Прошлой ночью в Порт-Анджелесе

      Джессика ушла, оставив меня в разбитых чувствах. Я облокотился на дверь «Вольво», не в силах понять, что произошло. Внезапно злость вытеснила былую растерянность. В порыве гнева я пнул колесо машины ногой, но, кажется, перестарался. Колесо, естественно, сдулось. Да что б его!       «То, что произошло прошлой ночью в Порт-Анджелесе, должно остаться там», — её последние слова звучали в ушах, словно заезженная пластинка. Однако разум отказывался воспринимать их. Как же так? Неужели меня только что бросила Джессика Стенли? И это, чёрт возьми, больно!       Я взглянул на машину, спущенное колесо как символ моей фатальной ошибки. Мы провели вместе волшебную ночь, и вот всё закончено, даже не успев начаться. Меня бросила вторая девушка за последний месяц. Это фиаско! Мои мысли метались, искали выход, пытаясь понять, что я сделал не так, но правильного ответа не было.       Неужели я не заслуживаю счастья? Но ведь у меня перед глазами были прекрасные примеры: Карлайл и Эсме с их нежными и трепетными чувствами, которые наполняли всё вокруг; Розали и Эммет, полные страсти и глубокой привязанности друг к другу; даже Элис и Джаспер были абсолютно счастливы вместе. И только я, кажется, обречён на одиночество, словно белая ворона среди остальных членов семьи.       Я наблюдал за ними годами: как их невысказанные мысли и взгляды говорили больше, чем слова, как они поддерживали друг друга даже в самые трудные времена. И вот я стою здесь один, не понимая, что не так со мной, с моими растрепанными чувствами и разбитыми отношениями.       Почему мне не удаётся найти того, кто будет смотреть на меня так же, как они смотрят друг на друга? Может быть, я просто не создан для этого?       Раньше я думал, что Белла — моя истинная пара, моя единственная, но жизнь показала, что мы оба ошибались. Я всего лишь принимал за любовь песнь её крови.       Никто из моей семьи до конца не понимал, каково это — жить одиночкой среди счастливых пар, постоянно чувствовать, как одиночество давит на грудь. Иногда кажется, что я уже потерял веру в свою возможность найти пару в этом мире. Годами я пытался найти утешение в чем-то другом, в музыке, например, но чем больше времени проходило, тем сильнее ощущалась пустота внутри.       Моя рука машинально потянулась к телефону, но я остановил себя, осознав, что звонить мне некому. Белла ушла, и Джессика тоже. Да и что мне сказать им обеим? Бросив машину там, где ее припарковала Джессика, я человеческим шагом, никуда не спеша, побрел в сторону дома.

***

      В голове шумело, словно я находился в эпицентре бури, которую не мог контролировать. Всё вокруг меня изменилось. Каждый шаг вызывал давно забытое ощущение усталости во всём теле, а в груди разливалась пустота. Мысли о Белле, о Джессике и о тех непонятных чувствах, которые тянули меня в разные стороны, рождали тревогу. Я всё яснее осознавал, что со мной происходит что-то неладное.       Мне было крайне необходимо поговорить с Карлайлом. Отец всегда знал, как поступить в непонятных ситуациях. События вчерашнего дня оставили глубокий след в моей жизни, и его последствия ощущались каждой клеткой тела.       Шёл я непривычно долго по вампирским меркам, иногда ускоряясь, пересиливая волнение, которое нарастало с каждым шагом. Когда я наконец оказался на пороге дома, то на мгновение застыл. Внутри царила необычная тишина, хотя в окнах горел свет. Возможно, я просто перестал что-либо слышать на расстоянии. Однако эта тишина не успокаивала, а, наоборот, давила на меня.       Словно в ответ на мои мысли, дверь приоткрылась, и на пороге показался Эммет, явно не ожидавший увидеть меня.       — Эдвард? — удивленно воскликнул он. — Почему ты стоишь здесь и не заходишь?       — Привет, — произнес я, входя внутрь вслед за братом. — А кого ты ожидал увидеть? Привидение?       Эммет рассмеялся, и его смех эхом прокатился по всему дому.       — Мы только что вернулись с охоты. Где твой «вольво»? — спросил он, снимая окровавленную, порванную майку. Внезапно меня замутило, и я отвернулся, рассматривая картину на стене, как будто видел её впервые. На полотне был изображен город в вечерних сумерках, освещённый лишь тусклым светом уличных фонарей.             Однако теперь, благодаря моему воспалённому воображению, дома и люди на картине начали двигаться. Казалось, она дышала, скрывая в себе что-то большее, чем я мог понять.       Я не мог отвести взгляд, хотя внутри нарастала паника, а потом тряхнул головой, скидывая наваждение. Глубоко вздохнув, медленно пропуская воздух через легкие, я посмотрел на Эммета. Брат стоял, слегка наклонив голову, ожидая моего ответа, но я не мог произнести ни слова. Охота… машина… Вампиров не мутит от вида крови. И не бывает галлюцинаций.       — Колесо пробило, оставил машину в городе. Завтра заберу, — наконец выдавил я из себя.       В гостиной появилась Розали, уже успевшая переодеться. Как всегда, она была прекрасна.       — Выглядишь не лучшим образом, но ты вернулся, — с легкой усмешкой произнесла сестра. — Похоже, твоя самостоятельная жизнь была недолгой.       Несмотря на кажущееся безразличие, я ощущал, как она пристально следит за каждым моим движением. Розали всегда была умной и проницательной, не упускающей ни одной детали. Даже сейчас, когда ее голос звучал непринужденно, я понимал, что она уже сделала свои выводы.       Роуз подошла ближе, не давая мне шанса закрыться в свое молчание, и я невольно напрягся.       Она осмотрела меня с ног до головы, а потом сморщила нос:       — От тебя несет алкоголем. Как это возможно?       Я устало рухнул на диван:       — Я был в баре, — признался я, осознавая, что отпираться бессмысленно. — Мне необходимо поговорить с отцом. Это важно.       Сестра присела рядом со мной.       — Что с тобой случилось, Эдвард? У отца сегодня смена в больнице. Эсми и Элис улетели в Нью-Йорк на конференцию по дизайну. Элис очень хотела пройтись по магазинам. Мы втроём уехали на охоту.       Я нахмурился, осознавая, что не только мысли Джессики исчезли из моего эфира, но и абсолютно все. В моей голове царила небывалая тишина. Липкий страх подступил к горлу.       — Подцепил девчонку на ночь в баре… — пошутил Эммет, но мне почему-то было не до смеха. Я опустил голову, словно это не имело ко мне никакого отношения, но тут же выдал себя. — Да, твою мать, братец! Наш мальчик теперь мужчина! И какого оно?       В моей голове зародилась паника, ведь я был не готов обсуждать с ним события прошлой ночи.       — Мне нужен Карлайл… — повторил я.       В это время в гостиную спустился Джаспер, с любопытством разглядывая меня, явно считывая эмоции. В следующую секунду волна чужого спокойствия накрыла меня с головой, я наконец смог справиться с паникой и выровнять дыхание.       — Что ты с ней сделал, Эдвард? Зачем тебе Карлайл? — прошипела Розали, порываясь вскочить, но Эммет удержал её за руку. — Ты же не собирался возвращаться? Ты её убил?       Я вжался в диван, видя в глазах названной сестры угрозу. У меня было странное подозрение, что, если бы мы схлестнулись сейчас, через несколько минут моя оторванная голова валялась бы на полу. Розали с самого начала было плевать на Беллу, по её мнению, та сама вечно попадала в неприятности. Но совратить и убить невинную девушку — такого она мне никогда бы не простила.       — Я ничего не сделал с ней. Утром отвёз её домой.       — Ты вампир, а она человек… Это опасно, ты мог убить её или обратить… Девушка в порядке?       Роуз сама не знала, кого имеет в виду, но всё равно переживала, события прошлого спустя столько лет не отпускали ее.       — В полном, когда мы прощались. Я не собирался её убивать или обращать. Мы просто… провели время… — совершенно нелепо оправдывался я.       И ведь я не солгал ни на йоту. Даже во время наших первых робких поцелуев и ласк с Беллой я иногда оставлял синяки на её бледной коже, хотя всеми силами старался не причинять любимой боль. Но Джессика была более чем цела, когда мы расставались. Кровь на простынях, которая ничем не пахла, и я был определённо пьян, и спал, и мои глаза… Я до сих пор чувствовал себя странно. Уставшим, разбитым. Вампиры не спят и не пьянеют, не чувствуют себя разбитыми! Что не так со мной? Что не так с этой девчонкой? Или всё же дело во мне, а все события с Джессикой — просто случайное совпадение.       — Вот как это теперь называется? — загоготал Эммет, разрежая обстановку. — И кто же лишил малыша Эдварда девственности? Я должен пожать этой крошке руку.       — Эммет! — воскликнули мы с Розали одновременно.       — Оставьте его в покое, — вмешался Джаспер, который до этого момента хранил молчание. И я был ему благодарен за это.       — Девушка, не начинай. Дело не в ней, а во мне… — Я снял с лица солнечные очки, которые взял с машины.       Эммет нахмурился, Роуз охнула и прижала ладонь к губам, а Джаспер, подойдя ближе к дивану, уставился на меня, словно на восьмое чудо света.       — Твои глаза, — прошептала Роуз, первой придя в себя.       — Знаю, поэтому и вернулся.       — Вчера ты был обычным, — Эммет почесал затылок.       — Да, вчера был. Именно поэтому мне нужен Карлайл.       — С тобой что-то ещё не так? — спросил Джаспер, присаживаясь рядом со мной, по другую сторону от Роуз. — Твой запах немного изменился, — произнёс он с любопытством в голосе.       — Мы спали с ней.       — Это мы уже поняли, — усмехнулся Эммет, за что получил тычок в бок от Розали, которая внимательно слушала мой рассказ.       — Нет, вы не поняли. В прямом смысле. Она усыпила меня. Или это не она… А я сам уснул. Возможно ли такое?       Джаспер удивленно присвистнул:       — Я никогда раньше не сталкивался с подобным. Яд превращает людей в вампиров, но чтобы происходило обратное, такого мне ещё не доводилось видеть.       — И мне тоже, — согласился я. — Я не могу читать ваши мысли. Думаю, вообще ничьи.       Роуз тряхнула своими белокурыми локонами и прикоснулась к моей руке, словно пытаясь нащупать пульс:       — Твоё сердце по-прежнему не бьётся, значит, ты не стал человеком. А жажда? Ты чувствуешь жажду?       — Не знаю, — честно признался я.       Почему-то я решил не упоминать о своём утреннем кофе. Мне не хотелось давать Роуз ложную надежду на то, что я могу снова стать человеком. Она бы непременно ухватилась за эту идею и начала меня допрашивать.       — Девушка, с которой ты был? Может, дело в ней? — неожиданно предположил Эммет. — Возможно, у нее какой-то дар, вроде твоего, Джаспера или Элис? Благодаря ему она как-то влияет на вампиров.       Я думал про это все утро, но не нашел точного ответа.       — А может, она тут ни при чем, — осторожно ответил я. — Мы были с ней знакомы раньше, и я никогда ничего подобного не замечал. Хотя, раньше мы никогда не касались друг друга… Может, дело в прикосновениях?       — Ты ведь не скажешь, кто она? — Джаспер вопросительно посмотрел мне в глаза, приподня бровь.       — Нет, пока нет, — я покачал головой, так как я был не уверен, что готов делиться тем, что произошло, с кем-то из моей семьи. Это было только моей тайной.

***

      Утром меня разбудил Карлайл, который только что вернулся домой со смены в больнице. Отец смотрел на меня со смесью тревоги и удивления. Я снова не помнил, как уснул, потому что вечером читал книгу, стараясь отвлечься от множества странных мыслей, которые крутились у меня в голове. Никто из семьи не пытался разбудить меня до прихода отца. Кажется, Роуз даже накрыла меня одеялом, по правде говоря, я никак не ожидал от нее такого заботливого жеста.       — Как ты чувствуешь себя, сын? — спросил отец, присаживаясь на край кровати, которая появилась в моей комнате недавно, после того как у нас дома однажды осталась на ночь Белла. Как давно это было? Кажется, и месяца не прошло. Надо же, теперь она используется мной по прямому назначению.       — Хорошо выспавшимся, — ответил я честно, вставая с кровати. — Девяносто лет без сна дают о себе знать, — я попытался отшутиться, но шутка не подействовала на отца. Лицо Карлайла осталось серьезным.       — Розали вкратце рассказала мне, что с тобой произошло, — произнес Карлайл.       Я понимал, что Розали не могла хранить молчание о таких вещах. Она всегда не могла удержаться от откровенных разговоров, особенно когда речь шла о чем-то важном или волнующем. Я не знал, что именно разболтала ему сестра, и это меня смущало. Мы сидели в тишине, я чувствовал, как напряжение нарастает с каждой секундой. Но это же Карлайл! Я всегда был уверен в нем.       Мой разум был в смятении, я не знал, с чего начать свой рассказ. В голове крутились обрывки фраз и воспоминаний о произошедшем, и я пытался собрать их воедино. Ситуация была сложной, и я не хотел, чтобы он узнал о том, что случилось, из слов Розали. Я понимал, что сестра могла интерпретировать события по-своему, и это могло вызвать недопонимание.       — Когда начали происходить перемены? — спросил Карлайл, видя мое замешательство. Как и Розали вчера, отец взял меня за руку и попытался нащупать пульс. — Температура тела осталась прежней, может, выше на пару градусов, но не критично, пульса нет. Твои глаза вернулись к человеческому цвету, и ты спишь. Какие еще изменения ты заметил в себе, Эдвард?       — Вчера утром я заметил перемены. Вечером в баре я встретил девушку, и мы с ней… — Мой голос дрогнул, я не привык обсуждать с кем-либо подобные вопросы, если бы я мог покраснеть, то покрылся бы пунцовыми пятнами. Отец кивнул, понимая без слов. — Возможно, что-то было раньше… Я пил виски и чувствовал себя странно, опьянённым, но списал всё на разбитое сердце. Дж… Она что-то говорила про глаза ночью, но я снова не придал этому значения. А потом она разбудила меня утром, напоила кофе, который на вкус был совсем как кофе… В голове словно что-то щелкнуло, и давно забытые воспоминания о вкусах и запахах вернулись откуда-то из человеческой жизни.       — Это всё? — спросил отец, в его глазах читалось беспокойство за непутёвого сына.       Я покачал головой:       — Ее кровь не имела запаха. На простынях была девственная кровь, — мне почему-то стало неловко признаваться, что я пил кровь девушки. Не то чтобы пил, я облизнул рану, которую сам же и оставил на ее шее. Не знаю почему, но я решил промолчать об этом неловком моменте. — Пока мы ехали домой, ее мысли исчезли из «эфира», а потом исчезли все чужие мысли. Я больше не слышу мыслей и сплю… И, кажется, жажда больше не мучает меня, как раньше.       Карлайл устало потер виски, словно мои откровения вызвали у него головную боль:       — Я действительно никогда не сталкивался с чем-то подобным. Возможно, Эммет прав, и во всем виновата девушка. Яд всегда превращал людей в вампиров, но я никогда не видел обратного превращения. Это очень похоже на то, как если бы тебе дали антидот от вампирского яда. Ты пил ее кровь?       Я решился рассказать ему часть правды:       — Я облизнул ранку, совсем небольшую, почему-то мне показалось, что она не совсем человек и ее кровь должна быть особенной. Но все началось давно. Мы были знакомы до этой ночи, и никто никогда не замечал ничего подобного за ней. Джаспер думает, что всё дело в прикосновениях. Она как-то влияет на вампиров через прикосновения. А может быть, дело не в ней, а во мне?       Отец нахмурился:       — Не хочу выпытывать из тебя, кто она такая, понимаю твое желание сохранить приватность, но есть несколько способов проверить все догадки. Первый — не пытаться встретиться с девушкой некоторое время и посмотреть, вернёшься ли ты в свое обычное состояние. Второй — понаблюдать, как она влияет на других вампиров. Тогда мы поймём, есть ли связь между ней и твоими изменениями.       — А что, если отката не произойдёт? И я навсегда останусь таким? — прозвучал тревожный вопрос.       — В таком случае тебе придётся научиться жить в новой реальности. Мне необходимо понаблюдать за тобой и всеми изменениями в твоём организме. Как часто тебе требуется сон? Кровь?       — Хорошо, хорошо… Я не против. Мы не очень хорошо расстались, и, думаю, она не слишком рада меня видеть.       Я и сам не понимал, почему не рассказал никому о Джессике. Возможно, потому что моё предыдущее общение с человеческой девушкой закончилось неудачно, а может быть, я боялся, что кто-то из моей семьи начнёт проверять все эти безумные теории на практике. В любом случае, ночь в Порт-Анджеле была слишком личным, чем-то, что касалось только меня и её.       Вспоминая те моменты, когда мы смеялись и она делилась мечтами о будущем, я чувствовал, как внутри становилось теплее, словно я снова мог дотронуться до нее, почувствовать тепло, проникающее внутрь. Это было нечто большее, чем просто связь на одну ночь.       Я помнил, как мы гуляли по пристани, ветер играл её волосами, а лунный свет отражался в глазах. В тот момент всё казалось возможным. Но затем пришли сомнения, и я вновь погружался в свои страхи. Боялся, что она не сможет понять всю сложность моего мира, что её жизнь и моя никогда не смогут пересечься без последствий. Я не мог позволить страхам управлять чувствами. Возможно, именно поэтому я и не рассказал никому о Джессике. Это было мое маленькое тайное убежище в голове, и я не хотел, чтобы кто-то разрушил эту хрупкую реальность.       — Ты говорил с Элис? — спросил отец. — Что она видела в твоём будущем?       Я вдруг осознал, что за весь прошлый день даже не подумал о том, чтобы позвонить Элис и задать ей вопросы о своём будущем. А ведь она наверняка знала ответы на многие вопросы.       — Элис. Конечно. Я совсем забыл, а она ни разу не позвонила сама, — рассеянно пробормотал я. — Может быть, стоит ей позвонить сейчас?       Отец отрицательно покачал головой:       — Нет, я думаю, что если бы произошло что-то серьёзное, Элис уже бы позвонила тебе первая. Давай дождёмся их возвращения в Форкс. Не стоит волновать Эсме раньше времени.       Внезапно из-за туч в окно заглянуло солнце. Его золотистые лучи, проникая сквозь занавески, наполнили комнату теплом и уютом. Свет отражался от кожи моего отца, переливаясь спектром различных оттенков, в то время как моя кожа оставалась неизменно бледной.       В этой ситуации есть лишь один положительный момент: мне больше не нужно прятаться от людей в солнечную погоду.       — Вот и ещё одно изменение, — с кривой усмешкой подумал я.              Эсме и Элис вернулись домой через пару дней. За это время со мной не произошло никаких новых перемен, хотя Карлайл, как настоящий врач, вёл журнал, фиксируя все мои новые реакции и проявления изменений в организме. Однако мои глаза оставались неизменно зелёными, а ночью я засыпал далеко за полночь, возможно, уставая гораздо меньше обычного человека.       На охоту меня никто не решился брать, вероятно, опасаясь, что что-то может пойти не так и животные или сами вампиры могут покалечить меня. К тому же, у меня самого не было особого желания охотиться в эти дни. Поэтому Карлайл принёс для меня несколько пакетов с донорской кровью, которую я пил без особого энтузиазма, не ощущая ни прежнего утоления жажды, ни удовольствия. Это было скорее жизненной необходимостью. Попробовать человеческую пищу я больше не решался.       Впервые я начал понимать Беллу и то, каково это — чувствовать себя неполноценным рядом с вампирами. Их сила, грация и вечная молодость всегда ставили ее в неравное положение рядом с моей семьей, заставляя отчетливо осознавать свою человеческую хрупкость. А теперь я сам был слабым, слишком человечным, тем, кто больше не мог разделить их привычный образ жизни.       Мне снова начала приходить в голову мысль уехать и больше никогда не возвращаться. Возможно, это был единственный способ избавиться от гнетущего чувства неполноценности, которое не покидало меня в последние дни. Однако чем больше я размышлял об этом, тем яснее понимал, что уход не решит моих проблем.       «Может быть, Карлайл прав, и я просто должен принять изменения», — произнес я вслух, не совсем понимая, к кому обращаюсь. Принять, что я больше не совсем вампир, и что это моя новая реальность.       Элис и Эсме вернулись из Нью-Йорка с огромным количеством покупок, ничего другого никто от них не ожидал. Увидев меня, Эсме выронила все сумки и застыла на месте.       Элис же, напротив, не выказала никакого удивления. Она, вероятно, знала обо всём заранее, но даже не удосужилась предупредить меня, беззастенчиво опустошая магазины. Пока я боролся с отчаянием, она наслаждалась жизнью. Отлично, такого предательства от своей сестрицы я не ожидал!       — Элис, — наконец произнес я, злобно шипя, — ты ведь знала, что со мной происходит, не так ли? Почему не сказала мне? Ты играешь с судьбами людей, Элис!       Все члены семьи обернулись и посмотрели сначала на мелкую провидицу, а затем на меня. Джаспер попытался снизить напряжение, используя свой дар. По телу прокатилась волна спокойствия, но желание оторвать голову сестре не исчезло.       Она остановилась и, обернувшись ко мне с легкой улыбкой на губах, произнесла:       — Я не играю, брат. Я лишь позволила тебе найти свой путь. Ты сам об этом просил. Я всегда рядом, даже если ты этого не замечаешь.       — Ты в порядке, дорогой? — Эсме оказалась рядом и обняла меня по-матерински, и от этого внутри меня разлилась благодарность к этой женщине. Эсми как никто могла сгладить самые трудные моменты в моей жизни. — Расскажи, что случилось?       — Со мной все хорошо, Эсме. Карлайл сам расскажет тебе о случившемся, но нам с Элис нужно поговорить наедине. А потом я обязательно отвечу на все твои вопросы.       Я схватил сестру за руку и повел к выходу из дома. Она не сопротивлялась, хотя Джаспер попытался остановить нас. Элис жестом показала ему, что всё в порядке.       Мы углублялись в лесную чащу, и лес становился всё гуще. Наконец, я выдохся и остановился. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь треском веток под нашими ногами и шелестом листвы, колеблющейся от легкого ветерка. Лес вокруг нас казался не угрюмым, а каким-то нетронутым, свет пробивался сквозь листву, создавая теплые пятна на земле.       — Ты их слышишь? — спросил я Элис, и девушка отрицательно покачала головой. — Почему ты молчала? — я обиженно посмотрел на неё.       Элис пожала плечами, присев на большой камень. Она разглядывала носы своих новеньких бежевых лодочек от Шанель, которые теперь были испачканы травой. Кажется, это её расстраивало, но мне было всё равно. Я был слишком зол на сестру за то, что она скрывала от меня важную информацию.       — Было два варианта развития событий. В первом ты не вмешиваешься и оставляешь Джессику одну в том баре, решив, что это тебя не касается.       — И?       Элис снова погрузилась в молчание, словно обдумывая, как лучше объяснить мне:       — Ты выбрал второй путь.       — И почему ты не предупредила меня, что так делать не стоит? — раздраженно воскликнул я.       — Потому что ты выбрал лучший вариант развития событий. Для тебя и для всех нас, — произнесла она с грустью.       Я даже боялся представить, что могло быть в первом варианте, если то, что произошло со мной, оказалось лучшим исходом.       — Расскажешь мне об этом? — попросил я.       Элис покачала головой, глядя вдаль:       — Это уже не исполнится.       — Но что же дальше? Как мне жить с этими изменениями? — я провёл руками вдоль тела, указывая на произошедшие со мной перемены.       — Я вижу несколько путей развития событий. Всё зависит от того, какое решение ты примешь.       В нетерпении я пнул большой камень, но тот даже не сдвинулся с места. Хорошо, что я всё ещё не чувствовал боли, иначе сейчас бы точно сломал себе палец.       — Ты говоришь загадками! Мне кажется, я имею право знать о своем будущем хотя бы немного.       Иногда невозможность слышать чужие мысли вызывала у меня раздражение, особенно в такие моменты, как этот.       — Ты можешь либо остаться таким, какой ты есть, либо…       — Стать человеком до конца, — закончил я за нее.       Эти слова повисли в воздухе, и я почувствовал, как что-то щелкнуло внутри меня. Как с Беллой, только наоборот. Теперь решение было за мной, не так ли? Остаться вампиром до конца своих дней или снова стать смертным? Роуз, вероятно, отдала бы все на свете за такую возможность. Но чего же желал я сам?       — Эдвард, ты будешь счастлив, какой бы выбор ни сделал. Если ты вернешься к Джессике, однажды изменения станут необратимыми. Сейчас ты всё ещё вампир, бессмертный. Со временем ты поймёшь, что скорее обрёл ряд привилегий. Ты гораздо больше похож на человека, чем все мы, тебе не нужно прятаться от солнца, проще находиться рядом с людьми… Твоя вечность будет другой, не такой, как раньше, многое изменится… Возможно, однажды ты даже встретишь ту, кто сможет задержаться с тобой надолго.       — Девушка? — уточнил я. Она едва кивнула.       Странная перспектива.В своём нынешнем состоянии я, вероятно, не способен создавать себе подобных. Однако Карлайл мог бы сделать это за меня, если бы я пришел к нему с такой просьбой. Но я уверен, что никогда не обратился бы к нему, ведь даже в лучшие времена не решился отнять жизнь у любимого человека. А в этой ситуации мы даже не будем на равных.       — Джессика. У неё есть дар? — спросил я прямо, наверняка предполагая, что Элис могла видеть что-то об этом в своих видениях. — Почему мы не замечали его раньше? Элис ненадолго задумалась, перебирая в голове возможные варианты будущего:       — Да, скорее всего, ты прав. Её нельзя обратить, дар не даст яду подействовать. Опасно даже пытаться. Дар работал и раньше…       Я задумался, воспоминания о прошедшем одно за другим ворвались в моё сознание.       Да, точно. Ещё в школе. Когда мы с Беллой впервые столкнулись в классе биологии, там была Джессика. Она сидела далеко от нас, в другом конце класса, но её дар сработал, и я не разорвал Беллу на части прямо там, когда жажда полностью завладела мной.       В день, когда я спас Беллу от автомобиля Тайлера и та ударилась головой, Джессика тоже стояла неподалёку от нас. Белла поранилась, её кровь кружила мне голову, но там снова была проклятая Джессика Стенли…       Осознав это, я почувствовал тяжесть на сердце. Белла Свон была жива только потому, что Джессика Стенли, которую я терпеть не мог, училась с ней в одном классе. Вот и вся история любви.       Все счастливые моменты, все мои чувства оказались основаны на случайности, на каком-то странном переплетении судеб. Моя жизнь, моя любовь — всё это зависело от той, кто был всего лишь фоном в нашем с Беллой рассказе, но в конце оказался главной героиней.       Элис погладила меня по руке в успокаивающем жесте. А мне предстояло принять еще одно жизненно важное решение.