсурдной. Во время того разговора, когда Иви прямо говорила о том, что её кто-то интересует в романтическом смысле, Мэл не отреагировала. Она не показала ни единого признака ревности. Она совершенно искренне, как Иви показалось, пожелала ей удачи. Отсутствие ревнивости, хотя и доставляло проблемы, определённо являлось положительной чертой. Принцесса отлично помнила жалобы некоторых девушек на излишнюю ревнивость их парней. Да и Чед не стеснялся устраивать сцены ревности по поводу и без. Но была у ревности и другая сторона. Если кто-то кого-то ревновал, то все понимали, что есть какие-то отнюдь не дружеские чувства. С Мэл всё было, как и почти всегда, гораздо сложнее. Её стремление защищать распространялось на всех её друзей, то есть и на Иви, и на Карлоса. Девушка всё чаще задумывалась о том, чтобы действовать прямо, без намёков, которые Мэл явно не понимала, и попыток манипуляций вроде игр с ревностью. Подойти и сказать ей прямо в лицо всё, что Иви к ней чувствует, а потом пригласить на свидание. Да, прямота — лучшее решение. Молодая дракона После того, как Мэл припугнула Джея, сорвав на нём всё своё раздражение, она залезла на крышу, села на тёплую черепицу и погрузилась в свои невесёлые размышления. Ей нужно было многое обдумать. Например, почему каждый чёртов раз, когда ей кажется, что всё хорошо, а дальше будет ещё лучше, Судьба даёт ей пинок под зад? Только благодаря тренировкам по сокрытию эмоций, полученным от матери за все годы, Мэл не раскрылась перед Иви. На самом деле её очень расстроила эта новость. Иви влюблена в кого-то ещё. Мэл могла бы многое сделать во многих ситуациях, но эта была безвыходной. Её чувство безответно. Мэл тяжело вздохнула и посмотрела вниз, на людей под ней. Обычно она этого не делала, но сейчас ей не хотелось смотреть на облака. Среди многочисленных подростков внизу было множество парочек, которые кормили друг друга мороженым, обнимались, целовались, а Мэл вдруг подумала, что не сможет смотреть, как Иви будет также вести себя, радуясь своим отношениям. Да, она будет рада за неё, но эта радость будет горькой. Мэл потрясла головой, желая избавиться от этих мыслей, и встала, чтобы взлететь, но крылья вдруг показались ей неподъёмными. Она рухнула обратно на черепицу и в сердцах ударила одну из пластин. Возможно, будет лучше, если она улетит. Многим здесь будет лучше от этого. Иви однажды получит человека, которого выбрало её сердце, в этом Мэл не сомневалась. Ей нужно было лишь убедиться, что этот ухажёр будет правильно относиться к Иви. Это был её долг, как друга, удостовериться, что ей будет хорошо. Мэл уже решила начать поиски, как вдруг поняла, что не знает, кому угрожать. Никаких заметных улик на этого таинственного поклонника у неё не было. Если бы принцесса проводила с кем-то достаточно времени, чтобы начать отношения, то запах этого человека чувствовался бы на ней. Но новых запахов, по крайней мере достаточно сильных, не было. Скорее наоборот, большая часть чужих запахов притупилась. Самыми сильными на этот момент были запахи, принадлежащие Джею, Бену, Одри и Мэл. Бен — брат Иви, так что он отпадает. С Одри Иви поссорилась где-то с неделю назад и до сих пор не помирилась, хотя и пыталась это сделать. Скорее всего запах держится за счёт совместного проживания. Джей, несмотря на свои слова, явно имеет какие-то виды на Карлоса. Остаётся только её собственный. Эта догадка, скорее предположение, отдалась лёгкой радостью и каким-то воодушевлением в эмоциональной части её разума. Мэл заставила эту часть молчать и продолжила думать. На какую-то долю секунды ей хотелось рассказать Иви о её чувствах, но Мэл остановила себя. Иви не стала бы советоваться с ней о том, чтобы пригласить её же на свидание. А может быть, что это друг по переписке или безответная любовь. Иви явно сомневалась по поводу этого кого-то. Мэл была согласна просто дружить с ней, но смотреть на то, как Иви любит кого-то ещё и бесконечно мучаться от мысли «А что, если?» было выше её сил. Сделав глубокий вздох, Мэл приняла тяжёлое решение. Когда Иви получит свою любовь, Мэл улетит, чтобы больше никогда не возвращаться в Аурадон. Она пригрозит своему более удачливому сопернику самой страшной смертью, которую только сможет придумать, чтобы убедиться, что он будет относиться к ней с должным уважением, удостоверится, что Иви будет счастлива, и уйдёт навсегда. Воинственный Дракон Каждый Драконий остров имел свою структуру и форму управления. Огненный Чертог напоминал поместье богача, превыше всего ставящего свой покой. Впрочем, Венфитар и впрямь очень любил покой. Даже слишком, по мнению Тургара. Крепость Шипов представляла собой смесь больницы, теплицы и травной мастерской. Учитывая то, насколько его отец ценил жизнь, а сестра — травы, это было неудивительно. Удивительно было то, что вся эта растительность до сих пор не мутировала от высокого уровня энергии. Твердыня Льда после рождения Лота превратилась в склад игрушек и детский сад одновременно. Лаборатории Нелтарии и мастерские Гаррундара перенесли в подвалы. Никто не хотел, чтобы мальчик видел обезображенные трупы или обжёгся какой-нибудь опасной смесью энергии. Сияющий Замок был похож на столицу какого-нибудь государства. Обилие местных дворян, плетущих заговоры друг против друга, а королевой этого царства интриганов была Рогрота. Аяра периодически приводила домой кого-нибудь из череды своих кавалеров, но ни один не задерживался. Цитадель Мучений, свой дом и владение, Тургар превратил в свою военную базу и командный центр. Большая часть строений замка были отданы под нужды офицеров различных уровней и изготовление оружия и доспехов для некоторых частей. Когда-то армия драконов полностью состояла из конструктов — разнообразных магических машин, созданных для войны. Они были абсолютно преданны своим создателям и хозяевам, не испытывали страха или боли, голода или усталости, холода или жары. Им не нужен был провиант, а значит запасы и интендантская служба тоже. Им было плевать на боевой дух и условия, они сражались всегда одинаково хорошо при любой погоде. Это были настоящие машины войны, бездушные и беспощадные. У них был лишь один минус — они были совершенно бестолковы. Малейшее отступление от предполагаемого сценария заставляло их тормозить. Когда Красный дракон занялся реформированием старой армии, весь мир уже ушёл далеко вперёд. Меч сменился огнестрельным оружием, коня заменил танк. Тургар под обличьем человека долгое время провёл в разных человеческих армиях, изучая тактику и стратегию. Приступив к своей миссии, он приказал провести испытания, после которых выяснилось, что только крупный калибр может пробить грудную броню конструкта, где и содержались самые важные компоненты. Попадания в любые другие части особого вреда или неудобства не причиняли. Тургар не желал отказываться от них, потому что они не испытывали и не создавали тех неудобств, которые зачастую приводили армии людей к поражению. Чтобы облегчить управление глуповатыми конструктами, он добавил в войско офицеров-людей, привязав их к себе клятвами верности на крови. Так армия получила свежий ум, способный импровизировать в изменившихся условиях, но при этом сохранила преданность. Таким образом, состав армии почти не изменился. Но вооружение требовалось серьёзно изменить. Его предки делали ставку на фалангу. Тяжёлые металлические солдаты сминали противника, превращая его в фарш. Так как мощь и неуязвимость конструктов давали преимущество перед людьми из плоти и крови Тургар лишь немного изменил фалангу, сохранив её суть. Первый ряд состоял из самых тяжёлых воинов в самых толстых и прочных доспехах, которые в дополнение ко всему несли перед собой ростовые прямоугольные щиты. Последние, имея по боковым торцам выемки и зубцы, могли плотно смыкаться в непреодолимую, пуленепробиваемую стену. На случай приближения неприятеля, им по-прежнему выдавали короткие мечи, топоры и копья. Второй ряд состоял из стрелков, которые стреляли из-за спин первого ряда. На всякий случай у каждого из них за спиной висел топор, а в ножнах на сапоге находился нож. Фаланга растягивалась на большой промежуток, охватывая и окружая неприятеля. Также существовало подобие кавалерии, теперь ставшее главной контратакующей силой. Именно подобие, потому что роль коня тоже исполнял конструкт. Такие тяжёлые кони разрозненной массой сметали боевые порядки врагов, разя направо и налево, обращая их в бегство и наводя хаос на поле боя. Именно с кавалерией чаще всего воевал сам Тургар, когда выходил на поле битвы. Верхом, в своих алых доспехах, украшенных багровыми рубинами. За то время, что драконы были за пределами мировой арены, люди успели изобрести немало средств и способов уничтожения друг друга. Хотя Тургар не испытывал особой любви к людям, он ценил их опыт в войнах и пользовался полученными от них знаниями. Ему пришлись по вкусу многие из их идей, хотя большинство из них требовали доработки. Артиллерия, как метание крупных снарядов на большой скорости, а точнее пушки, уже собирают с применением артефактов, управляющих гравитацией. Люди из-за ограниченного количества маны не могли себе позволить подобное, а драконы — смогут. Танки пока в стадии переработки, но пробный вариант уже почти готов. А недавно кто-то из его людей уже предложил собрать паукообразного конструкта, чтобы сделать танк быстрым. Прототип уже конструируется и скоро будет готов. Несмотря на решение Совета Кланов подождать с подготовкой к войне, Тургар начал готовиться уже сейчас. Было принято множество мер, начиная от разведки в стане потенциального неприятеля, чтобы узнать расстановку сил и обстановку в армии, заканчивая продумыванием плана будущей кампании. Первые отчёты шпионов показали, что противник совершенно неопасен, войска его малы, слабы и неопытны. Долгий мир разрушает даже самые грозные армии, как и непрерывные войны. Да, новая война будет победоносной, как никакая другая прежде.