Hush//Тишина

      — [Я думал, это шутка, но почему я здесь?]       Изуку вот уже второй день не выходил из дома и из комнаты, он пропустил вторую тренировку, через два дня у него соревнования, тренер не наседает, но тоже волнуется. Изуку впервые столько пропускает. Скоро ему начнут задавать вопросы, а что может сделать Изуку? Сказать, что он вот уже тридцать шесть часов подряд собирает наноботов и связывает их сетью с Ксено? Он серьёзно делает ей новое тело. Даже в четырнадцать может появиться женщина, кроме мамы, которая загонит тебя под каблук. Этого не было в планах, но почему-то Изуку просто не смог отказать. Снова.       Тренер не поймёт и Изуку не виноват. Хорошо, что хотя бы его мама вошла в положение и настояла только на том, чтобы Изуку отвлекался от работы и ел принесённую еду. Изуку обязательно поблагодарит её после окончания работы. И познакомит с Ксено. Но сначала отоспится.

***

      — Что-то не сходится, Цукаучи, — Ночноглаз не хотел давить, но, видимо, сейчас тот момент, когда без доверия они не продвинутся дальше, а время не ждёт. — Нам чего-то не хватает в головоломке. Кто-то заныкал себе последний пазл.       — Это не последний пазл, — Цукаучи сидел в начале стола и упирался взглядом в бумаги с информацией о Восьми Заветах Смерти, так любезно предоставленные Сэром Ночноглазом для общего дела.       — Так всё-таки заныкал? — Очки Сэра блеснули на свету, закрывая бликами хмурый взгляд героя. — Айзава, ты тоже? Зачем тогда…       — Он не знает.       В кабинете сейчас находились только трое. Айзава не понимал, как он оказался втянут в это дело, ему бы сейчас отсыпаться и готовиться к новому учебному году, но он здесь, расследует дело хакера-аналитика-подростка. Он точно знает, что уже не уйдёт.       — Если я расскажу, ты позволишь взять его в дальнейшем под свою опеку?       Этого не ожидал даже Айзава, но глаза на лоб полезли только у Сэра.       — Опека? Ты хочешь, чтобы полиция решала его судьбу после задержания?       Цукаучи молчал. Потом он встал, подошёл к окну и, колеблясь, закрыл жалюзи.       — Ладно, я тебя понял. Однако, я не могу отдать его тебе. Что вы будете делать с ребёнком-аналитиком? Засадите в колонию для малолетних, чтобы года через три он вышел и обрушил свой гнев на тех, кто его поймал? Я не могу. Цукаучи, неужели ты сам не видишь, что так нельзя?! Ему 14!!! Что вы собираетесь с ним делать?       — Никто не собирался его сажать, но раз ты так за него стоишь, тогда моим условием будет ТВОЙ присмотр за ним.       — Что?       — Ты согласен? Когда мы закроем это дело, то ты возьмёшь Zero под своё крыло и будешь направлять. Если не я и полиция, то твоё агентство и герои. Как тебе такой вариант? Разве это не то, что нужно парню?       — А ты в праве решать такое?       — Согласен?! — Цукаучи пришлось надавить.       — Согласен, — Ночноглаз мог только сдаться.       — Тогда слушайте.       Цукаучи уже успел позабыть о Сотриголове в комнате. Подпольный герой сидел на другом конце стола и, казалось, что он спит, но Сэр и Цукаучи знали, что это не так. Просто умелая экономия энергии и маскировка.       — Наши сразу заметили появление новой проблемы, вот только они не видят проблемы в таких, как наш кадр, они наоборот ищут таких и собирают под своим началом. И мне поручили найти его и… завербовать. Называйте, как хотите. Вот только их отдел не просто собирает талантливых и способных людей вокруг себя, они собирают кусочки, инструменты, которые будут на них работать и оставаться пустым местом. Ничто. Они навсегда исчезают из системы. Я уже однажды нашёл для них одного такого. Ребёнка. Девочка, она умела знать. Смогла напугать всех без исключения, хотя выглядела сущим ангелом, она и была им. Я это знаю, я видел. Эта её способность, это была какая-то аномалия или что-то вроде, потому что причуда у неё уже была, как и положено, с четырёх лет, а эта способность появилась внезапно. В возрасте семи лет она просто стала появляться во всех крупномасштабных происшествиях города. Стояла рядом и смотрела, но её никогда не задевало в пылу драки или взрывной волной.       Цукаучи перевёл дыхание. Было видно, что он всё ещё колеблется, но обратного пути не было. Он снова заговорил:       — Ей было восемь, когда мне поручили это дело. Ко мне пришли и сказали, что кто-то знает заранее обо всех операциях в моём тогдашнем районе и они считают это странным, но не более, поэтому попросили найти и привести для допроса, чтобы прояснить все детали. И я нашёл, ей тогда только стукнуло девять. Её причудой были маленькие белые крылышки в противовес тёмным волосам. Крылья, словно декоративные, дополняли образ огромные любопытные синие глаза. Какая-то мутационная причуда, эти крылья не делали ничего, но девочке нравилась её причуда. Я решил сам провести допрос и начал с отдалённой темы, чтобы ребёнок не пугался. Её мама не понимала зачем, но не препятствовала. Я спросил её про крылья, и она тогда ответила, что на самом деле они очень полезные, она чувствует ими людей, что я хороший и поэтому крылья такие маленькие. Если бы её окружали плохие люди, то крылья начали бы расти и стали бы слишком большими для её маленького тела. Она описывала аномалию, как полусон, в момент её переклинивало и она шла на место, где к её приходу начиналась нехилая заварушка. Через двадцать минут после начала нашего разговора пришли они и забрали её. Меня после этого перевели в Мусутафу. Если бы я знал…       — Цукаучи, говори. Что дальше, кто «они» и причём здесь девочка? — Айзава больше не притворялся спящим.       — Я случайно заехал в свой прошлый район. Мне туда совсем не надо было, но…какие-то стечения обстоятельств и я оказался там. Весь район был усыпан листовками о пропаже девочки. Той девочки. Они были на каждом шагу, на каждой остановке и каждом столбе. Я стал искать информацию, не решался связаться с родителями и узнать подробности. Я сам их узнал, эти подробности, и тогда решил наведаться к ним, к родителям той девочки. Боже, Шота, лучше бы я ничего не знал! Как сладко было неведение. Сколько всего я уже видел с тех пор, как начал работать в полиции, но после этого случая я вышел на плато. — Минута слабости закончилась и взгляд детектива переместился с друга-героя обратно, на стол. — Они рассказали, что после той истории их дочь вернулась с допроса другой, замкнулась и перестала улыбаться. Потом — через какое-то непродолжительное время — всё вернулось обратно, девочка стала смеяться и играть, как и раньше. Через пару дней после этого к ним снова пришли и забрали ребёнка «на обследование её феномена». Родители больше не видели девочку после этого. Некоторое время они получали фото с «занятий и обследований», а через неделю им пришло последнее письмо на почту, что они могут забрать прах ребёнка. Девочка не выдержала силы её новой способности и произошло самовоспламенение. Спасти не удалось, огонь появился изнутри. Они отправили родителям прах сгоревшего ребёнка, Шота!!! Чёртов прах! — голова упала на трясущиеся руки, а дыхание сбилось, было мелким, неглубоким и частым.       После этих слов детектив долго молчал. Сэр и Айзава знали, что он рассказал ещё не всё и ждали.       Ждать пришлось долго, но никто не торопился. Наомаса ещё раз посмотрел на закрытое окно и продолжил уже более тихо, он шептал:       — Родители не поверили этому. Они стали искать своего ребёнка и привлекать внимание к этому случаю. Я тогда решил, что обязан им помочь. Это я нашёл для тех людей их дочь и чувствовал свою вину, хоть и знал, что они нашли бы её и без меня. Не успел я собрать всё, что у меня было по этому делу, как узнал, что всё зря. Двое людей, которым я хотел помочь исчезли. В базе была запись о смене места жительства, но дом их опечатали и мне удалось туда пройти только по документам начальника участка. В доме был погром, их ликвидировали. Это собственно вся история.       — Но?.. — Сэр понимал, что Цукаучи хочет, чтобы они сами догадались, но в таком деле нужно сказать прямо и без намёков. То дело прошло, сейчас надо было думать об ещё одном ребёнке, которого ещё можно спасти.       Айзава сыграл роль моста для обоих:       — Но несколько месяцев назад к тебе снова пришли эти люди?       Цукаучи бросил взгляд на Сэра, потом на Айзаву и потупил его вниз.       — Да. Они пришли и показали мне первые работы Zero. Сказали, что надо найти автора этих работ и точно также, как и в прошлый раз привести к ним на допрос. Конечно я взялся, я больше не собирался ждать. Теперь у меня есть шанс спасти жизнь и вывести их на свет. Они сами дали мне задание, я только должен доказать массам и верхам для чего он нужен им.       — Откуда вывод про инструменты?       — Ах да, Айзава, ты прав, — голос стал громче и увереннее. — Я не останавливал своё расследование, я узнал ещё о нескольких людях, о многих. Не только дети становились их целью. Они собирали выделяющихся, но недотягивающих по некоторым причинам до героев. Опасная причуда, непригодная для героя? Давай к нам, у нас ты получишь то, чего заслуживаешь! И ведь люди шли, они сами шли к ним в лапы, а потом их просто не существовало больше в мире. Никто о них ничего не помнил, никаких записей. Мне удалось узнать о тех немногих только благодаря бумажным библиотекам с секциями СМИ. Там ещё оставались журналы и старые газеты. Теперь вы понимаете, почему нельзя отдавать им Zero? Они обладают какой-то технологией или причудой, которая позволяет стирать выборочно воспоминания. Если провалимся, то сами не будем знать об этом, и уже никто не сможет помочь тем, кто остался там.       — Да, вот вам и задание об аналитике-хакере. Кто ж знал, что тут такое? Я думал, что мы объединимся и накроем сразу несколько наших банд, американцев, что вмешались в наши дела и покусились на жителя Японии, а теперь нам надо разобраться ещё и с тайной правительственной организацией, которая похищает и использует людей. Знаю, ты говорил, что она не правительственная, но мы не можем быть уверенными в этом. И что теперь делать с парнем?       — Сэр, разве это что-то меняет? — Айзава сел ровно и облокотился на стол, смотря при этом не на Сэра, а на Наомасу. — Дело просто переходит из разряда «разыскивается» в «спасение». Разве я не прав?

***

      — [Ксено, ликуй!]       Изуку начал привыкать к тому, что ему больше не надо стоять лицом к собеседнику, когда он использует жесты. Ксено не видит его жесты, она получает сигнал о движениях его рук, «слышит» его жесты на расстоянии от него и их общение максимально похоже на обычный разговор, но только их общение.       — Что, ты снова придумал сногсшибательную теорию переворота власти? Может быть, захватил мир в игре? О, нет! Ты начал реальный захват Японии!!! С чего начал? Наверняка сцапал сначала все крупные частные предприятия, потом, наверняка, перешёл на территории и скуп акций правительственных компаний. Ох, а на десерт…       Изуку хмуро посмотрел на Ксено.       — [Ты вообще следишь за моим профилем? Я согласился войти в сеть в тайном режиме, потому что ты сказала, что сделаешь это безопасным. Остаётся всё меньше кафе в шаговой доступности, куда бы я мог зайти, не засветиться и войти на профиль Zero.]       — Ну да, а в чём проблема? Можешь писать сообщения с акка Zero и не бояться, что они выйдут на тебя. Твоя защита, конечно, хороша, но ведь моя лучше. Чего ты кипятишься? Чайник что ль?       Изуку мог бы поспорить на счёт уровня своей информационной защиты, но сейчас не время. Ещё и Ксено не даст себя переспорить.       — [Смешно. Смотри, что мне пишут.]       — Ага, ну понятно. Тебя к себе зовут. Ты пойдёшь? Они ведь хотят тебя поймать.       — [Хотят, но нам нужно делать следующий шаг. Поможем им с бандитами и меня больше не будут пытаться похитить. И нам надо узнать, как они вышли на меня, как можно скорее. Это становится опасно не только для меня, мама ведь ничего не знает. Она может стать мишенью, раз у них не получилось схватить меня. А папа за границей, в Америке, я не могу до него достать, знаешь ведь.]       Изуку ещё какое-то время разъяснял Ксено, почему им важно участвовать в этом. Ксено, конечно, всё понимала, но искусно упиралась. Тем временем на экране ноутбука горела надпись в диалоговом окне:       ГОЛОВА ПОЛИЦИИ: Бери ответственность за свои слова.*       ГОЛОВА ПОЛИЦИИ: Встретимся во вторник.