Выйди и зайди нормально

Они сидели в кабинете, делая вид, что работают, когда во дворе раздался слишком непривычный для школы шум. Нил встал и подошёл к окну, желая посмотреть, что случилось и не нужна ли детям помощь. Меньше чем через минуту Эндрю, ворчащий что-то о том, что шило с возрастом никуда не исчезает, подошёл к нему, обвивая рукой талию рыжего: — Это твоя дочь? — с интересом пробормотал Миньярд, слегка наклоняясь к окну. — Моя. Но что она там делает? — нахмурившись, Нил наблюдал, как вокруг Эмили собирается толпа. Девочка недовольно скрестила руки на груди, гневно смотря на мальчика, стоящего напротив. Он что-то говорил, но было плохо слышно, тогда Эндрю открыл окно. — Говоришь меня не любишь, я тебе не нужен, но не пропусти момент, когда я стану твоим мужем! — кричал мальчик, уверенно смотря на Эмили. Девочка раздраженно закатила глаза и, мазнув в сторону ухажёра рукой, развернулась и пошла прочь, раздавая удары локтями тем, кто пытался ей помешать. Проводив дочь взглядом, Нил вздохнул: — Пару дней назад он осмелился признаться ей, тогда она сказала ему, что он ей не нравится. Знал бы ты, как она нервничала… Наверное, сейчас Эмили просто в бешенстве. — Но ты не можешь пойти её догонять. Это испортит ей репутацию. — Да, она дорожит ей, но разве это важно, когда она переживает подобное? — Если бы Эмили считала, что не может справиться с этим самостоятельно, она бы поднялась по этой чёртовой лестнице и зашла бы в кабинет. Или позвонила бы тебе. Вы обсудите это пятно позора на репутации Эмили Рейнольдс — самой младшей, но самой крутой в стартовом составе нашей футбольной команды, но потом. — Да уж, ты прав, — хмыкнул Нил, смотря на двор, где уже почти никого не осталось. — Знаешь, я попрошу Тэда спеть мне это на диктофон, а потом буду с бумбоксом стоять под твоими окнами, если ты решишь вдруг передумать. — Только попробуй, я вылью на тебя ведро воды, и ты умрёшь от удара электрического тока, — сурово произнёс Миньярд, слегка нахмурившись. Тихо рассмеявшись, Нил оставил поцелуй в уголке губ блондина. — Но я не планирую передумывать, — уточнил Эндрю, притягивая рыжего к себе. — Так что тебе придётся поговорить с детьми о том, что происходит. — Уверен, они не будут против. Но я обязательно поговорю, — с улыбкой ответил Нил, отвечая на поцелуй.

***

Сначала мужчина хотел подготовиться, придумать речь, чтобы рассказать детям о ещё одной важной вещи, происходящей в его жизни. Но после нескольких дней, проведённых в размышлениях, Нил понял, что это бесполезно. Заученные речи — это определённо не то, что должен преподносить родитель, когда дело касается семьи. Поэтому он решил действовать по ситуации. В очередной вечер семейных прогулок, Нил набрался смелости и заговорил: — Ребят, у меня есть новость, которая для меня является хорошей. И я бы хотел её обсудить с вами. — Тогда рассказывай, — снисходительным тоном разрешила Эмили, посмотрев на мужчину. — В моей жизни появился человек, чувства к которому я могу описать как любовь, — аккуратно произнёс рыжий, внимательно смотря на детей. Они нахмурились, размышляя над этой информацией. Тишину нарушил Джон, медленно произнося свой вопрос, словно боясь: — Теперь ты будешь заботиться о нём? — Да, конечно, — кивнул Нил, но тут же продолжил, обратив внимание на то, как напряглись детские плечи, — но это не значит, что я не буду заботиться о вас. — Почему? — Эмили нахмурилась ещё больше, с вызовом смотря на опекуна. — Разве тебе не хочется создать с ним семью? — Хочется. Но как я могу создать семью с ним, если в ней не будет вас? Ведь именно вы моя семья в первую очередь. — Даже если твой человек не захочет, чтобы мы были рядом? — Я уверен, что такого не произойдёт, но если и случится, значит, этот человек нам не подходит, — заверил дочку Нил, внимательно следя за тем, как девочка воспринимает информацию. — Но разве… Это не значит, что ты будешь любить нас меньше? — с тревогой спросил Джон, нервно теребя в руках край своей футболки. — Нет, малыш, конечно нет. Любовь… Она как шарик. Вот когда больше воздуха в шарик поступает, резина растягивается и шарик становится больше. С любовью так же. Людей, которых она обхватывает становится больше, поэтому и она сама растёт, чтобы каждому достался равный кусок. Понимаешь, малыш? Какое-то время мальчик молчал, задумчиво рассматривая траву под ногами, а затем, придя к какому-то удовлетворительному выводу, кивнул и улыбнулся, поднимая взгляд на мужчину: — Ну, если ты будешь нас любить так же, и не получится как с отцом, то пусть будет так. А кто этот человек? Ты нас с ним познакомишь? — Я рад, что ты так думаешь, — нежно улыбнулся Нил, обнимая мальчика за плечи. Затем перевёл взгляд на Эмили, которая молча смотрела себе под ноги. — Этот человек — Эндрю. И я бы хотел прозвать его с нами на прогулку, если вы не против. — Зови, — небрежно сказала девочка, перебив брата. — Я хочу посмотреть, что из этого выйдет, а потом уже скажу тебе, что я думаю по этому поводу, — с этими словами Эмили ушла, заставив сердце Нила обливаться кровью.

***

Уже на следующий день Эмили снова начала разговаривать с Джостеном, но всё ещё была скептически настроена к его влюбленности. Джон же был только рад подобному стечению обстоятельств, призывая провести совместную встречу быстрее. Договорившись с Эндрю, Нил объявил детям семейную поездку, назначенную в ближайшие выходные. В субботу утром, сразу после завтрака, все четверо собрались у машины Джостена. Джон радостно поприветствовал Миньярда, Эмили только кивнула, залезая на задние сиденье. Поездка до торгового центра была не настолько неловкой, как предполагал Нил: мальчик много разговаривал, рассказывая блондину о своей неделе, словно пытаясь сгладить угрюмость сестры, Эндрю же не отставал от него, поддерживая диалог, дополняя его шутками и комментариями. Слушая разговор, Джостен начал расслабляться, стискивая руль не так крепко. Осознание того, что нервозность очень большая, пришло к Нилу в пути до кинотеатра, когда Миньярд, продолжая обсуждать с Джоном любимый фильм мальчика, взял рыжего за руку. Это совсем простое прикосновение вернуло мужчину к реальности и, по ощущениям, забрало часть страха. Сжав ладонь в ответ, Джостен с улыбкой вклинился в разговор. Сеанс прошёл как обычно. Поглощённые сюжетом, дети не обращали внимание ни на что вокруг, лишь иногда шёпотом комментируя происходящее на экране друг другу. Эндрю, организовавший попкорн и напитки, сидел рядом с Нилом, положив ладонь на его колено, безмолвно показывая, что находится рядом. Всё это дало рыжему возможность отвлечься и попытаться вникнуть в фильм, чтобы потом поучаствовать в обсуждении. Обедать компания решила в «ресторане быстрого питания, а не забегаловке, Нил», где, удобно устроившись, с удовольствием поедали «очень вредные бутерброды, Эндрю». Джон с восхищением пересказывал особенно понравившиеся ему моменты фильма, а Эмили выглядела ещё более задумчивой, чем с утра. Примерно в середине трапезы она прервала увлечённое обсуждение наполнения бункера в случае апокалипсиса, впервые за всю поездку заговорив открыто: — Итак, я подумала и приняла решение, — уверенно произнесла она, откладывая свою картошку. — Эндрю, ты должен послушать невероятно внимательно. — Я само внимание, — серьезно кивнул мужчина, откладывая еду в сторонку. — Какого же ваше решение? — Ты можешь быть с Нилом. Но при условии, что будешь заботиться о нём больше, чем он заботится о нас всех. Не смей даже допустить мысль о том, что можешь причинить хоть малейшие неудобства моему папе, ты понял? — Конечно. Такие условия меня полностью устраивают, — Эндрю протянул девочке руку, которую та пожала. — И ещё кое-что, — уже более расслаблено добавила Эмили. — Целуйтесь где-то вне моей видимости, потому что на это даже в фильмах смотреть невозможно, не то, что в реальности. Блондин пару секунд смотрел на девочку в упор, а затем медленно повернулся к Нилу и, схватив за подбородок, поцеловал. С громкими и, судя по всему, притворными криками Эмили начала возмущаться, Джон расхохотался во всё горло, а Нил, с улыбкой отвечая на поцелуй, думал о том, что его в первый раз за последние десять лет назвали папой, что рядом с ним самый прекрасный человек на планете, которого он любит, а его дети звонко смеются и, кажется, любят его даже больше, чем он их.