Выйди и зайди нормально

Работа учителем, к большому удивлению, приносила Нилу много позитивных эмоций, да и дети его любили. Каждый урок был неповторимым, даже если сравнивать параллельные классы с одинаковыми темами, парни и девушки очень активно участвовали в разговоре, придумывали интересные вопросы. У Джостена было довольно много свободного времени, потому что программа началась позже, чем учебный год, да и выбор второго языка у детей был очень обширный. Приятным дополнением ко всей школьной беготне с регулярными отчетами, планёрками и контрольными были учителя, с большинством из которых у Нила получилось найти общий язык. Мужчины и женщины были интересными собеседниками, во многих из них жила детская радость, которая частенько выходила наружу в шалостях. Так, например, Кевин и Элизабет устроили маленькую войну, в ходе которой постоянно таскали друг у друга какие-то вещи, а затем прятали по всей школе или требовали выкуп. Профессор Гибсон быстро получила жену историка в союзники, так что Кевину пришлось подбивать других учителей, чтобы увеличить свои шансы на победу. Война закончилась в день рождения Дэя, когда Элизабет великодушно предложила перемирие в качестве поздравления. Каждую пятницу Нил приходил в учительскую, где проходили показы фильмов. Эндрю, который со временем перебрался на диван, вытеснив Рене на другой конец комнаты к Робин и Мариссе, всё ещё отпускал замечания по поводу сюжета, а после просмотра спрашивал мнение Джостена. Нилу каждый раз приходилось выкручиваться, старательно вспоминать хоть что-то из самой картины, потому что с каждым разом всё больше и больше концентрировался не на экране, а на человеке, сидящем рядом. Миньярд вообще стал отдельной вещью в его жизни. Всё больше времени рыжий проводил с этим мужчиной, разговаривая обо всём на свете. Теперь в голове Джостена была отдельная группа мыслей, отвечающая за Эндрю, и с каждым днём она становилась всё обширнее. Другой, наиболее важной частью жизни Нила, оставались дети, которые становились всё более веселыми, принимая утрату. Иногда, конечно, наступали и плохие дни, когда лица становились практически пустыми, очень задумчивыми, слезы наворачивались на глаза. Каждый раз, когда перед Нилом стояли его дети в таком состоянии, сердце разрывалось, хотелось прижать к себе, утешить, забрать всю боль и печаль, наполняющую их. Но разговоры и частый совместный досуг очень улучшал ситуацию. Иногда Эндрю интересовался состоянием детей, если Джостен не рассказывал сам. Однажды, выслушав рассказ о том, как Эмили вновь приснился кошмар, блондин внимательно посмотрел на собеседника своими карими глазами, такими завораживающими, что хотелось потеряться в крапинках зеленого оттенка радужки как в лесу, и спросил: — А как чувствуешь себя ты? — голос слегка хрипел из-за долгого молчания, но таким он казался Нилу даже более глубоким, чем обычно. — Я? Я в порядке, — с лёгкой улыбкой на губах ответил рыжий, заворожено рассматривая лицо напротив. Удивительно, но у Эндрю, оказывается, появляются веснушки, видимо из-за солнца, всё ярче светившим после окончания зимы. — Прекрати пялиться на моё лицо и ответь на вопрос нормально, — слегка неровные брови блондина дернулись, сводясь к переносице и образуя забавную складочку, которую Нилу захотелось разгладить, а то ещё морщины появятся, Эндрю такого не переживет. — Ладно, — мужчина пожал плечами и опустил взгляд на пол, борясь с желанием начать рассматривать чужие руки, на которых в некоторых местах из-за натренированности выделялись вены и мышцы. — Я скучаю по Элли, но… Знаешь, я буду всегда любить её, такая крепкая дружба была только с ней. — Такая крепкая, что ты стал отцом её детей, — Эндрю фыркнул, из-за чего Нил перевел на него взгляд, слегка улыбаясь. — Это забавная история, в которой замешано очень много алкоголя, но лучше я, чем Сет. — Ты прав, я тоже так думаю. — Но ты даже не знаешь Сета. — Да, но Нил определенно звучит лучше, чем Сет, — этот комментарий заставил Джостена рассмеяться, слегка покачивая головой. — Это странно, но Элли была для меня самым близким человеком, может, как сестра. Не знаю, как ощущаются сестры, но я могу предположить. Но в то же время её дети ощущаются так, словно я замешан в их зачатии. Это странно, — стоило Нилу задуматься о своём отношении к близким, сразу становилось не по себе, словно так не может быть. — Почему нет? Ты воспитывал их, конечно считаешь их своими, а Эллисон просто любил не как партнёра, что в этом такого? — Думаешь? — Ага. Но… твои родители? — Эта история для другого разговора. Твои? — Мои тоже, — получив от Нила кивок, в качестве принятия такого положения, Эндрю выпрямился, — пошли покурим?

***

Если бы у Джостена была возможность, он бы забыл о своём дне рождении. Наверное, это из-за того, что он взрослый, а может есть какие-то другие причины, но особенным этот день для него не был. Просто очередной понедельник, в который он предпочел бы просто заниматься работой, но Джостен был родителем, так что забыть о празднике не вышло. Утро началось даже для Нила рано. Мужчина не успел встать, что бы пойти на пробежку, как раздался громкий стук в дверь, хотя просто стук — это не точное описание, потому что рыжий услышал, как горная лавина сходит прямо на его комнату. Нормальные люди стучат так только в двух случаях — начался пожар или умер кто-то очень важный. Подскочив с кровати, Нил поспешил к двери и, раскрыв её настежь, замер: — С днём рождения!!! — хором прокричали брат с сестрой и одновременно совершили два действия: лопнули хлопушку и кинули мужчине торт в лицо. Когда ошеломленный Нил убрал крем с глаз и огляделся, он увидел растерянного, но забавляющегося Мэтта, недовольного, но внимательно следящего за происходящим растрепанного Эндрю и ещё несколько разбуженных учителей, вышедших из своих комнат на шум. А главное, что увидел Нил, были Эмили и Джон с довольными озорными улыбками, искры радости из которых вот-вот посыпались бы на пол, и тогда точно случился бы пожар. — Шалость удалась! — проворковали дети и оставили поцелуи на обеих щеках мужчины, тоже изрядно испачкавшись. Весь день Нил ловил на себе смеющиеся взгляды коллег, но никто ничего не сказал, только Эндрю поворчал на ранний подъём, только вот Джостен был уверен, что Миньярд в тайне забавлялся ситуацией, которую видел утром, потому что слишком уж хитро он прищуривался, глядя на соседа. В остальном понедельник был самым обычным, это затянуло Нила в работу, помогло расслабиться и понадеяться, что никаких больше поздравлений не будет. После ужина мужчина отправится с детьми в парк, где дети вручили ему подарки, именно их он разворачивал, когда их нашла Робин. Девушка шла к ним, нервно заламывая руки и покусывая нижнюю губу: — Мисс Кросс! — Джон радостно помахал учительнице, на что та улыбнулась и нежно потрепала мальчика по голове. — Привет, Джон, — поздоровалась она и повернулась к Нилу, вновь став нервной, — прости, что прерываю твой праздник, но там что-то случилось. Дэн рвёт и мечет, а Ваймак вызывает тебя к себе. Я не знаю, что там произошло, но звучит оно страшно… Такое заявление заставило Нила нахмуриться и встать со скамейки. Уайлдс злилась редко, но если это случалось, то никогда ничем хорошим не заканчивалось. За всё время своей работы в «Лисьем Доме» Джостен видел эту женщину злой только два раза, но уже знал точно, что не хотел бы увидеть вновь. Извинившись перед детьми, которые сразу поняли ситуацию и не стали возражать, Нил направился к кабинету директора, Робин, составляющая ему компанию, нервно говорила что-то про звонок из совета директоров, судебный иск и недовольных родителей. Как бы мужчина не пытался, у него не получалось вникнуть в рассказ обеспокоенной девушки, он лишь мысленно прокручивал все хоть сколько-нибудь скандальные ситуации, в которых участвовал на новом рабочем месте, но никак не мог найти причину, по которой должен находиться в кабинете директора в столь важный момент. В коридоре около заветной двери слышался шум. Дэн, очевидно, находилась рядом с Ваймаком и говорила, нет, кричала на кого-то в телефон. Заместитель директора требовала от какого-то бедняги перестать заниматься непонятно чем, вынуть голову из задницы и начать, наконец, работать, потому что она не потерпит ложных обвинений, даже если бы их предъявила сама английская королева. Никогда Нил не слышал, чтобы эта женщина так кричала. Свирепый монолог был прерван стуком в дверь, когда Джостен и сжавшаяся от страха Робин дошли до кабинета. Дэн умолкла, а уставший голос директора пригласил войти. Не собираясь тянуть, Нил уверенно обхватил ручку и резко токнул дверь, а затем, второй раз за день, замер. Комната была забита учителями, которые, стоило кабинету открыться, громко прокричали «Поздравляем» и взорвали несколько хлопушек. Под падающие конфетти и хоровое исполнение именинной песни Дэвид Ваймак поднёс торт с горящими свечами к Нилу: — Загадывай желание и задувай свечи, малец, — с доброй улыбкой на лице проинструктировал директор. В растерянности Нил потушил огонь. Никогда в своей жизни он не думал, что попадет в такую глупую, сбивающую с толка ситуацию, но вот он здесь, в окружении более чем двадцати взрослых человек, которые заморочились над тем, чтобы поздравить его, пусть и таким ужасно нервирующим способом. И даже если он не любит свой день рождения, он не скажет об этом собравшимся. Но окунуть их в торт хотелось бы, конечно. Тем же вечером, когда все уже разошлись, Эндрю попросил Нила подождать в коридоре. Вернувшись из комнаты, блондин вручил мужчине свёрток: — Сейчас ещё хлопушку вынесу, подожди, — Миньярд развернулся на пятках и собрался было идти, но страдальческий стон рыжего его остановил, — ладно, ты и так уже настрадался. — А у тебя правда есть хлопушка? — Нет, но ты забавно страдаешь, — усмехнулся Эндрю, скрещивая руки на груди. Он выглядел нетерпеливым. Улыбнувшись этому наблюдению, Нил принялся разворачивать свой подарок. Внутри лежали брелок с лисой, играющей в футбол, и черная толстовка. Губы сами растягивались от того, как приятно и тепло становилось на душе. Первую часть подарка мужчина сразу же прицепил на ключи, а толстовку развернул и начал надевать. Пока Джостен влезал в одежду, блондин начал говорить, словно оправдываясь: — Мне надоело каждый день видеть тебя в тех тряпках, что ты называешь кофтами, пусть у тебя будет хотя бы одна нормальная. А остальное… Что ж, ты выглядишь как придурок, любишь такие же вещи, так что это предостережение для окружающих. Грубые слова звучали скорее смущенно, чем угрожающе, что только добавляло желания улыбаться. Не противясь собственным порывам, Джостен широко растянул губы, а затем положил руки в карман толстовки, там оказалась пара носков с уткой, угрожающей кому-то ножом. В голове сразу всплыл один из разговоров с Миньярдом, когда они пришли к выводу, что носки самая незаметная часть гардероба, а значит ею можно выражать свою сущность в тайне, после этого Нил подарил Эндрю носки с цыплёнком в травяной юбке. — Спасибо, — улыбнулся рыжий, отмечая, как в удовлетворении разгладилась легкая складка между бровей на чужом лице, — это неожиданно и невероятно коварно, — и, подмигнув, Нил скрылся за дверьми своей спальни.